Образцовое общежитие. Часть 2: Коктейльный день

Шли месяцы. Степа раскрепощался: приходя с занятий, переодевался, «наводил марафет» и занимался уборкой, готовкой. Трое его соседей регулярно сношались с ним. Все это вошло в обычный порядок вещей. Естественно скрывать так долго секрет Степы от других жителей этажа было сложно: не вовремя гости заходили, иногда Степа бегал в туалет, на кухню. В короткий промежуток времени слух распространился, и в комнату 37 стали заглядывать чаще и чаще. Тем более голодные до секса студенты не смогли пропустить просто так этот факт.

Первым был Ванёк. В один день он дождался, когда Степа с соседями примут душ, и в момент их обратного пути в комнату, встретил их в коридоре, и подозвал Степу. Паша заподозрил что то, и сам подошел к Ваньку, с наглыми слова: «Что тебе?»

— Мне со Степой поговорить.

— Что тебе надо?

— Ну, ты же сам знаешь, что он... это... переодевается...

— И?

— Ну, он только переодевается или ещё может и... ну..

— Чего?

— У меня давно бабы не было. Я заплачу.

— Пошел на...

Паша замахнулся рукой, Ванёк попятился и ушел, грызя ногти.

Позже за ужином Паша начал разговор:

— Лизка, сама-то хочешь заработать?

— То есть? С Ванькой то? — Степа редко понимал глаза при Паше, говорил тихо, и вообще походил на запуганную девочку, или жену, которую регулярно бьет муж. Паша был груб, вспыльчив, но только словами. Руки на Степу ни разу не поднял. А Степе нравилось быть маленькой девочкой, подчиненной и прислуживающей.

— Ванек предлагает тебе развлечься. Да ещё и заплатит.

— Можно.

— Ты у нас в сутенеры подаешься? — Дима переводил взгляд с одного на другого, и ухмылялся, — За деньги — плохо... Мораль и вся такая чушь.

Паша доел, отодвинул тарелку:

— Чушь, говоришь. Хм. Вот скажи, Димон, у тебя всегда есть деньги похавать?

— Нет. Сам знаешь.

— Олег, а у тебя?

— Неа.

— Вот. А если тебе предложат недорого девочку?

— Займу, но поебусь.

— Вот... А у нас тут целый этаж спермотоксикозников.

— Ааааа.

— Ну, так ты согласна?

— Давай попробуем.

— Сейчас приду.

Паши не было минут десять. Когда пришел, он за руку поднял Степу и повел в комнату 40. К Ване. Подойдя к двери, Паша постучал. Ванек открыл.

— Один, — Паша заглянул в комнату.

— Да. Всех послал, все поняли, всё нормально.

— Половину сразу.

— Хорошо, вот 500.

— Так, Лизка, это твое. Будет у тебя в тумбочке. А ты, Ванек, потом мою долю ей отдашь. И если не будет, приду сам.

— ДА не дурак, не кину.

Степа прошел в комнату. Встал в центре спиной к двери. Ваня подошел сзади. «Чистенькая... Ммм» Две руки схватили Степин зад. Голый, скрытый лишь юбочкой. Степа повернулся. Ваня положил руку ему на плечо, надавил, подав знак, что пора на коленки. Расстегнув халат, который был на голое щуплое тело, перед Степиным лицом открылся не совсем член... членище. Длиной он вышел как обычно, в 15—16 см, но в толщине был с палку копченой колбасы. Взяв его в руку, Степа взглянул вверх, на Ванька, якобы говоря: «Вызов бросаешь?»

Брать сразу в рот не решился. Полетели поцелуи по всему стволу. Ванёк лишь охал: «ДА. Вот так, пойдёт» Пора брать... Вот он, вызов. Рывками головка с трудом входила в ротик. К такому Степа не был готов.

— Стой, хватит, — Ванек поднял за руку девчушку, развернул, с легкостью нагнул. Степа оперся на кровать, встав на колени. Ваня надел презерватив, подлил на него растительного масла, растер и начал гладить ягодички. Степа раздвинул их и почувствовал богатыря, который пытался проникнуть в пещерку. «Ай». Степа сморщил лицо... Аккуратно, толчками член пытался входить. Головка скрылась. Ваня начал двигать тазом, слабо, легко, усиливал. Степа тихо пищал. Весь член не вошел весь, но нормально чувствовал себя внутри. Чувствуя, что приближается оргазм, Ваня нагнулся вперед, обнял Степу, и ускорился...

Легкая одышка. «Хороша. Ты заходи иногда, на чай» Вынул член, подошел к столу, взял с него пятисотку и протянул поправляющему юбку Степе.

Эта идея больше зацепила Пашу, который брал себе половину заработанного Степой, как он считал «честно». После Вани клиенты побежали в 37 комнату пачками. Теперь у Степы водились хорошие деньги. Он закупил больше вещей. Разгулялся на полную. Закупал новые юбчонки, чулки, топики, платья... Спокойно ходил на этаже. И все звали его Лиза.

***

— Надень сегодня вечером лучшее. У Михи с 32-й сегодня днюха. Всем этажом пойдем.

— Хорошо.

Белые кружевные чулочки с трусиками, снежная мини-юбочка и снежный топик к юбочке, белые банты в уже давно отращенных волосах. Это Степа считал лучшим в своем гардеробе.

Вечером Паша позвал его, и они вчетвером пошли на праздник. Дверь открылась, играла музыка, было накурено, а стол ломился от выпивки. () Все, увидев в дверях любимицу хором заохали, и окружили стесняющуюся девочку. Паша указал на стул, сказав сесть.

Понеслось... Все начали предлагать пиво, водку, вино... Степа не пил, и взял бокал вина.

За час общения с ним сыпались одни и те же вопросы: «Завтра придешь? А цену снизишь? А ты с девочками спала? А в долг соснешь?» Степа сидел и тихо отвечал: «Может быть, нет, нет, нет».

Подошел Паша, взял его за руку и повел с собой. Сел на кровать, посадил рядом: «Отдохни от них». Степа все держал тот же бокал, и понемногу тянул вино.

— Поцелуй меня, — Паша потянулся к Степе.

Вся комната внимательно смотрела, как два языка плавают у них во ртах.

— Воу, воу, ребят. Тише. Я сейчас кончу.

— Даю две тыщи, и отсоси сейчас!

Паша перестал целоваться. Повернулся к толпе, потянул руку:

— Давай пятисотку за просмотр, — получил купюру, — Детка, приступай.

Стёпа наклонился, расстегнул ширинку и начал сосать Паше.

Толпа «ревела»:

— Давай детка..

— Весь!

— Заглотни его!

Паша остановил Степу, потянулся за бокалом, что тот пил, сам допил все оставшееся вино, додрочил и кончил в бокал. Он огляделся..

— Ванек, снимай кепку.

Ваня потянул свою кепку, Паша положил туда пятисотку:

— Так, так. Кто хочет, — поглаживая Степу, — тыщу в кепку и она ваша... Кончайте в бокал. Есть идея.

Кепка быстро заполнялась... В Стёпу лезли и сзади, и спереди, и сразу с обеих сторон.

Когда Степа принимал в себя седьмого, он застонал, стал сжимать кулаки, морщиться... Паша смекнул, схватил бокал и подставил к Степиному члену. Степу выдоили в общий бокал.

Когда предпоследний был со Степой в кровати, по комнате бегал очкарик Сёма, подбегал к каждому и молил:

— Ребят, займи тыщу. Ребят. Пацаны, я... я ни разу. Дайте шанс попробовать, а? Ну парни? Верну, две верну.

— Девственник? Я другого и не ждал, — Паша ухмылялся, — Ладно в первый раз — бесплатно. Только минет.

Сёма быстро расстегнул штаны, спустил и с рывка загнал член в Степин рот. И пяти секунд не прошло, как от чувства тепла ротика Сёма начал кончать и сильнее прижимать Степину голову к члену, держа за волосы.

— Ты что творишь, кретин, — Паша оторвал его руки от волос и откинул в толпу. Все засмеялись.

Бокал был на половину полон семени.

— Лизанька, — пьяный Паша был ласковее, — выпьешь котельчик и всё бабло твоё.

Степа взял в руку бокал, в котором было грамм сто спермы, оглядел толпу и прислонил к губам. Паша поддерживал за бокал снизу, подталкивал. Степа глотал и глотал. «Пей, пей... « Бокал опустел. Степа отдышался. Улыбнулся. Паша сложил аккуратно деньги, пересчитал и положил в кармашек Стёпиного топика.

— Семнадцать с половиной тысяч. Все твои, красавица. Так, что там есть? О пиво ещё стоит...

Праздник пошел дальше. Степа сел за стол, начал пить пиво. Или запивать коктейль. Но сейчас он был веселее, раскрепощено общался с ребятами и улыбался.

И все этот день запомнился как «коктейльный день».