О, Бой!

Я знала, что Пэм нет дома. Где же ей быть, как ни вместе со всеми на яхте у Дэйва. Надеюсь, что у неё с Дэйвом всё получится. Пэм красива, молода, непосредственна и при этом ещё и умница. А главное, она умеет держать свои страхи и неуверенность под контролем. Я за неё спокойна.

Совсем случайно я проезжала мимо района, где живёт Пэм и решила зайти. Нужно было забрать свои вещи, которые я оставила в спальне у Пэм накануне той сумасшедшей ночи со стриптизом. Прошла уже ровно неделя, и я совсем забыла о нескольких, в общем-то, не очень нужных мне сейчас, предметах одежды и белья. А главное, я оставила у Пэм сумочку. Сумочка мне была просто необходима. Записная книжка с номерами телефонов, кредитные карточки, мои любимые безделушки, наконец.

Машин возле дома не было, но я всё равно решила попробовать, раз я уже здесь. Подошла к двери, стою и нажимаю на кнопку звонка. Никто не отвечает — должно быть родители Пэм, как и собирались, уехали на выходные в пригород к друзьям.

Я уже почти собралась уходить, как услышала приближающиеся шаги. Дверь распахнулась и младший брат Пэм, Крыс, с открытым от удивления ртом, застыл в дверях.

— Послушай, Крыс, я на минуту. Мне нужно только забрать кое-какие мои вещи. Я не отвлеку тебя на долго, пройдём вместе со мною наверх, в спальню Пэм. С этими словами я проскользнула внутрь дома, мимо всё ещё не пришедшего в себя мальчишки.

— Ало! Проснись! Громко крикнула я и потрясла Крыса за плечо.

— Не ожидал меня увидеть?... Ах! Я уже и забыла совсем. Не бойся, я не сержусь на тебя. Твоё любопытство меня нисколько не оскорбило.

Я вспомнила про его подглядывание за нами с Пэм.

Тут я заметила девочку, спускающуюся вниз по лестнице. Девочка наклонилась, посмотрела на меня сквозь перила и быстро шмыгнула обратно наверх.

Я рассмеялась.

— Крыс, а твои родители знают, что ты в их отсутствие водишь девочек к себе домой? Да, ладно! Не бойся, я тебя не выдам. Ты молодец, давно бы так! А то занимаешься: Хорошо, хорошо! Молчу! Пошли наверх, познакомишь меня с ней. Обещаю! Ничего ей про тебя не расскажу.

— Крыс, почему ты всё время молчишь? Вы что, накурились чего-нибудь?

Я взбежала вверх по лестнице. Девочки не было. Был мальчик, полураздетый, лихорадочно стаскивающий с себя чёрные капроновые колготки.

Теперь была уже моя очередь открыть от удивления рот. Всего только несколько секунд я была в замешательстве, а потом меня охватил безудержный смех. Даже выступили слёзы.

В спальне у Пэм было всё перевёрнуто вверх дном. Комод с бельём раскрыт, ящики вывернуты, на полу в беспорядке валялись чулки, кружевные сорочки, скомканные лифчики и трусики.

— Крыс, познакомь меня со своей.

— Виктория, всё не так, как ты думаешь. Это просто шутка. Мы с Хэнком решили немного развлечься от нечего делать. Поспорили, что хватит смелости для смеха переодеться в девчонок.

— Твой друг Хэнк, похоже не на шутку смущён. Не торопитесь, молодой человек, не порвите колготки, тем более под ними у вас ничего нет. Хорошо, мальчики, не буду вам мешать

Я пошла в ванную комнату, забрать свои вещи.

На столике я сразу увидела сумочку, рядом было аккуратно сложено моё платье. Лифчика и трусиков не было. Догадавшись, я хитро улыбнулась своему отражению в зеркале. Затем поправила волосы, достала из сумочки помаду, подкрасила губы.

— Эй, ребята! Вы там в порядке? Я выхожу.

Я вышла из ванной в спальню Пэм. Мальчики уже всё прибрали, наскоро, без разбора, распихав бельё по ящикам комода. Хэнк успел переодеться. Ростом он был немного выше, чем Крыс. Длинные, прямые, соломенного цвета волосы, полные губы. В платье он действительно мог сойти за девчонку. Хорошо, если ему уже исполнилось шестнадцать.

— Я давно хочу понять, почему такие симпатичные мальчики, как вы, избегают девочек, наслаждаются обществом друг друга, в то время как те где-то одни, в своей девичьей компании мечтают о свиданиях с вами и рассказывают друг дружке всякие небылицы про свои вымышленные похождения. Почему в этот прекрасный вечер вы здесь, вдвоём, запёршись, занимаетесь глупыми играми в переодевание, вместо того, чтобы вчетвером, с двумя девочками весело проводить время в кафе-мороженое, в кино, да мало ли где ещё.

— Вика, — помявшись ответил Крыс, — девчонки на нас с Хэнком даже не смотрят. Они все кривляки и задаваки. Мы не водимся с ними. Нам хорошо и без них.

— Чем они, интересно, задаются? Ах, да! Своими всякими выдающимися частями! Ну, они просто хотят обратить на себя ваше внимание.

— Вика, ты слышала про всякие там меньшинства: Так это про нас с Хэнком, — выпалил Крыс и покраснел.

— Крыс, Хэнк! Мальчики! Вы нормальные ребята! Просто вы ещё не преодолели свою естественную застенчивость перед девочками. Вы их боитесь! Да, да! Просто боитесь! Боитесь этих слабых созданий в кружевах, бантиках и ленточках. Сделайте хотя бы один шаг им навстречу и вы увидите, что они ещё побольше вашего стесняются. Вы мужчины, вы сильный пол, вы должны проявлять инициативу. Редкая девочка осмелится сама пригласить мальчика на танец. Разве вы не видели, как на школьных танцах они жмутся в стайки. А то, что они громко хохочут и кого-то обсуждают — так это всё показное.

— Хорошо, я осмелюсь, приглашу девочку на танец. А вдруг я ей не нравлюсь и она мне откажет? — впервые заговорил Хэнк.

— Как это такие красавцы, как вы, могут не нравиться! Боитесь отказа — подходите к одиноко стоящим девочкам. Те точно не откажут! И потом, отказ, если это вообще произойдёт, надо воспринимать спокойно и не делать из этого трагедии. Просто подождите и сделайте ещё одну попытку с другой девочкой. Давайте прямо сейчас потренируемся. Крыс, включи какую-нибудь музыку!

Я уселась на стул, обтянула платье, придала лицу нарочито высокомерное выражение. Крыс включил музыку. Я обвела мальчиков презрительным взглядом, отвела глаза в сторону, поморщилась, посмотрела в потолок, демонстративно зевнула, прикрываясь ладошкой.

Крыс смело подошёл ко мне, поклонился, выдержал паузу:

— Разрешите пригласить вас на танец! Сказал он громко и отчётливо, и застыл с протянутой ко мне рукой.

Я медленно, очень медленно подняла на него взгляд. Изучающе и потом скептически посмотрела Крысу в лицо:

— Я не танцую! — Фыркнула и резко отвернулась.

Крыс резко отдёрнул руку, постоял возле меня в нерешительности, и наконец неуверенной походкой отошёл прочь.

Я с трудом сдерживала хохот. Потом прыснула и от души рассмеялась. Мальчики смеялись вместе со мной. Они, похоже, перестали меня стесняться и вели себя естественно.

— Вика, у нас есть такая девочка в классе. Обязательно на следующих школьных танцах приглашу её — вот будет умора! Сквозь смех и слёзы с оживлением проговорил Крыс.

— Теперь моя очередь! Напомнил Хэнк, — Вика, ты готова?

Я прекратила смеяться, поправила волосы, попыталась придать лицу безразличное выражение, прыснула опять, но быстро взяла себя в руки.

Хэнк подошёл, махнул своими длинными прямыми волосами, остановился, как бы прокручивая про себя то, что собирается сейчас сказать:

— Извините, вы танцуете?

Я томно посмотрела на него, и нисколько не медля, встала, протянула руки, положила их Хэнку на плечи. Он несмело обнял меня за талию и мы стали танцевать, медленно, на одном месте, не совсем в такт музыке. Довольно быстро Хэнк осмелел, его руки уже довольно крепко и уверенно поддерживали меня за спину. Он был одного роста со мной, стройный, из него получится неплохой мужчина. Надо срочно спасать парня.

Я положила голову Хэнку на плечо и ещё крепче прижалась к нему грудью. Реакция не замедлила себя ждать.Движения Хэнка перестали быть плавными, он засуетился. И я почувствовала горячее, всё возрастающее давление у себя на бедре. Его учащенное дыхание у меня на шее только подтвердило, что с парнем всё в порядке и для женского пола он не совсем ещё потерян. — Эй вы, сладкая парочка! — Забеспокоился Крыс, — Я тоже хочу!

Мы с Хэнком не обращали никакого внимания на Крыса, и продолжали танцевать, всё также тесно прижавшись друг к другу.

Крыс выключил музыку.

— Крыс, милый, ты тоже замечательный парень, но уж очень нетерпеливый! — Отчитала я его. — Включи музыку опять и иди сюда, приглашай свою даму на танец!

Я села на стул. Крыс включил медленную музыку и подошёл ко мне. Молча поклонился, посмотрел мне прямо в глаза. Я не стала над ним шутить, просто поднялась со стула и подала ему руку. Мы прошли в центр комнаты, правая рука Крыса осторожно легла мне на талию, левая — немного выше. Я опустила свои руки к нему на плечи и мы плавно стали переступать в такт мелодии. Озорная мысль мелькнула у меня в голове. Я обняла Крыса ещё крепче, наклонилась к самому его уху и прошептала:

— Крыс, а я знаю какие сейчас на тебе трусики!

Крыс попытался вырваться, но я крепко держала его в своих объятьях.

— Я нисколько не хочу пристыдить тебя, нет! — шептала я — Мне даже льстит, что такому парню, как ты, нравятся мои трусики. Я не собираюсь их у тебя забирать. Только расскажи мне, что ты с ними делаешь? Одеваешь и только-то! Ни за что не поверю!

Крыс молчал, крепко прижавшись ко мне и отвернув лицо в сторону.

— Ну, хорошо, я помогу тебе. Ты нашёл их совершенно случайно. Да? Ты сразу догадался, что это мои. Ты их разглядывал. Да?

— Вика, не надо! Мне очень стыдно! Умоляюще прошептал Крыс.

— Вижу, как тебе стыдно, негодник! — Понарошку возмутилась я и сильно надавила бедром на восставшую плоть мальчика. — Быстро говори, что ещё ты делал с моими трусиками.

— Я: я спал с ними...

— Как это спал? Не поняла. Расскажи!

— Я их держал у себя под подушкой. Ночью доставал. Они пахли тобой еще несколько дней. А потом уже нет и тогда..

— Что тогда, мой проказник?

— Тогда я стал спать в них и представлять, что я девчонка.

— И конечно, баловался со своим стручком! Ты их, конечно здорово запачкал!

— Я уже стирал их два раза.

— А чем вы занимались с Хэнком? Только честно! Признайся, секс у вас был?

— Вика, ты ничего не подумай! Мы только один раз целовали друг у друга и:

— Что? Не бойся меня, говори смело.

— Ещё мы понарошку занимались любовью.

— Как это, расскажи, мне очень интересно!

— Хэнк переодевался в одежду Пэм, и я с ним, как с девочкой,... ложился сверху и... между ног.

— Что, подробнее, куда между ног?

— Просто, он крепко ноги сжимал, а я между бёдер... смазывали вазелином, чтоб скользко было... Потом он мне..

Тут только я заметила, что Крыс весь дрожит, как в лихорадке. Волны дрожи проходили по его телу, затихали, потом накатывались вновь.

— Мальчик мой! Неужели так сильно хочется!

— Вика, Вика — он заплакал.

Крупные слёзы потекли ручьём, без остановки. Он оттолкнул меня, бросился в ванную и захлопнул дверь.

— Чего это с ним? — Спросил удивлённый Хэнк.

Я недоумённо пожала плечами.

— Не знаю, я не хотела его обидеть. Пусть побудет один, успокоится. Между прочим, не считайте себя уникальным явлением и не делайте поспешных выводов. У меня в вашем возрасте тоже была подружка, с которой мы занимались всевозможными. Но это не отразилось на моей дальнейшей жизни, точнее на моей сексуальной ориентации.

— Вика, чего-то Крыс долго не выходит. Извини, оставлю тебя одну и пойду посмотрю всё ли с ним в порядке.

Хэнк постучал в дверь ванной:

— Крыс, открой, это я.

Дверь ванной чуть-чуть приоткрылась, Хэнк вошёл, и она снова захлопнулась.

Я задумалась. Что-то не так. Я слишком сильно давила на мальчиков. Нужно было быть мягче и осторожнее. Они ведь такие ранимые в этом возрасте. Что же мне теперь делать? Как поправить положение. Ясно, что ко мне, взрослой в их глазах тётке, они вряд ли будут испытывать романтические чувства. Но не романтические — хоть отбавляй! Оба воспылали ко мне страстью, один сильнее другого. Мальчики явно заслуживают поощрения, а я маленькой радости. К тому же пойдёт им на пользу. Ничто так не повышает юношескую самооценку, как чувство власти над женщиной; настоящей, красивой опытной женщиной.

— А почему бы и нет! — С этими словами я, спустив бретельки с плеч, выскользнула из платья. Переступила через него и, оставшись только в одних туфлях и чулках, быстро разобрала кровать. Откинула лёгкое, тонкое одеяло и улеглась на прохладную простынь. Расстегнула и сбросила на пол туфли, они упали один за другим, с негромким стуком. Я начала было снимать чулки, но передумала и осталась, как есть. Положила левую руку под голову, обнажив полоску довольно редких, тёмных волос, подмышкой. Слегка согнула правую ногу в колене и чуть сдвинула ноги. Правой рукой медленно поглаживала свою не чрезмерно пышную, но крепкую, с твёрдыми коричневыми сосками, грудь. Затем немного распушила остаток волос на лобке и принялась с волнением школьницы ждать, когда же наконец появятся мальчики.

Времени прошло совсем мало, но много мыслей успело пронестись у меня в голове. Начиная от: , до:

Ну, вот, всё. Уже поздно. Дверь ванной отворилась и ошарашенные мальчики, столкнувшись друг с другом в дверях, с глупыми от удивления лицами, молча уставились на меня.

Картина Гойя. Нимфетка и совратительница. Пресыщенная потаскушка! Сейчас они выгонят меня с позором, и будут правы.

Чего это я так разволновалась! Где это бывает, чтобы мальчики в таком интересном возрасте отказывались от таких рождественских подарков!

— Ну, кто из вас двоих самый смелый? Кто первый готов расстаться с невинностью? Я беззастенчиво смотрела прямо в глаза смущённым до крайности подросткам.

Подталкивая друг друга, Крыс и Хэнк медленно приблизились.

— Вау! Вика, ты не шутишь? Это всё взаправду? Может быть я сплю? Хэнк, ущипни меня! Обнажённая девушка перед нами в постели — нет это не возможно!

Я облизала себе губы, томно прикрыла глаза, потянулась, как кошка. Грудь моя заколыхалась. Мальчики заворожено смотрели на эти две, слегка приплюснутые под собственной тяжестью, совершенно незагорелые снизу, ослепляющие своей наготой, округлые возвышенности. Коротко постриженный холмик не скрывал заветной щелки внизу живота, и так хорошо гармонировал с тёмными чулками и незагорелой под бикини полоской молочно-белой кожи.

Брюки у обоих мальчиков неестественно топорщились. Лица покраснели и на лбу показались капельки пота.

Крыс что-то быстро и возбуждённо, поглядывая на меня, зашептал другу на ухо. Тот что-то пытался возразить, но Крыс повернул его спиной к себе и стал выталкивать из спальни. Хэнк упирался.

— Хэнк, если Крыс не против, ты можешь остаться и смотреть. Со мной проблем нет, а у вас, похоже, нет тайн друг от друга.

Крыс прекратил выталкивать приятеля, тот тут же опустился на кресло у стены и принялся сосредоточенно грызть ногти, совершенно не глядя в мою сторону.

Крыс вернулся к кровати, с коленками забрался на неё и склонился надо мною.

— Крыс, может ты сначала разденешься? — Улыбнулась я, всё так же томно глядя в глаза мальчишки.Он слез с кровати, и торопливо, дрожащими руками стал срывать с себя одежду. Запутался в брюках, с трудом удержал равновесие. Не расстёгивая пуговиц, стянул рубашку через голову. Потом стал возиться с пуговицами на рукавах, не выдержал, с силой потянул и вырвал их с . Резинка белых длинных, почти до колен, трусов зацепилась за торчащий. Крыс потянул вниз, не пускал, потом распрямившись, выскочил на свободу, звонко хлопнул по животу и задрожал в

, для своего возраста, пятнадцатилетний мальчишка был что надо. Низ живота был покрыт густой иссиня-чёрной растительностью. Из зарослей выпирал и почти доставал до пупка, оголённый до неприличия, с крайней плотью, блестя жемчужной капелькой на самом кончике, нетерпеливый, как натянутая струна, носик, готового закипеть чайника. молодого жеребца вызвала блеск восхищения в моих глазах.

— Подойди, дорогой. Стань передо мной на колени. сейчас посвятит тебя в рыцари. уже раскрылся и ждёт когда твой мохнатый прилетит опылять мой знойный, ненасытный цветок.

Крыс залез на кровать, встал на колени у моих ног..

— Ну, чем не лейка! — улыбнулась я про себя.

— Крыс, сними с меня чулок, он твой, ты заслужил его!

Крыс, дрожащими от нетерпения руками, скатал с моей левой ноги тонкий, скользкий нейлон. Потом замер, с вожделением и восторгом разглядывая моё обнажённое тело.

Вдруг, неожиданно, он бросился на меня и стал жадно целовать мне грудь, потом живот, потом снова грудь. Его неумелые, мокрые губы щекотали мне кожу. Я засмеялась, поймала его за голову и впилась своими губами в его горячий, совсем ещё детский, влажный рот.

— Поцелуй меня вот так! — наконец, оторвалась я от его губ, — смотри, как это делаю я.

И снова, втянув его губы к себе, просунула кончик языка между его сомкнутых губ и облизала его зубы и дёсны.

— Не сжимай губы, всасывай, но разом со мной, чувствуй, что я делаю и слюни свои проглатывай сам. Ничего, вот уже совсем хорошо! Славный у меня ученик!

Крыс осмелел, опустился чуть ниже и принялся сначала нежно, а потом всё более страстно, целовать соски моих грудей. Я обнимала и поглаживала его спину, плечи, острые лопатки, потом, подтянув его опять вровень со мной, начала нежно гладить его холодные ягодицы. Он напрягся, остановился и вот тут я широко раздвинула ноги:

— Я вся твоя, Крыс, возьми меня!

Он задрожал. Удерживая на весу, согнутые в коленях ноги, я обняла его за шею и принялась целовать в щёки, губы, нос. Быстро устала и, обхватив коленки, прижала их к груди, ещё больше раздвинув ноги навстречу Крысу. Одновременно двумя, дрожащими от невыносимого желания, руками, Крыс стал возиться там, внизу, пытаясь найти узкий вход в мои . Он тыкался как слепой щенок, всякий раз в разные места и сопел при этом мне прямо в ухо. Потом несколько раз шумно и глубоко вздохнул, ещё сильнее задрожал, задёргался в судороге и мощная холодная струя брызнула мне на живот ещё и ещё, постепенно теряя силу.

Крыс обезсиленно опустился на меня всей тяжестью своего тела, немного отдышался, потом поднял голову, и посмотрел на меня глазами, полными слёз:

— Ни чего у меня не вышло! Вика, у меня ничего не получилось!

— Успокойся, с тобой всё в порядке! Интересно, что было бы со мною, после пятнадцати лет воздержания! Ты же просто молодец! И потом, я ведь ещё не собираюсь уходить!

Крыс медленно и неохотно поднялся и на заплетающихся, дрожащих ногах отправился в ванную.

Я посмотрела на Хэнка, молча сидящего у стены.

— Смелее! Золотоволосый красавчик, твой черёд посвящения в мужчины.

Хэнк не заставил себя долго упрашивать, разделся в одно мгновение и стоял предо мною, стыдливо скрестив руки в низу живота.

Он, хоть и на пол головы выше ростом, чем Крыс, всё равно был ещё совсем мальчишка, и похоже стеснялся своего, ещё не достаточно подросшего, но в отличие от Крыса, не обрезанного.

— Не бойся, ты же видел, я не кусаюсь. Расслабься, не напрягайся так сильно. Смелее!

Хэнк опустился на колени перед кроватью и склонил голову. Я приподнялась, повернулась к нему и поцеловала в лоб.

— Сними оставшийся чулок, он теперь твой.

Хэнк без спешки, умело снял последний чулок с моей правой ноги и молча, не глядя мне в глаза, улёгся на меня сверху и без поцелуев, без ласк, сразу приступил к делу.

Я знала, как важно для мужчины первое в жизни проникновение. Поэтому напрягла мышцы входа так, что даже небольшой Хэнка вошёл не сразу, а охваченный плотным кольцом, постепенно преодолевая заметное сопротивление. Он спрятал лицо у меня на плече, горячо дышал мне в шею и быстро, как кролик ритмично вверх-вниз скользил по мне, опираясь на распластанную грудь.

Я помогала Хэнку, приподнимаясь навстречу его толчкам и, одновременно, в такт давила руками на его ягодицы.

Он продержался не больше минуты, толкнул несколько раз ещё быстрее и глубже, и я почувствовала излияние струек спермы вовнутрь меня. Затем он сразу перевернулся на спину и улёгся рядом. Он был весь мокрый от пота и тяжело дышал. Немного подождав, я спросила:

— Хэнк, а ты уверен, что это у тебя было впервые? Мне показалось, что ты хорошо знал то, что делал.

— Вика, ты права, я делал это много раз и с разными девочками, но, к сожалению, это было только в моих мечтах и фантазиях. И потом, я специальные книжки читал про.

— Хэнк, только честно, я не обманула твои ожидания? Не бойся меня обидеть, говори, как есть!

— Вика! Ты великолепна, волшебна и удивительна! Это я обманул твои ожидания! Я нисколько не удовлетворил тебя.

— Милый Хэнк, мне для этого нужно немножко больше времени. И немножко больше ласки. У тебя всё получится! Я понимаю, что с тобой, не волнуйся, ты замечательный парень!

— Вика, не издевайся! У меня же совсем маленький! — Чуть не заплакал Хэнк.

— Глупый! Главное, что я хорошо его чувствую. А ты разве не заметил, что моя с трудом приняла его? Не распускай нюни, ты же теперь мужчина!

— А я? — Тут только я заметила, что Крыс уже в спальне и молча из кресла наблюдает за нами.

— Ты?... Пока только наполовину. Но, если поторопишься сюда к нам, то мы очень быстро исправим это досадное недоразумение. — И я поманила Крыса рукой.

Хэнк собрался было встать и уйти, но я обняла его, поцеловала в щёку и попросила:

— Не уходи, Хэнк, я так хочу!

Крыс со своим наперевес, не заставил приглашать себя дважды. Нисколько не стесняясь присутствия друга, он руками крепко схватил меня за грудь, сел мне на бёдра и низ живота, потом наклонился и стал целовать в губы, шею. Спустился ниже, сильно, до боли всасывая соски, производя чмокающие звуки, целовал мне грудь.

Я поймала рукой голову Хэнка, и потянула его вниз. Сначала он не понял, но тут же догадался, что я от него хочу и, столкнув сидящего на мне Крыса, стал целовать и гладить мне ноги, бёдра, живот. Крыс полусидел рядом со мною и ласкал верхнюю часть моего трепещущего от желания тела. Я раздвинула ноги и, удерживая уклоняющуюся голову Хэнка, направила его губы себе в промежность.

Хорошие книжки читал мальчишка! Его язык сразу нашёл мой набухший, восставший, нетерпеливый. Судорога блаженства пробегала по моему телу всякий раз, когда язык Хэнка касался этого моего самого чувствительного места.

Двое мальчишек одновременно ублажали меня. Я не могла уже больше сдерживать охватившее меня страстное возбуждение. Левой рукой плотно обхватила твёрдый, как камень Крыса, правой направляла движения Хэнка. Не сдерживая более себя, я сотрясалась в судорогах, громко стонала, прогибала спину и, закрыв глаза от неимоверного удовольствия, кусала себе губы.

Кульминация приблизилась внезапно, я закричала, когда разрывающая меня на части волна пламени, зародившись где-то внизу спины и живота одновременно, стала распространяться вверх по позвоночнику и вниз к самым кончикам пальцев на ногах.

Крыс грубо отстранил Хэнка и залез на меня сверху. Я продолжала дёргаться в конвульсиях пароксизма страсти, когда он ввёл свой огромный член в мою, сгорающую желанием, разверзшуюся плоть.

Он проникал глубоко и больно, но я желала этой боли, подавалась ей навстречу, стараясь задержать, остановить в самой глубокой точке. Усилить невыносимое и без того наслаждение.

Задыхаясь и потея, Крыс бурно излил в меня весь накопленный запас спермы и страсти. Потом, счастливо улыбаясь, тяжело дыша, приподнялся надо мной и заглянул в мои мутные, отрешённые глаза. Двумя руками, я обняла обоих мальчиков одновременно.

— Милые мои! КАК мне хорошо! Хэнк, ты просто чудо! Твой язык! Я до сих пор чувствую его у себя!

— А я! — Вскричал Крыс.

— Ну... Ты тоже молодец. — Пошутила я.

Я полностью потеряла чувство времени. Не заметила, как стемнело, как потом вновь рассвело... Иногда мы вытирали мне полотенцем ноги и низ живота и продолжали вновь и вновь бесконечную череду поцелуев, объятий, совокуплений, криков восторга, стонов, горячего пота, скомканных простыней, и спутанных волос.

Мы выдохлись одновременно. Мальчишки заснули и не отпускали меня даже во сне. Когда я попыталась встать, чтобы принять душ и привести наконец себя в порядок, уставший, сонный Крыс поднял голову и заплетающимся языком попросил:

— Вика, не уходи! Мы сейчас немножко поспим и будем опять любить тебя..

Он не договорил и снова повалился на подушку.

Шатаясь, я встала, в голове сплошной туман. На ощупь я добралась до ванной. Задвинула дверцу кабинки душа, открыла кран и с наслаждением ловила лицом холодные, секущие, живительные струи воды.

Я не стала будить этих двух ангелочков, уж очень они сладко спали. Да и в запасе ещё почти целый день — успеют, до возвращения родителей Крыса, выспаться и убрать следы. Стараясь не очень шуметь, я собрала свои вещи и ещё раз, окинув взглядом, медленно закрыла дверь спальни за собой. Спустилась вниз по лестнице, тихо отворила входную дверь, вышла на улицу и также тихо её закрыла. Застучали каблучки по плиткам дорожки, хлопнула дверь автомобиля, завелся мотор и я растворилась в суете и шуме большого города.

Несколько дней мне всё ещё казалось, что я вся насквозь пахну сыростью молодой агрессивной спермы.