Внучка этих людей

Девушки, сталкиваясь лбами, изучали газетные объявления. Три издания были уже позади, но везде был сплошной «гербалайф» или «дев. на раб. с хор. данными». Данные у обеих были в порядке, но объявления их не привлекали.

— Ну-ка, ну-ка! Гляди, — Ирина обвела синим фломастером одно из объявлений. — «Требуются на работу по контракту в черте города юноши и девушки. Оплата высокая». Может, рискнем?

— Звони, — после короткого раздумья постановила Женя.

На следующий день, нарядные и красивые, стояли они перед мужчиной лет сорока с небольшим. Имение в центре города было довольно известным, они и мечтать не могли когда-нибудь там оказаться. Машинально обе прикидывали шансы. Красавец, да ко всему — холостой. Вполне можно попробовать. Мужчина же между тем говорил им...

— Работа не самая сложная, особенно для неленивого человека. Но у меня очень жесткие требования. Во-первых, вы должны быть абсолютно свободны, а во-вторых, очень послушны. Я вовсе не собираюсь вас уговаривать, вы все решите сами. Но как только вы дадите согласие работать у меня, отступать станет некуда. Такое у меня правило. Вы напишете заявление — свое согласие на мои условия.

— Какие условия?

— Обо всем — позже. Прежде всего, я хочу убедиться, что вы мне подходите. Умеете ли вы рисковать?

— Ну, смотря в чем... — засомневалась Ирина. Женя хранила молчанье. Для себя она все давно решила... она получит эту работу, чего бы ей это ни стоило!

— Вы должны будете пройти испытание. Нелегкое испытание. Суровое... И... и болезненное.

— Какое? — вновь перебила его Ирина.

— Ну, в чем же будет риск, если вы все будете знать заранее? — рассмеялся мужчина.

— Короче! — прервала свое молчание Женя, — Что где писать? Я согласна!

— Молодец! — похвалил ее хозяин, подводя к столику, стоявшему среди сада, — вот ручка, бумага. Пиши... Пиши так... «Я,... , остро нуждаясь в работе, откликнулась на газетное объявление. Встретившись с работодателем, я согласилась с его условием пройти суровое испытание для приема на работу. Число, подпись»

Пока подруга писала под диктовку, Ирина решилась рискнуть вместе с ней.

— Ладно, уговорили, давайте бумагу.

— Минуточку. Никто тебя не уговаривал. Ты пока сама себе хозяйка.

— Ну, то есть я хотела сказать, что согласна на Ваши условия, — залепетала девушка, похоже, уже раскаиваясь в своем решении. Тем временем мужчина взял Женино заявление, дал Ирине образец, с которого она должна списывать, и увел Женю в дом.

К этому дню девушка готовилась заранее. Она тщательно репетировала походку, голос, реакции на различные фразы и обстоятельства. Она чувствовала, что когда-нибудь все это ей пригодится. Однажды ей пришла в голову мысль. Поначалу она показалась ей абсолютно несбыточной, но с каждым днем обретала все более четкие очертания. Как раз несколько дней назад Женя посетила магазин интимных товаров...

Мужчина провел ее по длинному коридору первого этажа, потом вниз по крутой длинной лестнице (Женя насчитала тридцать восемь ступенек). Они спустились в подвал. Хозяин зажег свет, и Женя очутилась в просторной комнате с множеством зеркал. В паре метров от левой стены стоял большой стол. Что-то вроде верстака. На столе были прикреплены две параллельные планки с длинными в них углублениями. За ними на задней стенке стола расположены два рычага, а на полу красовались две деревянных педали, похожие на модную обувь на огромном каблуке. В конце комнаты Женя заметила маленькую дверь. Дверь, через которую они вошли, хозяин сразу запер. Напротив стола на стене висели часы-таймер, а по правой стене комнаты стояли две деревянные тумбы. Мрачноватая, в общем, была обстановочка...

Для начала он приказал ей встать перед ним на колени. Когда девушка повиновалась, он расстегнул свои брюки, велел ей все тщательно облизать. «Хорошее начало, подумала Женя, располагает...» Она безмолвно выполнила все его приказы, согласно следующему, взяла орган хозяина в рот. Мужчина приказал ей выпить все, что вольется ей в горло. Помочившись в рот стоящей на коленях девушке, он застегнул брюки, велел ей раздеться. Женя ухитрилась подчиниться, все так же не поднимаясь с колен. Мужчина остался доволен.

— Покажи свои руки, — указав ей на средний палец ее левой руки, он велел ей засунуть его в анус. Женя сделала это с большим удовольствием, ведь пока что все шло в соответствии с ее планом. Пару минут спустя, он приказал ей лизать с пальца все, что осталось на нем после экскурсии по недрам девушки. Жене было не слишком приятно, но стоит ли говорить, что она выполнила тут же этот приказ?

— Встань, я сейчас расскажу тебе немного о своих условиях, — Женя стояла перед ним, опустив глаза долу, — я крайне требователен. За каждое неповиновение я серьезно наказываю всех своих служащих. Может порой показаться, что я излишне жесток, впрочем, рассудишь сама... Я покажу тебе сейчас, что ждет тебя при работе со мной. Ты готова?

— Я готова на все! — внутри у нее все трепетало.

— Подойди к столу. Встань на опоры. Локти в углубления. Прогнись. Руками сожми рычаги, — едва она выполнила этот приказ, локти и ноги ее оказались пристегнутыми. «Хитрый какой механизм».

Мужчина подошел к одной из тумб и достал широкий кожаный ремень.

— Я нанесу тебе сотню сильных ударов вот этим ремнем. Ты их будешь должна сосчитать, — он принялся бить ее по спине и ягодицам. От нестерпимой, казалось, боли Женя стонала и прогибала спину. Но при этом не забывала все же считать его удары. Перед последним, сотым, ударом мужчина велел ей сосредоточиться... Удар был настолько силен, что Женя закричала, забыв сказать «сто».

· Ну, нет, так совсем не годится. Давай-ка еще один раз.

— М-м-м-сто-о-о! — выдохнула Женя, содрогаясь под новым ударом ремня.

— Молодец! — похвалил он ее, — а теперь самый последний ударчик. Ты можешь его не считать, — он встал точно за ее пунцовыми ягодицами, размахнулся и со всей силой ударил ремнем вдоль — по спине, ягодицам и ляжкам. Обессилев, Женя повалилась на стол головой.

— Все. Можешь отпустить рычаги.

Одеваясь и слушая мужчину, Женя обретала прежнюю решимость.

— Если ты согласна стоять здесь после каждого ослушания, то уже сейчас тебе необходимо знать условия контракта.

— Я согласна на любые условия, Вы же поняли...

— Никогда не перебивай меня, это тоже проступок. По условию контракта в течение года ты не сможешь выйти отсюда. Ты можешь звонить, писать, посылать телеграммы, но выйти ты не сможешь. Все необходимое я сам буду тебе привозить. Ежемесячно на твой счет в банке будут поступать две тысячи долларов. По окончании года — премия. Двадцать одна или шестнадцать тысяч долларов в зависимости от нареканий. Премия может уменьшаться, но свои двадцать четыре тысячи ты получишь железно.

— Я согласна, давайте контракт!

— Не так быстро. Сначала мы съездим за твоими вещами, а уж потом...

Наконец, Женя набралась духу...

— Я тоже хочу Вас испытать. Во-первых, не тыкайте мне, что бы между нами ни происходило, — она не давала ему вставить ни слова, — во-вторых, я люблю наблюдать за мужчинами в различных ситуациях...

— И что ты для меня приготовила? — первое условие он явно игнорировал.

— Я хочу, чтобы Вы спустили брюки до колен и встали передо мной на четвереньки, — к ее немалому удивлению, он принял эту игру. Отступать стало действительно некуда. Она достала из сумочки коробку с искусственным членом и баночку смазки. Минута, и хозяин охнул, прогнувшись, а фаллос торчал из его зада... Он выпрямился и натянул штаны. — И когда же ты его вынешь?

— Не раньше, чем мы вернемся с вещами.

— Но от чего так жжет? Чем ты смазывала его?

— Вазелин с чесночным соком, — невозмутимо ответила девушка.

Он отвел ее в соседнюю комнату, откуда она могла тайком наблюдать за мучениями своей подруги. С грехом пополам Ирина прошла испытание... Садясь в машину, все трое неловко вздрогнули от непривычных болевых ощущений.

Забрав вещи и простившись с родными, девушки вернулись на работу. Контракты были подписаны там же в саду. Затем хозяин показывал им комнаты. Первой была Ирина. Оставив ее обустраиваться, они отправились в другой конец длинного коридора — в комнату Жени. Едва переступив порог, хозяин запер дверь, спустил брюки и встал на колени. Женя молча вытащила из него член, поднесла к его лицу.

· Оближите его, — с нескрываемым отвращением мужчина сделал это. Когда он закончил, Женя уже стояла перед ним на четвереньках с задранной юбкой.

· — Мы с Вами хотим одного и того же, — она указала на его вздыбленный орган, — так к чему же тянуть?...

Уходя, он сказал ей еще одну вещь...

— Обсуждать меня строго запрещено. Во всех помещениях дома установлены микрофоны. Обращаться ко мне следует только «хозяин». Хотя, впрочем, зовут меня Саша.

На следующий день девушки знакомились со своими обязанностями. Они должны были отвечать на звонки, сортировать почту, прибирать в доме и выполнять все приказы хозяина даже быстрее, чем он их отдаст.

В этот день Женя прислуживала хозяину и его друзьям во всех их развлечениях. К вечеру она так устала, что еле добрела до своей комнаты. Но только она повалилась в изнеможении на кровать, как ее снова вызвал к себе хозяин.

— Минуту, хозяин, я не одета, — она действительно была в одних трусиках.

— Приди, в чем есть и немедленно!

Но Женя рискнула ослушаться. Она достала тот самый член, окунув его в смазку, подумала, что ей придется изрядно пострадать, вогнала его себе в анус. Потом она накинула халат и отправилась в комнату хозяина.

— У меня для тебя плохие новости. Ты несколько раз ошибалась сегодня. Впрочем, это простительно для первого дня работы. Но сейчас ты пришла вовсе не сразу. Как ты считаешь, должен ли я наказать тебя?

— Вам виднее, хозяин.

— В подвал!

Снимая халат, Женя спросила, можно ли ей остаться в трусиках «недельке». Получив разрешение, она заняла свое место у стола. В этот раз он включил таймер на сорок минут. Достав из тумбы кожаную плеть, хозяин принялся стегать девушку по спине и ягодицам. Минут через восемь Женя увидела в зеркале кровь, выступавшую на ее теле от ударов.

— Можно мне спустить трусы? Я не думала, что будет столько крови, они могут испачкаться... — спросила она, задыхаясь.

Хозяин сам подошел и скатал ее трусики вниз до колен. В этот момент он заметил пластмассу между ее ягодиц. Женя была удовлетворена его реакцией, все получалось как нельзя лучше.

Когда порка закончилась, Женя освободилась, но одеться он ей не позволил.

— Все ваши проступки я заношу в кондуит. Но не только им и своими наблюдениями я руководствуюсь при подведении итогов. В конце каждого наказания я буду ставить отметину на твоем теле. Через год я их все сосчитаю. Будь добра, достань из стола зеленую коробочку, — предмет, который Женя достала, он подключил к розетке. И пока не загорелась лампа индикатора, терзал Женину грудь. Но потом он прижал ее к столу сильно израненной попкой, руками велел взяться за рычаги, а ноги поставить на опоры. В коробочке оказался миниатюрный паяльник.

— Сегодня я выберу место между грудей, — с этими словами он прижал паяльник к указанной точке. От боли Женя завизжала, но все очень быстро закончилось.

— И помни, что с каждым разом все будет хуже и хуже, — со значением сказал хозяин, членом влезая во влагалище истерзанной девушки.

Ирина плохо справлялась с работой. Она быстро поняла, что, в отличие от подруги, рисковать не умеет. И к концу второй недели уже в восьмой раз стояла в подвале у стола. Трижды он ставил таймер на час, теперь было уже шестьдесят пять минут. Каждый раз хозяин менял и орудие наказания. В этот раз он хлестал ее розгами. «Наверное, в следующий раз он их посолит, думала Ира, уже привычно содрогаясь от боли». Ее спина и попа хранили уже семь отметин паяльника, сегодня будет восьмая...

Едва девушка, избитая и униженная, вернулась к себе в комнату, к ней зашла Женя.

— Тебе очень больно, Ириша? Чем он бил тебя сегодня? Еще дольше? Покажи отметину, — Женя смазала ожог мазью, — бедная, бедная ты моя подруженька...

— Как тебе удается так держаться? Разве он бьет тебя меньше?

— Ир, он бил меня только дважды — на испытании и в первый день.

— Но почему?!

— Я очень стараюсь. Делаю все, чтобы завоевать его и сохранить свою кожу.

— Завоевать?! Да на что он тебе? Садист и извращенец!

— Тише!... — зашипела Женя, — микрофоны, я же тебе говорила, — но было уже поздно. Через минуту раздался звонок, хозяин вызвал Женю в подвал. К своему великому сожалению, она не успевала зайти к себе за членом. Заметив его отсутствие в Жениной попе, хозяин был особенно с нею жесток. Он стегал ее плетью столь яростно, что уже с самых первых ударов она не в силах была сдерживать крик. И к концу экзекуции сорвала себе голос. После сигнала таймера он молча включил к сети паяльник, все так же не отпуская ее от стола. Женя беззвучно рыдала, уткнувшись в руки лицом. Никогда прежде она и представить себе не могла, что будет стоять вот так с голым задом, иссеченным в кровь хозяйской плеткой, и ждать новой боли... Когда паяльник коснулся ее клитора, у нее уже не было силы кричать. Она лишь сильней зарыдала. Хозяин позволил ей освободиться. Вдруг она опустилась пред ним на колени и принялась целовать его руки, только что так ее мучившие.

Вернувшись в свою комнату, Женя принялась выть от боли. Но в то же время она с такой силой выкручивала соски на груди, что вскоре кончила в страшных мучениях. Приняв душ, она легла в постель, дав себе слово весь оставшийся срок проходить с членом в попе. Она тут же воткнула его и уснула сном зверской жертвы...

Прожив в доме хозяина почти четыре месяца, она имела уже четырнадцать меток на теле. Она постоянно носила в себе пластиковый член, но лишь десять встреч в подвале окончились актом любви. В последние три раза Женя возвращалась к себе избитая, но не оттраханная, что очень ее огорчало. Похоже, ее план начал давать сбои... Полтора месяца назад, когда хозяин попросил ее присутствовать в тайной комнате при испытании новых сотрудников, она думала, что ей все удалось. Но после этого он имел ее лишь однажды. А вчера она наблюдала страдания черноглазого паренька. Антон с блеском прошел испытание. Она видела, насколько мучительно для него было выполнять все унизительные приказы, но он выдержал все гениально. Сегодня Женя сумела заманить его в свою комнату. Едва увидев его вчера, она страстно его захотела. И теперь решилась на отчаянный шаг — сказалось пятинедельное «голодание».

Антон превзошел все ее ожидания. До сих пор она не встречала мужчину, способного ее утомить. Но Антон... В первые три часа она упивалась, потом наслаждалась. Теперь она уже час молча лежала на полу и терпела его неугомонность. А ведь всего несколько часов назад она не могла утерпеть лишней секунды. Едва заперев дверь, она легла перед ним на спину и развела в стороны ноги. Он все понял без слов. Спустя минуту они оба уже катались по комнате, словно большой комок человеческой кожи. За эти часы Антон имел ее в самых немыслимых позах. Ее колени и локти болели от бесконечных скачек, спина онемела, стоная и вскрикивая, Женя охрипла. Она уже обкончалась, а ему все мало! Женя была уверена, что хозяин прослушивал их. Она молила Бога, чтобы он поскорее вошел в ее комнату. И хотя последнюю метку она получила лишь три дня назад, Женя готова была пройти через новые пытки и унижения, только бы он снова вошел в нее по-хозяйски.

Ирина вздрагивала от ударов собачьего хлыста, с ужасом ожидая новой метки на ягодице. До звонка таймера оставалось еще почти сорок минут. Сегодня она разбила телефонный аппарат, чем очень разозлила хозяина. И хотя его руки устали за сорок пять минут, прошедшие с начала порки, Ирина была уверена, что он закончит вовремя и ни секундой раньше.

А Женя лежала на животе под Антоном и терпела удары его члена внутри своей матки. И лишь нездоровый азарт не давал ей сбросить мальчишку с себя. Она представляла себе злость в глазах хозяина, когда он застанет ее под этим сопляком, не имеющим еще даже первой метки. Наверное, он стал бы лупить ее нагайкой по животу и груди, потом высек бы бедра и между ногами. А потом будет метка. Интересно, где же на этот раз?... Девушка так замечталась, что не заметила, как кончила. Вскоре Антон, наконец, сполз с нее на пол и замер, отдыхая. Вдруг они оба услышали звук поворачивающегося ключа.

— Это хозяин, — прошептала Женя. Дверь распахнулась, перед ними возник

Саша, усталый и удивленный.

— Я хочу тебя, девочка, — только и сказал он, выходя в коридор. Женя выскочила за ним прямо голая.

— Саша, Сашенька... — она упала на колени и ползла к его ногам. — Умоляю, прости нас! Только с тобой хочу, только тебя... Ну, хочешь, накажи, избей, изнасилуй... Только прости... Саша!..

Он взял ее прямо в коридоре. И в тот момент, когда Женя благодарно кончала, стоя на четвереньках, в коридор вошла Ирина, шедшая из подвала, где она приходила в себя после порки.

— Господи, Женя!... — только и смогла она выдохнуть.

После этого случая девушки не разговаривали. Ирина замкнулась в себе, а Женя не настаивала. У нее началась своя, новая и интересная, жизнь. Она убедилась в том, что Саша страшно ревнует ее. В первый раз он простил их. Он просто отымел ее в коридоре, на глазах у Антона и Ирины, словно грязную собачонку. Но в следующий раз, примерно месяц спустя, когда он снова застал их вместе, хозяин разозлился не на шутку. Сначала он увел в подвал Антона, приказав Жене наблюдать за ними. После порки и метки он грубо изнасиловал парня. Когда же настала очередь Жени, Антон вынужден был остаться и наблюдать, как страдает девушка, которую он только что имел... Хозяин завел таймер на девяносто пять минут и взял в руки нагайку. Она кричала от боли, извивалась и падала головой на руки, но в то же время... кончала, кончала, кончала. Получив метку прямо на анус, она страстно впилась губами в губы хозяина. И потом Антон видел, как она дрожащими руками помогла мужчине раздеться, встала передним на колени. Сделав минет, насадилась влагалищем на его пенис...

Всю ночь парень метался по кровати. Ему виделись ее губы, надвигающиеся на багровый орган хозяина. Ее язык, нежно обволакивающий головку и залезающий под крайнюю плоть, осторожно спущенную и оттянутую. Он представлял себе Женины ягодицы, ее клитор со следом ожога. Ее попка всегда хранила узоры хозяйской плети, а писька была горячей и иссеченной, как ни у одной девушки там, на воле. Ему так хотелось самому выпороть ее и любить. Хотелось слышать ее крик и терзать, не внимая ему... Его собственное тело горело после наказания, из разодранного ануса сочилась кровь. Но парень и вовсе не думал об этом, он страстно мечтал о НЕЙ.

Однажды, ближе к окончанию Жениного контракта, хозяин уехал в другой город на несколько дней. Антон же решил для себя... или сейчас, или никогда. Ночью он привел Женю в подвал, но она игнорировала его приказания, от души смеясь. У него ничего не получилось. Через несколько ночей он решил повторить попытку исполнить свою мечту.

Антон подкараулил Женю в ее комнате. Едва она открыла дверь, он напал на нее, зажал рот и связал руки скотчем. Он бросил девушку на кровать, заставив встать на четвереньки. Руки ее были связаны за спиной. Антон взял принесенный с собою ремень и стал с силой и яростью хлестать ее по ягодицам. Женя пыталась руками помешать ему, но тогда Антон стегал ее по рукам, и она отступала. Наконец, он изнемог. Отбросив ремень, парень вытащил из ее зада фаллос и взял ее. Женя не издала ни звука. Всю ночь Антон имел ее во все отверстия и во всех позах. Время от времени он принимался снова и снова пороть ее. Он бил ее по груди, по животу, даже по лицу и клитору бил он ее широким ремнем... Утром, измученную и окровавленную, со связанными руками и заклеенным ртом ее обнаружил вернувшийся домой хозяин.

Целую неделю Саша выхаживал ее. И когда она стала потихоньку приходить в себя, он сделал ей предложение.

Едва истек срок ее контракта, они сыграли свадьбу. Им больше незачем было спускаться в подвал, они любили друг друга и были счастливы. И в первую брачную ночь, как и во все последующие, муж выпорол и оттрахал ее прямо на их кровати. Женя была счастлива. Теперь у нее есть все, о чем она мечтала — строгий и властный хозяин и нежный и любящий муж.

Когда Женя ходила беременная, муж истязал ее почти ежедневно, ведь она сама умоляла его об этом. Без порки, без наказания она не могла больше спать. Ее тело всегда хранило множество следов наказания. Женя любовалась ими, подолгу простаивая перед большим зеркалом своей спальни. Рожала Женя дома. Она стояла на четвереньках, а муж неистово хлестал ее по спине и ягодицам плетьми. Она выла и орала от боли, но родила идеально...

Рассказав мне все это, бабушка вытерла слезы. Деда давно нет в живых, а фаллос она частенько вставляет...

Лето 1998 года.