Звезда Миньета

Здравствуйте, меня зовут Надин. Какэто казенно, звучит, а? "Здравствуйте, меня зовут Надин".Гораздо пикантнее: "звезда миньета". Вульгарно? Ну что же,моя профессия изначально подразумевает некоторую вульгарность.

Ничего, если я расстегну пару верхних пуговиц своей блузки? Не то, чтобы мне было жарко, но так лучше чувствуются мужские флюиды, обладающие вполневзаимным действием - вы глазеете на мое тело, а я ловлю от этого кайф.

Вот так гораздо лучше, поверьте мне.Итак, начнем. Мне двадцать пять, меня зовут Надин и я знаю о мужчинах все. Неправда ли, смело?Мне не очень-то повезло с фигурой, хотя публика считает меня очень даже симпатичной. Я здорово проигрываюв росте, плюс явная предрасположенность к полноте... Как бы не стать толстухой:Хотя: Хотя время у меня еще есть. И есть козырь - врожденнаячувственность, которая и управляет моим поведением: как я говорю, смотрю, хожу, двигаюсь, даже дышу.

Некоторые называют таких женщин как я шлюхами.Что это вы так зашевелились? успокойтесь - все правда. Я шлюха. И не беру за это денег. Поскольку считаю свое увлечение сексом не профессией, а призванием.Весьма, отмечу, приятным призванием.

Действительно, сколько интриги таит в себемимолетный трах с молодым незнакомцем!Вот просто так, взять и отсосать у него уже после первый пяти минут знакомства! Проглотить его сперму иуйти, оставив его глупо путаться в спущенных штанах:

Но я отвлеклась. Сегодня я хочу рассказать вам, как все началось, точнее - как я лишилась своей драгоценной девственности. Я полагаю, что это весьма занятная история.

Итак, я жила с родителями в большом двенадцатиэтажном доме.Родители много работали, и я была целиком и полностью предоставлена самой себе. Желание проснулось во мне лет с тринадцати. Именно тогда, когда стали набухать груди и появился рыжий пушок на лобке.

Я прекратила задергивать у себя в комнатешторы. А заодно - пользоваться халатиком. Я ходила по дому совершенно голая и мне было приятно думать, что за мной кто-нибудь может наблюдать.Впрочем, так оно и было: половина обитателей окрестных окон бросали все свои занятия, чтобы посмотреть мое шоу:как я, выйдя из ванны, стою возлеокна и медленно расчесываю волосы.Уже вечер, в комнате горит свет, а я стою как в аквариуме - голая и напоказ. Кончики грудей бесстыже вздернуты, моя влажная кожа как будто светится, сходясьлиниями тела на гладком лобке, едва покрытым рыжей поросльюволос, аглаза...Я всегда смотрела прямо перед собой глазами мадонны - спокойно и без тени смущения.

Что удивительно - родителям никто не доносил о моих проделках. Возможно из-за того, что в противном случае подобные "шоу" прекратились бы враз и навсегда. А пока все шло как шло и очень скоро я узнала радости мастурбации. Открытие свершилосьслучайно - во время купания в ванной.И это было только началом. Позже я научилась это делать мастерски: экспериментировала с темпом движений, меняла руки по мере привыкания, подстегивала саму себя нужными фантазиями.

Теперь мое "шоу" дополнялось всевозможными пикантностями -я уже не просто стояла пред зеркалом, а всячески выпендривалась, принимая самые фривольные позы. Мои губы шептали что-нибудь далеко не благопристойное, например: "Я готова: Трахни меня:". Мне нравилось наблюдать даже за самой собой, как в этот момент мои пухлые губки прелестно приоткрываются, остроконечные соскиналивающихся зрелостью грудей вытягиваются почти параллельноземле, глаза затуманит влажная поволока...Ямедленноопускалась на стульчик возле зеркала, развратно расставляла ножки встороны, а руки запускаласебе в промежность, поглаживая там...

Девчонки в классе ужевовсю поговаривали о мальчиках, оперируя услышанными где-то подробностями: "член", "сперма", "кончить", они так и сыпали этими словечками, но я-то знала - бравада! Никто из них в жизни не щупал живого члена. А я хотела знать об этом все, чтобы нащупаться их вдоволь. Но не как-нибудь, аумело! Со вкусом и знанием предмета! Одним словом, мне нужна была подготовка.

И однажды я получила то, чтохотела.Будучи в гостях у своего дяди, я случайно нашла у него пачку порнографическихфотографий. Дядябыл тот ещежук - он снимал скрытой камерой все свои амурные похождения, а из наиболее выдающихся трофеевсобралсамую настоящую коллекцию. Для меня этисамыефотографиисталисамым настоящим откровением - я и непредполагала,что слово "любовь" можно трактовать такими невообразимыми позициями, такими возможностямитела...

Тогда я побила все свои рекорды, прозанимавшись "любовью" сама с собой до самого утра.Эти фотографии обладали поистине волшебным свойством -стоило их поразглядывать хотя бы несколько минут, как я вновь заводилась, и вновь принималась за полировку пуговки моего клитора:

Сюжеты на фотографиях были дополнены несколькими прочтенными номерами "Хастлера". И послеэтого я смогла твердо сказать самой себе- теоретически я знаю о сексе все.Теперьмне потребовался объект для испытаний моего "женского оружия" на практике.С объектом проблем не возникло - я быстренько завербовала себе в "гости" своего одноклассника Джонни.

Я уже не помню предлог, под которым я заманила Джонник себе. Факт тот, что он пришел точно в назначенное время, а я, как порядочная хозяйка, заварила ему чаю.А когда подавала ему чашку, позволила ему всласть полюбоваться своей грудью в распахе халатика. Бедняга уже по самые зрачки погрузился туда, когда поймала его с поличным:

- Нравится?

Он молча покраснел, а я добила его, пальчиком указав на его вздувшуюся ширинку:

-Вижу - нравится:

Джонни храбро хлебал кипяток, в тщетном поиске подходящих слов. Но я ободрительно улыбалась и его язык развязался:

- Может покажешь?

Я опять стрельнула глазами по его брюкам:

- Может и покажу... Может, поцелуешь меня сначала?

Он закивал, робко подошел ко мне и неумело клюнул губамимою щеку.

Эта робость меня даже рассмешила:

- Не так, дурачок...

Я обвила его шею руками и буквально всосаласьв его губы,целикомзасунувязык к нему в рот.Джонни страстно прижался ко мне, обжигая меня своим горячим телом, он уже потихоньку лапал меня за бедра, за грудь,пробираясь ко мнеподхалатик.

Но я обломала Джонни судовольствием садиста, жестоко выдворив его домой.А на дорожку дала ему посмотреть пару журналов "Хастлера",взяв с него твердое обещание, что он "точно принесет их завтра".

Не знаю, как он дожил это этого "завтра". В школе он чуть не сожрал меня глазами, а я искусно поддразнивала его, как бы невзначай касаясь своей груди или чуть-чуть задирая юбку.

Естественно, ко мне он прибежал за двадцать минут до назначенного времени. С обоими журналами.Заполучивобратно свое сокровище, я издалека намекнула ему:

- Эти журналы для дошкольников... Вот у меня естьдесяткатри фотографий... Там натурально, есть на что посмотреть!

- Покажи! - сразу загорелся Джонни.

- Ну не знаю... - картинно ломалась я. -Авдругтыкому-нибудь про них расскажешь?

- Не расскажу, правда! Клянусь, не расскажу!

Я приняла клятву. Достала из тайника под кроватью заветные снимки и вручилаихДжонни. Тот жадно впился взглядом в фотографии,внимательноразглядывая каждую сцену.

Прошло минут десять, пока я не спросила его:

- Ну как?

Джонни был убит наповал этими снимками. Его тряслоотвозбуждения,аштаны грозили взорваться по швам.

- Потрясающе!

- И кто лучше? - невинно спросила я Джонни. - Я или эти: На фотографиях?

Ну конечно, он ответил, что я. И тут же полез целоваться. Я сильно оттолкнула Джонни назад, с такой силой,что он не удержался на ногах и плюхнулся в очень кстати подвернувшееся кресло.

Юношахотел было подняться обратно, но я остановила его властным жестом:

- Сиди!

Я включила негромкую ритмичную музыку, встав прямо перед сидящем в кресле парнем. Не то чтобы я танцевала... Это былдаже не танец, я просто двигалабедрами,поудивительнозавлекательной синусоиде. А потом, глядя прямоемувглаза,медленно стянула футболку. Моигруди,сверкнувнабухшими остроконечными сосками, выпрыгнули наружу. Чуть приоткрыв рот, я облизаласвои собственные пальцы, втянула живот и запустила руки себе под юбку...Танец продолжался.

- Ну же, Джонни: Достань свой член: - я удивлялась самой себе, насколько эти слова легко выходили из моих уст. - Подрочи себе: Ты ведь дрочишь?

Джонни едва нашел силы сознаться:

- Да так... Бывает...

- Так сделай это! - почти приказала я ему.

Джонни дрожащимипальцамирасстегнул брюки и достал оттуда свой напряженный орган. Я восхищенно ахнула - этот толстяк оказался длиною более двадцати сантиметров.

- Нефига себе! - ядействительно была поражена габаритами члена. - И ты прятал такое у себя в шатанах???

Джонни стеснительно улыбнулся, откинулся наспинкукреслаи принялся медленно массировать свое чудовище. Но очень скоронабрал приличный темп, часто задышал, возбужденно раздувая ноздри. Я жадно смотрела на его руки, стараясь попадать в такт движений. Я получала удовольствие уже от самогопроцесса совращения Джонни и наблюдения за этим самым процессом.

Хоп! Треснула молния юбки. Легкая ткань скользнула кмоим ногам, открывкартину промежности, покрытой редкими рыжими волосами.Пухлые губки моего влагалища заметно разошлись в стороны, а мои пальчики быстро-быстро теребили пуговку клитора.

От такого зрелища Джонни здорово напрягся. Еще несколькосудорожных движений рукой... Залп! Первый залп был направлен мне в живот, именно туда он и попал.

Я восторженно наблюдала за оргазмом Джонни. А потомобмакнула пальчик в жидкость, густо растекающуюся у нее по животу и попробовала ее на вкус.

- Ну как? - хрипло проинтересовался Джонни. - Нравится?

- Возможно: - уклонилась я от ответа и облачилась в махровый халатик. - Тебе пора.

Сегодня он не сопротивлялся - видимо впечатлений хватило. Но когдаподошелк двери и желал попрощаться со мной поцелуем, я ловко увернулась от его губ, сама прижалась к нему, обняла и тихо спросила:

- Скажи,ты бы хотел большего?

Он мог бы не отвечать, я и так знала эти два слова: "Да, очень!".

Я уверена, что эту ночь Джонни провел как и я - почти без сна, бесконечно ворочаясь в кровати. Я маяласьсвоими мечтами о крепко стоящем члене. Пробовала дрочить, но мастурбация соло уже не приносила былого удовлетворения. Действительно,хотелось большего.

Джонни звонил мне каждый день, но я не подпускала его к себе, дразня многообещающими намеками.А когда его терпение раскалилось до предела, позвонила ему сама:

- Привет! Я собираюсь принять ванну. Хочешь со мной?

Еще бы! Он примчался через десять минут, потный и запыхавшийся. Ванна уже была готова, горячая, с пеной по колено. Пока Джонни раздевался в комнате, я уже успела скинуть свой халатик и шмыгнуть в горячую воду.

Пока он устраивался вместе со мной в горячей тесноте, я как следует рассмотрела его несгибаемо стоящий член. Да, он был хорош во всех отношениях - толстый, длинный, обвитый со всех сторон веревками вздувшихся вен. Головка этого чуда высокой мачтойторчала из пены.

Для пущего возбуждения мы прихватили с собой пресловутую пачку фотографий и теперь развлекались разглядываниемэтого средоточия разврата. Джонни особенно нравился сюжет, где мой родной дядя засовывал член какой-то грудастой тетеньке чуть ли не в самое горло. Но он, отчего-то не верил, что такое вообще возможно.

- Черт, неужели это правда? Как она не задыхается?

- А ты сомневаешься?

- Не знаю...

Я не удержалась, чтобы не потравить его:

- А хотел бы так же? Представляешь: она берет член в свой сладкийротик,ты загоняешь ей по самые гланды, а она сосет его, сосет...

Джонниажзастонал от остро подступившего желания.Не в силах больше сидеть, он поднялся на ноги. Водастекала по его телу, его член вырос до совершенно невероятныхразмеров.

Мнестало его жалко. Я всталаперед ним наколени и ухватилась рукой за страдающий орган.Джонни, казалось,только этого и ждал - оперся руками о кафельную стену, закрыл глаза, застонал...

Огромная, разбухшая головкачлена упругоболталась прямо у меня перед лицом. Я успевалаправой рукой массировать это чудопо всей его длине, а левой теребить его подтянувшиеся яички.Этотствол выглядел великолепным монументом вожделения, о котором только может мечтать женщина.

- Слушай, а ты бы хотел... - я еще только произносила эти слова, а внизу живота уже что-тозаныло, в предвкушении чего-то сладкого, запретно-развратного...

- Чего? - хрипло спросил Джонни, его член уже немногопредоргазменно подергивался и этот вопрос его заметно сбил с верногопути к нирване.

- Чтобы тебе пососали? - на одном дыхании произнесла я.

- Еще бы!

- Ну тогда... - якончиком языкакоснуласьбагрового чудовища Джонни. И в следующую секундуужебезраздумий погрузила его член себе в рот.

На вкус он оказался немножко пряным, но приятным.Онбылкаким-то упругим, и одновременно мягким. Я сосала его как большую конфету, с удовольствием облизывая головку по всей ее окружности, время от времени пробуя заглотить его поглубже.

Джоннизастонал, а я неожиданно поняла, чтопроцесс миньета доставляет лично мне неслабоеудовольствие:во-первых, это было просто приятно, во-вторых я опять ловилакайф отсамого факта совращения.

Ясразу сообразила, как это делается: я охватывала член в тугое кольцо губами, делая поступательные движения по всей длине ствола, особое внимание уделяя головке,а для большейприятностине забывала пальчиками левой рукой поглаживать свой собственный клитор.

Обезумевший от наслаждения Джоннистал сам двигатьсявперед и назад, вгоняя головку мне в самое горло. Я поначалу испытала приступ тошноты, но очень скоронаучиласьпридерживать член рукой, не давая ему пройти слишком глубоко.

Но когда член у меня во рту стал непроизвольно подергиваться, японяла - сейчас Джонни рванет. И как не готовилась к извержению, вулкан взорвался все-таки неожиданно: первая струя спермыпрошла прямо ко мне в горло - япочувствовала ее по горячему ожогу, вторая ударила в небо, заполняя мой рот липкойбезвкусноймассой.Что-то я сумела проглотить, но большая частьжидкостивышланаружу, просочилась в тесное пространство между губами и членом.

Джоннихрипел, выгибаясь тазом вперед, конвульсивно следуя направлению своих залпов, акогда все закончилось, мы оба упали в остывшую воду совершенно безо всяких сил. В воде плавали белые сгустки спермы.Первые мгновения мы даже боялись смотреть друг на друга. Нам было стыдно. Но только немножко, самую малость.

С этого дняДжонни умирал от желания меня трахнуть. И как всегда - я была неприступна. Мне было скучно трахаться "просто так", без изюминки.А он все названивал мне: И однажды, я придумал свою "изюминку" во время одного такого звонка.

- Собираешься куда-то? - деловито спросил Джонни.

- Да так... - я умело посыпала солью на его больное самолюбие. - Один дядечка пригласил.

- Понятно. Ты знаешь... Давно хотел спросить: Ты пробовала с девчонкой?

- Почему пробовала? - я как бы даже обиделась. -Мыужегод так развлекаемся!

Джонни завелся с полоборота:

- Ух ты! И кто это?

- Да так: - с ходу соврала я. - Подружка одна:

И отчего мужчины так неравнодушны к женской любви? Возможно из-за самой пикантности, запретности темы или быть может желания почувствовать себя султаном в своем маленьком гареме? Вероятно, у каждого свои причины.

- И ты: - еще раз недоверчиво уточнил Джонни. - Тыс нейзанималасьлюбовью?

- Ну!

- И... Как это?

- Ну ты знаешь... В принципе прикольно, но... Живой член лучше.

- Эт-точно! - со знанием дела согласился Джонни.

Внезапно мне в голову пришлаоченьинтересная мысль:

- Слушай, у меня есть грандиозная идея!

- Говори!

- Ты хочешь меня трахнуть?

Джонни так засопел, что об ответе догадался даже круглый идиот.

- Но предупреждаю - я до сих пор девственна:

Джонни засопел еще громче - трудности его не пугали.

- Ты же хотел большего? Вот мы и встретимся завтра. В живую, так сказать. И все узнаешь.

- А где? У тебя?

Я немного подумала - мои родители,кажется, собирались в отпуск.

- Нет, у меня опасно. Лучше я выпрошу ключи от квартиры моего дяди.

-Черт возьми! Как это здорово! - Джоннибыл вне себя от восторга.

Я была такого же мнения.

Дядя долго выпытывал, зачем мне его квартира. Я наврала ему что-то такое: Как сумела и толком не помню что.Но главное -я все-таки выпросила ключи и на следующий день после школы мы с Джонни отправились туда.

Эпицентром квартиры служил шикарный диван. На котором мы и устроились, я и Джонни. Сначала просто целовались, потом разделись донага и улеглисьв позицию "шестьдесят девять". Да, он делал мне очень приятно своим язычком. Настолько приятно, что я чуть не забыла о главном пункте программы. Но я все-таки нашла в себе силы опомниться:

- Все, я не могу больше: - шепнула я ему. - Трахни меня, пожалуйста! Только не кончай в меня:

Джонни не надо было долго упрашивать и он тут же лег на меня сверху. Он тыкался в меня своим членом, но от волнения никак не мог попасть куда следовало. Я помогла ему рукой войти в свою пещерку.Почувствовав верное направление, Джонни сделал движение вглубь, и в этот момент резкая боль ударила меня подобно электрическому разряду.Я вскрикнула, но Джонни не замечал ничего, пройдя сквозь мою девственность напролом.

Это оказалось гораздо больнее, чем я предполагала. Я так и не смогла толком получить удовольствие, даже когда Джонни поставил меня "раком". Но такая поза, по всей видимости, его устаивала больше всего, ибо я почти сразу услышала учащение дыхания, как вероятно, бывает перед оргазмом.

Наконец, он предоргазменно застонал, но вспомнив о моих словах, успел вытащить член наружу и выпустить сперму мне на спину. А потом мы долго еще лежали, отдыхая. Джонни делился со мной восторгами, а я молча улыбалась: А что еще мне было говорить? Моя боль прошла вместе с невинностью.

А на следующий день ко мне пришел дядя. Днем, когда родители были на работе. молча положил передо мной пачку фотографий. На снимках была я, собственной персоной, трахающаяся с Джонни в тех самых позах, о которых вы только что прочли.

Я боялась даже думать, что будет, если дядя покажет эти снимки родителям:Но он показал мне кое-что другое: А точнее - свой здоровенный член, так хорошо изученный мной по фотографиям.

Я сглотнула подступившую к горлу слюну. Я так часто представляла себя на месте его подруг, что как мне кажется, знала этот член вдоль и поперек, каждую его жилочку,этот изгиб, эту огромную головку с отверстием на вершине:

Он подошел ближе, а я опустилась перед ним на колени и взяла дядин член себе в рот:Я старалась делать все, как было на фотографиях, загоняя это чудо себе в самое горло. Черт возьми, как это оказалось приятно - воплотить свои призрачные мечты в самую, что ни на есть реальность!

Мой рот уже начал уставать, но дядядействительно был опытным любовником - держался, но не кончал. Тогда я стала помогать себе рукой, поддрачивая этот член по всей его длине.А когда я почувствовал резкое напряжение в головке члена, резко вытащила его изо рта и поймала губами первую струю спермы, стремительно вырвавшуюся на свободу.

Он залилвсе мое лицо. Довольноусмехнулся и убрал член обратно в штаны.Единственное, о чем я его после спросила:

- Но как ты получил те фотографии? Мы же были одни?

Он опять усмехнулся:

- Одни, да не совсем: На полочке был фотоаппарат, а на фотоаппарате включен таймер, с помощью которого один раз в две минуты делался снимок: Кстати, он и сейчас здесь.

Я посмотрела на журнальный столик и увидел в дядиной сумке тускло поблескивающий объектив.

- Он включен?

- Да, - хладнокровно ответилон. - И я дарю тебе эту сумочку:

Вот такая получилась история. Потом: Потом было много всего. И с дядей и со многими другими, но в одном я всегда была неизменна - я всегда оставляла на столике фотоаппарат в пресловутой сумочке. А потом отобрала самые лучшие снимки и отнесла их в "Хастлер". Просто положила их на стол менеджеру, оставила свой телефони молча ушла.

На следующий день меня взяли на работу в этот журнал. Как выяснилось, им как раз не хватало таких раскомплекованных моделей.В студии журнала всем всегда давали прозвища - традиция. Мое оказалось самым оригинальным - "звезда миньета".

Но я не обижаюсь. Ведь я и в самом деле - звезда. И я обожаю миньет.

А вы?