Девушка в роли жертвы

История почти не вымышленная. Есть среди моих знакомых девушка, как оказалось, склонная к роли жертвы. Она в тот вечер собиралась зайти ко мне в гости на полчаса.

Визит девушки, в 10 вечера, на полчаса, ее склонность к роли жертвы...

И так совпало, что днем я набрел в интернете на несколько сайтов по БСДМ. И их содержимое вместе со столь характерной девушкой подтолкнуло мою фантазию. Для определенности назовем ее Наташей. Девушка она симпатичная, с ладненькой аппетитной фигуркой юной девушки и очаровательным личиком, которое вызывает стойкие ассоциации с лисичкой. Выглядит она моложе своих двадцати двух, лет на шестнадцать. Больше всего меня в ней всегда восхищает тонкая для ее фигуры талия и огромные, изумрудные восхищенно-наивные глаза, которые смотрят на меня обычно иронично-дразняще. За ее рыжую непокорную шевелюру я иногда ласково называю ее Белочкой или Рыжиком. И это чудо собирается сегодня ко мне зайти! Как правило, девушки у меня в гостях не вызывают такой возбужденной дрожи, но тут у меня начинает медленно сносить крышу. И самое главное, домочадцев нет никого и останавливать меня некому!

Вечер. Немного напряженное ожидание. Звонок в дверь. Заходит, как всегда шумная, с потоком обычных многословных извинений-оправданий. Почему-то при взгляде на нее у меня всегда возникает ощущение, что ее надо брать прямо здесь и сейчас не спрашивая ее желаний и разрешений. Удивляясь самому себе, как только она поворачивается ко мне, я хватаю ее за руки и неторопясь, наслаждаясь мгновением ее растерянности, ясно читаемой в широко распахнутых глазах, в трепетании пушистых ресниц, прижимаю телом к двери. Поток возражений прерываю поцелуем. От неожиданности она замирает и даже на пару секунд прекращает вырываться. Губы у нее очень красивые, чуть полноватые, упругие, как- то очень вкусные. Целовать ее оказывается одно удовольствие. Оттого что я при поцелуе поднял ее руки над головой и прижал к двери, ее грудка восхитительно приподнялась и очень даже упруго меня отталкивала. Ого, да девочка оказывается сегодня без лифчика. Судя по ощущениям на ней сверху только мягкий свитер и плотный топик. Тут до нее доходит, что я делаю, и она начинает вырываться. Я отступаю, с удовольствием оглядывая ее испуганные, возмущенные, слегка озорные глаза и чуть встрепанную фигурку, которую она, возмущаясь, лихорадочно приводит в порядок.

- Пойдем, чай пить

- Ты чего!!!? Совсем сдурел!!! Дома никого что ли!?

Спросила она с испуганным любопытством, видимо решая, стоит уйти сейчас или ей это все показалось.

- Никого!

Улыбнулся я.

- Проходи. Чаю попьем, поболтаем.

- Ладно. Только ты так больше не делай. Я к тебе поболтать пришла, а ты лезешь.

Следующие полчаса мы мило болтали на кухне, пили чай с пирожными, постепенно переходя на все более, и более рискованные и близкие к сексуальной жизни темы. Постепенный переход не пугал Наташеньку. Она мило смущалась, иногда краснея при особенно рискованных пассажах. Есть у меня свойство в любой фразе изыскивать сексуальный смысл и показывать его собеседнице одной лишь интонацией. Пошлость вроде не звучит, но и фразы перестают быть невинными. Наблюдать за нею при этом было очень любопытно. Она смущенно, но весело смеялась стреляя глазками, Томно и с видимым удовольствием потягивалась, сквозь прищуренные ресницы наблюдая, как я, теряя невозмутимо-ленивый вид, распаленным взором наблюдаю за ее манящими грудками, которые при этом выделялись на ее хрупком теле бесстыднейшим образом, ворошила свои роскошные рыжие волосы, принимала на кухонном диванчике такие позы и в таком разнообразии, что я и не знал, что так на нем можно сидеть. Так мы постепенно добрались и до обсуждения ее сексуальной жизни. У нее за лето было пара парней, но она казалась чем-то смутно недовольной.

- Понимаешь. Очень часто мне не хватает ощущения беспомощности в руках у мужчины. Ощущения бессилия и власти. Тебя берут, потому что хотят. А хотят потому, что ты позволяешь, чтобы тебя хотели.

- А иногда ты думаешь, что не позволяешь, чтобы тебя хотели, а тебя все равно хотят, потому, что видят то, чего не видишь ты. И что тогда?

- Ну-у-у-у - улыбнулась она - Если его страсть меня покорит, почему же и не отдаться - сказала она мечтательно прищурившись. При этом она томно и в тоже время страстно, с непередаваемо невинным выражением в глазах, потянулась, видимо представив себе восхитительно непристойную сценку со своим участием. Глаза ее задорно блеснули, и заметив мой лишенный всякой скромности взгляд скользящий, цепляясь за заманчиво торчащие сквозь одежку соски, по ее груди, она прогнулась совсем уж развратно и посмотрела мне прямо в глаза своими зелеными, бесконечно глубокими и томно-спокойными глазами. Я от нахлынувших ощущений, чувств, смутно-неосознанных фантазий чуть не задохнулся. Дыхание сбилось и пришлось вспоминать, что, наверное, надо дышать. Заметив мою реакцию, Наташенька весело рассмеялась и довольная моей реакцией приняла вызывающе скромную позу примерной школьницы и принялась рассматривать мои попытки привести голову в порядок с легкой полуулыбкой и озорным блеском в глазах.

- Фу-у-у-у-х! Ну ты даешь! До дразнишся! Я же не железный. Вот сгребу в охапку и изнасилую! Будешь знать, как дразнится.

- А я что!? Я ничего! И вообще я самая белая и пуш-ш-шистая!

Улыбнулась Наташа и невинно взмахнула длинными ресницами, причем получился эффект обратный сказанному. Она стала похожа на невинную школьницу из японских эротических мультиков, с которой потом происходит много забавных и не совсем приличных ситуаций. Тут моя выдержка ушла в область воспоминаний, и я одним плавным, стремительным движение оказался рядом с Наташей. Это произошло так быстро, что из ее зеленущих глаз не успело уйти скромно-дразнящее выражение. В следующее мгновение, мои руки, скользнув по талии, прижали ее ко мне, а инерция движения опрокинула нас на диванчик. Она сделала попытку меня оттолкнуть, но опоздала с движением и вместо того чтобы оттолкнуть, получилось так, что она меня обняла. Несколько мгновений я ощущал ее восхитительно упругую хрупкость под собой. Наши глаза провалились в глубину смутных желаний друг друга и в следующий миг мы слились в поцелуе.

Это было что-то не передаваемое. Девушка, которая только что тебя отталкивала, держала на дистанции одним лишь взмахом ресниц, жадно целует твои губы, прижимается горячей, жаркой грудью и бессвязно, непередаваемо нежно гладит по спине маленькими ладошками, причем все это воспринимается краем сознания, а сейчас ты где-то там - в водовороте чувств и эмоций, которые не могут быть описаны и заменяются одним лишь словом - поцелуй. Спустя какое то время, когда накал эмоций чуть притупился мы оторвались друг от друга, радостно посмотрели друг другу в глаза и как то счастливо-радостно засмеялись. Что может быть лучше, чем держать в руках прелестную девушку, которая нравится тебе, ты чувствуешь, что нравишься ей и между вами никаких барьеров. Ощущение почти телепатическое. Я нежно поцеловал ее в носик и чуть припухшие от поцелуев губы, встал, помог сесть. Так же, как понимал только что, что она меня хочет, я понимал сейчас, что надо сделать паузу. Мы сели и посмотрели друг на друга. ЕЕ огромные зеленые глазищи смотрели на меня. Смотрели и зеленели, мир вокруг исчезал, воздух становился теплым, вязким, в теле нарастало звенящее напряжение, возбуждение захватывало меня и казалось буквально осязаемо изливается двумя жгучими лучами прямо на ошарашенную девушку, которая вжималась от потока вожделения струящегося от меня в спинку диванчик, Приоткрытые губы влажно алели. Тело ее непроизвольно подрагивало. Руки судорожно сжимались.

- Не надо

Слабо проговорила она, Губы не слушались, голос дрожал, а глаза не отрывались от моих, становясь почти безумными.

- Не надо, прекрати, я не могу, я не должна:

Я протянул руки к ней, молча предлагая свои ладони

Она слабо помотала головой, отказываясь, но руки предательски дрогнули, потянулись к моим. Когда наши пальцы соприкоснулись, как будто ударил ток. Шквал непередаваемых ощущений затопил мое сознание. Наташенька слабо вскрикнула, подавшись вперед и царапнула каменно твердыми бугорками сосков под тонкой и мягкой тканью свитерка, костяшки моих ладоней то ли сжимавших то ли ласкавших ее маленькие, трепещущие ладошки. Ощущение ее груди на моих руках, близость огромных, горящих зеленым огнем глаз, а главное спазматически-сладострастное трепетание ее ладошек в моих руках, опять снесли мою, уже ветхую к тому моменту крышу. Не отрываясь от зеленых омутов ее глаз, я встал и потянул ее к себе. Медленно, очень медленно, так что напряжение вокруг вот-вот начнет искрить, мы сблизились, наши губы вновь соприкоснулись, вызвав мгновенное содрогание наших тел бросившее нас друг к другу. Как мы добрались до комнаты, я не помню. Что-то смутно вспоминается, как сдирали с себя одежду. Первое прикосновение к ее голой груди... Рука накрывает теплое, шелковистое, невероятно нежное почти идеальное полушарие с твердым горячим бугорком на вершинке. Её тело изгибается от моего прикосновения с протяжным вскриком-всхлипом. Рефлекторно я сжимаю в ладони это чудо - ": стой, куда, мое: ". Мое сжатие вызывает новый спазм ее тела и это выглядит настолько естественно, страстно захватывающе что я хватаюсь за ее грудки уже двумя руками и сначала осторожно, но плотно а потом всё более распаляясь, хотя казалось, что дальше некуда, начинаю мять ее восхитительную упругость и нежность совсем уж варварски практически не сдерживая силу своих ладоней. Начинаю пощипывать сосочки, покручивая, их покусываю и тут же дую на влажную, распаленную плоть, вызывая новые судороги и бессвязные хрипы. В какой то момент я даже остановился, чтобы полюбоваться этим зрелищем. В этот момент Наташенька попыталась вырваться. Автоматически перехватываю ее, беру в захват, фиксирую в беспомощном состоянии. Приятно чувствовать упругое сильное тело, беспомощно трепещущее в твоих объятьях. Присматриваюсь к ее глазам - легкий ужас, восторг, сияющее удовольствие и ни тени протеста. Тут меня осеняет мысль:

- Будешь дергаться, сделаю больно. Ни тени протеста. Только глаза распахнулись еще шире и расплескались зелеными озерками сладкого ужаса. В качестве иллюстрации угрозы начинаю медленно сжимать двумя пальцами торчащий пенек соска. Сначала ее тело сжалось, глаза зажмурились от страха. Тут я резко сжал пальцы, и ее грудь резко рванулась вверх. По ее вскрику сложно было понять чего там больше страсти или боли. Отпускаю сосок, и ее тело медленно опадает. Смотрю в ее глаза и пытаюсь понять, что там за этими пушистыми опахалами на блестящем дне - страх или страсть? Снова берусь за сосок. Тело ее вздрагивает, сжимается, но не вырывается. Эгей! А девочке то нравится! Медленно покручивая, очень медленно сжимаю. Тело ее немедленно напрягается и также медленно начинает выгибаться вслед за моей рукой, сжимающей ее возбужденный сосок. Резко, сильно сжимаю, отпускаю и снова резко сжимаю. Языком начинаю нежно ласкать сосок. Нежно, нежно. На грани дуновения. Наташенька смотрит на меня полузакрытыми глазами, сквозь сумасшедшую пелену страсти сквозит удивление. Хочет что-то сказать, но не успевает - я заглушаю звук поцелуем.

Какое-то время мы просто целовались. Наши губы игрались друг другом, целуя то нежно, то глубоко. Просто прихватывая губами, и слегка покусывая.

Руки что-то делают сами. Скользят по груди, животу, бедрам. Ныряют в бесконечную нежность женских тайн. Порхают как касание бабочки по плечам. Теплая нежность ее тела доставляет такое удовольствие, что хочется закрыть глаза и раствориться в ней.

Глажу ее девичьи губки руками - они раскрываются под моими руками как прекрасный, даже на ощупь, цветок. Пальцы просто проваливаются в горячую потрясающе скользкую глубину, вырывая из ее груди очередной стон. ЕЕ ножки раздвигаются шире и она движением бедер насаживается своей киской на мои пальцы. От захватывающих ощущений ее ножки раздвигаются буквально на шпагат, а тело стает почти на мостик, вырываясь из моих рук. Чувствуя насколько там скользко горячо и жадно я ввел сначала два пальца, потом три и шалея от собственной наглости и необычности ситуации я ввожу три пальца в киску и один ниже и начинаю просто трахать ее своей ладонью, шалея от ее бессвязных криков, в которых не разобрать, где страсть а где боль. Глядя на ее широко разведенные ножки, стекающие из распахнутой киски капли и целуя ее бархатистую кожу я решился на совсем уж безумный эксперимент. Вынув мизинец из попки и смазав его и большой палец в ее соках, пока она отдыхала от предыдущего бурного наступления, я начал постепенно просовывать ладонь в ее лоно. ЕЕ губы раскрылись в беззвучном крике. Тело ее мелко подрагивало. Руки ее раскрывали ее ножки все сильнее и сильнее и под моим изумленным взглядом моя рука скрылась в нежном девичьем теле. ЕЕ матка плотно обхватила мою руку. Попытка сжать кулак в ее лоне вызвала непередаваемое очущение плотного, горячего и в тоже время скользкого охвата моей руки. Начинаю, немного покручивая кисть, двигать рукой, перебирая пальцами. ЕЕ губы бессвязно что-то лепетали о том что это невозможно что: Ох! Я не: Ааах!!! Тело ее мелко, но сильно дрожало. Руки Наташенька то раздвигали ножки еще шире, то царапала мои плечи. Иногда я сжимая кулак как бы расширял ее изнутри, при этом она замирала с раскрытыми ножками, безумно перекрученным телом и протяжно стонала при моем малейшем движении переходя на крик. В какой то момент ее тело подбросило, напряглось так что сквозь тонкую кожу проступили вены. Крик, сопровождавший это движение, мог разбудить сексуального маньяка в престарелом сельском пасторе из английских фильмов. Громкий, вибрирующий, перемежающийся всхлипами, стонами постепенно стихающий и становящийся более глубоким. Как обезумевший я начал сильнее двигать рукой чувствуя как мой член задергался, выбрасывая семя непередаваемо длинными импульсами.

Постепенно мы затихли. Наташа не двигалась. Ее чудесное тело было мягким и податливым. Когда я нашел в себе силы двигаться, я нежно поправил ее на постели - заглянул в глаза. Было ощущение, что я заглянул в новую вселенную. Её взгляд смотрел на меня так что было ощущение что я на ею познан. Как будто меня окружает вязкая, нежная теплота ее взгляда. Я тонул в глубине смысла ее глаз. Ощущения бесконечного, невыразимого понимания, поглотило меня. Сколько мы смотрели в глаза друг другу, я не знаю. Счет времени остановился.

Наверное, люди и так познают Дао.