Вкус соленого поцелуя. Часть 1

Возвращаясь из школы, я привычно открыл ключом дверь чужого мне дома. Звонить не стал, вряд ли сестры-поганки вернулись из школы - сегодня у них по пять уроков.

Уже третью неделю жил я здесь, мать уехала в командировку аж на месяц, а меня к подруге гостить отправила. Но, уж какие тут гости. Первый день еще путем пролетел, подруга тетка средне добрая, муж у неё прикольный - философ, и две дочки...

С виду обе симпатичные, а внутри - хитрень. Все время себе на уме.

Знал я этих девиц давно. Со старшей, Яной, ровесниками мы были, а младшую, Таню, сколько себя помню лупил, поскольку дура была, ябеда и заноза. Старшая, впрочем, не лучше.

Ну, так и скинул я ботинки в коридоре, дома вроде тихо, выходит нет никого. Сначала, понятно, на кухню - кусок хлеба с бумажной колбасой червяку на угощение. Холодным морсом запил, клюквенным - фу, кислятина! И уж потом портфель на место понес в детскую комнату.

Тапки с роду я не любил, потому в носках, бесшумно протопал до знакомой двери, толкнул привычно, и опа...

Не понял сначала ничего, но потом разглядел внимательно и аж сам покраснел. Старшенькая, Яна, лежит, этак странно, бочком, на любимой прописанной кровати ГОСТ №... . , колготки и трусы до коленок спустила, и руки на самом интересном месте ногами сплющила. А моська улыбается умильно так и глазенки закрыты.

Мысли про "прихватило живот" сразу как-то не прошли. С такой улыбочкой не болеют. Предположение, что обоссялась тоже вязалось - божий день все-таки, да и лет ей уже одиннадцать. Последнее оставалось, только я не видал раньше, как девчонки это делают, и пацаны особо не рассказывали. Мол, тоже дрочат и всё тут!

Пока я мысленный круговорот осиливал, девчонка в себя пришла, глянула на меня ошарашено, и скорее колготки-трусы натягивать. Ну, я понятно, собрался духом - этакий случай отомстить едкой коросте за все обиды, руку на косяк дверной деловито положил, подбоченился, и с расстановкой, смачно изрек: - Круто тебя мандавошки заели Янка, давишь-непередавишь!

Ответ оказался ужасным. Скорчив злобного ежика, тощая фурия молнией метнулась к двери и прошипела: - Пошел в жопу, урод! Потом дверь захлопнула. Сильно. А пальцы мои на косяке остались и хлопка не получилось. Только треск.

Сначала меня буквально оглушило дверной панелью. Прямо в лицо. Но потом, через звон в ушах я ощутил гадостную, мозжащую боль в правой руке. В пальцах.

Грохнувшись со всего маху на спину, я скорчился в зародыш, прижимая к животу и пытаясь убаюкать разбитую руку.

- Сука! Ты что делаешь, я же не тритон на уроке биологии, у меня пальцы новые не вырастут, - проскрипел я зубами и тут же захлебнулся кровищей хлынувшей из носа и в горло.

Пытаясь облегчить боль и не испачкать при этом одежду, я встал на коленки и вслепую пополз в направлении ванной. Злополучная дверь тихонько приоткрылась и виноватая, красная от стыда моська пропищала испуганно: - Васька, ты чего? Откуда у тебя кровь идет?

- От верблюда, - пробурчал я, вваливаясь в ванную и пытаясь ловить здоровой ладошкой темные капли крови: - Бери тряпку, овца драная, и юшку затирай. Тетка вернется - обоим бошки поотрывает. Вот тогда кровь и потечет, а это - юшка!

Добрые полчаса я старательно мочил в ледяной воде отбитые пальцы и задирал нос кверху, чтобы не капало. Наконец полегчало, нос оказался не сломанным, а на руке серьезно пострадал один палец. Он противно разбух и посинел.

- Сломался бедняга, - сокрушенно подумал я и вышагнул из ванной комнаты в коридор.

Зрелище было жалкое. Физически пострадал я, а на полу сидела и распускала нюни над порозовевшей тряпкой Яна. Слез, она успела налить на совковый линолеум не меньше чем я кровушки.

- Чего ноешь, тебя что ли побили? - вопросил я обиженно.

- Нет, - проскулила Янка: - Болит?

Утирая рукавом кофточки нос, она встала, и собрав тряпку, ведро поставила все в туалет.

- И хуже бывало, - с достоинством ответил я: - Но палец, по ходу сломан. Напрочь.

- Васька, а что делать то? - спросила она совсем испуганною

- Штаны снимай, бегать будем, - пошутил я и добавил: - Тащи пластырь в рулоне, бинта немного и ненужный карандаш.

Через минуту все было под рукой, и мы уединились в детскую для спасения моего пальца.

Наученный жизненным опытом и телепередачами, я сломал пополам карандаш, выровнял, как мог палец и обмотал немного бинтом. Потом приложил по бокам его карандашные половинки и щедро закрепил пластырем.

- Усе, - констатировал я: - До травмухи запросто доживу.

- Блин, - замялась Янка: - А без больницы никак нельзя?

- Дура ты все же, - отметил я довольно: - Перелом это, гипс обязательно надо делать или еще что похуже.

- Что?

- Спицы?

- Прямо в палец?

- А тож, - значительно пояснил я.

Девчонка неожиданно расплакалась.

- Все, меня точно убьют, и тетрис никогда не купят, - выла она в ладошки.

- Понятное дело, перелом не сокроешь, - сокрушенно добавлял я.

И так минут десять. Сопли - рекой, слова - не о чем.

- Васька, ну придумай что-нибудь, я все для тебя сделаю, - неожиданного выпалила она и схватила меня за предплечье, заглядывая в глаза, как преданная болонка.

- Не, трудно это, да и что придумаешь коли палец заломан, - набивал я себе цену.

- Вааася, ну милый, я матери обещала, что гнобить тебя не буду, а тут такое, - взмолилась она пуще прежнего.

Такого я не ожидал. Раньше она меня ласковее, чем "удодом" и не называла никогда. Соответственно и относилась.

Мысли в голове проносились разные, но ясной стала почему-то всего одна - самая гадкая.

- Ну ладно, есть в голове одна задумка, как тебя от кары жестокой избавить, - начал я: - Но только ты сразу скажи - все сделаешь, что попрошу?

Секунду подумав, возможно о том же, что и я, девчонка поклялась:

- Все, чтоб мне провалиться! Тетрис новый охота, с большим экраном.

- За язык не тянул, - улыбнулся я и поправил ей челку.

Янка вспыхнула на мгновение, опустила глаза, но потом собралась духом и спросила:

- Чего делать то? Денег у меня нет - сразу говорю.

- А то я не знаю. Деньги у меня есть - это неинтересно.

- Сколько? - неожиданно корыстно спросила она.

- Может тебе еще и завернуть? - ехидно поинтересовался я, перефразируя известную поговорку.

- Да ладно, это я так.

- Ну я тоже, - ответил я довольно и легонько приобнял Янку за талию. Была она девчонка худая, плоская какая-то, но все равно теплая, и немного даже приятная. Раньше у меня чувств никаких к ней не возгоралось - мешок с костями угловатый, одно только -глаза красивые, темные и большие. Носик небольшой, ровненький, ну, а лицо хоть и правильной формы, но вполне обычное. Не нравилась, короче, а тут... поплыл чего-то. И непонятно куда-то.

- Ты чего, Васька, - спросила она удивленно, но руку мою не отбросила, а только слегка отстранилась.

- Да ничего, - смутился я в свою очередь: - Что ты от меня шарахаешься как от прокаженного. Страшный я, или вонючий?

Янка опять вспыхнула румянцем, осторожно придвинулась ко мне поближе и пробормотала: - Че ты сразу? Нормальный ты, точно не урод и потом от тебя не прет как от некоторых пацанов... . Ну, просто я тебя с лялек знаю, и как-то... Ну не знаю. Никогда об этом не думала.

- Взаимно, ты мне тоже красавицей не казалась. А вообще-то ты ничего - прикольная.

Яна удивленно улыбнулась.

- Ты тоже, только не думай я что я с тобой... , блин. Нам нельзя еще... наверное.

- Да ты что, и в мыслях не держу, - ответил я наиграно: - Но вообще-то ты мне обещала только что...

- Васька, ну ты чего?

- Да ладно, шутнул. Хотя меня дернуло немного... когда я тебя... увидел.

- Блииин, - простонала она и взглянула умоляюще.

- Не грейся, клушка. На фиг ты мне нужна, - бросил я едко.

- Ну, ты козел!

- ЧЕТО?

- Да ничто, говори уже, что делать.

Выждав для солидности секунд десять, я картинно воздел глаза в потолок и спросил:

- А ты вообще, чем тогда занималась? Дрочила что ли?

Ухмыльнувшись, она подперла кулачком подбородок и картинно отвернулась в сторону:

- Это вы все дрочите, на углы и стенки. Мне дрочить нечего, у меня конца нету.

- А что ж ты тогда делала, неужто и вправду...

- Дурак. Нету у меня мандавошек, и быть не может. У меня там еще волос нет, а они в волосах живут - так в книге написано.

- В какой?

- В папиной.

- А-ааа...

Повернувшись ко мне, она хитро уставилась, и глаза ее стали не большими, а просто огромными. Я чуть не потонул.

- Правда хочешь узнать что я делала?

- Ну да... , - ответил я смущаясь.

- Блин, ну это почти тоже самое что и вы делаете, только малофья у нас не брызгает и шкурку гонять не надо. И приятно, конечно, иногда вообще сильно.

- Ух ты. А как же вы делаете, если шкурку е гоняете?

Янка удивленно глянула на меня:

- Ты что, не знаешь? Ну темный... Короче, просто трем одно место, иногда палец подсовываем, но глубоко не получается - больно.

- И что?

- Что, что. Потрем немного, потом кончаем. Тогда и приятно.

- Да... , - шумно выдохнул я: - И сильно приятно?

Янка не ответила сразу, подняла глаза к потолку, помечтала, казалось бы:

- Когда как, иногда аж до неба подбрасывает. А если обломит кто-нибудь вроде тебя - весь день потом живот ноет.

- Блин, так я тебя обломил, выходит?

- Типа того.

- Тогда понятно, за что дверью. Облом хуже всего... Живот-то болит?

- Есть немного.

- Тогда прости.

- Да ладно, у меня хоть пальцы не сломаны.

- Фигня вопрос - сломать? - воодушевился я.

- Зараза, - шипнула она и двинула локтем.