Обновление смыслов. Часть 7

Так - в колыхании бёдер одного парня перед лицом парня другого - прошла минута... а может быть, даже две, - трахая Зайца в рот, Архип напрочь забыл - выпустил из вида - что в туалете, кроме него и Зайца, находится еще один страждущий... и потому Архип, увлечённый процессом, невольно вздрогнул, когда над самым его ухом неслышно приблизившийся младший сержант Бакланов возбуждённо нетерпеливым голосом проговорил-произнёс:

- Андрюха, бля... хватит! Дай, теперь я его... я ему вставлю - пусти!

Архип, на миг застыв от неожиданности, повернул лицо к Баклану... и - глядя на Баклана блестящими, чуть осоловевшими от удовольствия глазами, тут же растянул в улыбке губы:

- Санёк, бля... кайф!

- Давай... отходи в сторону! - возбужденно отозвался Баклан, нетерпеливо переступая с ноги на ногу... ширинка на брюках Баклана была уже расстёгнута, и из неё точно так же, как из ширинки Архипа, вздымался-торчал сочно залупившийся член, который Баклан машинально тискал-сжимал пальцами.

- Давай, бля... давай теперь ты! - не возражая, произнёс-выдохнул Архип... и, извлекая свой мокрый - глянцево блестящий - член изо рта Зайца, непроизвольно посмотрел вбок - скосил глаза на возбуждённый член Баклана; впрочем, было бы странно, если б Архип этого не сделал - не посмотрел бы, не проявил бы естественное для любого парня любопытство.

Член у младшего сержанта Бакланова был чуть меньше, чем член у рядового Архипова - на сантиметр или, может быть, на полтора, и Архип, скользнувший взглядом по возбуждённому стояку Баклана, тут же мысленно это отметил-зафиксировал, причем отметил он это не без чувства некоторого удовлетворения, которое поневоле рождало в его душе ощущение смутного превосходства... впрочем, "меньше" или "больше" - понятия относительные: хотя напряженный член Баклана был чуть меньше напряженного члена Архипа, сам по себе, то есть вне этого сравнения, член Баклана выглядел вполне достойно, потому как шестнадцать или семнадцать сантиметров на дороге тоже не валяются... и потом: окажись сейчас рядом с Архипом Шланг, то этот самый Шланг, скользнув взглядом по члену Архипа, наверняка испытал бы точно такое же чувство невольного удовлетворения, какое Архип почувствовал, увидев возбуждённый член Баклана, - всё относительно в этом не самом худшем из миров... всё относительно, и, скажем, тот же Архип, который по простоте душевной с юных лет полагал, что однополый секс есть что-то исключительное и потому не совсем обычное, и который ещё полчаса назад ни о каком однополом сексе применительно к себе не думал и не помышлял, теперь невольно выдохнул "кайф", и это было действительно так... или девственник Бакланов, который всего каких-то полчаса тому назад выдавал себя за ценителя и знатока бикс, сейчас возбуждённо смотрел на сидящего на корточках парня, готовый вслед за Архипом этот неведомый кайф вкусить-испытать - в реале познать... или сам Заяц, застуканный в момент своего одинокого сладострастия и по этой причине в качестве "сексуально озабоченного" нежданно-негаданно для себя ставший предметом действенного вожделения со стороны двух "неозабоченных" старослужащих, - Дима Заяц взял член одного из парней в рот, и - ровным счетом ничего не случилось: цены на нефть вверх-вниз не запрыгали, а сам Заяц, познавший вкус члена, не стал от этого ни "лучше" и ни "хуже"... всё относительно в принципе, и уж тем более всё относительно в такой тонкой области, как секс или, скажем, длина-толщина полового члена...

Архип, уступая место Баклану, сделал шаг в сторону, и Заяц, воспользовавшись этой "пересменой", тут же наклонил голову, выпуская изо рта обильную слюну.

- Архип, ты чего... ты кончил, бля, что ли? Спустил ему в рот? - глядя на Зайца, возбуждённо проговорил совершенно неопытный младший сержант Бакланов.

- Ни хуя! - выдохнул рядовой Архип, вытирая свернутой в кулак ладонью свой мокрый член. - Это, бля, слюни у Зайчика взбились - как гоголь-моголь... видел, как гоголь-моголь взбивают?

Заяц, вытирая мокрый рот тыльной стороной ладони, поднял голову вверх - и взгляд его упёрся в Баклана, уже успевшего встать на место Архипа... наверное, сейчас можно было бы снова попытаться предпринять какие-то усилия, направленные на прекращение этого действа, но - что бы дали эти усилия? Надеяться, что в пустой казарме эти двое, заведомо более сильные, не испив удовольствие до дна, не получив сексуальной разрядки, так просто от него, от Зайца, отстанут - отпустят его, не добившись желаемого? Надеяться на это было глупо. А кроме того... . кроме того, Заяц у ж е взял член в рот, у ж е пососал, и теперь ему было, в общем и целом, у ж е не принципиально, сосал он член минуту-другую или к этой минуте-другой добавятся ещё пять-десять минут такого же точно сосания... какая теперь была разница? Да никакой... один член или два, - главным было то, что он в рот в з я л, то есть некий сакральный рубеж, отделяющий "познавшего это" от "непознавшего", он, рядовой Заяц, у ж е пересёк, миновал-прошел... и - от этого он, Дима Заяц, не умер; то есть, не умер он от одной минуты сосания - не умрёт он и от пяти минут... или даже от десяти - теперь, когда всё это случилось-произошло в принципе, количество этих самых минут было уже не суть важно, - именно так, глядя на Баклана, подумал Заяц, и даже не подумал он это, а почувствовал-ощутил, всем своим внутренним состоянием осознал-понял... и потому, видя, как Баклан приближает к его губам багрово-сочную залупившуюся головку своего напряженно торчащего члена, Заяц не дернулся, не стал вырываться-протестовать, - рядовой Заяц, готовый сам покорно открыть рот, замер в ожидании...

Младший сержант Бакланов, держа свой напряженный член двумя пальцами правой руки ближе к основанию и таким образом придавая ему нужное направление, приблизил обнаженную головку к губам Зайца - коснулся бархатисто-нежным кончиком головки сжатых губ, нетерпеливо надавил на губы твёрдой горячей плотью, и Заяц, в тот же миг послушно размыкая губы - открывая-округляя рот - пропустил сочную голову дальше... а что ещё ему оставалось делать? Губы Зайца, горячим кольцом обжимая ствол, обжигающе сомкнулись на твёрдом горячем члене - и Баклан, почувствовав, как головка его члена оказалась в жарком влажном рту, невольно замер от наслаждения... язык Зайца, потеснённый головкой члена, сам собою зашевелился, находя себе место в заполнившемся пространстве рта, - Заяц, поневоле приспосабливаясь, непроизвольно скользнул языком по уздечке члена, и от этого непреднамеренно ласкательного прикосновения у Баклана сами собой сладостно стиснулись, сжались мышцы сфинктера... это был кайф! Несомненный кайф! - и Баклан, по неопытности желая заполучить всё и сразу, энергично и решительно двинул членом вглубь - так, как это делал Архип, но Заяц, уже отчасти наученный опытом, тут же, останавливая напористое движение младшего сержанта, непроизвольно вцепился руками в бёдра Баклана, протестующе замычал, и - перехватывая инициативу в целях минимизации причиняемых неудобств, сам несколько раз неуверенно двинул-качнул головой, смещая губами крайнюю плоть...

- Давай, бля... соси! - прошептал Баклан, содрогаясь от наслаждения. - Сам, бля... сам давай! Работай губами...

- Давай, бля, Зайчик, давай... строчи - не стесняйся! - вслед за Бакланом нетерпеливо проговорил Архип, глядя, как Заяц, не пытаясь вырваться, смирившись со своей ролью, обхватил-обжал губами напряженный член Баклана... машинально тиская в кулаке свой сладко ноющий стояк, рядовой Архипов, стоящий сбоку, с вожделением смотрел, не отрывая взгляд, на округлившиеся губы рядового Зайца.

Член у Баклана хотя и был чуть меньше, но был он точно так же горяч, упруго твёрд, ощутимо солоноват, - не чувствуя какого-либо особого удовольствия, о котором с восторгом пишут в тематических текстах одни, не испытывая какого-либо особого отвращения, о котором в других тематических текстах пишут другие, рядовой Заяц ощущал во рту напряженный член младшего сержанта Бакланова как нечто инородное, рот заполнившее, и это "нечто" было горячим, твёрдым, солоноватым... только и всего! Удерживая Баклана за бёдра, Заяц ритмично задвигал головой, нанизывая свой рот на возбуждённо твёрдый ствол... в принципе, это было совершенно несложно: обжимая губами ствол, Заяц двигал на стволе тонкую нежную кожу, смещая её взад-вперёд, отчего во рту головка невидимо залупалась, обнажаемой сочной твёрдостью то и дело соприкасаясь с влажно-горячим языком, - рядовой Заяц, сидя на корточках - упираясь спиной в кафельную стену, губами дрочил младшему сержанту Бакланову торчащий из расстёгнутой ширинки член, и младший сержант Бакланов, чувствуя, как от воздействия горячего рта на член знобящая сладость буравит в промежности, невольно сжимал, сладострастно стискивал ягодицы, тем самым усиливая давление на мышцы сфинктера, где уже бушевал огонь...

Промежность набухала зудящей сладостью, и эта сладость щекотливо покалывала в туго сжатых мышцах сфинктера, ломотой отзывалась в яйцах, в самом члене и даже в животе... младший сержант Бакланов, ещё ни разу никого не трахавший, впервые имел реальный секс - и то, что его член сейчас находился не в воображаемой "ракушке" и даже не во рту у воображаемой биксы, а во рту парня, нисколько не умаляло испытываемого наслаждения, - сидящий на корточках салабон у него, у младшего сержанта Бакланова, сосал член, жарко и влажно обжимал пылавший член горячими губами, и это был кайф... это был самый настоящий - совершенно реальный, а не придуманный - оральный секс!

- Санёк, бля... передохни! Я теперь - дай его мне... - возбуждённым голосом нетерпеливо проговорил Архип, так же нетерпеливо переступая с ноги на ногу; он уже расстегнул на своих брюках все пуговицы, и теперь его торчащий член вместе с крупными яйцами был на виду весь, полностью. - Дай, бля... дай мне! - с жаром повторил Архип, глядя на губы Зайца.

То ли Баклан, увлеченный процессом совокупления с Зайцем, не расслышал слово "передохни" - пропустил это слово мимо ушей, то ли в ответ на "дай е г о мне" из каких-то невидимо потаённых, самому Баклану неведомых глубин подсознания совершенно непреднамеренно возникло желание услышать слова Архипа как "оговорку по Фрейду", а только Баклан, повернув голову - непроизвольно скользнув взглядом по губам Архипа, тут же проговорил без всякого видимого подкола:

- Чего тебе дать? Тоже, бля, хочешь... хочешь - соснуть?

Младший сержант Бакланов произнёс это так, словно он нисколько не сомневался в желании Архипа "тоже соснуть" - взять в рот... ну, и что должен был сделать любой "нормальный парень", услышав такой вопрос в свой адрес? Как минимум, оскорбиться... а как максимум? Все "нормальные парни" очень болезненно реагируют на подобные вопросы - они либо спешат громогласно оскорбиться, либо, если у них наблюдается дефицит серого вещества в верхней части туловища, нервно бросаются в драку, доказывая таким визуально наглядным образом всю неправомерность подобного вопроса, к ним обращенного, и все это происходит по одной-единственной причине: у "нормальных парней" всегда есть проблемы с идентификацией своей истинной сексуальной ориентации... то есть, внешне всё выглядит вполне ok, и даже очень ok - внешне "нормальные парни" смотрятся безупречными гетеросексуалами, так что человеку простодушному либо в этом вопросе неискушенному невозможно увидеть-понять, какой скрытый конфликт беспокойной занозой сидит, не давая покоя, в душе такого "нормального"... А конфликт возникает неизбежно, и возникает он вот почему: слабые, то есть внятно неосознаваемые и потому не совсем понятные импульсы, направленные в сторону представителей собственного пола, что в контексте человеческой сексуальности, изначально обусловленной самой природой, является вполне естественным и совершенно нормальным, упираются, как в стену, в толстую коросту из убойно спрессовавшихся лукавых догм, невежественных домыслов, ложных определений - и, будучи слабыми, изначально естественные импульсы, не преодолевая этот заслон и таким образом не находя для себя адекватно естественной реализации, неизбежно трансформируются в различного рода сексуальные комплексы, самым распространённым из которых является комплекс, именуемый "гомофобией"... дедушка Фрейд, сумевший заглянуть в подсознание, со всей определённостью утверждал, что "у каждого нормально устроенного мужского или женского индивида имеются зачатки аппарата другого пола", а это значит, что каждому изначально нормальному человеку, то есть нормальному без кавычек, изначально присущ некоторый интерес, потенциально обращённый-направленный на пол собственный, или, говоря по-другому, каждому человеку изначально в той или иной степени свойственны гомосексуальные импульсы; весь вопрос в том, какова сила этих импульсов... и - счастливы те, чьи импульсы, устремленные на свой собственный пол, оказываются достаточно сильны и потому более-менее внятны, - сильные импульсы пробивают заслон из спрессованного дерьма, каким засерают-загаживают сознание лукавые пастыри, и человек - пацан или парень - удовлетворяя свою потребность в однополом сексе, утоляет таким образом свой совершенно естественный однополый интерес... станет пацан или парень, испытавший кайф однополого секса, настоящим геем, или, насытив своё любопытство, он повернёт свои взоры в сторону пола противоположного, или, попробовав то и другое, сделается в дальнейшей своей жизни практикующим бисексуалом, то есть станет делить свой сексуальный интерес между полом своим и полом противоположным - всё это вопрос дальнейшей жизни, но в любом случае, познав наслаждение секса с парнем, парень уже вряд ли будет при всём несовершенстве внешнего мира томиться душой от чувства собственной "недоделанности" в плане реализации своих сексуальных устремлений, - счастливы те, кто, почувствовав внятное тяготение к собственному полу, адекватно ответил на этот внятный импульс, продиктованный самой природой... Те же, чьё тяготение смутно, а импульсы не настолько сильны, чтоб оказаться реализованными, неизменно погружаются в муть того самого внутреннего конфликта, что порождает агрессивно "правильных" или подчеркнуто "нормальных пацанов" - именно из таких, кто не сумел адекватно отреагировать на нормальное тяготение к своему собственному полу, вырисовываются-формируются разномастные гомофобы, сексуальные маньяки, истязатели и насильники, и ответственность за все их заблуждения и преступления если не целиком, то в значительной мере лежит на тех лукавых пастырях, что загадили за столетия и продолжают сегодня загаживать умы и души своими лживыми, природе противоречащими догмами, выдаваемыми за некие незыблемые "истины", - все те, кто запутался в собственных комплексах - все эти "нормальные парни" и "правильные пацаны", открывающие форумы и на тех форумах неустанно доказывающие прежде всего самим себе свою собственную "правильность" и "нормальность" - все они по сути своей сексуально ущербны; и как бы они ни пучились на публике, как бы ни изгалялись, утверждая посредством высмеивания однополых отношений свою "однозначную правильность" и "непоколебимую сексуальную нормальность", все их потуги в этом направлении шиты белыми нитками по лекалам от кутюрье в рясах... привет им, "нормальным", от дедушки Фрейда!