Главный приз (перевод). Часть 2

Наконец утомленная, расслабленная и наполненная нетерпением одновременно, Энн подготовилась отходить ко сну. Учитывая, какой день ждал ее завтра, Энн решила подобрать свой ночной туалет особенно тщательно. Корсет был, разумеется, неизбежен, - она уже научилась затягивать его как можно плотнее (она не собиралась отдавать Кэрол преимущество ни в чем, и уж тем более в объеме талии) . Затем, 2 ремня для ее ног, которые будут сегодня ночью полностью обнажены - один, чтобы связать изящные лодыжки, другой - чтобы связать ноги выше коленей. Ошейник, и, конечно, перчатки; кляп для ее рта, который позволит не издать ни звука до самого утра и пара наручников (тех самых, из кинотеатра!) .

Подвесив ключ от наручников на шнурке к изголовью кровати так, чтобы она могла достать его утром, Энн, надела на себя кляп, связала свои ноги, и выключила свет. Изогнувшись под одеялом, она пропустила цепочку от наручников под ремнем, связывавшим ее ноги выше колен, и защелкнула их на своих запястьях. Тем самым в течение всей ночи ее руки должны были быть надежно прикованы к ремням в районе ее бедер.

Разумеется, Энн уже не могла удержаться от соблазна. Мысль о завтрашнем дне, необходимости надеть на себя этот чудовищный, но одновременно волнующий наряд, а также ощущение своей беспомощности не давали ей успокоиться. Скоро её пальцы, затянутые в холодный плотный латекс (что создавало ощущение того, что это чужие руки) погрузились в ее норку, заставляя вновь и вновь биться в экстазе ее связанное, беспомощное тело. Наконец, она расслабилась и погрузилась в сон, который до самого утра баловал ее неясными, но чувственными фантазиями.

Утро пролетело незаметно, поскольку Энн готовилась к выходу. Критически глядя на свое отражение в зеркале, она готовила себя к главному шагу. Она установила оба стержня в пластину пояса целомудрия, зашнуровала корсет настолько плотно, что чуть не начала задыхаться, надела пояс и защелкнула первый замок сзади на поясе. Удостоверившись, что оба стержня, как следует, смазаны, Энн ввела первый из них в свою киску, все еще влажную после прошедшей ночи. Ей показалось, что он буквально запрыгнул внутрь ее тела, полностью заполняя ее внутри, заставив ее задохнуться от неожиданных ощущений. Ей пришлось облокотиться на стол, чтобы удержаться на ногах.

Затем наступила очередь стержня, предназначенного для ее зада, - в равной степени наполненная страхом и предвкушением, она наклонилась и буквально впихнула его в себя. С первого раза ей не удалось это сделать, поэтому Энн дождалась, когда ее мышцы немного расслабятся. На сей раз он вошел настолько уверенно, что ее коленки предательски задрожали. Единственная причина, по которой она удержалась на ногах, состояла в том, что ее новая обувь была слишком жесткой, чтобы позволить ее ногам подогнуться.

Чтобы не передумать, Энн стремительно защелкнула пластину на поясе. Затем она надела ошейник, перчатки, надела и защелкнула оставшиеся замки и пошла рассмотреть свое отражение в огромном двухстворчатом зеркале в гостиной. Она увидела в зеркале высокую женщину в мерцающем черном латексе с выставленными на всеобщий показ грудями, с талией, которая выглядела слишком узкой, чтобы удержать верхнюю половину туловища. Она увидела женщину, которая больше не контролировала собственное тело. Ее рука скользнула вниз, чтобы погладить себя и обнаружила, что пластина пояса спрятала ее самые интимные части от любого контакта. Ощущение того, что она не может приласкать себя, как бы она этого не хотела, возбудило Энн до крайности.

Застонав от осознания того, что надо продолжать свои сборы, Энн с усилием оторвала взгляд от своего отражения. Она должна успеть собраться - ей ни в коем случае нельзя опаздывать. В сотый раз мысленно изучив содержимое своего платяного шкафа, она остановила свой выбор на своем деловом костюме. Аккуратная длинная юбка почти полностью скроет ее новую обувь. К костюму прилагался жакет, который придаст более привычный вид ее талии, перетянутой корсетом, и скроет цепочки, идущие от перчаток к ошейнику. Наряд необходимо было дополнить длинным шелковым шарфом, чтобы скрыть ее ошейник ("рабский ошейник", как его про себя начала называть Энн) - и она была готова к выходу в на улицу.

Взглянув на часы, Энн увидела, что она рассчитала время совершенно правильно. Спуск к выходу из здания оказался для нее серьезным испытанием: узкие сапоги, тисками сжимающие ее ноги; корсет, переламывающий пополам ее тело и ограничивающий ее движения. Главный же дискомфорт доставляли стержни, проникшие глубоко внутрь нее, которые начали жить своей жизнью с самого первого ее шага, продолжая перемещаться и ёрзать внутри нее с каждым шагом.

От Энн потребовалась вся ее воля, чтобы, не привлекая внимания, окружающих пройти несколько кварталов к оговоренной остановке такси у парка. Там она, наконец, села в такси и дала водителю адрес, кафе в предместьях, куда ей по условиям игры нужны было доехать.

Хотя дорога была достаточно долгой, время пролетело стремительно, поскольку Энн была обуреваема всевозможными фантазиями и корчилась на сиденье от ощущений сладкой пытки, которые беспрерывно дарило ее телу ее экипировка.

По окончании поездки Энн заплатила водителю и вышла из такси. Она была теперь в трех кварталах от кафе и имела время для неторопливой прогулки. Эта неторопливость была тем хороша, что с учетом высоты ее каблуков, тесноты корсета и глубины проникновения в нее резиновых мучителей, такая прогулка была единственной возможностью для Энн хоть как-то контролировать свое тело.

И все-таки она достигла ресторана с пятиминутным опозданием, и увидела, что Кэрол уже сидит внутри с победным видом. По мере приближения к столу, Энн увидела, что ее подруга была одета в белый спортивный комбинезон из хлопчатобумажной ткани поверх белой же водолазки. Мерцающий черный латекс в ее руках и ногах, выглядывавший из-под комбинезона, резко контрастировал с ее белоснежным нарядом.

Каждая женщина с большим интересом изучили внешний вид друг друга, но, как обычно в этой игре, то, что занимало их мысли в данный момент больше всего, было последняя вещью, о которой они были готовы говорить. Поэтому в течение всего ленча, сгорая от любопытства и нетерпения, они болтали о погоде, телешоу, кино и прочих пустяках.

После того как девушкам был подан десерт, к столику с заговорщицким видом подошел метрдотель, попросив следовать за ним.

Они последовали за ним и через кухню вышли к неприметной двери в глубине кафе. Открыв массивную дверь, метрдотель пропустил девушек внутрь, где Энн увидела женщину в красном платье, ждущую их. Метрдотель немедленно вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. В комнате воцарилась тишина - снаружи в комнату не долетала ни музыка, ни шум разговоров.

Энн получила возможность рассмотреть незнакомку. Под обтягивающим и ослепительно блестящим платьем из латекса угадывалась подтянутая спортивная фигура, волосы были выкрашены в броский рыжий цвет и коротко острижены. Было тяжело определить возраст женщины, и лишь морщинки в углах глаз и едва заметные властные складки в углах рта позволяли понять, что ей не менее сорока. Голос у женщины оказался неожиданно мягким:

"Леди! Меня зовут Мередит. Мои поздравления, я рада видеть вас обоих сегодня здесь. Мы должны выяснить, кто же из Вас победил в Игре. С этого момента Вы не должны говорить, только кивать или просто делать то, что от Вас требуют. Я хочу видеть, выполнили ли Вы условия игры".

Энн открыла рот, чтобы ответить утвердительно, но, спохватившись, только кивнула головой. Краем глаза она увидела, как то же самое сделала Кэрол.

"Отлично!" здесь женщина показала им лежащие на столике раскрытые пустые багажные сумки. На одной из них лежала бумажка с именем Энн, на другой - Кэрол. "Теперь Вам надо удалить с себя все, что Вы можете снять, и сложить эти вещи в сумки. Все, включая драгоценности. Быстро!"

Бросая друг на друга взгляды, Энн и Кэрол стали стремительно снимать с себя все, что не было заперто на их теле. Энн чувствовала сильное возбуждение с тех самых пор, как она надела на себя пояс целомудрия, а вид Кэрол в такой же беспомощной ситуации усилил ее желание еще сильнее. В добавление к этому все больше и больше ощущавшаяся зависимость от незнакомки превратила Энн в дрожащий комок похоти. Бросив быстрый взгляд на Кэрол, она успела заметить, что пальцы Кэрол непроизвольно дрожат, и поняла, что она не одинока в своих ощущениях.

Когда они закончили процедуру переодевания и поместили все лишнее в сумки, Мередит медленно обошла вокруг них по комнате. Она изучила каждый квадратный дюйм их тел, те несколько дюймов обнаженной плоти, которые не были ничем прикрыты, и всю ту экипировку, которая заперла остальную часть их тел в черный каучук. Ни Кэрол, ни Энн не посмели шевельнуться, в то время как Мередит осматривала их, ощупывала затянутыми в латекс пальцами замки на их ошейниках, поясах, сапогах. Энн почувствовала, как вниз по стержню, находившемуся внутри ее вагины, начинает стекать влага. Она уже сходила с ума от возбуждения.

Наконец женщина прервала молчание: "Что ж, и здесь Вы на равных! Теперь остается выяснить, кто из Вас действительно готов и достоин Главного приза?"

Энн молниеносно набрала воздуху в легкие и открыла было рот, но Мередит молниеносным движением опередила ее, схватив сильными пальцами за подбородок: "Отвечать нужно только кивком головы, непослушная леди!"

Покраснев и смутившись от её властного, потерявшего всякую мягкость тона, Энн вслед за Кэрол молча кивнула.

"Как я вижу, никто из Вас не склонен уступать. Тем не менее, развязка близка. Сейчас вам будет нужно быстро выполнять мои указания по окончательному изменению Вашего внешнего вида. Делать вы будете это по очереди. Каждый раз начинать очередное испытание будет другая. Первый отказ или промедление больше чем на 5 секунд - проигрыш игры. Готовы?"