Скромные радости. Часть 4

И снова скользкий палец Антона нащупывает мою дырку. Потом медленно начинает погружаться внутрь. Мне становиться неприятно.

- Не. Не надо. Больно, - я стараюсь отодвинуться от этой процедуры.

- Да ты подожди, - Антон снова расставляет мои ноги пошире. - Потерпи маленько. Скоро кайфовать начнешь.

- Может, давай потом, завтра?

- Я же тебе говорю, что кайфово будет. Сейчас привыкнешь.

Снова его палец проникает в меня. Неприятных ощущений не добавляется и я решаю потерпеть, ожидая обещанного кайфа. Он снова смазывает палец в коробке и снова вставляет в мою дырочку. На этот раз до конца. Я чувствую, как его палец шевелится где-то внутри меня. И вдруг он натыкается на что-то такое, от чего мне кажется, что мне срочно надо бежать в туалет.

- Я опять в туалет хочу.

- Да ты не ссы. Ты же только что сходил. Сейчас кайф начнешь ловить.

Он начинает потихоньку скользить своим пальцем, вынимая его и снова заталкивая в дырочку. Волна тепла начинает подниматься откуда-то изнутри. Оттуда, где палец Антона трется о мои внутренности.

- Ну как?

- Нормально.

- Сейчас еще кайфовее будет.

Второй рукой он сжимает в ладони мой банан и яйца. Волна тепла устремляется от банана, создавая вторую линию удовольствия. Теперь мне становится гораздо приятнее. Один источник кайфа идет от банана, второй оттуда, где, как мне кажется, палец Антона упирается в мой банан изнутри. Мне становится совсем хорошо. Попой я стараюсь подвинуться навстречу руке Антона, чтобы его палец сильнее доставал до нужного места внутри меня.

- Подожди. Сейчас второй палец вставлю.

Он вынимает палец из меня, снова окунает его в коробок с вазелином и уже два пальца раздвигают мою дырочку, в несколько раз увеличивая тепло внутри. Теперь я точно чувствую, что это удовольствие, этот кайф превосходит все, что я испытывал до сегодняшнего дня. Два пальца касаются чего-то внутри меня сильнее и сильнее. Антон теперь уже не просто двигает пальцами вперед и назад, а введя их в меня, он их как бы прокручивает. Поток тепла, идущий изнутри, перекрывает удовольствие от банана, хотя Антон по-прежнему ритмично сжимает его второй рукой. Я снова начинаю двигаться навстречу пальцам Антона, стремясь не упустить ни капли удовольствия от таких необычных ощущений. Он снова вынимает свои пальцы и окунает их в коробок.

- Сейчас три вставлю. Вообще офигеешь.

С неприятным усилием он снова вставляет пальцы в мою дырочку. И начинает ритмично двигать ими. Горячие волны начинают растекаться вверх откуда-то из под яиц и банана. Они растекаются к ногам, идут вверх к животу и груди. Мой банан готов лопнуть от раздувающего его удовольствия. У меня дрожат руки, пальцы на ногах сжимает судорогой. Я начинаю мычать от удовольствия. Антон вытаскивает пальцы из моей дырочки.

- Подожди... еще... маленько... , -все что я могу выдавить из себя.

- Сейчас, - вдруг очень хриплым голосом говорит он. Снова достает коробок и черпает вазелин целой пригоршней. Несколько секунд я жду продолжения. Антон пытается поставить свои колени между моими. Мне приходиться еще сильнее расставить ноги. Двумя руками Антон раздвигает половинки моей попы, открывая дырочку. Что-то очень горячее упирается в самую ее серединку и медленно движется прямо в меня. Это даже толще, чем три пальца. И настолько же приятнее. Оно снова задевает что-то внутри. Я просто взвизгиваю от удовольствия. Антон, удерживая меня руками за бока, начинает двигать мою попу вперед и назад. И это горячее и твердое начинает просто скользить по месту, от которого по всему телу разбегаются мурашки. Это уже выше моих сил. Много больше того, что я когда-либо испытывал. Вот-вот что-то должно произойти...

- А-а-а... ... а! - К знакомым быстрым спазмам в банане добавляется еще что-то мучительно приятное, идущее из глубины живота. Они идут бесконечной чередой, хотя руки Антона даже не держат мой банан. Он торчит абсолютно свободно. Снова что-то сзади проваливается в меня еще глубже. Антон ритмично притягивает мое тело к себе. Я чувствую его жесткие волосы, прижимающиеся к моей попе. Его руки крепко сжимают мои ноги и раскачивают меня вперед и назад. Внутри меня по-прежнему движется что-то большое, твердое и горячее. Я просто дергаюсь вперед и назад. Слышны звуки шлепков от наших тел. Мой банан бьет меня по животу, содрогаясь от спазмов. Так долгого и сильного кайфа у меня их еще никогда не было. Я уже даже не знаю, сколько времени это продолжается.

- Не на-а-адо... , - у меня еще есть силы попросить Антона остановиться. Я пытаюсь отползти от него.

- Подожди. Еще чуть-чуть... , - он просто хрипит. Его пальцы до боли сжимают мои бедра. Он резко дергает меня к своему телу, шлепая меня задницей о свой живот. Я уже просто не могу больше выдерживать это. Ноги и руки сводят судороги, мышцы живота начинают болеть от напряжения.

- Хва-а-а-а-тит! - у меня вообще нет сил дышать.

- Все! - Антон с рычанием прижимает меня к себе. Мои яйца почти расплющиваются о его тело. Он до нестерпимой боли тянет меня назад, прижимая меня к тому твердому, что так упорно двигалось во мне. Я чувствую, как знакомые частые спазмы, которые так долго сотрясали мой банан, происходят где-то глубоко внутри меня. Но они явно не мои. Они не приносят мне удовольствия. Я их просто ощущаю. Антон расслабляется и падает на меня, прижимая меня к матрасу. Он хрипло дышит мне в затылок. Я протягиваю руку, чтобы узнать, что же такое он в меня запихнул и чувствую его большие яйца, тесно прижавшиеся к моим. Я просовываю палец к своей дырочке и упираюсь в его здоровенную колбасину. Точнее в то место, где она должна быть. Ее просто нет. Она вся во мне до самых яиц!

- Ну что, Витька, понравилось?

- У меня такого кайфа никогда еще не было. - Я повернул к нему голову. - А ты зачем мне свою колбасень в задницу засунул?

Он близко наклоняется к моему уху и, еще не отдышавшись, насмешливо поправляет:

- Не "колбасень", а - хуй. Сколько раз тебе говорил. А ты чё, правда, что ли ничего не понял?

- А что понимать-то? - удивился я.

- Витька! Я же тебя только что... ВЫЕБАЛ!!! ... В ЖОПУ!!!

- Как это?

- ПО-НАСТОЯЩЕМУ!!! ДО САМОГО КОНЦА!!! ДО МАЛАФЬИ!!!

- Как это - "по-настоящему"? - мне становиться смешно. - Я же, вроде, не девка.

- А вот так. Баб ведь мужики по-настоящему ебут, в пизду. Сначала целку рвут, а потом уже ебут до малафьи, чтобы приятнее обоим было. Они от этого тоже кайф ловят. И в жопу их тоже можно ебать. Они и так и так выебанными считаются. И пацанов можно в жопу ебать. Тоже по-настоящему. Вот я тебе целку порвал и по-настоящему выебал. И кайф ты от моего хуя получил. И малафью всю в тебя спустил! Вот и получается, что я тебя выебал по-настоящему.

- Ну и что?

- А ничего. Теперь моя малафья у тебя в яйцах останется на всю жизнь. Так что ты теперь уже не пацан.

- Почему это?

- Потому. Если пацана выебать, то он уже мужиком перестает быть. Потому, что чужая малафья только в бабах может быть. Вот ты теперь бабой и стал, девкой короче.

- Сам ты девка... Придурок, - я спихнул с себя Антона. Его обмякшая колбасина вывалилась из моей задницы. В темноте я нашел свои трусы и быстро надел их на себя. Мой собственный банан никак не хотел успокаиваться и торчал так, что начинал уже болеть. Я запихнул его в трусы, придавив резинкой. Сел на самый дальний от Антона край матраса. Трусы на попе сразу же неприятно намокли. Слезы обиды наворачивались на глаза. Как он... Антон... , который был мне самым дорогим человеком, мог сделать со мной такое? Превратить из пацана в какую-то девку.

- Ты чё вскочил-то? Теперь назад пути нет, - Антон засмеялся. - Целкой обратно не станешь - хуй в твоей жопе уже был.

- Скотина ты, - слезы наконец-то хлынули из моих глаз.

- Чё распсиховался-то? - он перекатился на мой край матраса. - Тебе что, не понравилось? Ты же кайф поймал. Стонал даже... - он снова усмехнулся, -... как девка.

- Ты же обещал, что мне приятно будет, а сам... выебал меня! Девкой сделал!

Я вскочил, и как был в трусах, не одевая шорты, скатился с сеновала и пошел в хату. Антон что-то говорил мне вслед громким шепотом. Я зашел в туалет. Вытер клочком газеты мокрую дырку в заднице. Никогда в жизни я больше не буду ездить в деревню. Пусть этот придурок один в нее ездит.

Я тихонько прокрался до кровати бабушки и лег с ней. Слезы катились из моих глаз. Я вспоминал какое удовольствие мне доставил Антон. И какая жестокая теперь за это меня ждет расплата. Банан наконец-то успокоился и вернулся в прежнее сонное состояние. Я представлял себе, как скоро у меня его не станет, и я превращусь в девчонку. Как расстроиться мама, как она догадается, что меня выебали, и я не смог остаться мальчиком. Как мне будут покупать платья и кукол. И как в школе будут дразниться пацаны, потому что я оказался таким маменькиным сынком, что чужой хуй наспускал мне в жопу малафьи, с которой мне придется ходить всю жизнь. А папа, который обещал купить мне "спортивку", купит мне велик с девчачьей рамой.

Я провалился в кошмарный сон. Я бил Антона. Я бил его так, что его лицо было все в крови. Я тоже сделаю так, что он станет девчонкой. Я снимаю с него трусы. Я мажу дырку в его заднице вазелином. Я сую в эту дырку свой банан. Теперь я отомщу ему. И сам его выебу. И малафью в него налью. Вот только у меня все равно ее нет. А Антон приходит в себя и злорадно ухмыляется: "Я же говорил, что в тебе только моя малафья будет. А своя у тебя уже никогда не появится".

Продолжение следует.

Уважаемые читатели, было бы очень интересно узнать Ваше мнение о данном литературном опусе. Имеет ли смысл дальнейшая публикация?

microwriter@mail.ru