На сопках Манчжурии. Часть 2

Не скрываясь, уверенно и открыто массировал клитор, не забывая двигать в темпе "три-четверти" другим пальцем, продвигая сквозь ставшими мягкими и податливыми мышцы сфинктера. Но хорошего понемножку, как принято говорить. Вторая клизма была совсем легкой, влил воду нарзанную, выдержал время, вынул наконечник, девочка прошлепала босыми ножками за ширмочку, вновь отпустилась на фаянс унитаза, опорожняясь в этот раз уже до конца.

После этого, последовал еще один осмотр. Девочка, ну что за умница, поняла без слов, лежа спиной ко мне, уверенно двинула попкой и "насадилась" легко, будто так и должно было быть на длину указательного пальца. Хлюпнув, погрузился в горячую плотность девичьего заднего прохода. Еще не веря до конца, в чудо происходящего, ощутил теплую глубину юного тела. Оттягивая время, с задумчивым видом обернулся к мамаше и произнес...

- Странно, никак не могу пальпировать кишечник. Все-таки что-то мешает... Как вы сказали, стула, сударыня, давно не было?

Полина ответила тихо, листом осенним прошуршала...

- Уж пятый день... Даже позывы пропали:

- Мда-аа: Придется повторить обследование:

Палец прошел подальше, Поленька прогнулась, помогая, подалась навстречу. Так дружными усилиями исследовал я девичий задний проход, двигая пальцем долго и глубоко, иной раз казалось, что такого напора тело не выдержит. Но девица оказалась чудо как терпеливой, замерев, прислушиваясь к ощущениям, помедлив секунду, начала двигать бедрами. Но не вперед и назад, навстречу пальцу, как я предполагал и на что надеялся, а по кругу, будто выписывая геометрическую фигуру окружности. Как потом я понял, стараясь получить удовольствие, не желая выпускать палец из плена анального. В тишине кабинета раздались стоны.

- Полина! Что такое? Неужели больно? Не молчите, скажите? Неужели больно? А почему молчали при осмотре? Немедленно перестаньте! Что за фокусы? Николай Александрович - доктор и знает, что делает: Наберись терпения, пойми, только кишечное орошение с водой нарзанной уберет кал, Если не будешь терпеть, то вообще не сможешь оправляться естественно, это чревато хирургической операцией, - суровым, не терпящим возражений тоном произнесла мать.

- Ах, маменька, что вы такое говорите! Я согласна на всё, только не надо операции, - девица, судя по голосу, перепугалась не на шутку.

Я вмешался, чтобы успокоить пациентку...

- Успокойтесь, вы так славно перенесли пальцевое исследование и клистиры, осталось совсем немного. Мадемуазель сейчас начнем последнюю процедуру. Мадам, - обратился я к матери, - в ней нет ничего особенного или привлекательного, идите, пока прогуляйтесь у бювета буквально пять минуточек. Там нынче много гостей из Петербурга приехало, наверняка встретите знакомых, а я тем временем закончу. Оркестр замечательный, еще час играть будет:

Дама встала, чопорно откланявшись, вышла из кабинета, даже не бросив на дочь взгляда. На письменном столе белел конверт, по-видимому, гонорар за консультацию.

Проводив ее до выхода, тотчас вернулся к малолетней пациентке. Поленька являла чудную картину. Вновь встав на четвереньки, на этот раз без моего напоминания или приказа, на краю кушетки. Худенькое тело, выгнуто дугой, была видна "звездочка" ануса, который часто сжимался. Конечно, печально, что сие происходило без моего участия. На мгновение показалось, что коричневая сморщенная дырочка, издевательски подмаргивала, мол, что доктор, может еще?

Пульсирующий член, дернувшись, сжался, судорога свела спину и ноги, вспыхнув, сразу погасла. Да, господа, к стыду приключение не дало возможности наслаждаться юным телом. Представьте, кончил, как гимназист-приготовишка, подглядывавший за девицами на пруду, прямо в кальсоны. Стараясь сгладить паузу, спросил...

- Видишь ли, сегодня нам закончить надобно обязательно. И тебе, и мне (только потом я понял двусмысленность фразы) . Не устала ли?

- Я? Помилуйте, ведь от меня никаких усилий не надо, это вы должно быть устали. Целый день заниматься подобным, это геройство. Я могу хоть пять клизм терпеть кряду и вовсе не устану ни капельки.

- Ну и славно, давай-ка устраивайся удобнее, расслабься - продложил я. Гладкий стержень стеклянного наконечника клизмы, волшебной палочкой феи Морганы, вставил в девичий анус, упершись во что-то плотное. Очевидно, это были остатки кала, пошевелив наконечником и вынув его, увидел небольшой кусочек фекалий, который упал на дно металлического тазика, стоявшего у кушетки. Дальнейшие ревизии прошли легче, на дне тазика лежала горсть спекшихся, наподобие овечьего, каловых масс, темно коричневого цвета. Теперь кишечник был очищен окончательно, с полной гарантией.

- Скажите, Николай Александрович, уже все?

- Да, Поленька. Отдохните, немного и можете быть свободны. Наверное, уже маменька заждались...

- Странно, а вот доктор Цукершмидт всегда говорил, что надо, чтобы лечение закреплялось, еще процедуру сделать. Я сначала стеснялась и боялась, но он так хорошо всё объяснял и научил всему-всему. Так что я теперь много знаю и про лечение и всё остальное:

- Про что, например?

- Я знаю, зачем вы рукой мне спереди гладили. Я уже знаю, где у мужчин некий орган растет, и как он по-другому называется. Мне доктор сначала в книжках все показывал, а потом, когда я всё поняла, разрешил рукой трогать, чтобы я пальцами гладила ему, прямо по голому. Так интересно было! Я гладила-теребила, а он просил, чтоб побыстрее так делала. Ой, какая я болтушка, ведь знаете все без меня, вы же доктор. Меня маменька постоянно ругают, какая мол я болтушка:

- Продолжай, продолжай, весьма интересно слушать:

- Ну, вот, я по пенису пальцами быстро- быстро двигаю, а у него лицо красное сделается, глаза под лоб закатываются, фаллос таким толстым становится, как колбаска, раздувается до невозможности. Ну, а потом мы заканчиваем лечение.

- Каким же образом?

- Ой, неужели не понимаете? Он вот сюда вставлял и двигал. Сначала было больно, но совсем немножко, я терпеливая, скоро привыкла.

- Постой, постой! Я не понял, он, что, прямо сюда вставлял? - указал я на половую щель.

- Что вы! Сюда никак нельзя, ведь я девица. Мне надо невинность до замужества блюсти, в целости сохранить. Доктор вот сюда засовывал, - с этими словами ткнула пальцем между ягодиц, - быстро-быстро двигал. Маменька всегда удивлялась, почему доктор в приемную выходил весь красный и потный. А мне нисколько не больно было, даже наоборот. Я потом такая веселая целый день ходила, и какать после было легко. В самом начале больно, иной раз бывало, доктор всегда граммофон заводил. У него любимая пластинка - "Спите орлы боевые". Музыка играла, маменька ничего не слышала, сидела рядом в приемной. Ведь я иной раз не сдерживалась, вскрикивала. А вы такой милый, мне сразу понравились. Я очень хочу, чтобы вы напоследок меня таким образом полечили.

Со времен Гиппократа среди врачей бытует правило... "О коллегах- только хорошее или ничего". Поблагодарив про себя неизвестного мне доктора из далекого Санкт-Петербурга, поправил пенсне и придав голосу басовитую солидность сказал...

- Да-с, я тоже слышал о подобной методе. Прошу, Поленька, начинайте, как вам привычнее и удобнее:

Девочка не заставила себя ждать.: Лукаво улыбнулась, поблескивая глазенками сквозь полуопущенные густые ресницы, кокетливо обеими руками подняла вверх батист сорочки, панталоны она так и не одела. Еще по-детски щуплая грудь имела очертания от припухших бугорков приподнимавшихся под кожей. Плоский живот с заманчивой ямкой втянутого пупка, сиял белизной петербургской, то есть не тронутой загаром кожи. Аккуратные дольки больших половых губ пикантно надувались внизу, напоминая крупный абрикос, кожа на них, едва-едва покрытая волосами растительности, уже начала немного темнеть на этом чуде природы.

Она сидела передо мной на кушетке, прямо в лицо ей уставился своим одним "глазом" мой член. Первая волна извержения семени сделала его несколько, как бы помягче выразиться, "задумчивым". То есть он не топорщился или торчал победно высоко вверх, подрагивая в нетерпении, все тщетно. Конфуз, господа. Полный афронт, у любого подобное бы случилось.

Но Поленька, просто золото, а не пациентка. Как ни в чем не бывало, ловко потянула крайнюю плоть пальчиками, открыв головку, нагнулась к ней, и, высунув язык, обвёла вокруг. Ошеломленный происходящим, наблюдал я за происходящим, было необыкновенно приятно. Поля пару раз провёла языком, затем, прильнув губами и, распластав их вокруг головки, стала покачивать кудрявой головкой из стороны в сторону. Повернув голову набок, прошлась губками и языком вдоль члена до мошонки, лизнула ее, а потом полностью вобрала оба яичка в рот. Чувствовалось, как языком она нежно посасывает яички. Затем, вытянув губки и язык, впустила член полностью в жаркий рот, выдохнула, чувство было великолепным. Медленно задвигала головой, пару раз даже слегка прикусила зубками, задышала чаще.

Причмокивая, она насаживалась ртом на крепнущий ствол фаллоса, тыча носом в живот. Губы и язык двигались быстрее и быстрее, я ощутил, как жар разливается по всему пенису, он начинает крепнуть и вибрировать от ее ласк и моего желания. Я затаил дыхание, чувствуя, как поднимается и нарастает эрекция труженика-фаллоса. Обняв девочку за худенькие плечики, притянул к себе. Фаллос, выпущенный на свободу, раскаленный от Полининых стараний и притока крови, торчал твердым стержнем, задрав головку к животу. Полина, приоткрыв рот, заворожено наблюдала за метаморфозами органа. Сосать и целовать его перестала, кончиками пальцев, как бы исследуя, размазала капельку, выступившую из уретры.

Это маленькое петербургское чудо, не стеснялась ни чуточки, наоборот, придвинулась ближе, обняв худенькой ручкой за волосатое бедро. Трепетно гладил худенькую спину, ощущая выступы позвонков, она, затаив дыхание, закрыла глаза, подрагивая всем телом. Окончательно освоившись, Поля вздохнула, задержав в груди воздух, как перед прыжком в воду, словно на что-то решаясь и: Сердце бухнуло в груди, бухнуло и упало, замерев от подступающего счастья. Волна жара пронизала тело, закружила голову, теряя рассудок, целовал девочке шею, плечи.

Не отвечая на поцелуи, она проворной белочкой вскарабкалась, залезла на колени. Севши ко мне лицом, ноги переплела за спиной на пояснице, прижавшись трепетным телом, сумерки процедурной комнаты создавали фантастическую картину. Разводить ягодицы Поленьке не было необходимости, ножки широко раскинулись в стороны, словно приглашая насладиться свежестью юного тела. Ну, как тут не удержаться. Указательным пальцем, разведуя маршрут, погладил дырочку. Девочка, вздохнула, досадуя за медлительность и непонимание. И тут случилось некое чудо. Слегка привстав, плавно опустилась вниз, она как бы нанизалась на пенис. Ловко, без предварительных попыток, пропустила вглубь. Пауза, когда я осмыслял происходящее и ждал продолжения, была недолгой. Дырочка анальная пропустила член в глубину. Как это не было похоже на движение внутри женского влагалища.

Разница необычно острая, болезненная, иной раз хотелось попросить у девочки "пощады" , убедив ее делать "это" нежнее. Торопливость первых минут прошла, движения стали плавными, мы сидели, по-прежнему молча, раскачиваясь в странном танце. Прочувствованно двигая бедрами, девочка пропускала меня глубже, прижимаясь к животу. Маленькая проказница, не забывала при этом и себя, ловко онанируя клитор. Внезапно худенькое тельце дрогнуло, Полина откинулось назад, едва успел подхватить ее за плечи. Член выскочил наружу, если разница в размерах казалась, в начале, непреодолимым препятствием, то опыт дал уверенность. Нажав большим пальцем сверху на головку, ловко направляя в тесноту заднего прохода, двинул дрожавшими от напряжения бедрами, сфинктер вновь податливо расширился, пропустив, сказать честно, совершенно без усилия, орган. Головка, с довольным чавканьем, прошла кольцо, скользнув в заднюю пещерку, как по маслу или, точнее сказать, по вазелину.

И тут опять донеслись звуки музыки, военный духовой оркестр, все ещё развлекал отдыхающую публику. В этот раз это был какой-то бравурный марш. Я не отношу себя к меломанам, но кое- какое представление о музыке имею. И член вновь ощутил ритмичные сокращения стенок анальных. Маленькая шалунья, для получения облегчения, вновь сжимала послушный орган, но уже в ритме марша.

- О-ооо-х-хх! - только и выдохнула девочка, почувствовав глубокие движения "пахаря" , возделывавшего анальную пашню перед окроплением семенем. Музыка прервалась и тут: Ответ не заставил ждать. Брызнула сперма, раз, другой: Поленька шептала...

- Как же так? Погодите, погодите... Прошу вас, сударь... Я уж скоро сама: Уж, скоро... Ой-ой-ооо-ой!

Еще несколько движений по-детски худеньких бедер, дрожь пробежала по телу, выгнув дугой, румянец алой краской покрыл кожу лица и шеи. И тут, к ее конфузу, лишний воздух вырвался из прямой кишки с неприличным громким звуком, когда член покинул столь гостеприимную анальную пещерку. Полина смущенно ойкнула, извиняясь...

- Простите, пожалуйста. Сие природный недуг, пукаю почти всегда, когда господин Цукершмидт так осматривают. Я знаю, так непристойно для девицы в присутствии взрослого мужчины. Простите, постараюсь больше так не делать, - девочка напряглась, пытаясь задержать выход газов, но против закона Гей-Люсаака ничего сделать не смогла и смотровая огласилась раскатами выпускаемых ветров.

Она обессилено сидела на коленях моих, ясно слышал я быстрый и тревожный стук сердца, голова покоилась на груди, прижимаясь, с благодарностью шептала...

- Вы не думайте, я не такая плохая, как маменька думают. А так делать, чтобы из вас белым брызгало, меня доктор Цукершмидт научил, еще прошлую зиму. Сначала непонятно было, а потом стало нравиться, даже самой хотелось... Вы такой добрый. Впереди пальцем гладили, а противный Исидор Генрихович заставлял, чтобы я терла сама: Он такой забавный, вечно веселые истории рассказывал, а один раз я даже видела, как маменька с ним целовались. Только не так как в театре или в синематографе, в губы, а по другому. Ну, вы понимаете, что именно она целовала? Его пенис, откуда белым брызгает: Я никому-никому об этом не говорила, вам первому: Если хотите, могу и вам поцеловать: Я умею:

Из окна доносились звуки вальса, Поленька подняла невинные голубые глаза, мечтательно вздохнув, произнесла...

- Ах, если бы вы знали, как люблю я слушать музыку:

Смутившись, щелкнул крышкой часов, глядя на циферблат, забормотал...

- Вот и прекрасно, давайте-ка загляните послезавтра, в это же время. Говорят, оркестр будет другую программу играть, совместим, так сказать, приятное с полезным: