Пятое время года. Часть 15

- Что значит - "напрягает"? - отозвался Димка, одновременно с этим думая, что если член у него сейчас напряжется, встанет-поднимется, то это будет и не вовремя, и не к месту. - Опоздания Леры, быть может, создают кому-то какие-то неудобства, но неудобства эти в любом случае не такие большие, чтобы её, Лерку, вести на эшафот... вот что я думаю, - Димка, простодушно глядя на Ленусика, бесхитростно улыбнулся; Димке было понятно, зачем все эти "разборки" потребовались л е н у с и к а м... ему непонятно было другое - ему непонятно было, зачем на эти "разборки" явилась девушка Петросян и теперь, не проявляя никаких эмоций, весь этот бред слушает... "или она действительно дура... набитая дура, - подумал Димка, - или - наоборот... она тащится от абсурдности ситуации, и тогда получается... тогда получается, что она, Лерка, умнее всех нас, здесь собравшихся... может такое быть?"

- Про эшафот, между прочим, никто ничего не вспоминал, - Ленусик, не встретив поддержки с Димкиной стороны, обиженно поджала губы.

- Ну, я же образно, - отозвался Димка; "и вообще... я люблю Расика, - подумал Димка, - я люблю его так, как вы никогда не любили... так, как вы никогда не полюбите... ну, и какое мне дело до всего этого? Есть Расик - любимый Расим... и есть - параллельно - все остальные: ленчики, светики, вовчики, толики... какое мне дело до всех остальных?"

Наверное, если б Димка л е н у с и к о в поддержал, они с удовольствием поупражнялись бы в словоблудии ещё какое-то время, но... от осуждения девушки эмо Димка увильнул, Серёга с Толиком вообще не проронили ни слова, Вовчик, предложив Лерке покаяться, к сказанному тоже ничего больше не добавил, сама девушка Петросян на всё происходящее не реагировала вовсе, так что Ленусик-Светусик-Маришка, исчерпав небогатый набор своих собственных аргументов, вскоре выдохлись, и - тема была закрыта.

После того, как девушка эмо ушла, заговорили о всякой всячине, и разговор тут же сделался легким, пустым и непринуждённым, - Димка, смеясь, в меру иронизируя, необидно подкалывая то Ленусика, то Светусика, в то же время думал о Расике - о любимом Расике... на исходе был второй час, как Расим пошел в гости к братьям-близнецам, и уже пора было б ему, Расиму, из гостей возвращаться - прибиваться к дому; о том, что Расим может снова влипнуть в какую-нибудь историю, как это случилось вчера, Димка не думал - почему-то он был уверен, что сегодня никаких п о б о ч н ы х историй быть не может...

И хотя по мере того, как время шло, Димка с каждой уползавшей минутой всё больше и больше превращался в одно сплошное ожидание звонка, звонок, тем не менее, прозвучал для Димки совершенно неожиданно, - телефон мелодично запел в кармане джинсов, и Димка, невольно вздрогнув, в следующую секунду изобразил для Ленусика-Светусика-Маришки чуть удивлённое выражение лица... прежде, чем нажимать кнопку ответа, на мониторе извлеченного из кармана телефона Димка увидел лицо улыбающегося Расима... "а на его телефоне - фотка моя, и он сейчас смотрит на меня" - мелькнула у Димки счастливая мысль.

- Да, Расим, - внешне спокойно, деловито-буднично проговорил Димка, прижав монитор телефона к щеке. "Дим, ты где? - донёсся до Димки голос Расика. - Я сейчас домой иду... ну, пацаны уже спать собираются... ты, Дима, дома? Или мне за ключом надо к тебе куда-то зайти?" - Второй вариант, - отозвался Димка. - Я в восемьсот...

- Димка назвал номер девчонок. - Стукни в дверь - я вынесу ключ. - "Ага, я сейчас! Восемьсот... " - донёсся до Димки голос Расика. - Давай! Отбой! - Димка, едва оторвав телефон от щеки, тут же нажал на кнопку завершения связи, чтоб л е н у с и к и не успели рассмотреть, как счастливо, тепло и светло улыбается Расим на его, Димкином, телефоне... разговор получился сухой, деловой - и по содержанию, и, главное, по интонации голоса, так что Димка, снова пряча телефон в карман, не мог не почувствовать радостного удовлетворения: всё получилось абсолютно естественно!

Стук в дверь - негромкий и оттого как будто робкий, неуверенный - раздался буквально через минуту, - проговорив:

- Это ко мне... пацан за ключом, - Димка неспешно поднялся, неторопливо пересёк номер, открыл дверь; Расим стоял за дверью, и выражение лица у него было такое, как будто он готов был в любую секунду улыбнуться - ему, Димке... ну, а кому он мог ещё улыбаться? - На, - Димка протянул ключ. - Не усни смотри... а то буду стоять под дверью - буду тебя будить...

- Мальчик, ты можешь уснуть, - игриво пропела Светусик. - Если Дима тебя не разбудит, он переспит у нас...

- Хорошо, - отозвался Расим, интуитивно почувствовав, что в слове "мальчик" нет ничего обидного или, тем более, уничижительного - что словом этим по каким-то своим, гламурным, правилам здесь называют всех парней; на миг устремив взгляд в глубину номера - увидев сидящих в номере старшеклассников, Расим снова посмотрел на Димку, не зная, в шутку сказано или всерьёз про то, что он, Д и м а, останется спать у девчонок.

- Делай, что я говорю! - улыбнулся Димка.

- Понял! - Расим, глядя Димке в глаза, энергично кивнул, и улыбка тотчас озарила его симпатичное лицо.

- Интересно, блин, получается... - проговорил Серёга, едва Димка, взглядом проводив Расима, закрыл дверь. - Значит, если Димон, то он... "переспит у нас"... - последние три слова, подражая Светусику, Серёга не произнёс, а пропел. - А я?

- А я? - вскинулся Толик.

- А у вас, мальчики, ключик с собой! - улыбнулась Ленусик, грозя "мальчикам" пальчиком. - А ты, Толя... ты вообще молчал бы!

- Это почему, интересно? - Толик удивлённо вскинул брови.

- А потому! Кто назвал Димочкин сон кошмаром? Разве не ты? Мальчики, вы представляете... - Ленусик посмотрела на Серёгу, посмотрела на Вовчика, - Диме мы сегодня приснились, а Толя... он сказал, что это не сон был, а кошмар... вы представляете?!

- Скотина ты, Толик... - хмыкнул Серёга. - Грубый ты, Толя, реалист...

Так - ни о чём - они протрепались еще минут сорок... и всё это время, участвуя в общем разговоре, Димка неотступно думал о Расиме, точнее, о том, ч т о и к а к нужно будет говорить, чтоб Расим ни в коем случае не догадался, что разлитая на постели минералка - это результат не недогляда, а результат умысла... всё должно быть естественно! Конечно, наилучшим вариантом было бы, если б Расик сам предложил ему, Димке, переспать вместе - на одной кровати... это было б самым наилучшим вариантом!

Ну, а если Расик этого не скажет, тогда он, Димка, сам попросится с Расимом переспать, и... Расим не должен ему отказать - потому что он, Расим, ничего не должен заподозрить! А потом, когда они уже будут лежать рядом, он, Димка, скажет в темноте: "Расик, бывают такие случаи, когда парни, оказавшись в одной постели, играют, балуются друг с другом"... или, может быть, лучше спросить - в шутку поинтересоваться: "Расик, ты когда-нибудь пробовал секс с парнем?

Говорят, что прикольно... "... или, может быть... может быть, надо будет просто сказать, что он, Расим, ему, Димке, очень - очень-очень! - нравится, чтобы он, Расим, не подумал, что Димка, пользуясь моментом, хочет его, пацана, банально развести на секс, то есть, используя ситуацию, хочет с ним примитивно потрахаться, поебаться-покайфовать...

"А если просто молча прижаться к нему в темноте - нежно обнять его и, не давая ему ничего сказать, тут же жарко, страстно засосать его в губы?" - подумал Димка, с необидной, лёгкой иронией глядя на Светусика - слушая, как Светусик развивает мысль о том, что "надо будет всем нам завтра же предложить Зое Альбертовне сходить на какую-нибудь настоящую дискотеку", потому как "надо же что-то поиметь и для души приятное, а не только шаркаться по музеям всяким да по дворцам"...

Для него, для Димки, прижать Расима к себе, начать его страстно, с упоением целовать, ласкать и обнимать, было самым естественным вариантом, потому как он, Димка, десятки раз всё это делал в своих жарких мечтах-фантазиях, но в мечтах он был сам себе режиссёром, а теперь было всё реально, и потому нужно было думать не о себе, а нужно было думать о том, как всё это будет воспринять Расим... наконец, подавляя зевоту, Толик проговорил, глядя на Вовчика:

- Что, Вован? Будет двигать до дома? - Толик перевёл взгляд на Серёгу. - Ты, Серый, как? Идёшь домой?

- Ну, а что? - отозвался Серёга. - Девчонки нас у себя не оставлять не хотят...

- Ой, мальчики! Какие вы... откровенные! - Ленусик игриво повела глазами. - Нельзя же так напрямую выражать свои тайные желания...

- А какие у нас тайные желания? - Толик, подыгрывая Ленусику, маслянисто прищурился.

- Ой, Толик! Не заставляй нас краснеть... - заулыбалась Светусик, с игривым осуждением качая головой. - У всех у вас на уме одно... а то мы не знаем, о чём вы думаете при виде красивых девчонок!

- Ну, и о чём же мы думаем? - Толик, подавшись к Светусику, сделал вид, что хочет Светусика обнять.

- Вот об этом и думаете! - радостно воскликнула Светусик, вскакивая с кровати - игриво уворачиваясь от предполагаемых объятий.

"Если её где-нибудь отбарабанят - насильно оттрахают, изнасилуют, сделав это вопреки её воле, не считаясь с её нежеланием, она даже не поймёт, что на секс спровоцировала она сама... " - мелькнула у Димки мысль; парни поднялись, чтоб уходить, и Димка поднялся вместе с парнями - уходить тоже.

- Мальчики, завтра вы нам расскажете, кому что снилось... запоминайте свои сны! - Ленусик-Светусик-Маришка проводили парней до двери.

- Блин, дались им эти сны! - хмыкнул Толик, когда дверь за ними закрылась. - Димон, тебе правда, что ли, они снились.

- Кто? Кошмары? - засмеялся Димка. - Если девчонкам хочется, чтоб они кому-то приснились, то... мне что - трудно им это сказать, чтоб доставить им удовольствие? От меня не убудет, а им приятно...

- Понял! - рассмеялся Толик. - Завтра я им тоже скажу, что они мне приснились... Светка, бля, сама лезет на кукун - сама просится на шишку... засадить бы ей между ног - по самые помидоры! - Толик, парень простой, с чувством говоря это, автоматически то ли помял, то ли поправил через джинсы член.

- Засади! - иронично хмыкнул Димка, от которого не ускользнуло это непроизвольное, непреднамеренное и потому совершенно естественное движение Толиковой руки.

- А что - ты думаешь, она не даст? - Толик посмотрел на Димку вопросительно; Димка не только в классе, а во всей школе считался з н а т о к о м амурных дел.

- Думаю, не даст, - отозвался Димка. - Из них всё это прёт пока лишь на словах, и нужно ещё какое-то время, чтоб они мозгами созрели для секса реального... а там - кто их знает... пробуй, Толя! - Димка рассмеялся; Толик был парень простой, совершенно не склонный к рефлексии, и потому при п р а в и л ь н о м подходе он мог бы с таким же успехом захотеть попробовать с парнем... а впрочем, при п р а в и л ь н о м подходе кто из нормальных парней от этого откажется? - Пробуй! - повторил Димка. - Во всяком случае, под лежачий камень вода не течёт...

- Это точно! - согласился Толик, вновь, сам того не замечая, непроизвольно трогая через джинсы член.

Парни были на своём этаже - им было по коридору направо, а Димке было налево, и Димка, хлопнув ладонью по протянутым ладоням Толика-Вовчика-Серёги - говоря "до завтра!", повернул налево, - Димка упруго, уверенно зашагал в сторону лифта, чувствуя, как от предвкушения начинающихся событий у него чуть тревожно и вместе с тем сладостно защемило на сердце...

"Быть, как все... а вот хуй вам, девочки!" - подумал Димка, входя в лифт; теперь ошибаться б ы л о н е н у ж н о, и Димка на миг задержал палец над цифрой "9", мысленно фиксируя, что он жмёт на кнопку своего этажа. - "Быть как все... как же, разогнался! Нужно быть овцой, чтобы быть - как все... будьте сами - как все! А я буду таким, каким быть хочу я... и не нужно меня, бля, встраивать ни в какие ваши ряды, ни в какие шеренги!"

Это была уже формирующаяся позиции, и позиция эта касалась не только секса, а позиция эта формировалась, принимала внятные очертания применительно ко всей жизни, - Димка, неглупый парень, вынужденный скрывать свою любовь, потому что какие-то ненавидящие любовь и счастье к о з л ы сумели перевернуть в сознании людей всё с ног на голову, не столько знал, сколько интуитивно чувствовал, что о в ц а м, с готовностью потребляющим то, что подсовывают им лукавые манипуляторы, конечно же, жить намного легче, но эта лёгкость, порождаемая отсутствием собственных мозгов, вызывала у Димки скрытое презрение, а потому... "хуй вам, девочки!" - весело подумал Димка, выходя из лифта.

На этаже никакого не было; Димка достал телефон, в адресной книге щелкнул пальцем по слову "Расим" и, пока шел вызов, несколько минут жадно смотрел на возникшее фото улыбающегося Расика... блин, до чего ж это было кайфово - просто смотреть... да, просто смотреть на фотку того, кого любишь!

- Да, Дима, - раздался голос Расима.

- Ещё не уснул? - проговорил Димка, поднеся телефон к лицу - прижимая лицо Расима к щеке.

- Нет, - отозвался Расим, и Димке показалось, что голос у Расима какой-то неуверенный, или, сказать точнее, растерянный... да, голос был скорее растерянный - словно Димка звонком своим застал Расима врасплох.

- Я буду через минуту... не спи! - спокойно проговорил Димка, одновременно с этим подумав, что растерянность Расима, очевидно, вызвана пролитой на постели водой... "всё, теперь нужно быть максимально естественным... главное - не переиграть!" - подумал Димка, пряча телефон в карман.

Расим открыл дверь сразу же, едва Димка коснулся двери костяшками пальцев, - чуткость Димку не обманула: вид у Расима действительно был растерянный... и растерянный, и вместе с тем словно виноватый - как будто он, Расим, что-то натворил, и теперь ему в этом надо признаваться.

- Что случилось? - быстро проговорил Димка, стирая с лица улыбку - делая взгляд, устремлённый на Расима, вопрошающе встревоженным; вид у Расима действительно был такой, что не отреагировать на выражение его лица было никак невозможно.

- Дима, вода... - проговорил Расим, отходя в сторону - пропуская Димку в номер.

- Какая вода? - не сводя с Расима ничего не понимающего взгляда, Димка вошел в номер, отводя руку назад - закрывая за собой дверь.

- Я пришел... вошел я, а свет горит... ну, и я сразу заметил: на кровати твоей бутылка лежит, и одеяло потемнело... ну, то есть мокрое пятно на одеяле - из бутылки вода на кровать пролилась... почти вся вылилась... - чуть сбивчиво проговорил Расим, виновато глядя Димке в глаза. - Почти вся вода на постель вылилась... - повторил Расим, глядя так, как будто он, Расим, был виноват в том, что случилось.

Димка, устремив недоумевающий взгляд на свою кровать, торопливо пересёк номер... действительно, его постель была мокрая: одеяло было сдвинуто к стенке, и на простыне сыро серело достаточно приличное пятно...

- Блин! - проговорил Димка; не глядя на Расима; он произнёс это вполголоса - как если бы он вслух это подумал: он сказал это сам себе, выражая голосом и досаду, и явную растерянность, и даже едва уловимую злость на себя самого... ну, а как ещё он мог реагировать? Время - спать, а у него... у него - мокрая постель!

- Я сдвинул одеяло... - словно оправдываясь, проговорил Расим. - Ну, чтоб высыхало...

Димка, ничего не отвечая, приложил ладонь к пятну - простыня была сырая, неприятно холодная... В принципе, пояснять-объяснять Расиму ничего было не надо - всё было понятно и так: он, Димка, торопясь к девчонкам, снова поставил бутылку на кровать, снова сделал это машинально... и вот - результат! Расим уже видел, как у него, у Димки, это бывает... и, тем не менее, поясняя случившееся не столько Расиму, сколько себе самому, Димка медленно проговорил:

- Значит, я выпил воды, уже выходя, и... получается, что бутылку я опять, не думая, поставил на кровать... так, что ли, было? - Димка вопросительно посмотрел на Расима, словно ища у него подтверждение своей догадке.

- Ну, я тоже так подумал... тоже так решил, - Расим, соглашаясь, кивнул головой. - Когда торопишься или делаешь что-то машинально, не всегда думаешь, что делаешь...

- Ну... а что делать теперь? - медленно проговорил Димка, и снова он проговорил это так, что было непонятно, у кого он это спрашивает - у Расима или у себя? - Как теперь спать - на мокрой кровати?

Расим не отозвался: во-первых, Д и м а спрашивал это не у него, а спрашивал это скорее сам у себя, то есть вслух размышлял-думал, а во вторых, Расим ничего не мог посоветовать, потому как он, Расим, не знал, что Д и м е теперь делать... ситуация была глупая, вид у Д и м ы был явно растерянный, а он, Расим, ничем не мог Д и м е помочь - ничего не мог посоветовать... и Димка, растерянно помолчав несколько секунд - словно думая-размышляя, как теперь ему быть, сделал взгляд, устремлённый на Расима, вопрошающе осмысленным, - Димка вопросительно посмотрел на стоящего рядом Расима: