Ломбард. Часть 2

Она осталась в чулках, панталонах и лифе. Белье действительно уже имело не презентабельный вид, хотя и чистое, оно было основательно застирано, и кое где даже подштопано аккуратными стежками. Расстегнув лиф, она сняла его и на свет появились аппетитные девичьи грудки. Они были не очень большие, упругие, с яркими ореолами сосков, торчавшими немного в стороны. Далее панталоны и чулки так же упали на ковер.

Петр Иванович внимательно рассматривал все в зеркало, стараясь не упустить деталей. Русый треугольник курчавых волос уходил между ног девушки. Наконец она прикрыв руками лобок и грудь сказала: - Я готова.

Мужчина повернулся, осмотрел ее с ног до головы. Соня стала пунцовой и от этого еще более прекрасной. Она опустила голову, стыдясь возникшей ситуации и не зная что делать дальше.

- Ну что ж, надевайте колье на шею.

Соня подошла к столику, достала из футляра украшение и замялась, для того, чтобы застегнуть колье на шее, надо было поднять обе руки и открыть сокровенный места. Поколебавшись, она все таки запрокинула руки и застегнула застежки на шее.

- Повернитесь ко мне! - потребовал владелец ломбарда. Девушка повернулась. Ах, как она была хороша в своей невинности!!! Петр Иванович мог бы ездить и в самые дорогие публичные дома, где поставляли девиц первого сорта, еще не истрепанных, говорящих по французски, с изящными манерами. Но разве можно их было сравнить с этим? Там заплатил деньги и пользуйся. Никакой интриги, игры!

Бугор на штанах предательски выдавал возбуждение хозяина, но тот и не стеснялся этого. Подойдя к девушке, глядя ей в глаза, он положил руку ей на грудь. Он вздрогнула, хотела отстраниться, но он ей не дал: - Спокойно, спокойно. Увяз коготок, пропала вся птичка. Чего уж стесняться то? - Обхватив ее руками, он стал целовать ей шею, спускаясь ниже к груди. Девушка опять начала сопротивляться, стараясь оттолкнуть мужчину. Тот остановился, глянул ей прямо в глаза и цинично сказал: Ты хочешь получить свою реликвию назад или нет???! Ублажишь меня - получишь сегодня же, без выкупа. Если нет - то и отсрочки никакой не получишь! Все Ясно?

Соня сникла и молча кивнула головой.

- Ну вот так то лучше, - удовлетворенно сказал Петр Иванович, - не держись ты за свою целку, все равно сломают же рано или поздно, да еще и бесплатно, а тут - на дело подойдет. - Он самодовольно хохотнул. - Или ты не целка?

- Я еще не вина, до свадьбы же нельзя, для мужа берегла. - Сквозь слезы ответила Соня.

- Ладно, значит раньше времени срок пришел, - усмехнулся Петр, расстегивая штаны. Он аккуратно разложил свою одежду на кресле, стараясь, чтобы она не помялась и повернулся к Соне. - Мужика то голого хоть видела? Подойди, потрогай...

Член у него был под стать хозяину - внушительных размеров, покрытый переплетенными толстыми венами, с крупной, словно слива, головкой. Он уже был в боевой стойке и при движениях Петра покачивался из стороны в сторону.

Казалось, что Соне краснеть уже некуда, она и так была пунцовая, но посмотрев на голого Петра покраснела еще больше. Ей стыдно было смотреть, она старалась отвести взгляд, но покачивающаяся головка просто гипнотизировала ее как удав кролика.

Конечно же соня знала, откуда берутся дети. Один раз даже случайно подглядела за соитием дворника Остапа с поварихой Настеной. Тот загнув ее на столе в кухне и задрав подол имел размерянно и не торопливо. Соня тогда убежала. Но это холопы, что с них возьмешь? А она - урожденная дворянка. Да и не разглядела она тогда ничего, только двигающийся зад дворника.

А тут прямо перед ней покачивался член и рассмотреть его можно было во всех подробностях.

- Подойди, потрогай, - повторил Петр. Он сам подошел к соне, взял ее за руку и положил на свой член ее ладошку. Она почувствовала его в своей руке: горячий, твердый, пульсирующий. Петр обхватил ее руку своей и начал водить по члену: - вот так делай, натягивай кожицу на залупу, и обратно, туда и обратно. Ну давай, сама попробуй. Подрочи мне хуй.

Соню коробили его слова. Она, конечно же, их слышала и знала значение. Но употреблять их было постыдно в ее обществе и считалось крайне вульгарным. Тем не менее ее это начало возбуждать. Член был как живой и она даже стала забавляться им: натянет кожицу, а потом отпустит и головка выскакивала как чертик из табакерки. В этом было что то завораживающее.

Петр некоторое время с улыбкой смотрел на ее забавы, а потом протянул руку к лобку и стал мять срамные губы. Соня опять покраснела и попыталась отодвинуться. Но Петр не обращал на это уже внимания - он нащупал ее клитор, покатал бугорок между пальцев и сунул два пальца в щель. Та уже была мокрая. Петр хмыкнул и продвинул пальцы дальше. Они уперлись в прграду, Соня дернулась. - Действительно не врешь, что целка! - Сказал он и звонко хлопнул ее по заднице. Ну давай будем лишать тебя девственности.

С этими словами он взял ее за шею, повернул к софе и нажал на затылок. Соня нагнулась. Вставай коленями на софу и отклячь жопу! - приказал ей Петр. Соня подчинилась. - Софья на софе! - скаламбурил ювелир. Подошел к ней сзади, крепко ухватил за ягодицы истал их больно мять. Потом Соня почувствовала, что что то тупое тыкается ей в срамнее губы и догадалась, что это член. Петр не торопился, растягивая удовольствие. Он то вводил головку между губ, то вытаскивал ее, иногда касался целки, но надавливал на нее не сильно.

Страх Сони потихоньку проходил, ничего страшного вроде не было. Более того, было приятно и даже она получала какое то моральное удовлетворение, что она, дворянка, благородная девица, вот так вот голая раком (да, да именно раком мысленно смакуя это слово, повторила она) стоит перед мужчиной, который ее сношает как дворник обычную повариху! Соня даже ужаснулась своим вульгарным мыслям, но ей это действительно нравилось!

Наконец Петр при очередном проникновении головки резким движением надавил на преграду и член вошел глубже в Соню. Та не ожидала такого и вскрикнула от боли и неожиданности. - Поздравляю, целка сломана, - осклабившись сообщил Петр и начал мерно накачивать Соню. Боль постепенно начала уходить и стало приятно. Во влагалище захлюпало. Член входил и выходил с чавкающим звуком. Иногда ее похлопывали по ягодицам как породистую лошадь. Стыд у Сони уже совсем прошел. Ей хотелось даже помочь Петру, начать подмахивать ему тазом, но она этого не сделала, посчитав, что это уж будет совсем не прилично со стороны. Хотя с какой "стороны" , если они в комнате вдвоем!!! Но все равно это будет не прилично!

Петр поработав поршнем минут десять, понял, что приближается извержение. Изливаться в соню ему не хотелось. Зачем барышне доставлять проблемы? Ребенка она не прокормит, а на аборт нужны деньги. Поэтому он развернул ее к себе лицом и с рыком стал брызгать ей на лицо, грудь. Часть молочной густой жидкости попала Соне на губы, она лизнула машинально языком и почувствовала солено-терпкий вкус с незнакомым, но почему то очень возбуждающим запахом! Она не знала, что это за запах, но интуитивно чувствовала, что запах ей нравится!

Член Петра стал опадать. Он был в сперме и крови. Как клюквенный кисель, который варила нам Настена в детстве, почему то подумала Соня и улыбнулась. Петр достал из кармана брюк большй клетчатый платок, тщательно протер член и кинул его девушке: На, вытрись и одевайся!

Соня наспех привела себя в порядок, сунув незаметно платок в лиф. Потом еще понюхаю этот запах, подумала она. И кинулась к дверям на выход.

- Стой, - услышала она голос Петра. - Футляр то забери! - В его голосе слышалась доброжелательная насмешка. - Ишь, как поскакала, аж забыла зачем приходила!!

Соня подхватила футляр, пробормотала - Прощайте, сударь! - и выскользнула за дверь. За дверью она оказалась в задней части ломбарда. Парамошка уже поджидал ее. Увидев в руках футляр с колье, а так же несколько помятый вид барышни, понимающе осклабился и сказал: - Ну теперь береги колье. А ежели если приспичит сдавать, то неси только к нам. Петр то Иванович вряд ли тобой уже заинтересуется, а я чем смогу, подсоблю, чай все таки и свой капитал какой никакой имеется! - И подмигнул Соне на прощание, открывая входную дверь.