Нечто новое в моей жизни

Посвящается Сапогу

Вообще, человек я отнюдь не пассивный. В жизни не был ни подкаблучником, ни мальчиком для битья. Но вот одно во мне есть...

Однажды в газете я поместил объявление... «Ищу женщину, готовую мною повелевать». Пришло множество откликов. Я добросовестно ответил на все письма.

Примерно через полгода переписки я рискнул встретиться с несколькими Госпожами. Всего я назначил семь встреч. Двое оказались обыкновенными садистками. Все, что их интересовало, так это только мои страдания. Первая прямо с порога велела мне раздеться донага, потом привязала к крюку в потолке. Она меня колола и прижигала, сжимала прищепками мне яйца и соски. Потом она высекла мой зад и живот и освободила меня. Вся эта пытка длилась часа полтора и сопровождалась грязной бранью. Я был ошарашен, ведь несколько месяцев я получал ее письма. И в них все было иначе! В общем, больше я с ней не встречался, хотя она и пыталась связаться со мной. Примерно такая же история была и со второй. Третья женщина мне не понравилась внешне. Была она какой-то неприятной, я бы не смог подчиниться такой. Еще двое наврали про свой возраст. Обе оказались малолетками. Шестая привела мужа, а с мужчинами я дела не имею. И вот седьмая.

Она мне не глянулась всем, что только можно заметить. Круглая, как шар, значительно ниже меня, голос противный. Да еще и воняло от нее просто ужасно. Она попыталась отдать мне пару распоряжений, но они оказались глупы и некорректны. Словом, я совершенно отчаялся и уже хотел уходить. Как вдруг к ней заглянула соседка. Само совершенство! Увидев меня голого, лишь в переднике, она и бровью не повела.

Через несколько дней в своем ящике я обнаружил письмо. Она призналась, что выследила меня, когда я уходил. И вот теперь предлагает мне встречу за городом. В назначенный час я стоял на пригородной платформе. Я сразу же узнал Ее, и понял, что пропал. Она была восхитительнее, чем в первую встречу. Приказания этой женщины я буду выполнять всю жизнь! Самая настоящая королева.

Мы спустились с платформы, проехали на автобусе дачный поселок, пешком дошли до леса. Потом углубились километра на три. Тут перед нами открылась полянка. Травка зеленеет, птички поют, ягодки — грибочки, бабочки над цветочками вьются... И одинокий пень. Хозяйка моя подошла к тому пню и... повернула его на 180 градусов. Метрах в трех от пня из земли приподнялась круглая крышка. Нина потянула ее чуть-чуть вверх, потом сдвинула. Под крышкой оказалась труба. Я спустился первым, за мной Нина. Каким-то хитрым приспособлением она поставила крышку на место. В кромешной тьме я нащупал отверстие в стенке трубы. Когда мы пролезли в него, Нина зажгла свечу. Потом она велела мне раздеться, а сама в это время зажгла еще два десятка свечей на стенах. Теперь я смог осмотреться.

Комната был почти квадратной, метров 16 площадью. В полу, на стенах и в потолке было множество крюков, колец и всяких прочих приспособлений. Одну из стен почти полностью занимало огромное зеркало. Возле него стояли два кресла и маленький столик. За занавесочкой сбоку был унитаз и рукомойник. В углу над ними — вытяжка (Нина сказала, что на поверхности труба замаскирована под маленький пенек в лесу. А канализация от унитаза уходит в ближайший овраг). Так же были в комнате кровать под пологом, шкаф, комод. И огромный дубовый стол. Часть стены рядом с входом занимала шведская стенка.

Еще в письме мне было приказано взять с собой много воды. Я привез две большие канистры. Нина достала из шкафа трехлитровую клизму, подвесила ее не ступеньки. Наполнив клизму водой, Нина велела мне встать на колени. Я видел свое лицо в зеркале, пока вода наполняла мои потроха.

В это время Нина занималась хозяйством. Она открыла заслонки в трубах вытяжки и канализации. Из вытяжки вылилась дождевая вода, ее Нина перелила в бачок унитаза.

Наконец, мой кишечник наполнен, но моя Госпожа не спешит освободить меня от шланга клизмы. Я, корчась от боли, слежу за ее неторопливыми действиями. Нина разделась у шкафа. Потом долго выбирала себе платье. Одевалась. Ее короткое красное платье ничего не могло скрыть. Я уже начал стонать, мои внутренности вот-вот лопнут.

Но тут зазвонил мой мобильный. Нина достала его из моего пиджака. Стоя раком, с тремя литрами воды в животе, со шлангом в заднице, да еще совершенно голый, под пристальным взглядом роскошнейшей женщины я вынужден был семь минут говорить со своим заместителем о работе.

Наконец, мои муки окончены. Нина вынула из меня наконечник и разрешила пойти в туалет. Когда я закончил, мне было приказано вымыть до блеска всю комнату. На время уборки Нина ушла в лес. Вернулась она минут через сорок. В одной руке корзинка с ягодами, в другой толстый пук длинных прутьев.

Она приказала мне встать в центре комнаты, поднять руки вверх. Тут же руки мои были притянуты наручниками к кольцу в потолке. Ноги она растянула в стороны так, что я еле касался ими пола. Вот в таком положении Нина и ноги мне пристегнула. Я снова мог видеть себя в зеркале.

Хозяйка готовила на спиртовке компот, потом она с книжкой залезла в кровать. Я стоял. А точнее — висел. Время от времени я бросал взгляд на часы на шкафу. Прошел час. Тело мое онемело, кажется, я задремал.

— Двадцать пять, — отчетливо прозвучал ее голос. — Считай.

В следующую секунду слева мою попу обжег удар тремя прутьями. Досчитав до двенадцати, я думал, Нина перейдет сейчас вправо. Но она дала все 25 так. Потом то же самое было с другой стороны, потом — по животу сверху вниз.

Закончив экзекуцию, Нина сделала мне классный минет. И только потом отстегнула.

Мы с ней поели компот, потом были танцы. Где-то между фокстротом и «Рио-Ритой» я позволил себе сорвать с Нины платье. Натанцевавшись, Нина плюхнулась в кресло, царственно мне указав на второе. Сначала мне показалось, что это был еж. Но вскоре я понял, что кресло застелено покрывалом с шипами. Я очень старалась не показать ей, как я страдаю, но это не ускользнуло от строгого взгляда моей Госпожи. Тут же она взобралась ко мне на колени, повернулась очаровательной попкой. Мой мужской орган вскочил ей навстречу. Когда ее узенький зад захватил меня в плен, я на мгновенье забыл о шипах, больно впившихся в мое тело. Но тут Нина устроила дикую скачку. И с каждым ее движением мне становилось больнее и больнее. Вдруг мой взгляд упал на Нинину спинку. Она вся была в маленьких точках. Я сбросил Нину с себя, подскочил к ее креслу. Покрывало. Там было такое же покрывало. Мне стало очень за себя стыдно. Я подхватил Нину на руки и отнес на кровать. Так всю ночь мы любили друг друга. Под утро уснули.

Проснувшись к полудню, Нина велела мне вынуть из-под кровати велосипед. Я должен был съездить за продуктами в ближайшую деревню. Пока меня не было, Нина сменила все свечи, набрала грибов и нажарила их. После обеда она уложила меня на стол, который я вытащил на середину комнаты. Мои руки Нина вытянула вперед, пристегнула к кольцу. Каждую ногу отдельно она привязала к ножкам стола. Потом наклонила зеркальную стенку, чтобы я мог видеть все, что она со мной сделает. Нина взяла корзинку ягод и длинную трубку. Со смехом она загоняла мне ягодку в попу, потом вставляла следом трубку и дула. Примерно полтора десятка даров природы вдула Нина мне в кишечник.

Потом были занятия на шведской стенке. Нина легко сделала сотню прессов. Мне с трудом дались пятьдесят. Памятуя все свои прегрешения за эти два дня, я с внутренним трепетом ждал наказания. Поэтому я даже не вздрогнул услышав...

— Двадцать за снятое платье, еще тридцать за то, что ты сбросил меня. Итого пятьдесят. Под кроватью есть узкая лавка. Достань.

Я убрал стол к стене, на его место вытащил лавку. Нина положила подушку на середину, достала из шкафа два ремня и ременной хлыст. Я не успел понять, что к чему, Нина протянула мне все, что вынула из шкафа, легла животом на подушку.

— Я не должна была позволять тебе это все делать. Я позволила. Пристегни поясницу и бедра. Помнишь, как я тебя била? Сделай так же. Пятьдесят с каждой стороны, потом сядешь на спину и полтинник вдоль обеих сторон.

Я начал робко пороть ее попку. Нина считала удары, приказывала бить сильнее. Ее попочка стала пунцовой. Мне было безумно ее жаль, но ослушаться я не имел права. Когда я ее отстегнул, тут же сам занял Нинино место. Получил то же самое — за шведскую стенку.

Потом мы гуляли в лесу, целовались, в траве занимались любовью. По возвращении Нина сделала мне еще одну клизму. А заодно и себе. Пока я был в туалете, Нина терпела. Я не спешил, она не торопила. Заняв, наконец, мое место, Нина велела мне ждать ее в кресле. Минут двадцать я ее ждал. Наконец, она вышла.

Подойдя к стене, где на канатах было сооружение из двух коромысел, Нина приказала мне встать в центр комнаты. Там канаты оканчивались ремнями. Она пристегнула мои плечи и бедра, талию. Затем привела в действие весь механизм. Я оказался висящим попой вниз. Ноги и руки мои почти сошлись, Нина сложила меня пополам. Я обхватил свои ноги руками. Прямо подо мной Нина установила гончарный круг. Педаль была вынесена в сторону кресла. В центре круга отверстие. В него Нина установила искусственный член. Он был огромен, дюймов четырнадцати длиной и дюйма три диаметром. Обильно смазав тот член и мой собственный зад, Нина прицелилась и начала опускать мою попу на кол... Я орал. Орал так, что, наверное, птицы в лесу замолчали.

Нина была непреклонна, остановилась тогда, когда попа коснулась поверхности круга. То есть всю длину члена я принял в себя. Оставив меня вот в таком положении, Нина взяла книжку и села в кресло читать. Я терпел. Потихонечку боль отступала. Нина ногой надавила педаль, гончарный круг пришел в движение, и член во мне вместе с ним. И снова перед глазами поплыли круги, в голове пронеслось... «Наверное, так женщинам делают чистку во время аборта».

Закончив главу, Нина встала и развернула педаль к коромыслам. Госпожа моя встала туда. Я потому так подробно запомнил, что это было первым вторжением ко мне в зад. До этого я был там девственником. Клизмы, конечно, не в счет. Да, так Нина потянула коромысло вниз. Я тут же поднялся по члену. Нина нажала педаль, одновременно подняв коромысло. Член ввинтился в меня, как шуруп. И я опять заорал. Так продолжалось недолго. Ведь вскоре мне стало приятно, от удовольствия кружилась голова. Минут через десять я кончил. Тогда Нина оставила меня снова на члене, а сама стала собираться в город — пора... В электричке я еле сидел, а Нина спокойно читала.

Все это было почти год назад, мы видимся с ней в выходные. Чего только мы не испытали! Однажды я подарил ей высокие розы. Когда цветы завяли, Нина сломала их о мою спину вместе с шипами. А порка еловыми лапами? Думаете, это приятно? Мой зад был настолько изодран, что я и лежать-то не мог. Нина тоже свое получила тогда. Это мы с ней, когда елку на Новый год наряжали, разбили несколько игрушек. Ну, вроде как наказание... Да много еще чего было. Мои сотрудники отметили небывалую активность мою по понедельникам. Я все бегаю по офису, раздаю всем советы и указания. Им невдомек, что я просто сидеть не могу!

Свою Нину я боготворю. Вчера сделал ей предложение.

Октябрь 2001 года.