Покоряя прикосновеньем. Часть 2

- А потом... потом его губы припадают к моему бедру, - выдохнула Анна. - Кажется, к правому... или левому, я точно уже и не помню.

Глаза девушки блестели в полутьме, освещаемые лишь радужными переливами крутящегося световодного ночника.

- Я и не подозревала, что он окажется способен на подобное... прямо в библиотечном зале, под столиком, практически на глазах у этой сухой мымры, представляешь? Затем он поцеловал меня... чуть сместив ленточку трусиков, поцеловал прямо туда.

От избытка эмоций колени рассказчицы слегка ёрзнули на краю кровати.

- И что было дальше?

Чему-то улыбнувшись внутри себя, Ирина вновь провела кончиками пальцев по Аниной ладони.

Анна открыла рот - и вновь закрыла, чувствуя, как её переполняет что-то, чему нет названия.

- Он приоткрыл губы... и щекотнул меня кончиком языка. Вначале сверху... облюбовав чуть ли не каждую складочку... потом провёл языком сверху вниз... О небо!

Она вздрогнула всем телом, чуть покачнувшись.

- А ты что?

Ирина не упускала её руку из своей ладони, неспешно, размеренно убаюкивая каждый её пальчик.

- Я? . . - Анна запылала. - Я... не могла терпеть. Я раздвинула бёдра, как последняя... и чуть приподнялась, позволив ему стянуть с меня трусики. Закрылась книжкой... чтобы никто в зале не видел моего лица, моих глаз... в то время как язык его проник вглубь меня, просочился в мою щёлочку... не останавливаясь ни на миг, терзая, лаская стеночки моей пещерки... и я... о-ох.

Вся красная, Анна замолчала, хрипло и тяжело дыша. Её невинное личико в обрамлении чёрных кудрявых волос выглядело сейчас особенно привлекательным.

- Ир... я не могу дальше, - беспомощно выдохнула она.

Ирина наклонилась чуть ближе, ловя её взгляд.

- Не стесняйся, - шепнула она. В чертах её лица на миг проявилось нечто хищное - или ведьмовское? - Продолжай.

Пальцы её слегка сжали Анину ладонь.

- Ира... я... - Анна закусила губу, чувствуя, что течёт. Такого сочетания стыда, беспомощности и в то же время странного бесстыдства она ещё ни разу не ощущала. - Если я продолжу... я совсем потеряю самоконтроль...

- И что?

По-кошачьи поблескивающие изумрудные глаза Ирины как будто магнетизировали.

- Мы ведь тут одни. Никто ничего не увидит, - прошептала она. - Никто не узнает.

Взгляд Ирины не отрывался от её глаз, пальцы её продолжали неспешно поглаживать Анину ладонь, сама же Анна ощутила в себе рост противоестественного бесстыдства, желания выложить перед подругой всё, а то и не только выложить на словах, но и самой повести себя предельно бесстыдным образом.

От мыслей этих щёки её полыхнули ещё более нестерпимым румянцем.

- Тебе ведь самой нравится вспоминать об этом, - вновь шепнула зеленоглазая искусительница напротив. - Правда?

Анна зажмурилась.

Из памяти её, будто помимо воли, всплывали воспоминания, ощущения и образы... вот мохнатая голова Олега уже почти целиком между её бёдер... вот губы его щекочут складчатый треугольничек клитора, а кончик языка проскальзывает в пещерку... вот язык его, всей поверхностью прижимаясь к плоти, скользит снизу вверх...

Она приглушенно застонала, вновь непроизвольно содрогнувшись всем телом.

Приоткрыв глаза, обнаружила, что свободная ладонь её тем временем прижалась к разгорячённому низу живота, прижалась через платье, прямо на глазах у Ирины - продолжающей смотреть на неё тем же колдовским взором и неспешно поглаживать её пальцы.

Чуть не задохнувшись от смущения, стыда и волны противоестественного возбуждения, Анна сдвинула ладонь чуть ниже - к собственному нагому колену.

По-прежнему на глазах у Ирины.

"Что я делаю?"

Ладонь робкой и несмелой девушки, в первые недели учёбы в университете не осмеливавшейся даже заговорить с кем бы то ни было первой, проскальзывает под край тёмно-красного шёлкового платья.

... губы и язык Олега...

... магнетический взор мерцающих зелёных глаз...

Тонкие пальцы Анны единым движением перемещаются за узкую ленточку трусиков. Ещё один скачок - и сдвинутые в клинышек пальчики без малейших усилий проникают меж створок бесконечно увлажнённой пещерки.

- Да, Аня, - доносится до неё чей-то бесконечно сладкий голос издалека. - Правильно, вот так...

Она пытается остановить себя, пытается себя устыдить: "Что я творю? Чем я занимаюсь сейчас прямо при своей подруге?" - но стыд и возбуждение уже успели слиться в дикую, гремучую смесь, где первое начало обращается вторым, а попытка себя пристыдить лишь оборачивается ещё одним, ещё более громким и чувственным стоном...

Распахивая широко глаза, не отводя взгляда от пылающих глаз Ирины - упиваясь сейчас уже не воспоминаниями об Олеге, упиваясь дикостью и постыдностью совершаемого, всем смыслом и всей сутью происходящего в эту минуту, - Анна ВМИНАЕТ едва ли не всю ладонь в свою разгорячённую плоть, ускоряя движения сдвинутых в клинышек пальцев чуть ли не до конвульсивных, то раздвигая, то вновь смыкая их, а подушечкой большого пальца меж тем стремительно лаская такой чувствительный треугольничек клитора, всё быстрее и неудержимей, ещё и ещё...

Голова её запрокидывается назад.

- И-и-ир... - Безвольный стон.

- Что? - лукаво звучит в ответ. Так лукаво и так сладко, что сравнить этот тон можно разве только с вяжущей сладостью войлочной вишни.

По телу Анны прокатываются спазмы, конвульсии, одна за другой. Из уст её вырывается стон за стоном.

Наконец спиральная лестница, виток за витком которой преодолевается ею с каждым круговым движением её тонких пальчиков, резко обрывается - выведя Анну на пик.

Уста её рождают уже не стон - хрип.

Выдох за выдохом размеренно покидает её организм, мышца за мышцою её напрягшееся почти до предела тело размеренно обмякает.

Мизинчик подруги чуть-чуть щекочет её левую ладонь. Анна полулежит в кровати, глаза её полуприкрыты и ни единое дрожание черт лица не выдаёт происходящего в ней, но странное безумие как будто начинает её отпускать, а стыд понемногу вновь насыщает кровью её щёки.

До неё планомерно доходит:

... что...

... она...

... только что...

... совершила...

... у Ирины на глазах...

Она медленно приподнимает веки и очень осторожно смотрит на свою лучшую подругу. Та созерцает её безмятежным и даже как будто слегка хозяйским взглядом.

- Ира...

- Да? - Вопросительно приподнятые брови.

- Прости...

- За что? - Подруга улыбается, глаза её загадочно горят. - Я сама виновата. Распалила тебя разговорами об Олеге...

Анна несколько мгновений молчит, постепенно приходя в себя. Хорошо всё же иметь такую подругу: по-настоящему верную и всё понимающую.

- Ты знаешь, Олег сделал мне предложение, - полуприкрыв глаза, вдруг вспоминает она.

- И что ты ответила?

- Это было так неожиданно, - признаётся она. - Я... просто не нашлась, что ответить. Сказала... что подумаю.

Губы подруги мягко и нежно касаются её кожи чуть ниже подбородка.

- Вот и хорошо. Спи.

По телу Анны прокатывается волна блаженства и покоя, руки Ирины тем временем заботливо укрывают её одеялом.

- Сплю, - шепчет она, проваливаясь в нирвану...

* * *

Несколько мгновений я смотрела на неё, подложившую руку себе под голову. Так похожую сейчас на ребёнка в своей открытости и чистоте.

Мне ещё ни с кем не доводилось заходить так далеко, распаляя до столь обжигающей степени яркое пламя страсти, сплетая столь тесно пульсирующие нити стыда и возбуждения, любуясь мгновенным перетеканием одного в другое и созерцая сумасшедшие сполохи чувств и страстей. На моих глазах нити эти - оранжевая струна вожделения и алая пульсирующая синусоида стыда - почти слились в единое неразличимое целое, дав поистине неповторимый эффект. Неповторимый? Познав законы столь дивного сплетения струн, повторить его я теперь смогу в любое мгновение - вот только захочу ли?

Вторая часть правды состояла в том, что мне ни разу не доводилось совершать подобное и с самою собой.

Переживать такое.

Я как будто лишилась внутренних тормозов, мне было всё равно, как я потом буду смотреть Ане в глаза. Главнейшим для меня стало распалить её до предела, довести её до пика раскрепощения - и узреть этот пик.

Ощутить.

Познать, какой эта невинная с виду девчонка способна быть на самом деле - пусть даже втайне от себя.