Обаяние вечера. Часть 3

Ира опустила взгляд и увидела, что набухшие, вытянутые соски давно вырвались наружу, лиф сбился чуть вбок и сейчас она выглядела совсем не как Бестия. Она попыталась прикрыть грудь и поместить дерзкие соски обратно в чашечки ткани, но они сопротивлялись, было не очень приятно, девушка покраснела и засуетилась.

- Ира! - Дима быстро подошел и мягко, но уверенно взял ее за руку. - Не нужно, мы же не смущаемся. Тем более, тебе нечего стыдиться, я еще такой совершенной груди не встречал! Давай ты просто снимешь верх, он перестанет тебе мешать, и мы сделаем несколько кадров, клянусь, ни одна интимная подробность не войдет, сейчас мы придумаем композицию. И поверь, мы ни о чем постыдном даже не думаем! Просто вечер так сложился, что выпал прекрасный случай покреативить. А тело, мы же говорили, пока оно молодое и сильное - его нужно обязательно показывать и любоваться! Тем более, в твоем случае, еще и анонимно. - улыбнулся он. - Это вот Миша смущаться должен, ему как-то потом нужно будет это все объяснять особо ревнивым особам. - продолжал балагурить он, одновременно разворачивая Иру к себе спиной и очень ловко расстегивая замок бюстгальтера.

Движение руки - и Ира предстала перед парнями во всей своей красе. Как бы не был стеснителен момент, но она успела рассмотреть то, что совсем недавно прикрывала рукой, чье волнение ощущала каждой клеточкой ладони. Мишин член был крупнее диминого, прямой, гладкий, и головка напоминала наконечник копья, заостренная и вытянутая. Она еще раз про себя отметила, что у молодых людей все параметры тел были удивительно гармоничны, настолько, что было нечто эстетское в их обнаженности, их естество не вызывало пошлых или низменных мыслей, они были естественны как сама природа.

А Дима уже уверенно составлял из молодых тел новую композицию. В этот раз Ира оказалась развернута к Мише лицом, его член был прикрыт от камеры всем ее телом, руки оказались на плечах. Потом на бедрах. Затем она развернулась вполоборота, и уже теперь ее грудь прикрывало предплечье Миши. И так далее. Молодые люди постепенно привыкали друг к другу, и уже не было никаких стеснений, когда плоть касалась плоти, а димины руки обнимали, двигали, разворачивали ее, касались в самых неожиданных местах. Она, конечно, отмечала, что при любой возможности Дима старается коснуться своим членом ее тела, но теперь ей это было приятно, и она сама тянулась к его рукам и другим частям тела.

Они немного вспотели, и потому, что в раздевалке было тепло, и от постоянных соприкосновений тел. Возбуждение не спадало, а нарастало, и в какой-то момент девушка почувствовала, что ее подхватывает каким-то течением, и ей уже не хочется сопротивляться обстоятельствам, ей приятно, когда ее вот так уносит. При очередной смене позиций, взгляд ее остановился на димином достоинстве. Тот уже представлял из себя бойца, ворвавшегося во вражеский окоп и поймавшего кураж варвара. Головка полностью обнажена, изгиб стал больше, сама головка крупнее и темнее, из расширившегося канальчика давно уже сочилась прозрачная жидкость. Эту жидкость Ира чувствовала у себя на бедрах, когда они соприкасались, и она понимала, что парень возбужден уже очень серьезно. Его движения стали порывистыми, кожа покраснела и увлажнилась. Он, конечно, снимал и снимал, но было видно, что не это занимало его, конечно не это.

- Иди сюда, фотограф! - голос Иры был глубоким и чуть хриплым.

Дима как будто наткнулся на стену, руки его застыли в воздухе, Миша аккуратно убрал руку с Ириного живота. Казалось, застыл сам воздух. Ира сделала шаг к Диме.

Только глаза выдали то, что сейчас происходило у него внутри. Зрачки расширились, веки почти полностью прикрыли глаза, а разгоряченный боец вытянулся в струнку, казалось звеня.

Ира опустилась на одно колено, протянула руки, как к нежному цветку и оплела ими пульсирующую димину плоть. Это было похоже на танец бабочек вокруг цветка. Как будто им всем хотелось опустится на стебель, коснуться легким крылом головки, опуститься на почти невидимую плотную мошонку, пролететь под восставшей плотью, пощекотать уздечку, и это было нужно всем одновременно! Сквозь крылья бабочек было видно как расцветает бутон, открывается проход на самом кончике головки и внутри затвердевшего ствола толчками начинается неизбежная магия торжества жизни!

Девушка все держала в своих руках, и когда извержение началось, ее руки каким-то неведомым способом сумели все поймать на лету, не касаясь ставшей сверхчувствительной плоти, но и не раскрывая купола порхающих бабочек над этим жерлом. Она улыбалась. Так, как улыбаются волшебницы, когда удается особо красивое заклинание. Дима опустился на колени напротив Иры. Девушка легко поднялась, посмотрела на свои руки, поднесла их к лицу, вдохнула запах, удовлетворенно прикрыла глаза.

Когда она вернулась, вытирая руки полотенцем, ситуация была уже под ее контролем. Фотограф уже пришел в себя, сидел притихший, но светящийся изнутри. Был еще Миша, и она прекрасно понимала, что все только начинается! Дима был теперь послушным исполнителем ее воли, но Миша находился совсем в другом измерении, в его взгляде сейчас угадывалась детская обида. Да, мужчины в любом возрасте в вопросах, касающихся интимной серы остаются детьми. Она это прекрасно понимала и знала, что делать дальше.

Мишин боец после произошедшего недавно, померк. Его поза говорила о том, что он воевал-воевал, занимал высоты, брал линии укрепления, а когда бой закончился, вся слава досталась другому! Он представлял собой сейчас бойца на бруствере, о котором все забыли. Но вдруг, за поворотом, раздался знакомый скрип тележной оси и запахло горячей пищей, значит полевая кухня близко, а большей награды и не представить для воина! Именно такое впечатление произвел на Мишу взгляд девушки. Она смотрела на него, и только на него, не как на случайного партнера для съемок, а как на единственного, кто интересовал ее в данный момент! Женщины, эти волшебницы-искусительницы способны одним взглядом оживлять то, что еще мгновение назад казалось безвозвратно потерянным.

Ира подошла к Мише, взяла его за руку и повернула к стоявшей рядом скамье.

-Дима, ты готов снимать?

Дима уже был готов. Его член еще был пассивен, но размеры говорили о том, что кровь еще никуда не ушла, да и вообще, похоже уходить не собирается, нужно только время. А голова у Димы уже вернула способность мыслить и действовать, поэтому камера привычно вскинулась на уровень глаз.

- Сейчас мы уже можем сделать следующий шаг. - объявила Ира. - Думаю, нужно сделать настоящие ню-снимки, раз у нас сегодня все получается. - улыбнулась она. - Я сейчас удалю последнюю деталь одежды, и мы покажем настоящий класс, правда, Миша?

От Миши уже исходил настоящий жар. Сколько еще нужно испытывать его? Но теперь, похоже, награда близка!

Ира изящно зацепила кончиками пальцев узкие ленточки, чуть наклонилась и полоска трусиков оказалась на полу. Она грациозно переступила через них, подошла к Мише и прижалась к его опущенной руке. Глядя прямо ему в глаза, она провел легким касанием руку от его живота к плечу, оперлась на него, повернула голову и, глядя озорно, сказала прямо в камеру: - Я хочу, чтобы небу стало жарко! И тут же, хитро улыбнувшись: - Конечно, в стиле ню.

Дима подхватил игру. Миша в этом случае был всего лишь исполнителем, хоть и взволнованным и заинтересованным, но играть он не мог, вся кровь его организма была сосредоточена внизу живота. Зато Дима задумку девушки понял сразу. Теперь он был свободен, он был снова полон сил, энергии и креатива!

Позы стали почти акробатическими. В воздухе стоял плотный запах разгоряченных тел, это придавало действу дополнительную энергию. Если нужно было прикрыть мишино достоинство от камеры, Ира опускалась на колени и приближалась так, что смазка члена оказывалась на ее щеке. Волнительный момент, когда девушка должна была, наконец, раздвинуть бедра, обхватив мишину ногу. Барьер был преодолен без раздумий, и в следующем кадре Миша уже клал руку прямо на влажные губы. Головка мишиного члена уже побывала везде, кроме самых интимных мест, рука в какой-то момент даже нащупала бугорок клитора, девушка непроизвольно дернулась, глаза закрылись, и по общему немому согласию, кадр повторили еще несколько раз, пока Ира хрипло не попросила закончить. Внутренняя сторона ее бедер уже блестела, и несколько раз они останавливали съемку, чтобы убрать влагу, причем делали это мужчины, и в этот момент она выглядела как королева, и ей это нравилось, она пребывала в доселе неизведанной прострации, пограничном состоянии между экстазом и реальностью.

Большие губы были бордовыми, они уже не прикрывали вход в святая святых. Плотный овал блестящих валиков, расходящийся уже очень широко приходилось прикрывать уже всей ладонью Миши, иногда он позволял погрузить неглубоко пару пальцем, в этот момент ирино тело напрягалось, одновременно пытаясь отодвинуться и, наоборот, насадиться на эти пальцы. Мишин член тоже находился в пограничном состоянии, кровь уже больше не могла приливать к нему, куда уж больше, поэтому взгляд Миши становился все менее и менее осмысленным.

Дима понял, что развязка близка, и это действие нужно заканчивать. Миша находился внизу, Ира на нем, это была классика, и член Миши оказался на лобке девушки, а не внутри только из-за стиля ню. На самой границе сознания что-то удерживало их. Но соблюсти все формальности они уже были не в состоянии, поэтому Ира, вместо того, чтобы застыть для снимка, полностью опустилась на мишин живот, нашла истекающим влагалищем горячий ствол, прижалась к нему и стала медленно, но сильно тереться о него всей своей горящей плотью. Дима переключил камеру в режим видео. Быстрее и сильнее. Хриплые вздохи перешли в короткие вскрики. Длиннее. Миша застонал. Ира выгнулась, и ягодицы ее затряслись. Грудной, глубокий всхлип, казалось все ее тело выбрасывает толчками невидимую лаву. Стон. Ягодицы дернулись еще несколько раз. Мокрая спина расслабилась, ноги вытянулись, закрывая почти все мишино тело.

Дима выключил камеру, положил ее в сумку. Подошел к неподвижным телам, аккуратно подвел руки под ирино тело, перевернул ее на спину, подхватил на руки, легко приподнял. Миша лежал с закрытыми глазами, весь его живот и ноги блестели, мутные пятна его соков были разбрызганы по нему и вокруг. Дима, улыбаясь, аккуратно приоткрыл дверь в душевую, и вскоре оттуда раздался плеск воды.

Ноги были как ватные, в голове пустота и полное ощущение потери времени и пространства. Они шли по темному коридору молча, каждый со своей сумкой и мыслями, в полной тишине их шаги, казалось, живут собственной жизнью. "Сколько сейчас времени? Сейчас уже, наверное, все закрыто, как мы отсюда выйдем? Такое ощущения, что я не надела белье? А, да, ребята попросили его себе на память! Что ж, Саше все равно в нем я уже не могла бы показаться. Саша! 15 непринятых звонков, он, наверное, уже с ума сходит! Сейчас не буду, сяду в машину, перезвоню, что-нибудь придумаю. А, вон охранник, двери открывает, хорошо. Что Дима ему сунул в руку? Ладно, потом. Да, ребята, пока! Нет, я на машине, все в порядке. Как я устала! Как же я хочу домой!"