Арина. Нечаянный спор. Часть 3

- Да, пошли, - я вышел на свой застекленный балкон, и откинул от боковины, придуманную мной для сушки шерстяных и вообще трикотажных вещей, - вот укладывай, и приходи на кухню, варенье любишь?

- Ой, да, люблю.

- Тебе какое?

- Любое, - она уже вела себя рядом со мной легко и не принужденно.

Я достал наше фирменное клубничное и бабушкино вишневое варенье и поставил на стол. Она, управившись с вещичками вошла в кухню.

- У тебя так уютно. Непривычно.

- Садись, пей чай, согревайся.

- Ага.

Как только она сделала несколько глотков, ей стало тепло и хорошо. Она с удовольствием уплетала горячие бутеры, просто чай с вареньем в прикуску. Допив свою чашку, она отодвинула ее в сторону. И заулыбалась.

- Еще налить?

- Ой, хватит, я облопалась. Так и потолстеть не долго, она красиво провела ладошками вдоль своего тела потянувшись при этом.

- Тебе, по-моему, не грозит это.

- Ну, я стараюсь держать себя в форме, а сейчас вот расслабилась что-то: И вообще я сегодня что-то расслабилась. - она покраснела.

- В смысле, - я включил дурака, - ты вроде сегодня в норме.

- Ну понимаешь, меня мама так воспитывала, что я: Ну стесняюсь всего и: вся. Я: как это сказать: И в девах то засиделась, из-за своих комплексов: боязней: Она смущенно опустила взгляд.

- Знаешь Ариш, если вот так себя загонять в комплексы и бояться даже само себя, то со временем станешь, злой и ворчливой старухой. Не замыкайся в себе, я вот сегодня с тобой общаюсь целый день, и с каждым часом, минутой, ты раскрываешься все больше и больше. Ты классная девчонка, а твои самозамыкания тебя только портят, даже нет, убивают в тебе всю твою изюминку:

- Да? Ты думаешь? Я сама, наверное, понимаю все это, но боюсь оступиться, обжечься:

- Расслабься, и живи, для себя, для друзей:

- Ну я не знаю: Я вот даже целоваться не умею, всего этого боюсь.

- Целоваться это не главное, главное научиться понимать и ощущать партнера. И самое главное доверять и ему, и себе.

- Я тебя поняла. Ты знаешь: я попробую довериться тебе:

- Ну вот ты сразу, в крайности. Не спеши и не кидайся на первого встречного. Так только убьешь в себе хорошие начинания.

- Я тебя поняла, я про другое.

- Про что тогда?

- Вот вчера в метро: Когда ты налетел на меня: Сначала было немного больно, когда толпа надавила, у меня аж дыхание сперло. Потом ты уперся локтями в двери, и оставил мне пространство для дыхания. А потом: у меня началось что-то новое в организме. Сначала загудело в груди, как будто вот-вот начнутся:

- Назови это женскими праздниками, - тут я сам немного смутился.

- Ну да, а потом у меня все между ног запылало, как будто я села на костер. Я чуть сознание не потеряла. Я уже подумала, что отравилась чем. Когда толпа отхлынула, у меня свело мышцы в по: в ягодицах. И когда ты помог мне сесть на диван, я села и почувствовала, что ц меня все трусики и штаны мокрые. Я так испугалась, думала, что все-таки потеряла сознание и не помнила этого, и в безсознанке: описалась. Пришла домой, сняла с себя все и расплакалась. И вытирая слезы руками почувствовала новый запах. Принюхалась, а пахнет от трусиков и штанов. И не описалась я значит. Это что было? Я что, кончила? - ее лицо снова стало пунцовым.

- Да уж: - я не знал, как себя вести дальше, - видимо да. И сейчас ты меня не шокировала, а: вроде и пугаешь такой откровенностью, но и радуешь, что начинаешь меняться. Слушай, на табуретке спина затекла сидеть, пошли в комнату, сядем в кресла и поговорим.

- Пошли, - она встала и пошла передо мной.

Я не удержался, сделал пару широких шагов и догнав ее взял е за плечи и подтолкнул вперед. Она вздрогнула, но продолжила идти дальше. В комнате она села в кресло, скрестив по-турецки ноги. Я сел в соседнее, которое стояло наискось.

- А ты научишь меня целоваться? - в ее вопросе была и мольба, и страх.

- Ты сама научишься, когда время придет.

Она немного приуныла. Но тут же попыталась улыбнуться.

- Эй, ну-ка не унывать! Ариш, ты чего?

- Вот видишь, я уже не только себя, но и других пугаю, - она заплакала.

- Эй, эй, эй, ну-ка перестань! - я подошел к ней присел на подлокотник и прижал ее голову к себе и стал гладить ее по голове.

Она перестала плакать, и постепенно успокоилась. Она подняла на меня свой взгляд.

- Поцелуй меня: хоть я и боюсь: но поцелуй.

Я наклонился и просто поцеловал ее в губы. Без нападок, без языка. Я отпрянул от нее. Она сидела, закрыв глаза и тянулась губами за мной следом. Ее рот чуть приоткрылся, глаза закрыты. Она вся была в ожидании. Я снова наклонился и накрыл ее губы своими. Я начал целовать ее губы, прикасаясь своими то к одному краю ее, то к другому. Ее рот раскрывался все шире и вот я не выдержал и окунул туда свой язычок. Она сначала захлопнула рот как ловушку, но затем снова начала раскрывать его. Не прошло и пары минут, как она уже робко пыталась пойти своим язычком мне навстречу. А еще немного погодя, она встала, поставила меня на ноги, обняла и мы с ней целовались взахлеб. Она быстро училась. Прижимаясь к ее телу, я чувствовал, как набухают ее сосочки. Как менялась ее хватка рук на моем теле. От просто цепкого, как бы не упасть, до уже нежного обхвата шеи и спины. Я не знаю сколько мы так целовались полчаса или больше, но видимо она уже понимала, что это может вот так далеко зайти сами знаете куда. Я же еле сдерживал себя, чтобы не начать атаку руками по полной программе. Мы наконец остановили эту гонку поцелуя.

- Вот видишь, учиться не надо, сама все знаешь, - я погладил ее по плечам, - может ужин?

- Ой, нет, - будто спохватилась она, - мне, наверное, домой пора.

- Я тебя провожу.

- Ой я сама, хотя ладно, мне будет приятно. - она снова радостно улыбнулась.

Я отпустил ее плечи и она, выпустив меня из своих объятий пошла на балкон.

- Ой практически высохло все. И смотри дождик закончился почти, - забрав вещи она проскочила в ванную.

Я тоже переоделся, джинсы тоже просохли, вместо джинсовой рубашки я надел простую, решив накинуть на себя куртку штормовку.

- А у тебя есть фен? - послышался голос Арины из ванной.

- Да, сейчас дам.

Я приоткрыл дверь, и зайдя полубоком, извлек из шкафчика фен, воткнул в розетку и положил на шкафчик у зеркала и посмотрел в ее сторону. Она расчесывала волосы наклонившись над ванной, стоя в юбке, из-под которой торчала полоска черных трусиков и бюстгальтере. Я быстро ретировался, пока она не испугалась моего сиюминутного захода в ванную. Когда она закончила сушить и расчесывать волосы вышла из ванной, зашла в кухню, где я домывал посуду.

- Откуда появился фен у зеркала?

- Ой, извини, я не подглядывал, только руку протянул.

- А я уже испугалась, мистика какая-то. - ее настроение мне нравилось.

Это уже была не зажатая в комок мышонок, а обыкновенная девчонка. Главное теперь было не дать повод замкнуться.

Мы вышли на улицу. Было свежо и прохладно, я накинул ей на плечи свою куртку, она взяла меня под руку, и мы пошли. Мы не торопливо прогуливаясь дошли до ее дома.

- Может чаю? Или кофе с мороженым?

- Глясе я люблю.

- Что ты любишь? - переспросила она.

- Глясе, ну это так кофе с мороженым называется.

- Буду знать, пошли.

МЫ поднялись к ней на этаж, она никак не могла открыть квартиру, видимо какое-то волнение у нее присутствовало. Я отодвинул ее в сторону, и легко открыл дверь. Мы вошли в квартиру. Я разулся и хотел пройти в кухню, но Арина меня подтолкнула в комнату. Обыкновенная девичья комната. Чем-то напомнила комнаты девчонок с нашего потока в общаге. Стол с офисным креслом перед ним. Диванчик, пара кресел, книжный шкаф, шифоньерчик современного покроя. Аккуратные занавесочки и шторки на окнах. Уютненько, одним словом. Арина засуетилась на кухне.

- Арин, может помочь чего?

- Ой я справлюсь.

С кухни потянуло запах свежезавариваемого кофе. Через пять минут, она вошла в комнату с подносом, на котором стояла пара чашек с кофе, пара вазочек с мороженым и печеньем.

- Подкати столик из-за стола. - она кивнула головой откуда достать столик.

Я выкатил его, она поставила поднос на него, и мы уселись в кресла вокруг него пить кофе. В комнате повисла тишина. Только цоканье ложек по вазочкам и хруст печенья иногда прорывался.

- Спасибо, Алекс, - она, покончив с кофе повернулась ко мне, - за такой замечательный день, я его, наверное, никогда не забуду, ты кажется вернул сегодня мою веру в себя как в женщину. Спасибо.

Тут настал мой черед покраснеть и смутиться. Я не знал, что ей ответить. Мне она начинала нравиться. Верней уже нравилась. Глазки уже блестели, вместо затухающего зажатого взгляда. Улыбка уже минут двадцать не сходящая с ее лица, меня как заволакивала.

- Не стоит оно того, твоей благодарности. Все хорошо, расцветай. Ты очаровашка. Просто запуталась в своих глупостях и все.

- Я сейчас, - она встала и вышла в другую комнату, прикрыв за собой дверь.

Я взял лежавший на полу возле кресла журнал и начал его листать. Это был какой-то женский журнал на французском языке, и я сидел рассматривал картинки. Зашумела дверь соседней комнаты я посмотрел туда, Арина еще не появилась, и я снова стал рассматривать журнал. Неожиданно почувствовав на себе взгляд, я оторвался от журнала, поднял свой взгляд и обомлел.

- Я красивая? А фигура у меня хорошая? - Передо мной стояла Арина, из одежды на ней были всего лишь черные трикотажные трусики.

Ее груди колыхались в такт дыханию. Это были два крепких на вид шарика второго размера. Ровно по середине каждого из них находились небольшие ореолы, увенчанные в центре, чуть удлиненными сосками, которые при этом еще и набухали под моим взглядом.