Волшебная сила omorashi. Часть 12

По дороге она особенно сильно стала жалеть о том, что не сходила в туалет, но было уже поздно об этом думать. Они пришли в театр, воспитательница рассадила их на места в одном ряду, и когда Алёна сидела рядом с Димой, она сказал ему: "А я сильно писать хочу. Надо у Надежды Николаевны отпроситься". "Ты что! - возразил ей Дима, Надежда Николаевна ругаться будет, если узнает, что ты перед выходом не сходила!". "Что же мне тогда делать?" - растерялась в тот раз Алёна. "Терпеть" , - ответил Дима. И девочка послушалась его.

Когда начался спектакль, она вертелась как на иголках, и её совсем не интересовало то, что происходит на сцене. А потом она описалась, и сидя на мокром кресле, хотела, чтобы этот спектакль длился до тех пор, пока всё не высохнет. Но представление закончилось, в зале зажёгся свет, и пришлось встать со своего места. Она стала быстро выходить из зала, как вдруг чей-то голос закричал: "Посмотрите, кто-то, кажется, описался". Раздался детский смех, воспитательница пошла к сиденью, убедилась, что оно мокрое, и велела всем выходить на улицу. Там, выстроив детей парами, она спросила: "Ну что, я надеюсь, никто на самом деле не описался, до детского сада все дотерпят?" "Да-а-а!" , - прокричали детские голоса. И тогда Дима толкнул Алёну в плечо и прошептал ей на ухо: "Я всё видел, но я никому не скажу.".

Алёна, возможно, и позабыла бы навсегда об этом инциденте, но вот Дима теперь при каждом удобном случае напоминал ей о том, что помнит о её происшествии в театре, а позже так и просто стал её немного шантажировать. Она продолжала ему носить конфеты, а когда забывала их взять из дома, Дима намекал на то, что может проговориться всем о том, что она описалась в театре, но даже тогда она продолжала испытывать к нему симпатию, только теперь ей было обидно и больно от его слов. Но самое печальное для неё событие случилось в один день, когда к ним в группу перевели новую девочку. Её звали Оля, и она поначалу не понравилась Алёне своей манерностью и кокетливостью. Зато в неё втюрились многие мальчики. И вот, как и в тот день, когда с ней случилась неприятность в театре, Алёна принесла из дома шоколадку, и поделилась с Димой. И тогда впервые Дима не стал есть шоколадку, а подарил плитку новенькой девочке. Алёна не знала тогда, что то чувство, которое она испытывала тогда - называется ревность. А Дима вскоре перестал дружить с Алёной, и переключился на новенькую.

Вот тогда у неё зародилась такая мысль: она представляла, как Дима, однажды, сильно захочет в туалет и описается перед новенькой. Но случилось чуть ли не наоборот. Однажды во время прогулки Оля сидела одна на веранде и плакала. Алёна сама тогда подошла к ней и поинтересовалась, в чем дело. Новенькая ответила, что она сильно хочет в туалет, и что сейчас обкакается, а отпрашиваться не хочет, потому что в том детском саду, из которого она перевелась, воспитательницы ругали тех, кто не сходил перед прогулкой в туалет. И тогда Алёна подбежала к Надежде Васильевне и шепотом сказала, что новой девочке надо в туалет и спросила, можно ли отвести её так, чтобы никто ничего не узнал. Воспитательница разрешила, Алёна прибежала на веранду, взяла за руку Олю и сказала: "Пойдём, Надежда Николаевна нам разрешила сходить". После этого случая девочки подружились, только Алёна спросила, как она относится к Диме, на что Оля ответила: "Мне этот мальчик не нравится. Он плохой".

А потом, уже в школе, Алёна грезила этой мыслью - увидеть, как описается мальчик. Но, к сожалению, такие случаи происходили с только девочками, да и то, не то чтобы они писались, просто многие из них терпели до конца занятий, стесняясь ходить в школьные туалеты, и потом уже бежали домой из последних сил. Иногда, в своём девичьем кругу, та или иная девочка говорила: "Ох, ещё три урока сидеть, а я так писать хочу" , а другая, подхватив тему, продолжала: "А я вчера еле последний урок высидела. Домой уже просто бежала, и описалась, пока открывала дверь".

Как-то раз Алёна шла после уроков с подругой к себе домой, и та всю дорогу ныла, что очень хочет в туалет и скоро описается. Алёне захотелось самой это увидеть. И тогда, уже в подъезде, Алёна делала вид, что не может открыть дверь в квартиру, а её подруга ходила туда-сюда по площадке. В конце концов, Алёна сжалилась и открыла дверь, но было уже поздно: А в одиннадцатом классе к ним перевели нового мальчика. Каково же было удивление Алёны, когда она узнала в нём того самого Диму из детского сада. Он её тоже узнал. Однажды, после вечера по поводу окончания учебного полугодия, он пробовал приставать к ней, а затем пригрозил, что в случае отказа, расскажет всем о том, как она описалась в детском саду во время спектакля. Услышав это, Алёну затрясло от ярости, и она с трудом ответила, что согласна.

Но как только он увел её в кабинет, где никого не было, она схватила рукой его за причинное место, сжала изо всех сил, и пока новичок корчился от боли, сказала ему: "Если ты ещё хоть раз подойдёшь ко мне с таким предложением, попытаешься шантажировать, то я сама расскажу о том, как ты обосрался жидким поносом во время новогоднего утренника, увидев Деда мороза, и поверь мне, я расскажу об этом так, что все мне поверят! А ещё скажу, что ты приставал ко мне, попытался изнасиловать, да твой стручок у тебя не стоял! Надеюсь, я ясно всё объяснила?". Больше Дима к ней никогда не подходил ни с каким предложением, а о случае в детском саду даже не заикался.

В дальнейшем, в совершеннолетнем возрасте, всё чаще ей доводилось видеть других девушек, переминающихся с ноги на ногу от нетерпения, в некоторых случаях они не выдерживали, особенно часто такое происходило после спиртных напитков либо от смеха. Однако Алёна по-прежнему хотела увидеть, как не выдержит молодой человек, а вот с этим ей до сих пор не везло. Обычно они долго не терпели, и в случае назревающей проблемы не парились, а просто находили любой угол, отворачивались и делали своё дело. Сколько бы они не выпили - но так, чтобы парень терпел, да тем более описался, при ней никогда не случалось. И тогда, уже позже, Алёна решила, пользуясь своими женскими чарами, уговаривать их терпеть до дома, намекая на то, что это прибавит им баллов, и поможем сблизиться с ней. По правде говоря, в такие моменты она сама сильно возбуждалась, и чем сильнее было заметно, что парень хочет отлить, тем больше она заводилась и теряла контроль над собой. Но, как правило, в такие моменты парни начинали вести себя как дикие звери, загнанные в клетку: они чуть ли не рычали, нервничали, и когда Алёна пыталась удержать их от похода в туалет, они уже не реагировали на её красоту, более того, начинали обзывать грязными словами и убегали туда, где можно облегчиться.

Про себя Алёна решила, что если трюк удастся, то она сама же отдастся парню с таким именем. В крайнем случае, она сама ему предложит потерпеть до дома в обмен на близость с ней, если он станет кочевряжиться. Но пока они сидели, общались и пили пиво. Оба внимательно изучали, кто сколько выпил, и Алёна с досадой про себя поняла, что придется, видимо, и ей сегодня потерпеть, судя по тому, что просто отсидеться на сухую не получается. Казалось, что они оба ведут какие-то разговоры, хотя что у него, что у неё, мысли о чем-то другом. Так, допив вторую бутылку, Дима попробовал провернуть свой трюк с телефоном. Он уже стал имитировать разговор, отходя в сторонку, но девушка встала и пошла за ним. Трюк не удался. А немного отлить уже захотелось. Тем временем, девушка уже сама открывала третью бутылку, и протянула молодому человеку.

- А ты? - поинтересовался он.

- Я уже не хочу, - попыталась отвертеться девушка.

- Нет, уж, тогда давай и ты со мной, - возразил молодой человек.

- Ну, ладно, - вздохнула девушка, открывая третью бутылку, чувствуя, что скоро захочет в туалет.

Они сидели так некоторое время, и оба думали о том, под каким бы предлогом отлучиться в сторонку, облегчиться, и потом вернуться как ни в чем не бывало. Оба уже хотели в туалет, но молчали об этом, продолжая придумывать варианты. Мысли прервала внезапно появившаяся съёмочная группа. Алёна с Димой смотрели, как где-то впереди люди с камерами занимают позиции, нацеливают объективы на скамейку, и из-за угла появляется девушка, с которой Дима год назад занимался любовью в ванной. Девушка идёт полусогнувшись, держась рукой за промежность, слышно, как она сообщает съемочной группе: "Давайте уже скорее заканчивать, я не могу больше!".