Н-сис. Часть 11

План удивить Рогера и подчинить его себе, хотя бы временно, продолжал осуществляться вечером. Наконец-то Лиза достала с полки шкафа ту одежду, которую не могла надеть ни в каком другом случае: макси-юбку с разрезом, что называется, до пупа - это раз. Открытая кофточка со слегка отвлекающим запАхом - это два. Полное отсутствие другой одежды (то есть нижнего белья) - это три.

... Рогер долго стоял на пороге комнаты. Он искренне сначала решил, что ошибся дверью, и только приветствие знакомым голосом вернуло его к реальности.

- Это... вы? - глупо спросил он.

- А кого ты рассчитывал здесь найти? - Лиза продолжала мстить за его поведение на уроках, - Входи, - и она отступила в сторону.

- Просто вы такая... - пробормотал Андрей.

- Какая? - искренне заинтересовалась Лиза.

- Необычная. Непривычная! - он, казалось, нашел правильное слово, но, подумав несколько секунд, выпалил: - Красивая!

- Спасибо тебе, конечно, - Лиза смотрела прямо ему в глаза, - Но из твоих слов следует, что на уроках я некрасивая?

- Нет, почему же, - Рогер, вроде бы, овладел собой, - Я же сказал - "непривычная", то есть непривычно красивая. А в лицее вы - привычно красивая, - и он сам рассмеялся своему остроумию.

- Вот это другое дело, - рассмеялась и Лиза, - Говорить комплименты тоже надо уметь!

Последующие полчаса были временем ее торжества и триумфа. Она ходила по комнате, то чтобы перенести яства с подоконника на стол, то чтобы прикрыть окно ("тебе не дует?") , то чтобы взять с тумбочки зазвонивший телефон, и Андрей провожал ее взглядом, наблюдая, как в вырез юбки показывают себя целиком ее точеные ножки. А когда она сидела напротив него, он смотрел не в лицо, как положено, а несколько ниже. Лиза же, наслаждаясь произведенным эффектом, несла какую-то чушь, понимая, что он совершенно не следит за ее словами. Лицо Андрея настолько быстро меняло цвет с багрового до снежно-белого, что Лиза даже опасалась за его здоровье. Потом они пересели на диван, и Лиза закинула ногу на ногу, обнажив ее чуть ли не до пояса. Она наклонялась к нему, прикасаясь прикрытым легкой материей острым соском к его плечу. Она поправляла ему волосы ("Андрей, да ты вспотел!") , обдавая жарким дыханием его щеку и висок.

Да, он вспотел, его глаза бегали, он дышал тяжело и хрипло, на его брюках спереди вырос огромный холм, но он... не прикасался к ней!"Либо он обладает настолько огромной силой воли, что осмысленно удерживает себя, либо же, наоборот, он слабак и тюфяк". Время шло, Лиза все плотнее липла к парню, ее рука уже постоянно лежала на его бедре, ее груди уже в количестве двух штук впечатывались в его туловище, но он не предпринимал никаких ответных действий. Наконец, потеряв терпение, Лиза мягко взяла его дрожащую потную руку и положила на свое обнаженное бедро, но ладонь осталась неподвижной!

Это было уже слишком! Ведь это она соблазняла его, и именно он должен был сделать первый шаг: начать целовать ее, лапать, снимать с нее одежду! Ведь так поступали почти все предыдущие любовники Лизы, да и не ее одной! Но Рогер не делал того, что от него ждали, того, что ему диктовала сама природа!

Лиза была сбита с толку. Нечто подобное с ней случалось и раньше, но тогда она либо упорно доводила партнера до состояния, когда тело перестает подчиняться разуму, либо (если бывала влюблена в него) делала все сама, либо (один или два раза) просто прерывала игру и расставалась с ним навсегда.

Сейчас третий подход можно было применять только в самом крайнем случае. Первый опыт был близок к бесславному провалу. Но Лиза включила женскую гордость и решила во что бы то ни стало расшевелить Андрея и вывести его из ступора.

Андрей молчал, тяжело дыша и шаря глазами вокруг, словно там что-то менялось. Вдруг он вдохнул воздух и заговорил:

- Я понимаю, Елизавета Ивановна, чего вы от меня добиваетесь...

- Чего же? - не удержалась Лиза. Она все еще жаждала возмездия за поведение Рогера на уроках.

- Вы знаете...

- Я-то знаю. Но знаем ли мы одно и то же?

- Вы хотите... Со мной... - и он замолчал.

- Ну, говори, говори.

- Нет, не могу, - наконец выдохнул он.

- Хорошо, тогда я скажу, - решительно, хоть и вполголоса, заговорила Лиза. Она просто начала уставать от предвкушения и тяготиться нерешительностью школьника. "Такова профессия учительницы, - подумала она, вспомнив наставления Сергиевской, - Все надо объяснять, даже то, что объяснять не надо". Да и иначе он ни на что не решится. В промежности у нее уже давно все набухло и сочилось, груди отвердели и поднялись, и она понимала, что еще несколько минут, и она может просто потерять желание заниматься сексом: нужно было успеть, - Я скажу, хотя обычно об этом и не говорят. Как мы договорились в классе, я хочу отблагодарить тебя за победу на олимпиаде. Ты принес славу себе, мне, лицею - это заслуживает награды. Но что я могу дать тебе? Только себя и свое тело. И я не добиваюсь, как ты сказал - я предлагаю. Я ничего не добиваюсь и ни на чем не настаиваю, пойми. Если ты этого не хочешь - уходи, я не буду тебя ни к чему принуждать. Никаких обид. Все останется по-прежнему. А если хочешь - бери то, что я даю тебе.

Андрей все еще молчал, его губы дрожали. Он бросил на нее удивленный и благодарный взгляд и опять стал смотреть в другую сторону.

- Давай, действуй. Или уходи, - еле слышно прошептала Лиза. Она медленно раздвинула ноги и легко сдвинула его руку к внутренней поверхности бедра. Андрей вздрогнул. Видимо, его ладонь обдало влажным жаром ее промежности - Лизе и самой казалось, что оттуда скоро пар повалит.

Видимо, это подтолкнуло Рогера, и он повернул голову, изучая ее лицо так близко, как никогда раньше. Из губы оказались в каком-то миллиметре друг от друга. Легкий наклон головы - и Андрей преодолел это расстояние. Целовался он по-детски, вытянув губы трубочкой, зато рука его несмело поползла вверх, а Лиза послушно раздвигала ноги все шире и шире. Когда его дрожащие пальцы ощутили нежную поросль, окружающую щелочку, парень вздрогнул и посмотрел на Лизу с таким изумлением, что она даже улыбнулась: "А что ты ожидал там найти? Чешую или перья? Да, мой маленький девственник, у женщин там тоже волосы... ". Она чуть не сказала это вслух - так ей хотелось усилить его смущение и растерянность, которое резко контрастировало с его обычной самоуверенностью! Ведь теперь она точно знала, что дело будет!

Впрочем, то ли улыбка у нее получилась не язвительной, то ли он из-за возбуждения Рогер неправильно эту улыбку истолковал, но он вдруг тоже улыбнулся, но как-то жалобно и вымученно, зато стал неумело целовать ее не только в губы, но и в щеки, глаза и лоб. Воспользовавшись тем, что внимание его переключилось, Лиза прижала его ладонь к своей промежности, сжала бедра, словно поймав его в капкан, и стала даже слегка двигать тазом вверх-вниз, словно возбуждая себя его рукой. Его губы сползли на подбородок и шею, потом на грудь, и наконец добрались до соска, острого, твердого и горячего. Рука его уже без помощи Лизы двигалась по разошедшимся губкам, купаясь в слизи, и она начала уже неподдельно стонать, прижимая голову Андрея к своей груди.

Спустя минуту ласк, понимая, что диспозиция не меняется, а возбуждение растет, Лиза решилась и перешла к самым активным действиям. Соскользнув на пол и встав на колени, она начала одной рукой расстегивать пуговицы его ширинки, другой лаская продолговатый холм.

- Что... вы... делаете, Елиза... вета Ивано-о-о-о...

- А что, есть версии? - продолжала мстить Лиза. Впрочем, она тут же пожалела о такой жестокости, но Андрей был настолько возбужден, что, видимо, просто не понял ее слов.

К тому моменту, как дрожащий от возбуждения член погрузился в ее рот, она уже твердо знала, что становится первой женщиной этого парня. Таков был первый в ее жизни опыт лишения девственности своего любовника. С одной стороны, теперь она вошла в историю (его личную историю) и будет (ей хотелось так думать) определять его отношения с женщинами в течение всей жизни. С другой стороны, ей приходилось учить его буквально всему, вплоть до мелочей. "Он что, порнуху не смотрит?!".

Робость и нерешительность парня продолжали удивлять ее. Сделав что-то, скажем, лизнув ее сосок, или погружая палец глубоко во влагалище, он всякий раз со страхом и ожиданием смотрел на нее, словно боялся, что она его остановит. Поэтому ей постоянно приходилось улыбкой и словами подбадривать его. Если она позволяла себе стонать, он отшатывался от нее, видимо, думая, что ей больно. Когда ей это надоело, она прошептала: "Делай что хочешь, но если ты что-то сделаешь не так, я тебя остановлю, ладно?".

Результат был вполне предсказуем - через несколько минут он кончил, причем настолько бурно, с потоками слюны, подвываниями и закатыванием глаз, что Лиза поняла - продолжения не будет. Она не ошиблась: он так и захрапел, полураздетый, у нее на диване.

Лиза переоделась, сходила в душ, убралась в комнате... Наверное, из-за неизбежного шума Андрей проснулся. Лиза решила: захочет и сможет - она отдастся ему еще раз, нет - просто заснут вместе...

- Сейчас утро? - спросил он, хотя часы были у него на руке.

- В каком-то смысле, - Лиза присела на постель и погладила его по щеке, - Два часа ночи. Или утра, как тебе угодно...

Он долго, осматриваясь, приходил в себя и просыпался. Вдруг лицо его озарила улыбка:

- Можно, я буду называть тебя...

- Вас, - ласково улыбаясь, мгновенно поправила Лиза, - меня можно называть только Елизаветой Ивановной.

- Понял, - пробормотал Андрей и, помолчав, несмело пробормотал, - А можно, Елизавета Ивановна, мы с вами продолжим?

- Что именно?

- То, чем мы занимались.

- Только сходи в душ. Направо в конце коридора.

- Но у меня ни полотенца, ни мыла...

- Я что-нибудь придумаю.

Через полчаса он вошел в комнату в старом Лизином халате. Хозяйка сидела на диване, до подбородка укутанная в одеяло. Заперев дверь, он робко подошел к ней и остановился, не зная, что будет дальше. Глядя на него снизу вверх, Лиза неторопливо и грациозно сбросила одеяло и несколько минут позволила Андрею созерцать ее бесстыдно обнаженное тело, которое опять не упустило возможности немного покрасоваться. Но теперь во взгляде Рогера было любопытство и восхищение, но уже не было той безумной страсти, как в первой части вечера.

Заметив, что член стал приподниматься, и что он инстинктивно пытается схватить его рукой, Лиза пригласила его подойти ближе. Когда он сделал шаг вперед и оказался вплотную перед ней, она легко развязала узел халата, а он сам сбросил одежду. Ласковые руки Лизы гладили его живот, приближаясь к встающему члену, а он шептал слова одобрения и гладил ее по голове. Лиза, помня заветы Сергиевской, с трудом сдерживалась, чтобы не продемонстрировать школьнику свои особые приемы, отработанные на предыдущих любовниках - она старалась все сделать просто и надежно.

После долгого минета Лиза улеглась на спину, раздвинув ноги, но он сначала не понял, чего она хочет, и она попросила:

- Поцелуй меня... там.

Конечно, она предвидела, что столь тонкая и изысканная ласка у него не получится с первого (да и с пятого) раза. Но она, опять же, хотела остаться в его жизни первой из тех, чье сокровище ласкал его язык.

Да, его действия были хоть и страстны, и старательны, но неумелы и неловки, и вызывали у Лизы скорее болезненные, чем приятные ощущения, но она подсказывала, поправляла, объясняла, и вновь оказалась в положении учительницы с неопытным учеником. Правда, когда они перешли к позициям, с которыми ознакомились еще в первом отделении концерта, Андрей показал себя, как и на уроках математики, вполне способным - объяснять дважды одно и то же ему не приходилось. И все же Лиза решила больше куннилинга у школьников не просить. Только по их собственному предложению.

... Она проснулась на груди своего юного любовника около шести утра. До звонка будильника на первый урок оставалось еще слишком долго, но спать Лиза уже не хотела. Как обычно после секса, чувствовала он себя бодро и свежо. Одевшись, она пошла готовить завтрак на двоих, а вернувшись, застала Андрея заспанным, усталым и разбитым. Она лишь улыбнулась ему, после чего они обменялись дежурными фразами.

Они позавтракали. Андрей, ставший молчаливым и задумчивым, вдруг, словно проснувшись, стал высказывать Лизе комплименты. Поблагодарив его и даже поцеловав в щеку, она сказала: