Любви все возрасты покорны... Часть 4

Пока Игорь торопливо выкладывал все, что знал о делах своего босса, морпехи провели короткое совещание. Один парень остался внутри ангара, четверо вышли и заняли позиции на крыше и в кустах при дороге.

В 14 часов 48 минут, послышался звук мощного мотора. Машина остановилась, хлопнули дверцы. В дверь ангара постучали.

- Это я, Вован! Со мной Сергей Степанович!

- Заходите!

Дверь открылась. На пороге стоял высокий крепкий мужчина, лет сорока, с кожаным "дипломатом". Пикандров осмотрел ангар, увидел парней с автоматами и сразу оценил обстановку. Он прошел на середину ангара и протянул мне кейс. Я открыл его и пересчитал пачки, состоящие из сотенных купюр. Ровно 11 пачек...

- Теперь все вопросы сняты? - Пика улыбался, но в глазах метались молнии.

Я написал для своих работодателей несколько десятков криминальных романов и повестей, и был неплохо знаком с бандитскими "понятиями". Пика принес деньги, но не принес извинения. Если он извинится при своих "быках", его авторитет будет подорван. Потерю денег возместить можно, тем более, что квартира все равно достанется ему. Но потерю авторитета бандит мне не простит!

Ладно, обойдемся деньгами...

- Вопросы сняты! - сказал я, глядя на Пикалова. - Но на всякий случай, я взял интервью у вашего друга Игоря. Можете быть уверены, что без нужды я это интервью никому не передам. Не смею вас задерживать!

Пикандров метнул на меня испепеляющий взгляд и пошел к выходу из ангара. Игорька отвязали, он понуро поплелся вслед за своим боссом. Колян и Вован вышли вслед за ними. Машина Пикардина отъехала. Через несколько минут, в ангар вернулась наша "группа прикрытия".

- За поворотом стояли еще три машины. Они уехали вместе с главарем! - доложили морпехи.

Я достал из "кейса" пачку стодолларовых купюр и протянул старшему.

- Вы очень хорошо поработали. Это премия.

Старший взял пачку и спрятал в карман.

- А сейчас, парни, отвезите меня в кафе "Якорь", на Ялтинской трассе.

В кафе меня ждали Тамара и Иришка. Они сели к нам в машину и мы поехали в Коктебель. По дороге, мы проверялись. Но слежки за нами не было. Видимо, Пика понял, что имеет дело с серьезными людьми, и не стал рисковать...

Глава вторая.

С тех пор прошло два года. Мы с Тамарой и Ирочкой живем в моем доме в Коктебеле. Тамара взяла на себя все хлопоты по дому, и еду готовит тоже сама. Спит она на первом этаже, в комнате рядом с кухней. На втором этаже моя спальня, кабинет и комната Иришки.

Деньги, вырученные за продажу квартиры, Тамара поделила пополам. Пятьдесят тысяч она положила в банк, а остальные деньги отдала мне, и я сделал во дворе дома пристройку, в которой находится джаккузи, сауна и тренажерный зал. Мы все трое ежедневно там занимаемся. Тамара подтянула фигуру, помолодела. Раз в неделю, я прихожу к ней ночью. Делаю я это для того, чтобы обозначить наши отношения. Остальные ночи я провожу с Иришкой, о чем Тамара даже не догадывается. Она целый день хлопочет в доме, устает, спать ложится рано и спит крепко. А если бы и проснулась, то не стала бы подниматься на "хозяйский" этаж без особой нужды. К тому же, вход наверх перекрывает ажурная решетка, которую я на ночь закрываю на замок, под предлогом дополнительной защиты от воров.

Сегодня воскресенье. Тамара с утра уехала с моим водителем Сережей на базар за продуктами. Она тратит на это два-три часа. Иришка это знает. Она дождалась отъезда Тамары и кинулась ко мне, повисла на шее, обсыпая горячими поцелуями.

- Пойдем в "бульки", пока бабушки нет!

Я кивнул и легонько шлепнул ее по попке. Иришка радостно взвизгнула, соскользнула с меня, схватила за руку и потащила в пристройку, где стояла большая ванна-джаккузи, которую Иришка называла "бульки". Девочка сбросила халатик, трусики и плюхнулась в воду. Я тоже разделся и залез в огромную ванну. Проказница тут же ухватила ручкой мой сморщенный отросток, и удивленно спросила:

- Это что за тряпочка? А где моя любимая морковка?! !

- Не выросла еще... - грустно сказал я, поддерживая игру. - Удобрений не хватает, вот и растет плохо.

Иришка подтолкнула меня на одно из сидений, которые были в стенках джаккузи. Я сел и раздвинул ноги. Девочка стала играть моими "шариками", перебирая их правой рукой. Левой она подрачивала "тряпочку", закатывая кожу на головке. Когда головка оголялась, Иришка облизывала ее, и снова натягивала кожу. Через пять-шесть таких движений, "тряпочка" стала твердеть, и, наконец, превратилась в "морковку". Все это время, я поглаживал Иришкины сосочки, которые вытарчивали столбиками.

Девочка принялась обрабатывать "морковку" круговыми движениями маленького язычка, не переставая играть моими шариками. "Морковка" стала вздрагивать, в ней нарастала волна. Иришка почувствовала это, и всосала головку "морковки" в рот. Я сжал ее плечики, подался бедрами вперед...

"Морковка" взорвалась, из нее стала толчками выходить "сметанка", которую малышка тут же проглатывала. Высосав все до капельки, Иришка взобралась мне на колени и впилась губками в мои губы. Мы замерли в долгом поцелуе...

Через несколько минут, все повторилось. Только теперь Иришка сидела, раздвинув ножки, а я вылизывал ее заветное местечко. Мы были одни и девочка не сдерживала сладостные стоны. Наконец, она бурно кончила, содрогаясь всем телом. Потом мы долго бултыхались в джаккузи.

Иришка пошла в душ. Дверь не закрыла и я несколько минут любовался ее точеной фигуркой, омываемой струйками воды. Недавно, Ирочке исполнилось n-надцать лет. За те два года, которые мы живем вместе, она расцвела и превратилась в прелестную молодую девушку. У неё грудь второго размера, тонкая талия, упругая попка. Мальчишки в школе за ней табунами ходят, даже дерутся. Но Иришка никого к себе близко не подпускает и вольностей не позволяет. Она занимается теннисом и рука у нее тяжелая. Однажды, на физкультуре, однокласник при всех хлопнул ее по попе. И тут же получил такой удар по носу, что потом неделю не ходил в школу...

Ирочка увидела, что я за ней наблюдаю и послала мне воздушный поцелуй. Я вздохнул. Да, выросла моя любимая девочка, и стала красавицей.

А вы, Аркадий Семенович, постарели на два года...

Я вздохнул, выключил джаккузи, ополоснулся и пошел в кабинет дописывать очередной роман.