Ящичек с чердака

— Дети, никуда не ходите, мы вернемся через три часа!

Мы с Вероникой, Алей и Андреем стояли и махали вслед уезжающей машине.

— Ну, что будем делать, — Ника посмотрела на нас вопросительно и тут же предложила свою версию:

— Можно построить дом из стульев.

— Нет, надоело! — Але было всего 5 лет, и она, как самая младшая всегда была ребенком в нашем «доме», что ей не нравилось.

— Лучше полезли к Максиму на чердак.

— Мы уже сто раз там были. И ничего интересного нет у меня на чердаке, — сказал я. — Андрей, а что у тебя на чердаке?

— Не знаю. Туда можно залезть только по лестнице, а я боюсь.

Глаза Вероники загорелись жаждой приключений:

— Полезли туда! Может там есть что-то интересное.

Не без труда затащив Андрея на чердак, мы принялись обшаривать метр за метром. В основном там были только старые и пыльные доски. Недовольный насилием над собой Андрей тут же заныл:

— Я так и знал, ничего тут нет, и зря вы меня сюда притащили!

— Смотрите! — Ника забралась в самый дальний угол и с интересом разглядывала что-то.

— Ну и что? Это какие-то инструменты.

— Никакие это не инструменты! Это клизма и другие медицинские приспособления.

— А ты что ожидала тут увидеть? Моя мама все-таки доктор.

— Скажи, Дюша, а мы можем это взять? — я понял, наконец, что Ника имеет в виду.

— Конечно. Только зачем вам это?

— Ну, разумеется, играть в доктора!

— А, понятно. Только клизму буду я ставить! Я не хочу, чтобы мне ее поставили!

Перетащив ко мне домой чемоданчик с «драгоценностями» мы стали решать, что с этим делать. Там была резиновая грелка с трубкой, которая заканчивалась белым пластмассовым наконечником, слушалка, огромный шприц с таким же наконечником, стеклышки, пробирки, липкая лента, градусник и штука, похожая на ту, которая используется при осмотре носа для раздвигания ноздрей.

В начале мы поспорили, кто же будет доктором, а кто больным. Спор был нелегкий, ибо к клизме все испытывали смешанные чувства: каждый был в той или иной мере знаком с этим хитрым устройством, и это знакомство было не из приятных, но поставить клизму хотел каждый. Я где-то в глубине души хотел получить клизму, но не хотел в этом признаваться. Думаю, другие тоже чувствовали что-то похожее. Мы решили отдать свою судьбу случаю. На четырех одинаковых картонках мы написали «доктор», «медбрат» (вероятность выпадения этой карточки Нике или Але была оговорена заранее, и они в этом случае считались медсестрами), «больной» и снова «больной». Перемешали. С каким-то странным волнением я достал своего «больного» и подумал: «Интересно, а писю тоже надо будет показывать? Или только попу?»

Оголять попку у нас считалось более-менее приличным: когда Аля «не слушалась», мы ее шлепали понарошку, но трусики она приснимала по правде. И на горшок она ходила понарошку, но сидела голой попой и изображала что писает (в общем-то, это, по-моему, ей и не нравилось в ее роли «дочки», но такая уж ее судьба). Другим «больным» оказалась Ника. В ее глазах явно читался восторг, было видно, что она довольна. «Доктором» оказалась Аля, что меня очень смутило (мне уже 6 лет, а придется перед ней снимать трусы), а «медбратом», разумеется, Андрюха. Они вышли из комнаты, оставив нас лежать под одеялом и «спать» потому что была «ночь».

«Разбудили» нас через несколько минут. Зашел Андрей и объявил: «Подъем! Всем на анализы».

Мы с Никой поплелись в соседнюю комнату, но Андрей сказал: «По одному». Я, уступив очередь даме, остался, и Андрей тоже.

— Ложись, — сказал он.

— Зачем?

— Температуру мерить буду.

Я лег на спину.

— Нет, перевернись!

Я в полном недоумении и ожидании подвоха лег на живот. Андрей подошел и стянул с моей попы трусы. Затем раздвинул «щечки» и всунул в дырочку градусник.

— Лежи и не двигайся.

Я лежал с голой задницей и ждал, что же произойдет дальше. Через несколько минут послышался голос Али: «Следующий!» Я попытался вынуть градусник, но получил шлепок по заду от Андрея: «Не трогай, я сам!» Он вынул градусник и тут я заметил в Дверях Нику и Алю. Они не сводили глаз с моей дырочки. Я поспешил натянуть трусы и вскочил с кровати. Девочки заметили, как оттопыриваются мои трусы спереди и захихикали. Я, красный до кончиков пальцев на ногах, прошел в другую комнату, и Аля двинулась за мной. В другой комнате на столе я увидел катушку клейкой ленты, стеклышки, то самое устройство для раздвигания ноздрей, являющее собой что-то вроде ножниц, оканчивающихся как бы распиленной повдось трубочкой, две пробирки, в одну из которых была вставлена палочка с намотанной на нее ваткой, испачканной чем-то желтовато-коричневым. Другая такая же палочка была в руках у Алки.

— Поворачивайся ко мне спиной, снимай трусы и нагибайся.

Я нехотя повернулся к Але спиной, спустил трусы до середины ягодиц и уперся руками в коленки. Аля подошла ко мне, присела на корточки и стянула мне трусы до самого пола. Затем она раздвинула мне попу и вставила туда наконечник «ножниц». Раскрыла ножницы, растянув мне анальное отверстие до предела, она принялась его изучать. Потом Аля вынула из моей попки железку и всунула туда палочку с ватой. Немного поводила ей туда-сюда, затем вытащила. Я нагнулся, чтобы одеть трусы, но она остановила меня: «Еще не все!» Я почувствовал, как ее пальчики снова раздвигают мою попку, и к самой дырочке приклеился кусок «липучки». Секунды две Аля водила пальцем по моему отверстию, чтобы пленка лучше приклеилась, затем резко дернула. Я ахнул и, почувствовав, что свободен, быстро одел трусы. Наклеив пленку на стеклышко, Аля отвернулась ко мне: «А ты чего оделся? Снимай трусики, еще не все!» Я снова повернулся к ней спиной, приснял трусики, оголив на этот раз всю попу. Она обошла меня спереди и спустила мне трусики до колен, так что стала видна моя торчащая пипка. Взяв меня за писю, Аля начала ее рассматривать, то поднимая вверх, то опуская вниз, то хваталась за мои яички. В конце концов, она меня отпустила и я, одев трусы, быстро побежал в комнату, надеясь увидеть что-нибудь интересное. Я не ошибся: войдя, я увидел Нику, лежащую на кровати без трусиков, на спине и с раздвинутыми ногами. Андрей не спеша осматривал ее пипку. Аля крикнула из-за двери: «Андрей, иди сюда!». Нике была дарована свобода и она, красная от стыда, побежала одевать трусики, сверкнув белой, незагорелой попой. Впрочем, несмотря на смущение, она была очень возбуждена.

Андрей сказал нам лечь в постель и ушел.

Вернулись они вместе с Алей. Мы с Никой были удивлены: в руках у Андрея были два зеленых пластмассовых горшка, а Аля несла клизму, шприц со странным наконечником, бутылку подсолнечного масла и ведерко с водой. Она объявила, что им нужно сделать наши анализы, для чего нам нужно сходить на горшок по большому и по маленькому. Ну, второе у нас получилось довольно быстро, только смущало, что нужно было писать при посторонних, да и писю опустить вниз было очень сложно, однако, смотреть на писающую Нику было очень интересно. Потом Андрей унес горшки «в лабораторию» (на самом деле он их вылил на улице), а, вернувшись с пустыми, сказал нам садиться на них.

Только тогда, сидя без трусов на горшках, мы поняли все коварство их замысла. Все мы были в туалете утром и как мы ни тужились, ничего у нас не получалось. Тогда Аля объявила, что у нас с Никой запор и нас нужно хорошенько смазать изнутри. Андрей поднял Нику с горшка, в котором по-прежнему ничего не было, и поставил ее на кровать на четвереньки. Я, сидя на горшке и пытаясь выдавить из себя что-нибудь (мне не хотелось оказаться в ее положении), видел ее высоко задранную попу с красным ободком, оставшимся от горшка, с раздвинутыми Андреем «щечками» и видел ее розовенькую дырочку, в которую нацелился наконечник Алькиного шприца. Вот шприц вошел вовнутрь, Ника слабо пискнула, и все масло оказалось у нее внутри. Так как я ничего тоже не смог из себя выдавить, то и меня постигла та же участь. Стоя на четвереньках, я ничего не видел, просто чувствовал, как руки Андрея раздвигают мою попу, а холодный наконечник входит в мое отверстие. Алька нажала на поршень шприца, и все масло влилось в меня. Тут же захотелось в туалет. Но маленькие изверги не позволили нам с Никой сразу сесть на горшки, а заставили приседать и наклоняться, чтобы «все там лучше смазалось». Хорошо хоть трусы одеть разрешили! Поприседав и понаклонявшись мы с Никой уже сами спустили трусики и сели на горшки. Но, увы — ничего не вышло. То есть из наших попок пролились две струйки желтого масла, и все. По лицу Али можно было понять, что так и должно быть. Она встала перед нами, сидящими без трусов на горшках, и объявила: «Ну, раз все так плохо, то вам придется ставить клизму. Вам нужно будет просто немного потерпеть». Меня заставили встать с горшка и Андрей снял с меня трусы, повесив их на спинку стула. Затем меня положили на кровать лицом к стене и задрали майку, закрывшую попу. Я слышал, как кто-то наливает воду в грелку, после чего тонкий пластмассовый наконечник вошел в мою масленую дырочку. Обернувшись, я увидел Альку, державшую трубочку в моей попе, Нику, сидящую на горшке и глядящую на меня во все глаза и Андрея, поднимающего клизму над головой.

Струя воды начала противно щекотать меня изнутри. Я начал кряхтеть и охать, так как в туалет захотелось невыносимо. «Потерпи еще,» — сказала Аля. Но терпеть уже было невыносимо, я начал вырываться, но меня крепко держали за ноги и за руки. Я оглянулся: за руки меня держала Ника. «Ну, погоди, скоро ты будешь на моем месте!» — подумал я. Мою попу держали сжатой, поэтому ничего из нее вытечь не могло. Вскоре неприятные ощущения исчезли, как будто вода разрушила внутри меня какую-то стену и стала мягко заполнять меня. Когда вода закончилась, Аля предупредила: «Сейчас я выну наконечник». Я напрягся и почувствовал, как мерзкий предмет покидает мое тело. «Ну вот и все, теперь можешь какать». Я плюхнулся на горшок и струя воды ударила в его дно.

Пока я с наслаждением выливал из себя воду, Нику положили на бок и вставили ей наконечник. Я видел ее загорелые ножки и спинку, и совершенно белую попку, которая судорожно сжалась, почувствовав внутри себя инородный предмет. Андрей разжал пальцы, сжимавшие трубки и Ника заахала так же как и я перед ней. Через минуту она задергала попой, пытаясь соскочить с клизмы, но Аля втыкала ей наконечник все глубже и глубже. Тогда Ника дернулась сильнее, соскочила с штырька и тонкая струйка воды брызнула из ее попки. Аля ловко сжала Никины ягодицы, перевернула ее на живот и села нике на ноги. Затем, звоко шлепнув девочку три раза по попке, Аля снова раздвинула ее и всунула в дырочку белый наконечник. Ника притихла и дождаласьдо конца экзекуции, затем, как только клизма была вынута, вскочила, присела над горшком, и я увидел близко-близко, как из ее заднего отверстия хлылула вода.

Через час вернулись Никины и Алины родители. Андрей пошел домой.

— Мне понравилось играть в больницу, я завтра еще приду.

— Только завтра ваша очередь быть больными, — сказал я, и мы с Никой значительно переглянулись. Уж мы-то придумаем что-нибудь новенькое, зададим этим малявкам!

Мы промоем им попки!