Сумасшедшая лесбиянка

Элла, одинокая сорокалетняя, миловидная женщина, спустилась в женский туалет, расположенный под землёй в одном из городских парков. Найдя свободную кабину, она заперла дверь, повесила сумочку на дверную ручку и, высоко задрав юбку и стащив с полного зада белые ажурные трусики, присела над унитазом, вмонтированным в кафельный пол. Рассеянно скользнув взглядом по боковой, правой стенке кабины заметила исписанную красным фломастером бумажку, приколотую к стене канцелярской кнопкой. Элла отколола записку и прочитала следующее: «Дорогая, давай трахнемся! Если хочешь – жду у выхода наверху. Голубая кофточка, джинсы-варёнка. В руке газета». «С ума сойти! – ошеломленная необычным посланием, подумала Элла. – Пишет же кто-то такие глупости!» Тем не менее, записка зародила в душе какое-то смутное, волнующее предчувствие. Элла давно не была с мужчиной (три года как разведена!), с женщиной вообще никогда не была, хотя много слышала о лесбиянках. Втайне она жаждала вкусить когда-нибудь и от этого запретного плода, но случая не представлялось. «А вдруг правда?..» – вертя в руке записку, с трепетом подумала женщина. Во всяком случае, она ничем не рискует. Соблазн оказаться в жарках объятиях лесбиянки в конце концов пересилил все остальные чувства. Элла торопливо натянула трусы, заправилась и быстрым шагом поднялась из уборной на улицу. Наверху, неподалеку от входа, прохаживалась стройная, красивая девушка лет двадцати в голубой, с коротким рукавом, кофте и потертых до белизны варёнках. В руке держала какой-то журнал. «Она!» – радостно мелькнуло в голове у Эллы. Поборов естественное смущение, женщина решительно подошла к девушке и, немного покраснев, отдала записку. – Ты согласна? – ни мало не смутившись, спросила та и, когда Элла кивнула в знак согласия головой, представилась: – Меня зовут Людмила, а тебя как? Элла? Ой, Эллочка, какая ты хорошенькая! – девушка с нежностью посмотрела на женщину. – Да ну, глупости какие, – Элла покраснела еще больше. Она не знала о чем разговаривать с Людмилой. – Эллочка, можно я тебя под руку возьму? – спросила Люда. Женщина позволила, и они неторопливо пошли по парку. – Я тебе нравлюсь? – то и дело бросая на свою спутницу влюблённые взгляды, продолжала задавать вопросы лесбиянка. – Ничего, – уклончиво ответила Элла... Люда привела ее в какое-то студенческое общежитие, поднялась на пятый этаж и, открыв комнату № 55, заперла за собой дверь. Ключ она зачем-то выбросила в окно. – Всё, здесь мы можем делать с тобой всё что угодно! – лукаво подмигнула лесбиянка не пришедшей еще в себя Элле и принялась торопливо раздеваться. Она сбросила джинсы и кофточку, черный импортный, кружевной бюстгальтер-бесстыдник и, оставшись в одних узких, салатного цвета, трусиках в обтяжку, приблизилась к онемевшей от необычности всего происходящего Элле. – Давай я тебя раздену, миленькая! Ласково прикасаясь своими мягкими пальчиками, она сняла с Эллы кофточку, юбку, отстегнула бюстгальтер и, опустившись на колени, начала спускать трусы. При этом она глухо, с придыханием, шептала: – Эллочка, покажи мне твою писю? Я хочу ее полизать, можно?.. Ляж поскорее на кровать! Девушка увлекла Эллу на кровать и, быстро сбросив свои трусики, легла на нее сверху как мужчина. Элла затрепетала, почувствовав на себе горячее, обнаженное тело Люды. Та, высунув язычок, стала водить им по губам Эллы. Женщина прикрыла от удовольствия глаза и в свою очередь высунула язык, водя им по языку Люды. Рты их слились в сладостном поцелуе. Элла почувствовала у себя во рту слюну Люды и заерзала от наслаждения ногами. Люда откинулась от ее рта и склонила голову над ее грудью. Элла застонала, когда лесбиянка стала водить кончиком горячего язычка по соску. Сосок полностью оказался в её рту. Элла забилась в сладостных судорогах, а Люда, не давая ей опомниться, опустила голову еще ниже и провела влажными губами по ее трепещущему животу. – Людочка... О, господи, как хорошо! Люда, я не могу больше... О, господи!.. Лесбиянка раздвинула ноги Эллы и припала к ее открытому для поцелуев, маленькому влагалищу. Она быстро водила по набрякшим гладким, слизистым губкам чужого влагалища языком, чувствуя острый, приторный вкус женского любовного сока; совала кончик языка в самую глубь влагалища, обсасывала его, громко причмокивая губами. Женщина закричала и бешено – выгибаясь дугой – забилась на кровати, как будто ее душили. Она почувствовала безумный прилив страсти. Сознание помутилось. Она была в экстазе, она кончала... – Элла, стань раком. Быстрее, Эллочка, умоляю! – видя, что женщина достигла оргазма, заторопила ее Люда, не отрывая рта от ее мокрого, пышущего огнем влагалища. Элла, ничего не соображая от страшного вожделения захлестнувшего всё ее существо, машинально подчинилась, в точности выполнив просьбу лесбиянки. Люда, наклонившись к ее заду, пальцами широко развела в стороны обе ее ягодицы, так что открылся розовый, обрамлённый густыми спутанными волосами, провал влагалища и припала к нему жадно раскрытым ртом, втягивая в себя всё, что из него вытекало. Элла страшно закричала. Крик этот под конец сорвался на какой-то животный визг, женщина еще сильнее забилась на кровати. Такого наслаждения она никогда еще не испытывала. Казалось – из нее истекает сама душа... Женщина кричала и ничего человеческого, а тем более женского, не было в этом сумасшедшем крике полового экстаза. Она раздирала ногтями до крови свои груди и совершенно не чувствовала боли. Крика своего она тоже не слышала. Она сейчас вообще ничего не слышала и не видела. Люда так же обезумела и стала кусать края ее влагалища. Пальцы она глубоко совала в заднепроходное отверстие женщины и рвала его до крови. Элла испугалась и попробовала освободиться, но лесбиянка её не отпускала. Под влиянием всего, что она проделывала с Эллой, Люда тоже вскоре забилась в глубоком экстазе. Она одновременно плакала и смеялась, продолжая страстно целовать искусанное в кровь влагалище Эллы. Женщина изнемогала. Она вдруг с ужасом поняла, что если в сию же секунду не вырвется из рук этой сумасшедшей лесбиянки, то та просто убьет ее своими поцелуями. Перевернувшись на спину, Элла с силой оттолкнула ногой голую Люду, спрыгнула с кровати и подбежала к двери. Только сейчас Элла вспомнила, что лесбиянка выбросила ключ от комнаты в окно. Путь к отступлению был отрезан. – Не уйдешь, сука! – злобно вскричала бросившаяся вслед за ней Люда и больно ударила Эллу чем-то по голове. Женщина вскрикнула, схватилась за голову и упала. Люда начала бить ее ногами, не разбирая куда. Потом выхватила нож и занесла его над несчастной, обливающейся кровью женщиной. И странное дело, – едва нож коснулся ее тела, боль моментально улетучилась, и на смену ей пришла новая волна наслаждения – едва ли не острее чем предыдущая, когда опьяневшая от экстаза Люда лизала ее влагалище. Под ударами ее ножа Элла опять достигла оргазма. На крики и шум борьбы прибежали соседи, взломали дверь комнаты, и Элла в ужасе увидела впереди ворвавшейся толпы своего мужа, с которым была давно разведена, и десятилетнего сына Толика. Сын смеялся, указывая пальцем на голую мать, а муж целился в нее из пистолета, который, впрочем, когда Элла пригляделась, оказался обыкновенной электрической плойкой для завивки волос. Но, не смотря на это, плойка стреляла боевыми пулями. Элла вскочила на ноги и, подбежав к окну, бросилась с пятого этажа... И тут же проснулась. Она лежала на диване в своей спальне. На столе монотонно тикал будильник, показывающий без четверти семь. И единственным напоминанием о канувшей куда-то в небытие лесбиянке Люде было большое мокрое пятно, расплывшееся на трусах между крупных, соблазнительных бёдер Эллы.