Быть самим собой

В лихие девяностые моя жена, от безденежья, приторговывала на дому алкоголем. Жили мы тогда в частном секторе, зарплату на работе платить перестали, и нам пришлось выкручиваться самим. Днём мы ходили по вино-водочным магазинам, выстаивали в длиннющих, многочасовых очередях, затаривались под завяз вином и водкой, притаскивая домой огромные сумки, а по вечерам сбывали товар местным мужикам – любителям выпить. Любителей было – хоть отбавляй, район был наиболее пьющий, к тому же – криминальный. Здесь обитало много бывших зэков, имевших по несколько ходок к хозяину. Преимуществом подобного надомного алкогольного бизнеса было ещё и то, что клиентура была в основном своя, деньги у многих водились редко, а выпить хотелось постоянно. У нас же можно было взять бутылку-другую – в долг: жена завела специальную тетрадку, куда аккуратно записывала должников. Постоянным клиентом был недавно освободившийся из зоны Вова Сарафанов, как говорили местные урки, – активный педераст. Он этого, кстати, и не скрывал, приходя к жене за бутылкой, поглядывал на меня с явным интересом. Я смущался от его откровенно циничных взглядов, как будто Вова проникал глазами в мои самые сокровенные, тайные мысли. Дело в том, что я и сам в душе был педерастом, только пассивным. Хотя ни разу ещё этого не пробовал, но очень хотел… И жена об этом знала. Она трахала меня по ночам толстой свечкой в попу, а я при этом яростно надрачивал свой член и извивался в сладких конвульсиях. Оргазм в такие моменты получался двойной. Кончал я бурно, с громкими криками и стонами, как настоящая женщина, которой спустили во влагалище. Жена ещё удивлялась при этом: «Мы с тобой как две бабы живём… Я тебя ебу…» Я просил её найти мне мужчину, потому что хотел попробовать настоящего, живого хуя. «Сам ищи, – отвечала жена, смотря на меня с осуждением. – Докатился!..» – «А что я могу поделать, если у меня в анусе – эрогенная зона?! – оправдывался я. – Я уже не могу без этого…» – «Ну и выходи замуж, педераст!» – брезгливо говорила жена. «Зачем? Я лучше найду себе любовника, – возражал я. – А лучше всего, найди себе любовника ты, и он будет ебать нас двоих». – «Ты так хочешь, чтобы тебя трахали в жопу мужики?» – допытывалась жена. «Да, очень хочу, – кивал головой я. – Хочу быть женщиной, хочу сосать мужской вставший член и глотать сперму. Как это хорошо и прекрасно…» – «Ты хочешь облизывать чужие хуи? – с омерзением морщилась жена. – Это даже женщины не все делают». – «Ну и что? Что в этом плохого? – спрашивал я. – Я же лижу твою вечно текущую пизду, а мужской хуй намного чище, из него почти ничего не течёт. Только сперма во время оргазма. Но и она – чистая». Подобные разговоры с женой сопровождались, конечно же, страстными совокуплениями и затягивались порой до рассвета. И повторялись столь часто, что жена, в конце концов, решила, что это у меня просто необходимый элемент предварительной любовной игры. Однажды летом супруга уехала на выходные в деревню к родителям, оставив на меня несколько ящиков креплёного и сухого вина и водки. Вечером, как обычно, пришёл Вова Сарафанов. Едва увидев его, я задрожал мелкой дрожью от возбуждения, потому что решил, что настал решительный час, в который я наконец-то смогу осуществить все свои затаённые мечты и фантазии. От Вовы не ускользнуло моё взвинченное, нервозное состояние. Он взял три бутылки сухого вина и потребовал стаканы. Я обрадовался, что Вова остаётся, и с готовностью исполнил его требование. Он налил вино в два стакана и пододвинул второй стакан мне. – Выпьем за знакомство, пацан. Мне было уже тридцать лет, но мне понравилось, что он меня так назвал. Вова выпил вино и, сев к столу, с наслаждением закурил сигарету без фильтра. Он, видимо, расположился надолго. Я продолжал стоять возле стола, не решаясь присесть с ним рядом, чтобы он чего такого не подумал… Хотя в душе именно этого и жаждал: чтобы он понял, что я его хочу. Я боялся смотреть в его глаза, чтобы он не прочёл в моих глазах откровенное желание… Но по моему виду, движениям тела и интонации голоса всё было и так понятно. Вова налил ещё по стакану вина, мы снова выпили, и он решительно потянул меня за руку к себе на колени. – Зачем это? – смутился сейчас же я, испуганно стрельнув в него своими глазами, и тут же густо покраснел до корней волос. Я вспомнил, что под тонким трико, которое плотно, в обтяжку облегало мои ноги и попу, были надеты маленькие, кружевные женские трусики, которые купила недавно по моей просьбе жена. Я чувствовал себя сейчас в них невинной целочкой, которую пытается соблазнить опытный развратник со стажем. – Сядь, не ломайся, – приказал Вова, парализуя мою волю своим ухмыляющимся, всё понимающим взглядом. – Ты ведь сам этого хочешь, да? Так – чего цену себе набиваешь… Садись, покайфуем... – Вова, нужно дверь закрыть. Вдруг придёт кто-нибудь, – с дрожью в голосе проговорил я, понимая, что выдаю этим себя с головой. Но ничего уже не мог с собой поделать. Я знал, что роковое… неминуемо должно было сейчас случиться! Вова всё понял и отпустил меня. Я быстро сходил в коридор, закрыл на замок входную дверь и покорно вернулся. – Сними трико! – потребовал он жёстко. Я внутренне весь затрепетал от того, что мне говорят такие вещи, смущённо опустил взгляд и начал раздеваться. Вова налил себе ещё вина и, не предлагая мне, пил маленькими глотками, следя за мной. Я, расстегнув пуговицы, сбросил на стул рубашку, следом положил майку, принялся стаскивать трико. Он внимательно смотрел и потягивал из стакана вино. Увидев, что на мне надеты кружевные женские трусики, понимающе засмеялся. – Так я угадал, оказывается? Ты действительно – девочка! Я наклонил голову ещё ниже, ничего не отвечая. Давая этим понять, что всё действительно так. – Ну так веди меня в спальню, девочка, – насмешливо приказал он, допивая в стакане вино. Я, сгорая от стыда, и в то же время, ликуя всем телом, подрагивая от нетерпения бёдрами, робко взял его за большую, шершавую, мозолистую руку работяги и увлёк за собой в зал. Не доходя несколько шагов до кровати, он жадно ухватил меня пятернёй за половинку зада, стал мять её и поглаживать. Потом запустил руку в мои трусы. Я стоял ни жив, ни мёртв, а он лапал меня за попу и целовал в шею и мочку уха. И тут я осмелел и тронул его правой рукой за член под тканью брюк. Он у него уже стоял, и я разволновался ещё больше. – Раздень своего мужчину, девочка, быстро! – продолжал командовать Вова. Я тут же стал раздевать его. Он смотрел на меня, и член его поднимался и твердел ещё больше. Когда я снял с него трусы, меня поразили размеры его огромного, с широкой головкой, члена. У меня был намного меньше. Он видел, как я любуюсь его агрегатом и, продолжая хищно скалиться, сел на кровать. Для удобства подложил под спину подушку. – Иди сюда, моя дорогая, – позвал он меня. Я уже свыкся с мыслью, что превратился в девочку и делал всё, что он мне говорил. Залез в женских трусиках на кровать – к нему. Он указал на свой вздыбившийся огромный член. – Отсоси его, девочка. Живо! Я обрадовался, что он сам мне это предложил. Но я ведь всю жизнь только об этом и мечтал, и во сне часто сосал члены у мужчин. И вот теперь мне это посчастливилось реально! Я с жадностью заглотнул в свой рот головку его члена. Мне сейчас же стало очень приятно, как будто я ещё выпил вина, или даже водки. Я стал облизывать головку и твёрдый ствол его члена своим языком, обволакивая их обильной слюной, которой враз наполнился весь мой рот. Вова стал подмахивать мне, посылая свой агрегат в мой рот туда и обратно. Когда член выскальзывал изо рта, я снова быстро и умело заглатывал его чуть ли не до основания. Мой партнёр сладострастно стонал, надавливал не сильно ладонью на мою голову, на темя, чтобы глубже погрузить в меня свой член. Мне тоже было всё это ужасно приятно. Мой собственный член буквально вскочил, сильно натянув ткань женских трусиков. В паху сладко заныло, захотелось дрочить, потому что ебать было, к сожалению, некого. Меня самого ебали, как распутную девку. Давали хуй в рот как последней уличной шалаве. Но как раз это меня дико возбуждало. А ещё я думал, что когда он кончит, мне придётся, чтобы не обидеть его, проглотить сперму. Но возбуждение от всего происходящего со мной было столь велико, что я и сам жаждал напиться его спермы. К тому же и самого меня обуревала сильная стоячка и неистребимое желание. Но я не дотрагивался до своего члена, чтобы не кончить раньше времени и тем не испортить весь кайф. Вова стал дрожать всем телом, громко хрипеть и часто ёрзать ногами по простыне. Потом он вдруг крепко схватил меня за уши и стал быстро посылать свой возбуждённый член в мой рот – туда и обратно. Темп его движений увеличивался с каждой секундой, вот он привстал с постели и дико зарычал, как животное. Его член при этом как заведённый вибрировал в моём горле. Я чувствовал, что ещё немного, и он кончит. От сильного возбуждения я сам стал быстро массировать под трусиками свой член. В этот момент Вова закричал, задёргался, его член в моём горле, казалось, раздулся ещё сильнее, и из него полилось в меня что-то горячее, липкое, приторное на вкус. «Так вот она какая, мужская сперма!» – чуть не вскрикнул я в восторге, впервые в жизни ощутив во рту вкус мужских сперматозоидов. Вова, кончая, сильно оттянул мне уши и, опорожнившись в мой рот до последней капли, в изнеможении откинулся плашмя на подушки. Я упал разгорячённым лицом в его волосатый пах, зарылся в нём глубоко… В благодарность за только что доставленное мне удовольствие, несколько раз поцеловал его обмякший член, влажную ещё головку, слегка пахнущие прелью яйца. Я считал, что и вправду только что стал настоящей девушкой, сделав минет своему мужчине. Мужчина действительно отныне был мой. Вернее, я сам, или точнее, сама была его. И если уж не женой, то любовницей Вовы отныне была точно! – Принеси вина, хуесоска! – неожиданно грубо приказал вдруг мой мужчина. Я обиделась. Во мне на минуту проснулась женская гордость и достоинство. – Володя!.. – укоризненно взглянула я на него, но договорить он не дал. Быстро приподнявшись с постели, – с силой хлестнул меня тяжёлой ладонью по щеке. Так, что я кубарем скатилась на пол и там заплакала от боли и, главное, от унижения. – Вова, за что? – рыдая у его ног, спрашивала я. Он вскочил с кровати и снова с силой врезал мне ладонью по той же щеке. – Запомни, сука, ты теперь моя блядь! И я буду делать с тобой всё, что захочу! – заорал он с ненавистью, зло вылупив глаза и дыша мне в лицо винным перегаром. – Ты будешь сосать у меня хуй, а я буду ебать тебя в жопу и рассказывать пацанам, что ты хуесоска и педераска, понятно? А если ты кому-нибудь пожалуешься, то я тебя замочу где-нибудь в глухом месте – я это умею. И никто никогда не найдёт твой труп! Ясно? – Да, всё ясно. Я больше не буду, прости меня, пожалуйста, дорогой, – униженно залепетала я, лежа на полу у его ног и сглатывая слёзы. – То-то же, – удовлетворённо хмыкнул мой мучитель, снова забрался на кровать и потребовал вина. Я всё сделала, как он хотел. Он выпил вино, отдал мне пустой стакан и повернулся ко мне задом. – Полижи мне языком очко. Только очень нежно и ласково. Не то опять буду бить! Член мой продолжал высоко стоять под слегка повлажневшими от выделений женскими трусиками, и очередное повеление моего строгого господина снова повергло меня в сладостный трепет. Я с готовностью припала лицом к его заду и стала языком вылизывать его анус. Я делала это столь умело и возбуждающе, что член его снова вскочил, – просунув руку между его ног, я пощупала его. При этом не переставала ласково обволакивать влажным от слюны язычком задний проход моего мужчины. Он стал слегка постанывать и вертеть во все стороны попой, член его встал ещё больше. Мой собственный член тоже стоял, так что даже не помещался в маленьких женских трусиках, которые я ещё не сняла. Вова повернулся ко мне, велел снять трусики. Я быстро исполнила это. Мой член стоял так, что на глазах превратился в толстую палку. Вова повалил меня на постель, крепко обнял и стал неистово целовать в губы, не взирая на то, что во рту у меня ещё оставалась его сперма. Я изгибалась под ним дугой и раздвигала на полную ширину свои ножки. Он поднял мои ноги вверх, забросил себе на плечи, и сам, полусидя, стал вводить в мой анус свой вздыбившийся, крепкий член взрослого, здорового мужика. Его член был такой толстый, а моя дырочка в попе такая малюсенькая, что мне стало нестерпимо больно. Я заёрзала под ним ногами и снова заплакала, умоляя его прекратить это делать. – Что ещё, блядь? – взревел он, готовый разорвать меня на части от нетерпения. – Миленький, родненький, я боюсь! Он у тебя такой большой… Мне очень больно там, – заплакала я, умоляюще заглядывая ему в глаза и униженно целуя и облизывая своими горячими влажными губами его шершавые пальцы. – Сука, смажь очко слюнями, – зарычал он, не переставая проталкивать в мою попу свой огромный, принявший твёрдость кости, налитый кровью член. Я послушалась его, быстро набрала полный рот слюны, выплеснула в руку и обильно увлажнила свою маленькую дырочку. Потом проделала то же самое и смазала своей слюной головку и верхнюю часть его члена. После этого его агрегат прошёл в меня беспрепятственно. Вова, сладострастно постанывая, стал ебать меня в попу. А я в этот миг восторженно поняла, что уже стала настоящей бабой! Поняла, что меня только что мой мужчина лишил девственности. Что моя давнишняя голубая мечта наконец-то свершилась! Удовольствие, которое я испытала от этих мыслей, а главное – от его члена, было неописуемое. Я крепко обхватила Вову руками, прижала к себе, слилась, буквально спаялась с ним ртом. Наш общий крик счастья, соединившись, утонул в наших ртах. Слюна перемешалась. Он крепко, до основания раздвинул пальцами половинки моей попы, и его член буквально провалился в ставшей вдруг очень широкой дырке моего ануса. И это было уже моё влагалище, в которое меня теперь будут трахать мужчины всю мою жизнь. Да, я была благодарна ему за то, что он доставил мне такое поистине, неземное, космическое наслаждение. Это была настоящая нирвана, когда он выплёскивал в меня горячую струю своей спермы, и я чувствовала у себя в попе, там, очень глубоко внутри, эту обжигающую теплоту его семени. И я со стонами и криками, конвульсивно дёргаясь и извиваясь всем своим худеньким обнажённым телом, тоже кончала, обливая спермой свой живот и ляжки. Мне было страшно хорошо, от того, что я кончаю одновременно как женщина – анусом – и как мужчина – членом. И член представлялся мне сейчас уж не членом, а скорее, большим женским клитором, а сама себе я казалась уж если и не стопроцентной женщиной, то наверняка – гермафродиткой, имеющей два органа разных полов… Так мы с ним трахались всю ночь. У него всё вставал и вставал на меня. А я всё кончала и кончала под ним… И не только под ним, но и в других позах: и раком, и сидя на его хую, и боком… И отсасывала я за ночь несколько раз, после того, как Вова спускал в мою попу. И это было, воистину, счастливое, незабываемое безумие. Я была наконец-то полностью удовлетворена и делала то, что всегда хотела. И мне жалко было себя прежнюю, закомплексованную и зажатую… И я только в эту сладкую ночь почувствовала настоящий, неподдельный вкус человеческой жизни!