Уровень второго плана. Часть 13

Тираннозавр искал добычу в окружении целой толпы черных лярв. Он искал покончившего с собой полоумного Гаврикова. Они все его искали. Все.

Черный лес был залит буквально диким ревом, сотрясающим все пространство инфернального мира. По черному лесу мелькали черные тени. И слышался треск падающих деревьев и тяжелый топот ног громадного созданного больным разумом и страхами детства Сурганова Андрея хищника.

Жертва хотела жить и ловко пряталась среди черных деревьев под их торчащими кривыми толстыми корнями и ныряя в густую похожую больше на некие щупальца живых морских актиний траву.

Покончивший с собой Гавриков хотел жить. И спасал свою брошенную, как самоубийца проклятую человеческую душу. Он ловко нырял в густые те заросли травы и наконец, выскочил из черного леса и понесся в сторону черного блестящего с застывшей водой огромного озера.

Он хотел достичь зарослей камышей на его берегу. Стремясь быть, не увиденным всеми, теми, кто его преследовал.

Они проникли к нему в его больничную одиночную закрытую палату. Они заставили залезть Гаврикова в петлю. Проникнув в его сумасшедший мозг, и заставили повеситься. Тени. Черные, блуждающие по его той палате тени. Они разговаривали с ним с Гавриковым, ругали его и били его. Они мучили его сознание и его самого и вот он теперь в полном их распоряжении, и пытается спастись.

Он сумел добежать до разбросанной неведомой силой железнодорожной из гравия насыпи и нырнуть за лежащие здесь же недалеко в стороне железнодорожные раскуроченные и раздавленные платформы и цистерны. Проскочив сквозь вывернутые как по спирали рельсы и валяющиеся оторванные колесные пары вагонов.

Он, нырнув за одну из цистерн, осмотрелся перепуганными глазами и на отдалении увидел бетонный забор и трубы какого-то завода и в стороне от него это черное красивое блестящее огромное озеро. Озеро среди гор, высоких и скалистых, обрывающихся глубокими ущельями и пропастями между перевалами и проходами. Но за ними уже ничего не было. Там была только пустота и хаос. Черный кружащийся вокруг этого потустороннего мира все пожирающий хаос. Этот мир был внутри этого хаоса. Этот черный кошмарный лес, из которого Гавриков или точнее его душа выскочил и эта железнодорожная насыпь и стоящий на отдалении странный мертвый какой-то с трубами завод и даже те у озера, шевелящиеся высокие камыши. И возле них детская, крутящаяся в вечном кружении карусель, словно на ней все время кто-то кружился.

Сначала Гариков полетел по какому-то светящемуся туннелю и оказался на каком-то поезде, поезде мертвецов. Он сразу туда попал, когда умер от удушья в петле. Но не доехал до места назначения, куда уезжают многие умершие как висельник. Как самоубийца.

Его просто выкинули из этого поезда и прямо на ходу.

Это сделали они. Черные с черными глазами в черной одежде. Они гнались по поезду за ним распихивая всех умерших и он, просто выпрыгнул из того поезда на ходу и сначала попал в какую-то полуразрушенную деревню. Упал на какие-то гнилые истлевшие доски, под собой и чуть было не провалился в заполненную под ними грязной черной водой яму.

Это было, как он понял могила и эта деревня это кладбище. Больничное кладбище, куда увозили умерших никому не нужных безродных больных и увезли мертвого висельника Гаврикова. И тут среди блуждающих душ мертвецов, они настигли снова его душу. Они почти прошли мимо него, но увидели его, и трое из них напали на него, и он еле отбившись, бросился снова бежать.

Он бросился бежать и здесь же недалеко забежал в какое-то подземное помещение, похожее на какой-то бар. Бар мертвецов и тех жутких поедающих на его глазах души умерших, разрывая их по частям или высасывая как трупные черви или пиявки сущностей с черными глазами и острыми как иглы зубами.

Гавриков понял, что конец его уже близок и бросился снова бежать, выскочив и снова сумев уже здесь вырваться из когтистых лап этих человекоподобных чудовищ.

И вот они его преследовали по тому уже жуткому лесу, и к погоне подключился еще и зверь похожий на большого хищного тираннозавра, который сам, пожирая все и всех рядом с собой, несся теперь за Гавриковым, как за основной своей целью и жертвой, и казалось картинка, сменяет картинку. И везде ему не давали покоя. Ни этот чудовищный кошмарный призрачный монстр и те, кто прыгал вокруг него с зубастыми пастями и перепончатыми крыльями на длинных с острыми длинными когтями лапах. И он прятался и бежал к этому черному у железнодорожной разрушенной насыпи озеру. Это единственное место, где можно было теперь спрятаться и укрыться от преследователей и камыши. Там вода и там он рассчитывал нырнуть в воду и поплыть подальше от берега, где вероятно его не достанут эти твари инфернального мира.

Но, только добежав до берега, он Гавриков увяз в береговом иле. Увяз как в болоте и его ноги провалились в сам берег озера, в топкую жидкую глину, и он стал тонуть. Тонуть у самых камышей и той крутящейся со скрипом карусели. Он просто проваливался в этот топкий ил, стремительно и ничего не мог сделать, как только закричать. И он просто исчез. Его не стало. Лишь эхом разлетелся его крик по округе и вдоль берега призрачного черного поедающего все, что еще живое озера. Озера, где мелькали и сверкали серебром маленькие снующие рыбки. И лишь вращалась карусель, и разносился теперь детский смех среди свисающих и наклонившихся над тем местом, где был съеден Гавриков своими макушками озерных камышей.

***

- Не понимаю, Вероника Георгиевна - произнесла Гальперина Регина Олеговна - Этот Гавриков, сам был не лучше Сурганова и тоже кричал все время о каком-то нависшем над их больницей кошмаре. И зациклен был на всем потустороннем. И он жутко не любил Сурганова. До сих пор не пойму, за что? Они даже не разговаривали, вместе не общались. Но при встречах на прогулках этот Гавриков все время лез в драку на Андрея Сурганова. Клялся его убить. И вот повесился.

Но Вероника Климова ее, совершенно сейчас, не слушала. Она думала только о нем. О том мальчике лет двадцати со львом в ее спальне, мальчике, так похожем на ее Сурганова Андрея.

- "Мой искуситель" - она про себя думала, не переставая ни на минуту - "Я хочу тебя мой ангел любимый".

Она сама не могла сознавать, что с ней происходит, стоило ей только поддаться этому. Она Вероника Климова уже и не слушала толком свою коллегу по работе Гальперину Регину Олеговну. Она не выходила из состояния постоянной сексуальной эйфории. Все кругом было в розовых тонах, и Вероника еще хотела того, что пережила прошлой ночью.

Любовная страсть все сильнее захватывала ее, и все мысли были только о нем о Сурганове Андрее.

Вероника сама не понимала, как утром добралась до своей психбольницы. Она вела свою машину по дорогам Красноярска, среди чудовищного автомобильного движения и не попала в аварию. Она действительно плохо и полноценно осознавала все вокруг под состоянием пережитой любовной неудержимой ночной страсти и все-таки как-то доехала до работы и как-то дошла до кабинета на втором этаже больницы.

- Здесь есть связь - Вероника произнесла совершенно, машинально, глядя куда-то в сторону в окно длинного коридора со второго этажа больницы.

- Вы думаете? - задала вопрос удивленная Гальпернина Регина Олеговна.

- А, что это еще может быть - ответила ей Вероника Климова - Так же как те две женщины самоубийцы.

- Кто-то стоит за всем этим? - спросила врач психотерапевт Регина Гальперина.

- Не знаю, Регина - ответила ей, вся светясь от счастья и радости, главный врач клиники Климова Вероника Георгиевна - Не знаю - повторила она - Но хотела бы узнать. Может это сделал его Сурганова друг или, как он говорит отец ангел смерти Азраил. Сурганов говорил о нем много. Он говорил, что помнил, как появился на свет как некий ангел Вуаленфур, и как Азраил его носил на руках по всему свету и часто по местам погребений и местам вместилища самой смерти. Даже родная земная и покойная его мать не знала, где душа Сурганова первенца ее малыша витает.

- Простите меня, Вероника Георгиевна - вдруг произнесла Регина Олеговна Гальперина - Но, что с вами сейчас происходит?

- Что происходит? - посмотрела, словно пьяными и удивленными карими глазами Климова на свою коллегу по работе - Что-то не так Регина Олеговна?

- Нет, но вы сегодня какая-то странная Вероника Георгиевна - произнесла врач психотерапевт Гальперина. Вы болеете?

- Да, есть немного - произнесла, быстро посмотрев, на коллегу по работе Вероника Климова, и отвернула свой опьяненный воспоминаниями любовных прошлой ночью утех взор снова в уличное окно коридора - У меня поднялось сильно давление.

- И вы приехали на работу - произнесла Гальперина - Могли взять отгул на сегодня, я бы вас подменила, Вероника Георгиевна.

- Нет ничего, Регина Олеговна - произнесла Вероника Климова, пытаясь взять себя в руки и глядя на Гальперину Регину Олеговну - Что там дальше?

- Дальше то, Вероника Георгиевна, что наш Сурганов Андрей Александрович -она, продолжила разговор - И в самом деле с кем-то там контачит. И все это реально воздействует на всех в нашей больнице. И эта смерть Гаврикова. Не простой видимо случай. Гавриков проклинал все время Сурганова, и кидался в драку на него. Нелепая смерть и завязанная каким-то образом именно на него. Еще в больнице есть присутствие чего-то, что будоражит всех и говорят ночами бродят какие-то черные тени.

Так говорят наши пациенты, и даже охрана больницы. Вроде того, что тени издают какие-то даже странные громкие глухие звуки и слышен, будто шепот всюду по больничным коридорам и наши больные все в панике и им приходится делать постоянно уколы и давать успокоительное. Я обеспокоена этим Вероника Георгиевна - произнесла Гальперина - Все это началось с появлением нашего Сурганова здесь у нас - она помолчала секунду, потом продолжила - Все это вот явно не совсем чисто. И можете смеяться Вероника Георгиевна, но мне самой не по себе сейчас в этой нашей больнице. Вполне возможно Сурганов и впрямь с кем-то контачит, как сам говорит, и я думаю, стоит ему в этом все же верить.