Иммиграция и ассимиляция

   Гюнтер: «Даааа ... ты хочешь быть непослушной девочкой, правда? Должна ли турецкая девочка быть с немецким парнем? Тебе нравятся необрезанные ребята?»    Я не знаю, почему Гюнтер говорит это каждый раз, когда он возбужден. Я нахожу это унизительным и немного расистским, разве он не знает, что я такая же немка, как он немец.    Какая я турчанка? Я пью спиртное, ем свинину и слушаю музыку в стиле металл. Насколько я могу быть более еще более немкой? У меня есть немецкое гражданство и паспорт, и я редко говорю по-турецки. А когда я говорю, мой турецкий очень корявый. Я родилась в Берлине и изучаю психологию в Берлинском университете. Я образована, современна, либеральна, но до сих пор меня так дразнят! В крайнем случае, я сексуальная турецкая цыпочка, и я наивно думала, когда познакомилась с Гюнтером, что он меня примет как настоящую немку.    Как бы я ни старалась, немецкое общество, похоже, не готово меня принять. Мои бабушка и дедушка не для этого покинули маленький Бурдур и приехали в Германию, чтобы меня все еще видели как иммигрантку.    «Ты уже взрослый мальчик и твой большой член выглядит заманчиво, но я боюсь, что тебе придется приложить больше усилий этим вечером, чтобы уговорить меня пососать его!»- отвечаю я ему.    Гюнтер: «Айгуль, детка, ты же знаешь, я с ума схожу от тебя, но я все же жду ответа на вопрос, который я тебе задал?»    «Ннет… Я этого не сделаю».    Гюнтер: «Но он мой друг-сосед, мы все делаем вместе. А тут еще его подруга рассталась с ним, и он был недоволен, как моя подруга, я хочу, чтобы ты помог мне поднять настроение. Он всегда нравился тебе, и я всегда хотел втроем, теперь это прекрасная возможность».    «Если ты продолжишь в том же духе, я уйду…».    Гюнтер: «Если ты любишь меня, ты сделаешь это!»    «Ухмм ... Нно… Мне надо подумать об этом. А сейчас мне надо идти».    Я целую Гюнтера в губы и направляюсь к U-Bahn (метро), уходя, я думаю о его просьбе. Я встречаюсь с ним уже несколько месяцев и действительно, наверное, люблю его.    Но его просьба, приемлема ли она для меня? Что меня удерживает с ним, какие плюсы и минусы? Плюс - он баварец со светлыми волосами и голубыми глазами. Минус - он требует, чтобы я занималась сексом с его лучшим другом. Плюс - он настоящий немец, и я хочу быть более немкой. Минус - он не лучший любовник в спальне, и может быть, его друг лучше? Плюс - он сильный и может защитить меня. Минус - он так одержим сексом, а я хочу строить реальные, жизненные отношения. Я не знаю, все это очень сложно.    Я прихожу домой. Моя семья ужинает и я, присоединяюсь к ним, чтобы поесть. Моя младшая сестра, Чилек, смотрит на меня с отвращением, у нас часто возникают проблемы. Я ее никогда не понимала, она полная противоположность мне. Она всегда попадает в беду и драки, я думаю, что она ищет внимания. Три года назад она была жесткой феминисткой, а теперь она, она всегда носит хиджаб (платок) публично. Мои родители чуть не убили ее, когда узнали, что она носит хиджаб публично, мама плачет: «Что с тобой случилось. Ты красивая девушка, и мы немцы. Эта страна дала нам все, но ты одеваешься как арабка. Но, несмотря на ее антизападные взгляды и внешность, у нее тоже есть немецкий парень и больше сексуальных приключений, чем у меня. Мне жаль ее парня; он должен смириться с ее упрямством и горячностью.    Чилек смотрит на меня и, наконец говорит: «Ты была с ним? С этой глупой баварской обезьяной».    «Заткнись! Я была с Гюнтером, моим бой-френдом, а твое какое дело?»    Чилек: «Боже, ты такая неудачница! Встречаться с немцем, просто так, чтобы чувствовать себя более немкой. У меня есть новости для тебя, мы родились здесь, и мы третье поколение. Наши дедушки и бабушки иммигрировали в эту страну свинины и пива. Если мы еще не достаточно немцы, тогда мы никогда не будем достаточно немцами. А то, что ты спишь с баварской свиньей тебе в этом не поможет! »    «Я не понимаю, что у тебя есть против него? Что он тебе сделал? В любом случае, по крайней мере, я не притворяюсь, что я не такая! Ты идешь с этим платком на голове и притворяешься турчанкой. Мы немки! Ты говоришь по-немецки, и я говорю по-немецки. Твой турецкий язык плохой, и все же ты утверждаешь, что следуешь турецким традициям. Скажи, ты соблюдаешь турецкие традиции с Альбертом? Что Альберт хороший турецкий мальчик? О, подождите, он не такой, он тоже любящий свинину немец. Прекрати это лицемерие! »    Чилек: «Бла, бла, бла-б-б ... Дерьмо. Знаешь, что Фанон писал о таких людях, как ты? Черный человек, желающий стать белым… Но с тобой, это турецкая женщина, желающая стать немкой. Я верю, что я родилась турецкой девушкой, турецкой и умру. Я не немка, я не могу принимать их культуру напиваться, не могу спокойно смотреть на мужчин в кожаных шортах и слушать их ужасную музыку. Моя музыка - это Таркан, а не Раммштайн. Моя книга - Маснави Руми, их книга - Генрих Гейне. ***    Гюнтер: «Айгуль, ну же, давай, иди, сядь на член Вальтера, сядь сверху».    И я, раздвинув ноги, присаживаюсь над членом друга Гюнтера, и мягко вставляю его в свое влагалище. Ощущение его члена доставляет моей чувствительной пизде удовольствие. Я двигаюсь вниз, а затем вверх, и скачу на нем, как наездница. Это физически утомительно, и я сильно потею, Гюнтер стоит над нами, играя с рукой со своим стволом. Затем он подходит и вставляет его в мой рот, но в отличие от Вальтера он нежен и не сует глубоко в горло.    Гюнтер: «Охх…, гут, да, зер гут, лучший рот в Берлине».    Я сосу и заглатываю глубже, пытаясь скакать на Вальтере, что одновременно оказывается забавным и трудным. Запах секса в висит в воздухе, и я чувствую, что наступает оргазм. Мое тело разогревается, груди краснеют. Пот мелено стекает по моему телу, а затем моя мокрая пизда начинает течь, как у сучки. Течка быстро превращается в наводнение, я кончаю. Мои соки стекают по члену Вальтера, и моя жидкость заставляет его кончить тоже. Он кончает довольно долго, и моя пизда быстро наполняется. Гюнтер начинает кончать мне в рот, и я глотаю столько, сколько могу. Довольно скоро, я проглатываю все, и мое дыхание пахнет спермой. Я подмываюсь и ухожу.    Когда я возвращаюсь домой, Чилек ждет меня.    Чилек: «Весело это было? Я знаю, где ты была, что ты сделала и почему. Скажи мне, стоит ли это того, ты теперь полностью немка?    «Я не знаю, о чем ты говоришь…».    Чилек подходит ко мне и начинает обнюхивать меня: «Я чувствую запах секса. Ты действительно, давала им обоим, но я также чувствую твой запах сомнения и сожаления».    Куда я качусь? Какая разница между тем, чтобы быть турецкой девушкой и пытаться быть немкой, я полностью подчиняюсь своему телу и удовольствию…