Папа рассказывает и советует

Здравствуйте, дорогие читатели. Как меня зовут – это совершенно неважно, важно то, что я отношусь к той категории несчастных мужчин, которым "посчастливилось" иметь дочь. Обратите внимание на кавычки. Мне около сорока, моей жене чуть меньше, дочери недавно исполнилось восемнадцать. И вы наверное думаете, что мне легко живётся?

Вот, смотрите. Мы живём в небольшой двухкомнатной квартире, а как вы думаете, легко ли мне каждый день встречаться со своей взрослой дочерью на этих жалких квадратных метрах. До недавнего времени я ежечасно, ежесекундно мечтал о том, чтобы дочь поскорее нашла себе мужа и наконец-то переехала. Впрочем, обо всём по порядку.

Вы, наверное, думаете, что меня привлекает моя собственная дочь как женщина? Вовсе нет, у меня, помимо жены, достаточно женщин на стороне. Просто мне крайне неловко. Меня беспокоит то, что может думать моя жена, когда я, например, во время еды случайно пробегаю взглядом по груди дочери, или же ненароком замечаю её ягодицы, когда Вера встаёт из-за стола.

Да и сам я хожу по квартире в тренировочных штанах, и дочь, без сомнения, замечает выпуклость в моём паху, а если жена подумает, что я нарочно так хожу?

А туалет, это вообще отдельная история. Моя дочь, как и все люди, ходит в туалет, и не один раз в день. В туалете у нас крайне слабая звукоизоляция и я невольно слышу все звуки, которые доносятся оттуда. Слышу как дочь шуршит одеждой, садится на унитаз, вероятно, голой задницей. Слышу свистящий звук, если дочь очень сильно хочет писать и моча из её уретры вырывается бурной струёй, это называется "Хиссинг", впрочем, это совсем другая тема. А ещё громче я слышу, если моча с журчанием бьёт в воду, и каждый раз очень сильно стесняюсь! Вдруг моя жена думает, что я специально всё это слушаю?!

А если дочь серет, тогда я нередко слышу попукивания и попёрдывания, и опять же эти самые шлепки в воду. И не говорите мне, мол, что естественно – то не стыдно и что всё это, якобы, не имеет никакой сексуальной составляющей. Ещё как имеет! Всё, что относится к интимным частям человеческого тела напрямую имеет отношение к сексу и может быть неправильно понято и воспринято.

Да и мне самому неловко ходить в туалет, особенно по большому, когда дочь находится в непосредственной близости от туалета. И не забывайте про маленькую квартиру.

Если бы у нас помимо дочери был бы сын, тогда бы соблюдался некий паритет. А если было бы две дочери, упаси Бог, я бы уж точно бросил бы семью и ушёл из дома.

Но всё это было до того самого дня, пока моя жена не уехала на несколько дней к своей матери. Ей, вроде как, нездоровилось. Впрочем, меня абсолютно не интересует что происходит с моей тёщей. Оставшись в квартире вдвоём с дочерью, вечером я осторожно постучался в дверь её комнаты.

* * *

Я тихонько зашёл и присел на кровать Веры. Дочь сидела за столом и готовилась к зачёту. Завладев её вниманием, я набрался смелости и рассказал ей всё то, о чём написал выше. На моё удивление, Вера меня внимательно слушала, кивала головой и поддакивала. Когда я закончил и замолчал, девушка присела рядом со мною.

— Папа, знаешь, меня это всё тоже очень сильно беспокоило, – выдала она мне.

— Когда я просто случайно смотрела на тебя, случайно замечая что-нибудь... подобное – то тоже всегда думала, а вдруг мама подумает что-нибудь и будет сердиться? – добавила она, неловко взяв меня за руку.

Мы так и сидели минуты две, пока дочь не прилегла на кровать, скинув с ног домашние тапочки. Я последовал её примеру и тоже улёгся рядом. Казалось бы, ничего такого, просто отец и дочь лежат рядышком, да? Но у меня словно бы начал скатываться с души огромный камень, не дававший мне нормально жить всё это время.

Девушка пошевелила рукой, коснувшись моего бедра, начала рассказывать какую-то историю и случайно взмахнула той же самой рукой, задев ею мой пах. Замолчала, чуть смутившись. А я понял, что если я сейчас не предприниму правильных действий и упущу момент, то потом мы оба будем стесняться ещё больше и сожалеть об упущенной возможности решить все вопросы раз и навсегда.

— Хочешь я сниму штаны? – спросил я, повернув голову к Вере.

— Хочу, – ответила девушка, легко и спокойно.

Я чуть приподнял таз и стянул треники до бёдер. Чуть подумал и стянул трусы. Мой член спокойно лежал на подстилке из густых, чёрных лобковых волос, смотря головкой в сторону дочери. Мне сразу же стало легче. Не знаю как объяснить это словами, просто легче, словно бы я рассказал своей дочери что-то очень важное.

Вера заёрзала, задвигала руками и стянула свои малиновые спортивные штанишки. А затем, без всяких раздумий, и белые трусики. Я скосил взгляд, глядя на её пушистый лобок, отмечая, как крепчает мой член. Пенис чуть набух, слегка приподнялся. Дочь перевернулась на бок, лицом ко мне, подперев ладонью щёку. Я лежал спокойно, словно бы ничего и не происходит.

— Пап, можно я потрогаю его? – Вера указала взглядом на мой оживающий член.

— Да, конечно, – разрешил я, словно бы речь шла о походе с друзьями на пикник.

Дочь протянула руку и положила ладошку на мой пенис. С интересом потрогала, чуть сжимая пальцы, словно шутливо обмениваясь со мною рукопожатием. Поводила ладонью, коснулась мошонки. Член ожил ещё больше, заметно приподнявшись. Вера ещё немного поиграла с моим пенисом, трогая его пальцами и касаясь головки. Я даже начал ощущать вполне стойкое сексуальное возбуждение.

— Вер, можно я тоже посмотрю тебе между ног? – набравшись смелости, спросил я.

— Конечно, – девушка встала с кровати, полностью сняв штанишки и трусы.

Уселась на стул. Стул был офисный, с подлокотниками. Сидя на стуле, повернулась к кровати, закинула одну ногу на подлокотник, а вторую согнула и положила на стол. Откинулась на спинку, словно сидя на кресле гинеколога. Я сел, передвинулся ближе к столу, чтобы было лучше видно, и заглянул дочери между ног.

Две ровные половые губки покрывали нежные светлые волосики, не такие густые как у моей жены. Да и писечка у Веры была красивее, поменьше, не раздолбанная ещё. Дочь то ведь ещё не рожала. Я смотрел и чувствовал, что теперь даже на пляже я буду чувствовать себя в присутствии дочери легко и непринуждённо, даже если рядом будет жена.

— Пап, хочешь потрогать? – девушка встала со стула.

— Да, – и прежде чем я успел сказать что-либо ещё, дочь уселась на моё колено, пошире разведя ноги.

Я смотрел сверху-вниз, запустив руку дочери между ног. И пускай я ничего толком не видел, зато чувствовал приятную растительность, тёплую, нежную складочку и влагу внутри. Я осторожно трогал там пальцем, боясь сделать дочери больно или неприятно.

— А ты писаешь так же, да?

— Ну, да, – дочь свела ноги, села ровнее и чуть попрыгала на моём колене.

— Вот тут дырочка есть... – Вера нагнулась, потянув руки к своей промежности.

— Доча, я знаю где это, – улыбнувшись, мягко перебил я её, в свои года я уж знал, откуда писают женщины...

А сейчас, дорогие читатели, вы, наверное, подумали, что Вера схватила мой член рукою или же встала на колени и взяла его в рот? А может быть вы даже предположили, что мы упали на кровать, сплетясь в жарких объятиях, и я совершил жуткое непотребство, вставив свой член в дырочку своей родной дочери?! Я конечно извиняюсь, но, Боже, какие же вы больные извращенцы! Нет конечно же! Вместо этого я просто попросил Веру показать мне свою попку.

— Дочь, а можно я... посмотрю твою попу?

— Конечно можно, – девушка встала на ноги, прогнулась, положила руки на стол и выпятила ягодицы.

Я осторожно развёл пальцами ягодицы дочери. Увидел маленький анус, обратил внимание на несколько волосков вокруг него. Прижал к ягодицам ладонь.

— А какаешь ты так, да? – я чуть сильнее прижал ладонь.

— Ну да, иногда чуть наклоняюсь вперёд, – ответила дочь, повернув ко мне голову.

А я буквально увидел, как из этой милой девичьей дырочки медленно вылезает то, что больше не годно в пищу. Тянется и с бульканьем падает в воду...

— Я пойду почищу картошку, – проговорил я, отпуская ягодицы Веры и ощущая себя почти полностью свободным и поэтому счастливым.

— А я сейчас присоединюсь к тебе! – весело ответила дочь, вероятно, у неё, как и у меня, свалился с души огромный камень...

После еды я спокойно справил в туалете малую нужду, всего лишь чуть прикрыв дверь. Дочь поступила также. Мы попили чаю, посмотрели телевизор и пожелав друг другу спокойной ночи, разбрелись по комнатам.

* * *

Утром я проснулся довольно рано. Выбрался из кровати и голым (я всегда сплю голым) вышел из комнаты. Опорожнил мочевой пузырь, умылся и почистил зубы. На кухне помыл яйца (куриные яйца) и принялся жарить яичницу.

— Ой, папа, я думала ты ещё спишь! – я услышал удивлённый голос дочери.

Обернувшись, я увидел Веру. Дочь, совершенно голая, как и я, стояла в дверях кухни, смущённо улыбаясь, но даже не думая прикрыться. Подошла ко мне, совершенно не обращая внимания на нашу наготу, налила в кружку воды и принялась жадно пить. Я никогда прежде не видел свою дочь обнажённой. Вера пила воду, держа кружку обеими руками, чуть отклоняясь назад. Я невольно залюбовался ею. Такая худенькая, грудки маленькие, как яблочки, красненькие сосочки, худенький живот. Аккуратный треугольничек волос на лобке и ровные ножки. Я вернулся к жарке яичницы словно бы ничего и не бывало.

— Будешь яичницу? – спросил я её.

— Не, пап, я пойду ещё поваляюсь, – девушка вытерла ладонью губы и спокойно вышла из кухни.

Я не смог удержаться от того, чтобы не обернуться ей вслед. Дочь шла совершенно спокойно, чуть повиливая ягодицами и шлёпая по полу босыми ногами. А я дожарил яичницу и вывалил всё на тарелку. Пока мой завтрак остывал, я оделся, и после не спеша покушал. А вечером позвонила жена и сказала, что с её мамой всё хорошо и вечером она уже будет в городе.

Мы встречали её на вокзале.

— Ну как вы тут, дорогие мои?! – весело поинтересовалась она, вылезая из двери вагона.

— Отлично, мама! – просияла дочь, помогая матери ступить на перрон.

— Всё просто замечательно, любимая! – я взял её сумку.

А потом мы все вместе шли по перрону. Мать и дочь весело щебетали, держаcь за руки, я нёс сумку и никогда прежде я не чувствовал себя таким счастливым, как сейчас...

А теперь, дорогие читатели, позвольте дать вам маленький совет. Если в коллективе, на работе или ещё где вы чувствуете себя неловко, если вам кажется, что ваша коллега, начальница или подчинённая думает что-то не то или может так подумать, или если вам кажется, что так думают окружающие – смело заводите проблемную особу в укромное местечко, в подвал, в туалет, на чердак, да хоть куда. Снимайте трусы и она непременно сделает так же. И рухнет стена, уж можете мне поверить.