Раннее возвращение или Как у меня выросли рога. Часть 3

Насилу я ее удержал на кровати. Я боялся ей чем-нибудь повредить — не простил бы себе никогда. Я обнял любимую неверную жену и уложил на ложе недавней страстной, горячей и такой уже далекой любви. Теперь необходимо все вернуть. Хорошо, что я еще не кончил. Меня ждала непростая ночь — ночь слез, разговоров, отчаяния, и, надеюсь, такой же страстной любви...

М-да. Печально. Плохо трахаешь — плохо. Находит вдруг на стороне. Хорошо трахаешь — плохо. Проговаривается, путая тебя с любовником. Блин! Проблема. Но зато появился мааааленький шанс на одну вещь. Я сам боялся себе в этом признаться, думая разобраться в этом позже: будет день, будет пища. Посмотрим.

А теперь пока за дело. Замкнется — и всё, пиши пропало. Загрызёт себя, запозорит, искусает и уйдет. Повинной самобичующейся грешницей. Замаливать страшный грех измены. Господи, да если бы ты знала. сколько раз в мечтах я трахал других баб! И не сосчитать. Но да, в мечтах, потому что наяву — умения завалить нет. Не дано. Бекаю, мекаю — привожу в полный ужас. Какой тут уж секс! Интересно, а Сергей как сумел Солнце то мое раскрутить? Она ж строга без меры! Умелец, блин! Все это промелькнуло в голове за секунду. Ладно, делать то что? Я посмотрел на торчащий до сих пор член — а вот что! Трахать, трахать и еще раз трахать! До изнеможения, до криков и изможденного хрипа. Трахать, лизать, ласкать. И так до победного конца. Потом сил на истерику просто не останется.

Лиза лежала на влажном пятне долгожданного оргазма, так некстати вызвавшего ее откровенность. Она закрыла лицо и, по-моему, тихо плакала.

— Так, — сказал я громко. — Хватит. Это жизнь. Случается всякое. Виновата не ты, виноват я. Голодная девочка. Одна. Чего ж еще ожидать? Поэтому голодную девочку начинаем кормить!

Я попытался развернуть ее на спину — Лиза не поддавалась. она сжималась в комок, закрываясь от меня и плача. Таак. Ну чтож, тогда насилие!

Я уже с силой притянул ее к себе и стал целовать ее уже мокрое от слез любимое, бесконечно дорогое лицо. Как ты можешь, как ты можешь — шептала моя девочка, меня же выгнать надо! Солнце ты мое ясное, ну и глупости! Я, улучив момент, сумел просунуть голову между животом и бедрами. Так то лучше. Одуряющий запах былого секса ударил мне в нос. Я с силой стал ввинчиваться между бедер. Хорошо, побрился — хоть не расцарапаю. Лиза сопротивлялась, как могла. Сжимала бедра, закрывала полоску волос ладонью — но я был почти груб и к тому же сильнее.

Преодолев в конце-концов сопротивление, я прижался лицом к сомкнутым бедрам, вдыхая с наслаждением запах любви и счастья. Девочка моя покорно лежала, принимая это, видимо, как неизбежное наказание.

В пылу борьбы член опустился, но среди таких сказочных ароматов, он опять начал подниматься и твердеть. Я немедленно прижался им к ногам своей любимой, одновременно проникая языком в ее естество.

Лиза не сопротивлялась. Она просто лежала, сомкнув ноги и невидяще глядя в потолок. Я лег удобнее и продолжил атаку на прекрасное лоно. Я его целовал и лизал, вбирал в рот, нежно посасывая и опять отпускал. Руками я просто обнимал ее бедра. перебор, я чувствовал, здесь ни к чему. Я старался ласкать ее нежно, но страстно. Я уже забыл, что вчера сюда входил другой хуй, что вот об это место бились чужие, мощные и налитые яйца, что может именно здесь и его язык жадно искал нежный бугорок, чтобы разбудить в моей девочке страсть и похоть.

Я просто ласкал свою любимую и внимательно слушал, когда же, наконец, будет хоть малейший отклик тела на ласку.

Я стал уже уставать, а язык деревенеть, когда мне почудилась легкая судорога лежащего передо мной открытого во всей прекрасной наготе тела. Я еще раз аккуратно взял в рот губки с клитором и стал мягко сжимать их своими губами, коснулся бугорка языком — вот! Вот! Вот! Колени согнулись и разошлись. полностью открывая для меня пещерку любви. Победа!

Я уже свободней и удобней приник к ее лону — Лизонька застонала и через пару секунд сдерживаемая, загнанная в себя страсть выплеснулась соком оргазма и сдавленным стоном наслаждения. Коленки в судороге поднялись, подставляя мне не только дырочку пизды, но и колечко ануса. Я никогда ее там не ласкал. Даже мысли не было! А в этот момент не знаю, что на меня нашло — я обнял ее, затем подхватил под попочку, удерживая почти на весу и лаская языком колечко ануса. Запаха не было, Лиза крайне чистоплотна, и я ее ласкал новой лаской. Лизонька вздрогнула, пыталась отодвинуться, но я держал ее крепко, и она замерла, покоряясь мне и внимая новым ощущениям.

Ее тело подрагивало, я не понимал отчего. Ощущения странные — нежность и разврат, чистота и грязь — но, главное, всепоглощающая страсть! Руки устали, язык еле ворочался, губы одеревенели — но главное, Лиза среагировала — должна выправиться.

Я опустил ее попочку, вытер лицо и лег рядом, выпрямившись и с наслаждением разминая затекшие мышцы.

Я ее обнял, переводя дыхание, укрыл нас одеялом — надо было отдохнуть. Я безумно устал. И морально и физически. Таких долгих ласк и секса у нас, по-моему, никогда не было. Член все еще был на полувзводе. Лиза осторожно положила на него ладошку. Я приподнял бедра, двигаясь членом ей навстречу и показывая, как мне это приятно. ладошка легла уверенней и пальчики обхватили ствол.

— Ты меня там целовал... тебе не было неприятно?

— Солнышко, ты такая чистюля! Там все чистенько. И ощущение невероятной близости! А тебе как?

— Непривычно. Странно. Приятно. Но я о другом. Ты меня там целовал... а я... там...

— Там был другой член. Так?

— Да. Прости меня. Я, пони...

Я резко перебил — Так, стоп! Я что, прошу извинений? Я всё понимаю. Всё нормально.

— Но как же? как мы будем жить?

— Долго и счастливо. И умрем в один день. Шутка. Не умрем никогда! Солнце, всё нормально. Я все понимаю. будем жить поначалу втроем, а там видно будет.

Она отшатнулась. — Как это, втроем? ты о чем?!

— Да ни о чем. Будешь и дальше с ним встречаться, и

— Нет-нет-нет! Я не могу!

— Можешь, счастье, можешь! Если бы я не узнал, продолжали бы? Продолжали. Так что изменилось? Я узнал? Ну, узнал, и что? Поэтому как шло, так будет идти. тебе необходим секс, ты его получаешь...

— Но ты раньше мало мог, а сейчас вон — еще стоит и как стоит! Мне с тобой лучше!

— Спасибо. Солнце. за оценку, но... Понимаешь, это получилось потому, что я уже знал о твоей близости на стороне. И я горд тем, что моя жена, до сих пор любимая, вызывает сексуальный интерес у других мужчин. И что такая женщина, желаемая другими любит по-прежнему меня, и несмотря на мою слабость, дарит мне свои ласки, пытаясь выправить положение. И вот это знание, и вот это понимание, что эти красивые губки возможно, вчера сосали не мой член — вызывает дикую эрекцию и крайнее возбуждение.

На словах «Не мой член» девочка моя вздрогнула, как от удара. Я крепче ее обнял и продолжил:

— Видишь ли, у многих мужчин есть затаенная сексуальная фантазия — чтобы его жена побыла с другим мужчиной в его присутствии. чем это объяснить — не знаю, но такая фантазия и мечта есть и у меня. Я хочу быть с вами. Я хочу в этом участвовать. Я хочу целовать тебя после минета. я хочу лизать тебя после него.

Лиза прижалась лицом к груди — Нет. Нет! Я не могу так! Прости, не могу!

Однако пальчики так сжали мой член — чуть не отрывали!

— Что останавливает? Главное произошло — ты была с другим мужчиной, ты ему отдавалась со всей разбуженной страстью, не считаясь ни с какими границами! (ее пальцы яростно и даже больно сжимали мою мокрую головку). Ты и сосала, ты и пила его сок, отдавала свое лоно под его мощный член — что еще останавливает? Я буду рядом. И ты будешь еще ласкать один член.

Я отпустил ее, стал приподниматься. пока мой несчастный неконченный член не оказался у ее лица. — Поласкай его, пожалуйста.

Лиза посмотрела на меня и как то робко взяла его в рот и стала ласкать. Постепенно она увлеклась и стала это делать более страстно.

тогда я сказал: Вот, умничка, а другой рукой ты держишь другой торчащий и ждущий твоих губ член. он большой, твердый и очень ждет тебя.

Я дал ей три пальца в месте. — Сожми. представь, что это еще член. Он рвется в твой рот! Дрочи его, дрочи!

Лиза как во сне взяла мои пальца и стала делать движения, будто дрочит.

— Соси его. А мой дрочи!

Она с жадностью взяла в рот мои пальцы и заработала язычком, а мой ствол начала яростно дрочить. Своими пальцами в ее рту я стал буквально трахать. Лиза замычала и насаживалась на мои пальцы — завелась не на шутку, я и не ожидал такого эффекта!

Я освободился и резко развернул ее раком. Загнав резко в нее свой ствол, я взял ее ладонь, оттопырил большой палец, поднес ей к лицу — Сережин хуй. Соси его, блядь!

Лизонька схватила губами свой палец и начала его сосать. А я стал драть ее раскаленную и мокрую пизду. — Ну что, вкусный хуй при ебле? Вкусный. да? А ты, блядь, не хотела втроем ебаться! Сейчас мы местами поменяемся, Сережка тебя доебет, а я тебе, сучка, в рот спущу!

При этих словах Лизонька опять задергалась, влагалище стало судорожно сокращаться и я стал изливаться в свою девочку.

После второй струи солнце развернулась и широко открыла рот — в рот, сука, хочу сперму в рот!

Я с наслаждением доспускал в любимый рот, она обхватила опадающий ствол мокрыми от спермы губами и стала высасывать оставшиеся капельки. Моя залупа очень чувствительна, и сразу после оргазма минет не очень приятен, но я был еще дико возбужден я трахал любимую опавшим членом в рот. Наконец, оторвавшись я стал целовать взасос ее усталые губы, деля свою сперму на двоих. Нацеловавшись, но не успокоившись, я сказал — а теперь, ты мой хуй помыла язычком, а я твою пизду после Сергея нет. Нехорошо. должно быть все чистенько. Ведь Сережа много накончал?

Лиза смотрела на меня какими-то сумасшедшими глазами, принимая мою игру. — Ты все мне язычком помоешь, всю его сперму?, тихо спросила она. — Со мной поделишься?

— Конечно — прошептал я и спустился к ее бедрам.

Который раз за ночь я проник язык в сказочную раздолбанную пещерку. Спермы было много. Я слизывал ее, вытекшую, с бедер, с набухших губ, с клитора и из самой пещерки. процедура гигиены продолжалась всего около минуты — как Лиза застонала, чуть не завыла в голос и стала кончать. Ее трясло и колотило, бедра судорожно сжимались и расслаблялись, груди стояли торчком (в полтинник то!), соски были такие твердые, как из дерева. Наконец, последний пароксизм оргазма прошел. Она вытянулась на кровати, расслабившись. Я лег рядом.

— Ты обещал поделиться... прошептала она.

Я накрыл ее губы нежным долгим поцелуем. Ее язычок собирал у меня во рту остатки непроглоченной спермы (якобы Сергея), и от каждой найденной капли она сладко вздрагивала. Наконец я оторвался от нее. лег рядом и взял ее ладонь в свою. — Ты моя. На всю жизнь моя. Никому никогда не отдам. Никогда. Никому... Только иногда могу поделиться.

Лиза прижалась ко мне. Вымотанная, затраханная, безумно любимая. Будем жить дальше.