Халхин-гол. Часть 3: Моя любимая снайперша

Страшны их бессильные проклятья

Лишь Солнцу наступающего дня.

Так вы решили поиздеваться и изнасиловать мою (уже мою!) группу снайперш? А залупу на воротник не желаете? Чтобы эти отбросы нашего социалистического общества взяли в плен моих красоток-снайперш? Да хрен вам всем на рыло! Я сейчас озверел!

Мой трофейный «Вальтер» бьёт совсем тихо. но очень точно. Три секунды — три трупа. С десяти метров я ещё никогда не промахивался — чемпион полка по стрельбе! И, чтобы девушки не рефлексовали, пятеро роют яму для укладки урок, а пятеро со мной — я чётко слышал в далеке пьяные вопли. Мы тихо шли по лесу, вскоре даже я учуял запах шашлыка — отлично. Компания скорее всего очень пьяная. Работаем!

На небольшой поляне сидели и лежали семеро явно бандитской наружности. Хотите, чтобы мои снайперши-красотки вам под дулом отсосали? Сами отсосёте у пожилого зайца, как часто шутил мой друг Толик! Или нет — получите по пуле! Я ловко расставил девушек, сказав выбрать им слева направо «мишени» и огонь! Но две девушки отказались стрелять — ничего страшного. «СВТ» отличная штука. Забрав у одной из «отказчиц» винтовку, я тихо скомандовал «Огонь!» Полминуты и всё закончилось. Затем мы вернулись к месту нашего базирования, конечно забрав с собой всю кастрюлю с шашлыками.

С этих двух я сорвал петлицы, забрал у них всё оружие, документы и пояса. Затем Булочкину и ещё двух девушек отправил в село, видное в бинокль. Через два часа прибыл участковый со своим помощником и стал разбираться. Точно, бандиты эти ограбили банк в Воронеже и сберкассу по пути сюда. Вот сумки с деньгами. Всё ясно — трёх «готовых» участковый опознал — они сейчас во Всесоюзном розыске. ну а нам — справку! Конечно, участковый начал петь, мол нужно было их арестовыать и в суд, да я его круто обломал — а где ты, умный такой и храбрый, раньше был? У тебя под носом бандитская сходка, они пытались отобрать оружие у нашей спецкоманды — лучших снайперш Московской школы! Чего же ты их не арестовал, а ты точно слышал их пьяные вопли? И где ты был со своим судом? И вот им всем суд! Пуля в лоб! Участковый аж ростом чуть меньше стал и сразу резко сдал назад. Со снайперами не спорят — истина!

Участковый, очень довольный, явно теперь получит награду и повышение, даже выделил нам телегу — это же спецшкола снайперов НКВД. А я построил на полянке всю группу и, достав наган, выдал всем по первое число. Конечно больше всего я орал на Булочкину — она же старший сержант! Почему не выставлен караул, как я приказал, почему бандиты захватили винтовки, а ведь это ваше личное оружие! Вот в военное время и на территории военных действий за утерю личного оружия — расстрел. И, так что я сейчас должен привести данный приговор в исполнение? Вот вопрос: Заружко, Шепелева и Орлова, где ваше личное оружие? Бандиты забрали! А почему вы в них не стреляли — у вас же есть наганы в кобуре. Так что — под трибунал! Всех под трибунал или растрел на месте!

Вспомнил я сцену из «Чапаева», когда он Петьку пугал. Но тут фокус не прошёл — мои красотки все сели на землю и стали рыдать, кроме тех двух «отказчиц». И сквозь слёзы — они сели обедать. Да без часовых? Да без командира? Ну дают девицы!

Налил я им всем по пол-стакана водочки, лихо они махнули — сильный стресс! И рассказали, что был комсомольский спецнабор ОСОАВИАХИМа на курсы снайперов. Но вот к снайперам у самого Ворошилова отношение «не очень». Да что Ворошилов — немцы в Первую мировую вовсю снайперами воевали, а когда предложили военному министру, он написал идиотскую такую резолюцию «Воюем не случайной меткостью, а кучностью огня». Кретино! (итальянское). Но самое смешное, как прошли проводы на заводе в их городе.

И, так как директор завода Волков присутствовать не смог: его вызвали в областной центр для вручения ордена. Так что их гранд-пьянка, именуемая в России во все времена «проводы», она прошла без участия руководства и надзора старшего поколения. Что и привело к ожидаемым последствиям. В дальнейшем Всеволод, бывший муж Леры, рассказал ей, помнил только, что выпил подряд три стакана водки — за Коммунистическую партию, за Красную Армию ну и за героического отца. Дальнейшее отложилось в памяти смутно. Что-то пел, с кем-то целовался, а Вася, капитан из военкомата, кажется, учил его стрелять из своего нагана. Кажется, даже птицу какую-то подстрелили, но была это ворона, галка или просто чья-то курица, он не смог бы вспомнить и под угрозой расстрела... Но утром он очнулся в постели с какой-то голой девицей... Лера очень"обрадовалась»...

Так что утром девятого апреля к двум полуторкам, что должны были отвезти призывников в Ярославль, Всеволода принесли, он только твердил, что Лера его бросила. А вот то, что она и увидела в комитете комсомола — это была репетиция спектакля. Генеральная. Они ведь очень устали, долго репетировали, поэтому были голые. И пьяные... Остальные призывники, общим числом девятнадцать человек, выглядели не лучше, а их провожающие — пожалуй и похуже... Девушки комсомольского спецнабора выглядели чуть получше, но тоже еле стояли.

На коротком митинге пьяные до изумления призывники, покачиваясь, едва выслушали наказы представителей Горисполкома, партийной и кимовской ячеек, конечно и напутствие заводского руководства и ветеранов Гражданской войны. После чего с трудом погрузились в грузовики, где и они пали, сраженные мертвецким сном... Все!

Но вот проснулся и я сам почти к обеду — ночью пьяные снайперши устроили почти настоящую оргию. Они решили так сказать — «мириться». Чтобы их не расстреляли. Да я им показал свой наган — он же без патронов! Зато у них «патронов» было в избытке — меня почти изнасиловали! Леру точно «опрходовал» лично я. Затем коварная и хитрая Лера своим умелым ротиком лихо поднимала моего «орла» в полёт, как она пошутила, а на мне вовсю «проскакали» три амазонки! Но после отличного обеда — сразу марш-бросок! И, когда хмель у всех вышел — отстрел уток на озере. Но после всех уток мы отдали перепуганным стрельбой местным женщинам, которые тут стирали белье. Они сразу стали нас благодарить, а одна, такая самая бойкая — полезла меня целовать. Пришлось сообщить, что мы не можем остаться на ночь в этом селе — приказ нашего командования! Иначе... Булочкина вовсю шипела мне на ухо, что нужно срочно уходить... Все эти женщины настроены насчёт меня очень решительно!

Следующую ночь мы провели намного скромнее — ко мне в палатку залезла одна Булочкина. А то мол, она из-за этих нахалок постоянно была «в пролёте». Наташа в эту ночь была очень довольная — я дважды доводил её до оргазма и с большим удовольствием кончал в её такую сладкую, потрясающе упругую попку. Утром мы все еле плелись. И вот уже наша школа!

В самой школе я написал рапорт, ну а раз обе эти девицы грозили мне всеми карами, я сделал ответный ход. В рапорте я указал, что эти две отказались стрелять в бандитов, мол узнав своих друзей. И, когда бандиты под угрозой оружия хотели наших девушек затащить к месту гулянки, только эти две согласились пойти. И нечего меня пугать — отказчиков нам не надо! Ещё и в японцев они тогда откажутся стрелять! Снайперы должны воевать, а не изображать девиц из Смольного института! На хитрую жопу у нас имеется «что-то» с винтом! Так что их сразу и уволили из школы!

А через три дня мы были на аэродроме — вскоре ТБ-3 нёс нас к месту будущих боёв.