Рим — кровавый и развратный. Часть 12

Элатий покинул арену под громогласный восторженный рёв толпы, в котором совершенно потонули крики тех, кто требовал продолжать бой до гибели гладиатора. Многие из плебеев, даже злорадствовали по поводу того, что их желание вынудило устроителей игр поступитьься.

Под сводами арки Элатий отдал меч стражнику, стоявшему возле решетки и впервые позволил себе проявить слабость. Он пошатнулся и ухватился одной рукой за боковую колонну. Восстановив равновесие Элатий проследовал дальше. Спустившись по ступеням и проследовав мимо группы гладиаторов, ждавших своей очереди, он вступил в прямой, полутемный коридор, где его ждали ещё двое стражников. Они должны были сопроводить самнита в камеру. Туда же должен был прийти лекарь, чтобы решить: оказать гладиатору помощь на месте или отправить его в амбулаторию.

Коридор тянулся прямо на полусотню шагов. Когда Элатий и его сопровождающие проходили мимо комнаты охраны, оттуда выбежала девушка.

— Элатий!

Он бросил в её сторону удивленный взгляд.

— Элфи? Что, ты здесь делаешь?

Тут, из комнаты вышел стражник — старший караульной смены.

— Вот, Элатий! — воскликнула юная галлийка. — Выведи его отсюда!

— Вывести? — римлянин прыснул со смеха, а ещё двое, выглянувших из комнатушки, начали зубоскалить.

— В своем ли ты уме, девонька? — продолжал межу тем старший с кривой ухмылкой. — С чего это мне его выводить? У раба есть хозяин, только он решает...

— Но тебе заплатили, Квинт! — Элфи вспыхнула. — И ты дал слово!

— С тобой, красавица, было приятно провести время, — Квинт выразительно глянул на других стражников и они ответили глумливыми ухмылками, — но твоё тело, это лишь плата за возможность пройти сюда. Конечно же никуда мы гладиатора не отпустим. Или ты думала по-другому, наивная дурёха.

— Ах, ты предатель! — вскричала Элфи. — Деньги то, взял!

Квинт побагровел и глаза его нехорошо так прищурились.

— Слушай, сучка, не испытывай мое терпение. Убирайся отсюда.

— Эй, эй, подожди! — воскликнул Лебоний и вышел в коридор. — О каких деньгах, говорит эта милашка?

— Болтает, — отмахнулся Квинт. — Какие деньги могут быть у рабыни?

— Нет, подожди, — засопел Лебоний. — Давай-ка выясним всё.

— Нечего тут выяснять! — рявкнул старший. — Гнать ее отсюда надо.

Но, Лебоний с подозрением глянул на Квинта, а затем, указав на него, спросил у Элфи.

— Ты отдавала ему какие-нибудь деньги?

— Полный кошель. Эта плата за освобождение Элатия.

Стражник снова, вопрошающе взглянул на Квинта.

— Деньги у него под панцирем, — добавила юная галлийка. — Три сотни динариев.

— Это правда? — Лебоний вновь вопрошающе посмотрел на старшего. Из караульного помещения тем временем показались Меский и Фабий, явно заинтересованные темой.

— Ты, что поверишь рабыне? — взвился Квинт. — Не мне, а рабыне?!

— А что, ты так взволновался? — с подозрением спросил Меский.

— Я понимаю, ты старший сегодня на смене, — произнес Лебоний. — Но мы договаривались всем делиться. По справедливости.

— Я поделился с вами девчонкой!

— Не то. Девчонок мы и сами можем купить в лупанарии.

— Он обманул вас! — вскричала Элфи. — Всё забрал себе! Я так и думала, что не сдержит слово!

— Слушай, мы сами тут разберемся, — пренебрежительно бросил Лебоний. — А ты убирайся. И явно с угрожающим намёком, добавил: — а то, ещё напорешься, ненароком на копьё.

— Сами напросились! — крикнула Элфи и вдруг, сунув два пальца в рот, издала резкий пронзительный свист.

Через мгновение из темных боковых проходов выпрыгнули какие-то люди. Их нападение было столь стремительным и неожиданным, что стражники растерялись. Их мигом прикончили кинжалами. Только короткие вскрики раздались и приглушенные хрипы. Лебоний успел вбежать в караульное помещение. Он хотел схватить меч, оставленный им в ножнах на столе, но получил удар в спину и завалился лицом на лавку.

Несмотря на то, что всего четверть часа назад стражники доставили ей удовольствие, Элфи нисколько не жалела об их смерти. Она, даже плюнула в мёртвое лицо Квинта.

К девушке приблизился командир группы налетчиков — невысокий крепкий нумидиец правая щека которого была иссечена старыми шрамами.

— Дело сделано. Что теперь?

— Элатий! — галлийка, прежде всего устремилась к чемпиону арены. — О боги, ты весь в крови!

— Обычное дело для гладиатора, — усмехнулся тот. Однако голова его кружилась от слабости и перед глазами, нет-нет, а возникали желтоватые круги.

— Нужно уходить! — Элфи взглянула на нумидийца. — Есть другой путь и он свободен. Я покажу.

И все устремились за девушкой. Вскоре показался совершенно темный коридор, уходящий под наклоном вниз.

— Старый сток. Заброшенный. Мне о нём, госпожа Юлия рассказала.

— Куда мы выйдем? — спросил нумидиец.

— За два квартала отсюда. Там будут ждать другие. Элатия оставим с ними. Вам потом лучше разбежаться и затаиться где-нибудь на пару дней.

* * *

С вытаращенными глазами в ложу высших магистратов вбежал раб — один из эскорта Лентулы.

— Господин, нападение!

— Что? — легат вскочил.

Консул Октавий, сидевший рядом, напротив застыл, словно его сковало холодом.

— Какие-то неизвестные убили стражников в караульной и освободили Элатия!

Лентула разинул рот и сам вытаращился на раба.

— Они скрылись! Элатий с ними!

— Найти! — взвыл легат. — Весь город перевернуть! Где Терций?!

Мгновенно рядом появился один из военных трибунов, служивших в легионе Лентулы.

— Возьми своих людей и выставь удвоенные караулы у всех ворот. Никто не должен ускользнуть из Рима.

— Будет сделано, господин!

— К счастью происшествие не серьезное, — с облегчением сказал Октавий.

— Что? — поразился легат. — Как это?

— Я то думал в город ворвались сторонники Цинны.

— Мне нанесли оскорбление! — Лентула потрясал кулаками. — Я так это не оставлю!

— Конечно, нельзя оставлять, — согласился Октавий. — Разбойников следует поймать. Но следует быть рассудительным. Не стоит поднимать сейчас шум.

— Шум? — не понял Лентула.

Октавий легким движением руки обвел Цирк и толпы шумящего народа.

— Квиритам незачем знать о побеге Элатия. Все слухи об этом следует пресекать. Нужно объявить народу, что бои на сегодня закончены. Продолжим дней через семь.

— Да! Так я избегну позора, — обрадовался Лентула.

Он обратился к старшему прекону, готовым исполнить волю высших магистратов.

— Объяви, что на сегодня игры закончены. О продолжении будет объявлено на всех главных улицах Рима.

* * *

В темной подворотне группа бежавших из Цирка встретилась в условленном месте с другой группой из пяти человек. Одна из них была женщина в длинном темном плаще и с капюшоном, закрывающим и голову и большую часть лица.

Элатий уже едва держался на ногах и двоим сопровождавшим приходилось его все время поддерживать.

Женщина в плаще выступила вперед.

— Как он?

В ее голосе звучало столь сильная обеспокоенность, что ни у кого не осталось бы сомнений, насколько израненный гладиатор ей дорог.

— Потерял много крови, — сообщила Элфи. В ее тоне слышалось почти отчаяние.

— Я продержусь, — пробормотал Элатий, поводя вокруг себя мутным взглядом. — Мне бы только покой... , немного покоя.

Женщина откинула капюшон и приблизилась вплотную к раненому. Самнит узнал ее, улыбнулся.

— Госпожа... , я так и думал, что ты стоишь за всем этим...

Юлия провела рукой по его горячему влажному от пота и крови лбу, затем, отыскав глазами нумидийца, кивнула ему.

— Ты и твои люди сделали все, как надо. Вот плата.

Она вытащила увесистый кожаный мешочек и пожила его на широкую мозолистую ладонь нумидийца.

— Благодарю, госпожа. Понадобятся еще мои услуги, дай мне знать.

И он со своими подельниками быстро исчез во тьме соседнего переулка. Элатий был передан в руки людей, сопровождавших жену ланисты. Галлийка, тоже осталась. — За мной, — приказала римлянка. — Я знаю, где его укрыть.

И группа направилась в северо-западном направлении в сторону кварталов Субуры. Организовав похищение Элатия, или же его спасение — это как посмотреть, Юлия понимала, что его будут искать. Конечно же, как бывшие владельцы гладиатора они с мужем попадут под подозрение. Поэтому она и не могла укрыть самнита у себя. Предварительно переговорив с Элфи, Юлия выяснила, что Элатий частенько посещал таверну некой Талессы Рыжей. Об этой женщине и ее заведении ни раз хорошо отзывались и другие гладиаторы. Всё обдумав и поняв, что из Рима сейчас не выбраться, Юлия решила что лучшего укрытия, чем у этой Рыжей сейчас не найти.

* * *

— Как бежал? — Сабина с изумлением смотрела на супруга.

Она не ездила в Цирк, где сражался Элатий. Не хотела видеть его смерть. Новость о его побеге, просто ошеломила её.

— Вот так! — обозленно вскричал Лентула. — Какие то негодяи проникли в караульное помещение под ареной, убили стражников и освободили Элатия.

— Может похитили?

— Что, ты глупости говоришь, — раздраженно бросил супруг. — Зачем кому-то его похищать самнита?

— Это могли быть люди Флакка.

— В самом деле... , — Лентула задумался. — Вполне может быть... Но это мало что меняет. Я приказал обыскать город, на улицах усиленные патрули у ворот удвоенные караулы. Пусть попробует выскользнуть из Рима.

Сабина испытывала сейчас весьма двойственные чувства. С одной стороны она была рада что Элатий остался жив, а значит еще есть шанс когда-нибудь встретиться с ним. Но вместе с тем ее охватила и досада, что столь вожделенный раб от нее ускользнул. И если за этим бегством стоит Флакк, то Элатий вернется к ненавистной Сильвии. От этой мысли было, просто невыносимо.

— Доброй ночи, тебе, — хмуро произнес Лентула. — Я иду спать. Завтра много дел.

Сабина прикоснулась к его плечу.

— Мы не разделим сегодня ложе?

— Не сегодня, — кивнул он. — Я не в настроении. Может завтра... Сегодня отправляйся в свой конклав.

И Лентула вышел из атриума где происходил их разговор.

Сабина осталась одна в смятении чувств и эмоций. Она позвала служанку-иберийку и велела той приготовить купальню, бросить в воду лепестки корсиканских роз. Позже, разомлев в теплой воде Сабина немного успокоилась, хотя и думала всё время о произошедшем. Где сейчас Элатий? Лучше бы его не нашли солдаты мужа. Что ждет бедного гладиатора в случае задержания? Снова арена или немедленная казнь? Второе вероятнее всего. Вряд ли Лентула оставит самнита в живых и тем самым подарит ему новый шанс на выживание и борьбу.

В тёплой воде, среди приятных запахов Сабина ощутила привычное для себя беспокойство. Плотский голод становился всё сильнее. Ей нужна какая-то компенсация за потерю Элатия. Определенно, кто то должен заменить его. Муж отказался от нее сегодня, тогда почему бы...

— Атия! — позвала она служанку, ожидавшую за занавеской.

Рабыня-иберийка тихо и быстро вошла, держа в руках покрывало для обтирания тела. Следом шла смуглокожая рабыня-пунийка, несшая одежду и сандалии.

Они быстро облачили госпожу и после, уже в конклаве расчесали и умастили душистыми маслами её волосы. Укладывать в прическу не стали — это заняло бы много времени.

— Плащ мне, — приказала Сабина.

— Госпожа хочет куда-то идти? — спросила Атия обеспокоенно.

— Не твое дело. Ты и ты, — она кивнула второй рабыне, — останетесь здесь.

Итак, накинув плащ Сабина покинула дом, миновала крытый переход, соединявший главное домовладение с той частью где жили домашние рабы и приблизилась к небольшому одноэтажному строению с единственным маленьким оконцем, с плоской слегка покатой на одну сторону крышей для ската дождевой воды. Она открыла дверь и вставила факел в крепежное кольцо. На двух низких топчанах здесь спали чернокожие рабы. Они проснулись и испуганно вскочили при виде госпожи.

— Тихо, — сказала она, сбрасывая плащ. Под ним на ней была короткая полупрозрачная накидка фиолетового цвета из косской ткани.

— Госпожа? — вопросительно произнес один из негров. Зумга, кажется...

Сабина прошла дальше и остановилась между лежанок. Обстановка здесь была простая, но вокруг чисто и даже вполне уютно.

— Мне нужно от вас кое-что, — Сабина кривовато усмехнулась и её похотливый взор перешёл с одного раба на другого. — Раздевайтесь.

Они всё поняли. Из одежд на них были только короткие хитоны, так что стянув их через голову, негры предстали перед ночной посетительницей во всей красе. Их длиннющие, совершенно ненормальные для обычных мужчин фаллосы торчали в полной готовности. Просто, конские члены!

Дрожь прошла по телу молодой римлянки, при воспоминании, как однажды эти черные красавцы овладевали ею. Юлия — жена ланисты Кальпурния однажды обещала устроить тайную встречу с Элатием, но вместо самнита направила двух этих чернокожих. Нельзя сказать, что Сабина осталась недовольна. Напротив, весьма довольной. В некотором шоке, пожалуй...

Потом последовала крайне неприятная сцена с ее разоблачением, появлением сестры... Не стоит вспоминать. Теперь, черные рабы с особыми свойствами принадлежат ей. И этим надо пользоваться.

Свойства заключались, конечно же в их орудиях между ног. Кроме необычной длины почти в две мужские ладони, члены эти могли изгибаться так и эдак и были невероятно упруги. Толщиной они, также превосходили обычные члены, но не особенно, а на фоне длины казались даже тонковатыми. Но так, лишь казалось, зато головки были крупные, широкие и яйца здоровенные, тяжело отвисающие, как у зрелых быков.

Тихо урча и постанывая от удовольствия, Сабина ухватила руками оба фаллоса. Ласки госпожи быстро возбудили негров. Их члены, прямо под пальцами начали крепнуть, наливаться силой.

— Ах, как хорошо, — шептала Сабина. — Любите свою госпожу?

О её собственном возбуждении свидетельствовали набрякшие соски и влажность в промежности.

По негласным правилам римским дамам из высшего общества считалось позорным делать такие же ласки мужчинам, какие делают шлюхи с улиц и лупанар, но Сабине было плевать на эти условности. Она привыкла делать то, что ей нравится. К тому же, свою похоть она удовлетворяла с рабами — это ведь не то же самое, как со свободным любовником.

Порывисто вздохнув, Сабина обхватила губами головку пениса Мокамбе. Столь крупный кусок плоти едва втиснулся в её рот. Римлянка чуть сглотнула «добычу», пропуская ее в горло. Воздуха стало не хватать и шлюха издала мычание, засопела носом, но продолжала удерживать мужскую плоть. Это скольжение в горле, борьба за глоточек воздуха удивительным образом возбуждали Сабину. Вдруг член под напором своего владельца двинулся дальше — глубже. Сабина вытаращила глаза и захрипела. Мокамбе тут же рывком высвободил член из ее рта.

— Ах... Гха!

Изо рта римлянки потянулась слюна, она закашлялась, судорожно глотнула воздух и в тот же миг ощутила новую сладостную волну возбуждения, поднявшуюся из ее промежности к соскам.

Зумга стоял рядом и повернувшись к нему, Сабина чувственно провела языком по могучему чёрному члену снизу вверх: от самых яиц и до залупы. Мокамбе принялся дергать фибулу на правом плече. Сабина поспешила раздеться. Желание было, уже просто нестерпимым. Она рассмеялась:

— Не терпится? Будет вам... , всё будет. Я такая ненасытная сегодня.

Они подхватили госпожу и уложили ее на один из топчанов. Возбужденные негры обнимали её, поглаживали руками везде и всюду. Их языки начали путешествовать по её телу. Закрыв глаза, Сабина тихонько постанывала от удовольствия. Влажные языки чёрных рабов скользили по её грудям, по ягодицам и бедрам, по животу и ляжкам. Негры с наслаждением вдыхали запах её кожи и волос. Потом губы Зумги с причмокиванием начали захватывать соски и оттягивать... А Мосамбе, принялся вылизывать её picse. Он с удовольствием ласкал начисто выбритый лобок Сабины, затем язык негра протиснулся между нежными складочками «раковинки» и проник во влагалище. Сабина застонала громче и протяжнее. Когда же Мосамбе добрался до её клитора, молодая женщина начала тихонько повизгивать. Негр уделил её сладко пульсирующему, набрякшему бугорку особое внимание. Ну, а потом его сменил Зумга. Язык второго раба возбуждающе потыкался в щелку влагалища и занялся набрякшим клитором Сабины с необыкновенным усердием. Мосамбе в это же время принялся нежно покусывать соски ее грудей.

— О Венера милостивая, — вздрагивая всем телом, зашептала Сабина. — Я постараюсь для тебя. И ты, не забудь обо мне, когда стану просить тебя...

Она притянула к себе Мосамбе ближе, заглянула в его диковатые глаза. И у самой были такие же, сверкающие необузданной похотью.

— Давай, ты первый.

Она поудобнее улеглась спиной на свою же одежду, наброшенную на топчан. Было жестковато, но вполне терпимо. Мелкие неудобства ни в счёт, когда она заполучит вожделенные члены.

Молодая римлянка широко раздвинула ноги. Мосамбе приблизился, навис над Сабиной. Ноги полусогнуты. Рукой он направил свой изгибающийся, словно угорь член. Начал втискивать его в мокрую щелку её picse.

Сабина протяжно застонала, чувствуя, как налитый силой, упругий пенис проникает в неё. Поначалу он входил с трудом, не смотря на обильную течку Сабины, но Мосамбе принялся давить сильнее и одновременно чуть-чуть двигал членом из стороны в сторону, растягивая влагалище. От этих движений в дырочке госпоже стало очень приятно. Молодая женщина сама руками раздвинула свою «киску» и вот огромная тёмно-лиловая кувалда вдруг прошла сразу наполовину и быстро погрузилась дальше в мягкую обволакивающую плоть.

— О да, — зашептала Сабина, почувствовав, необыкновенную сладостную наполненность. — Ещё... так хорошо.

Не прекращая столь необычные и изысканные ласки, Мосамбе начал одновременно двигаться. Его гибкий, упруго-тугой орган заскользил взад-вперёд во влагалище Сабины. Лоно её сладко заныло и отозвалось на желанное вторжение крайне приятной пульсацией.

В это же время Зумга зашёл с другой стороны топчана и взобравшись на него присел на корточки, так что голова Сабины оказалась между его ног. Она поймала свисающий член губами и принялась отсасывать, вбирая его, то в горло, то проталкивая за щеку. Иногда пускала в ход язык, не забывая облизывать и болтающиеся туда — сюда тугие мешки яиц. Зумга шумно дышал и приглушенно постанывал от удовольствия. вздрагивал от наслаждения, когда Сабина касалась его своим языком.

Мосамбе тем временем наращивал темп совокупления. Его могучий фаллос двигался в распёртой, взмокшей дырочке госпожи с громким чавканьем. Женщина стонала и вскрикивала, пальцами обеих рук она вцепилась в упругие ягодицы негра.

— Давай, я уже... Сейчас, я всё...

Римлянка вся отдалась невероятным, сладостным ощущениям. Из её вагины текло, волосы растрепались, глаза восторженно блестели. За такой эрос она была готова отдать всё что угодно.

Оргазм у неё случился сильный, яркий, сводящий с ума. Сабина пронзительно завизжала и задёргала вскинутыми вверх ногами. Мосамбе издал продолжительный рык и кончил в госпожу. Его пенис толчками, сильно пульсировал внутри чавкающего влагалища Сабины, внося весомый вклад во взаимное наслаждение. Раз за разом выбросы горячей липкой спермы орошали лоно женщины.

— О да! Ещё... Глубже... !

Она обвила шею чернокожего раба руками и приподнявшись впилась в его губы ртом. Разум Сабины тонул в вихре эмоций и чувств. Целоваться Мосамбе толком не умел, но ему, судя по всему процесс понравилось. Он стиснул Сабину в объятиях и просунул ей язык в рот, где его ждал её жаждущий ласки язык.действовала осторожно, позволяя члену негра входить неглубоко и не резко. И вскоре пришло удовольствие. Сабина охала, стонала двигалась уже побыстрее и насаживалась взмокшей вагиной на пенис так, что внутрь он заныривал, уже больше чем на половину. Спустя минуту Сабина откинулась назад, где уперлась руками в топчан, а ноги широко раздвинула. Течка у молодой женщины была обильной и с каждой минутой проникновение в её распертую дырку сопровождалось все более громким чавканьем. Зумга просунул руки снизу — под её ягодицами и теперь пальцами, то растягивал срамные губки госпожи в стороны, то мял их, то тёр пальцами ее вспухший клитор.

— Аааа... Да! Да! — вскрикивала она и поводила по сторонам сумасшедшим взглядом. Когда её picse, как следует разогрелась Зумга, что-то крикнул товарищу. Тот шустро вскочил на топчан.

Мосамбе присел и полусогнул ноги в коленях, после чего головка его члена уперлась справа от влагалищной дырочки, занятой членом Зумги. Но Мосамбе начал давить, слегка меняя угол движения и настойчиво втискивал своего черного жеребца.

— Вы меня вдвоём! — взвизгнула Сабина. — Сразу?

Невиданная волна похоти накатила на римлянку когда она поняла, что в лоно ее разом вонзаются два черных фаллоса.

Мосамбе каким-то непостижимым образом удалось протиснуть своё орудие в чавкающую, истекающую липким соком picse госпожи. Два черных африканских пениса распирали ее до предела.

Молодая женщина вскрикивала и визжала от наслаждения, дыхание её было шумным и порывистым, вскинутые вверх ноги судорожно подергивались. Два мощных пениса одновременно и почти синхронно вонзались в её взмокшую дырку. С каждой минутой негры сношались с ней всё резче и ожесточеннее, войдя в бешеный звериный раж. Три... пять... десять минут продолжалась эта невероятная, потрясающее совокупление.

И вот, оглушительно взвизгнув, Сабина забилась в очередном оргазме. Её влагалище конвульсивно сжималось и разжималось, взбитая смазка текла пузырящейся пеной. Мосамбе хрипло задышал, издал какой-то невообразимый стон на высокой ноте. Он был готов вот-вот кончить.

— Мне в рот! — закричала Сабина. — Хочу...

Он выдернул член, приподнялся и тут же брызнула сперма. Первый выплеск пришёлся на бритый лобок и живот Сабины. Следующий фонтанчик горячего эякулята окатил её большие трепетные груди и глубокую ложбинку между ними. Третья струя оказалась длинной и семя чёрного раба окатило шею и подбородок Сабины. Четвертая и пятая струи, уже послабее, но вполне ещё насыщенные заляпали губы молодой женщины. Она восторженно захохотала. С полуобвисшим членом и скукожившимися яйцами Мосамбе сполз с топчана.

Сабина, перемазанная его спермой продолжила скакать на члене Зумги, насаживаясь на него с силой и почти до самых яиц. Семя негра медленно, вязкими струями стекало вниз. Приняв более-менее вертикальное положение и продолжая двигаться вверх-вниз, Сабина обеими руками принялась размазывать сперму по всему телу.

Через несколько минут, совершенно вымотавшаяся, она слезла с члена Зумги. Улеглась на спину и негр, нависая сверху, продолжил совокупляться с нею. Сабина протяжно стонала и пристально глядя в глаза Зумги, с похотливо-блаженной улыбкой продолжала размазывала сперму его товарища по своему лицу.

Очередной оргазм оказался послабее, но он поставил необходимую точку, привёл молодую женщину к полному и завершённому удовлетворению. Всё тело сразу обмякло, пришла вялость и приятная нега плотского насыщения. Зумга ещё несколько раз скользнул членом туда-обратно и быстро вытащив его, начал кончать на лицо Сабины. Тёплая густая сперма вырвалась тугой струей и обдала левую щеку Сабины, да ещё заляпала ей глаз. Вторая и третья струи не менее мощные совершенно залили ей лицо. Молодая женщина начала смеяться.

— Давай! Давай! Как полон твой источник. Давай всё что у тебя есть.

Она с удовольствием приняла очередную порцию семени в открытый рот и липкая, пузырящееся жидкость, мгновенно заполнила его. Сабина, охваченная эмоциями, ошеломляющим восторгом опять захохотала. Жирной белой нитью сперма потекла по её подбородку вниз. Издавая глухие стоны, Зумга болтал обвисшим пенисом перед лицом женщины, стряхивая остатки спермы куда придётся.

Вскоре, удовлетворенно ухая, негры отступили от топчана сели на соседний, оставив госпожу довольную, насытившуюся, всю перепачканную их спермой.

* * *

Талесса Фурмина по прозвищу Рыжая обычно позже всех ложилась спать. Сегодня у нее не оказалось друга, который согрел бы ее постель, так что она сама, отправив прислугу спать со смоляным факелом обошла свои владения, проверила замки, запоры, решетки и ставни на окнах. Завтрашний день будет таким же, как и прошедший: шумным, оживленным и беспокойным. Что ж, такова работа содержательницы таверны, тем более если таверна эта весьма популярна.

Заведение Талессы Рыжей под названием «Фаллос Неустанный» располагалось на пересечении двух улиц квартала Субуры неподалеку от акведука Марция.

Таверна была хорошо известна чернью Рима, и любители хорошенько поесть, а в особенности выпить приходили сюда из всех соседних кварталов. Заведение открывалось рано утром и закрывалось поздно ночью. Здесь всегда было шумно и весело. Обычно посетителями «Фаллоса Неустанного» были люди самых низких сословий Рима: бродяги, могильщики, циркачи и комедианты, распутные женщины, вольноотпущенники, рабы и гладиаторы. Но, Талессе не привыкать к столь неоднозначной публике. Она и сама была из римских плебеев и жизнь её складывалась непросто. Главное не унывать, находить радость в каждом новом дне и не пасовать перед тяготами жизни.

Не смотря на разношерстную и непростую публику, посещавшую ее таверну, Таллесе не часто приходилось принимать ночных гостей. Привратник — старый ибериец Холта, спавший у двери проснулся далеко за полночь от громкого стука. Он спросил кто это пожаловал в столь позднее время и в ответ услышал женский голос, произнесший:

— Меч и могила. Нужна помощь.

Холта вздрогнул. Пароль был правильный. Очень немногие его знали. И означал он, что дело тайное — к самой к хозяйке.

— Ждите, — ответил он и поспешил на второй этаж где располагалась спальня Таллесы. Чуть отодвинув занавеску, закрывавшую вход, он позвал:

— Госпожа.

Таллеса обычно спала чутко, если перед этим не выпивала лишнего. Она приподнялась на одном локте.

— Ты, Холта?

— Я, госпожа.

— Чего тебе?

— Там на улице женщина. Она назвала пароль. Меч и могила. Просит помощи.

— Что?

Талесса вскочила и быстро облачилась в хитон, набросила сверху короткий широкий плащ и поспешила вниз по лестнице за слугой. Там, она сняла со стены один из факелов.

— Открывай, — приказала трактирщица, когда она и Холта приблизились к двери.

Первой вошла и вправду женщина. Несколько ее спутников пока остались на улице. В полумраке их сложно было разглядеть.

Незнакомка откинула капюшон, высвобождая каскад черных как смоль волос. Красивые, черты лица, зеленоватые глаза и чувственные губы... Где-то Талесса уже видела её. Прибывшая назвалась Юлией женой Кальпурния — известного ланисты в Риме. Хозяйка таверны тот час ее вспомнила, хотя знакомы они не были. Ещё, Юлия была владелицей многих гладиаторов, посещавших таверну и естественно рассказывавших о своей госпоже. С их слов она была женщиной доброй и справедливой.

— Откуда ты знаешь тайные слова? — поинтересовалась Талесса.

— Я все знаю о своих гладиаторах: где бывают, с кем общаются. Про твое заведение мне тоже известно, и про тебя. Мои бойцы частые и желанные гости здесь.

— Хорошо, госпожа, — несколько растерянно произнесла Талесса. — Что от меня нужно?

— Ты ведь хорошо знаешь Элатия — самнита?

— Кто же не знает чемпиона Арены? — кивнула Талесса. — Я смотрела сегодня, как он бился. Я переживала... Не смогла дождаться конца и ушла раньше. Ему изрядно досталось. Он жив?

— Жив. И он здесь, — ответила Юлия.

— Что? — поразилась Рыжая.

— Потерял много крови, — сказала жена ланисты. — Ему нужно убежище.

— Элатий здесь... Но, он же...

— Да, Лентула приговорил его к смерти на арене, но не все с этим согласились, — Юлия усмехнулась. Сейчас Элатию нужно где-то укрыться. Элфи — галлийка рассказала мне про тебя и твою таверну. Так, что если ты не против...

— Конечно, почтенная матрона! — воскликнула Талесса. — Элатий мой друг и я помогу ему. Где он? Пусть заходит.

Юлия повернулась к выходу и подала знак своим людям, оставшимся снаружи. Они ввели гладиатора, точнее втащили его, уже совсем потерявшего силы. Таллеса тихонько вскрикнула, увидев в каком состоянии чемпион.

— О Юпитер Всеблагой! Да он, едва жив.

— Я уже отправила за лекарем, — сказала Юлия. — Куда его можно положить?

— Холта! — позвала Таллеса.

Ибериец приблизился.

— Разбуди Артию, пусть в подвале приготовит постель, воду и все необходимое. И скажи Мубе, чтобы пришёл.

Слуга бросился выполнять. Вскоре он вернулся в сопровождении огромного бритоголового негра с мощными мускулами и устрашающей внешности. Не говоря ни слова черный раб принял из рук прибывших Элатия и понес его, как ребенка в подвал.

— Его будут искать, — предупредила Юлия хозяйку таверны. — Если найдут здесь, тебя обвинят в пособничестве врагам государства.

— Я понимаю, — кивнула Талесса. — Не найдут. Мы, здесь умеем хранить тайны и скрывать друзей, когда у них беда.

— Хорошо, — сказала Юлия. — Позаботься о нем. Когда встанет на ноги пришли ко мне человека с известием.

— Сделаю, госпожа.