Коварная любовь

Мое сердце замирало всякий раз, когда я встречался с ней взглядом. Я ни как не мог поверить, что она находилась у меня дома, что она переборола свой страх и пришла.

Мы познакомились несколько недель назад, в каком то кафе, где она отмечала, в компании новых друзей, свое поступление в институт. Уже точно не могу вспомнить, как я очутился там, как она, румяная от выпитого, оказалась рядом со мной, как мы разговорились и вместе ушли от этой смеющейся нам вслед толпы, опьяневших парней и девчонок. Сначала, мне показалось, что она специально выбрала меня для того, что бы исчезнуть из этого кафе, но потом, несколькими днями позже, я осознал, что ошибся. Это было похоже на откровение, что могло заинтересовать молоденькую, красивую девушку в уже не молодом мужчине, вот и я мучился, задавая себе этот вопрос…

Наши встречи были не частыми, она пропадала в своем институте, а меня носило по рабочим делам. Единственным нашим постоянным общением был телефон, не скажу, что я строил, какие-то ни было планы, но меня влекло к ней, как никогда раньше не влекло к женщинам. Она держала меня на расстоянии, каждый раз позволяя мне зайти немного дальше, чем в предыдущий раз, но, останавливая меня, когда мои ласки становились напористей. Меня это только заводило, но я сдерживал себя и позволял ей ускользать.

Когда я сказал ей, что у меня скоро день рождения, и пригласил ее к себе, мои мысли были черны как грозовая туча, поэтому, когда она согласилась прийти ко мне, я радовался как маленький ребенок, подхватив ее на руки и покрывая ее лицо поцелуями.

Каково же было мое удивление, что в назначенный день, она появилась в моей квартире, с большим пакетом и цветами. На ее лице играла хитрая улыбка, с порога она бросилась мне на шею и страстно поцеловав, прижалась ко мне.

— Катенька… — громко вздохнул я, прижимая ее хрупкое тело к себе, — Как я счастлив…

— Ты отвезешь меня завтра утром в институт? – не поднимая головы, спросила она.

— Конечно… — не поняв ее слов, ответил я, и, спохватившись, спросил, — Как утром? Ты останешься у меня?

Вместо ответа она еще раз поцеловала меня своими пухленькими губками, окончательно лишая меня возможности соображать.

Оказывается, она отпросилась у родителей якобы к своей подружке, сказав, что ей надо подготовиться к семинару, с каким то замысловатым названием, а сама приехала ко мне, чем привела меня в полный восторг.

Играла тихая музыка, в бокалах искрилось шампанское, а мы не могли оторваться друг от друга, медленно кружась в танце. Нежно сжимая в своих объятиях ее хрупкое тело, я уже не мог думать ни о ком, кроме нее. Испытывая сильное желание поцеловать ее пухленькие губки, я боялся спугнуть это, как мне казалось, уже близкое счастье, постоянно останавливая себя. Ее василькового цвета глаза, сверкающие в тусклом свете торшера, приводили меня в состояние полного помешательства.

К моему удивлению, первой не выдержала она, ее руки, покоившиеся на моих плечах, подтянулись, и тут же ее губы запечатали мой рот страстным поцелуем, ни оставляя себе, ни какого шанса на отступление. Подхватив ее на руки, я с силой прижал ее к себе, отвечая на ее поцелуй, и ощущая, как она трепетала всем телом в этом страстном плену.

Не помню, сколько продолжался этот поцелуй, но это и не так важно… Важно то, что, оказавшись в спальне, я стал срывать с нее одежду, покрывая поцелуями, каждый отвоеванный мною участок ее тела. Ее руки помогали мне, а когда она предстала передо мною, практически обнаженной, эти цепкие пальчики стали судорожно расстегивать пуговицы на моей рубашке, добавляя ее к той куче одежды, которая образовалась около кровати.

Я, буквально, упивался ее телом. Мои руки, губы и язык изучали это сокровище, лаская ее бархатную гладкую кожу, упругие грудки с наряженными горошинами сосков, ее впалый живот, но постоянно возвращались к ее губам, прерывая ее слабые стоны, и заставляя дрожать всем телом. Немного позже, когда она уже была возбуждена до предела, моя рука осторожно коснулась ее трусиков, того самого лоскута материи, который остался на ней. Она вздрогнула, почувствовав, прикосновение моей руки, но не стала сопротивляться, давая мне возможность положить руку на горячее лоно, касаясь его через влажную ткань.

Мое сердце замирало всякий раз, когда я встречался с ней взглядом. Я ни как не мог поверить, что она находилась у меня дома, что она переборола свой страх и пришла.

Мы познакомились несколько недель назад, в каком то кафе, где она отмечала, в компании новых друзей, свое поступление в институт. Уже точно не могу вспомнить, как я очутился там, как она, румяная от выпитого, оказалась рядом со мной, как мы разговорились и вместе ушли от этой смеющейся нам вслед толпы, опьяневших парней и девчонок. Сначала, мне показалось, что она специально выбрала меня для того, что бы исчезнуть из этого кафе, но потом, несколькими днями позже, я осознал, что ошибся. Это было похоже на откровение, что могло заинтересовать молоденькую, красивую девушку в уже не молодом мужчине, вот и я мучился, задавая себе этот вопрос…

Наши встречи были не частыми, она пропадала в своем институте, а меня носило по рабочим делам. Единственным нашим постоянным общением был телефон, не скажу, что я строил, какие-то ни было планы, но меня влекло к ней, как никогда раньше не влекло к женщинам. Она держала меня на расстоянии, каждый раз позволяя мне зайти немного дальше, чем в предыдущий раз, но, останавливая меня, когда мои ласки становились напористей. Меня это только заводило, но я сдерживал себя и позволял ей ускользать.

Когда я сказал ей, что у меня скоро день рождения, и пригласил ее к себе, мои мысли были черны как грозовая туча, поэтому, когда она согласилась прийти ко мне, я радовался как маленький ребенок, подхватив ее на руки и покрывая ее лицо поцелуями.

Каково же было мое удивление, что в назначенный день, она появилась в моей квартире, с большим пакетом и цветами. На ее лице играла хитрая улыбка, с порога она бросилась мне на шею и страстно поцеловав, прижалась ко мне.

— Катенька… — громко вздохнул я, прижимая ее хрупкое тело к себе, — Как я счастлив…

— Ты отвезешь меня завтра утром в институт? – не поднимая головы, спросила она.

— Конечно… — не поняв ее слов, ответил я, и, спохватившись, спросил, — Как утром? Ты останешься у меня?

Вместо ответа она еще раз поцеловала меня своими пухленькими губками, о кончательно лишая меня возможности соображать.

Оказывается, она отпросилась у родителей якобы к своей подружке, сказав, что ей надо подготовиться к семинару, с каким то замысловатым названием, а сама приехала ко мне, чем привела меня в полный восторг.

Играла тихая музыка, в бокалах искрилось шампанское, а мы не могли оторваться друг от друга, медленно кружась в танце. Нежно сжимая в своих объятиях ее хрупкое тело, я уже не мог думать ни о ком, кроме нее. Испытывая сильное желание поцеловать ее пухленькие губки, я боялся спугнуть это, как мне казалось, уже близкое счастье, постоянно останавливая себя. Ее василькового цвета глаза, сверкающие в тусклом свете торшера, приводили меня в состояние полного помешательства.

К моему удивлению, первой не выдержала она, ее руки, покоившиеся на моих плечах, подтянулись, и тут же ее губы запечатали мой рот страстным поцелуем, ни оставляя себе, ни какого шанса на отступление. Подхватив ее на руки, я с силой прижал ее к себе, отвечая на ее поцелуй, и ощущая, как она трепетала всем телом в этом страстном плену.

Не помню, сколько продолжался этот поцелуй, но это и не так важно… Важно то, что, оказавшись в спальне, я стал срывать с нее одежду, покрывая поцелуями, каждый отвоеванный мною участок ее тела. Ее руки помогали мне, а когда она предстала передо мною, практически обнаженной, эти цепкие пальчики стали судорожно расстегивать пуговицы на моей рубашке, добавляя ее к той куче одежды, которая образовалась около кровати.

Я, буквально, упивался ее телом. Мои руки, губы и язык изучали это сокровище, лаская ее бархатную гладкую кожу, упругие грудки с наряженными горошинами сосков, ее впалый живот, но постоянно возвращались к ее губам, прерывая ее слабые стоны, и заставляя дрожать всем телом.

Немного позже, когда она уже была возбуждена до предела, моя рука осторожно коснулась ее трусиков, того самого лоскута материи, который остался на ней. Она вздрогнула, почувствовав, прикосновение моей руки, но не стала сопротивляться, давая мне возможность положить руку на горячее лоно, касаясь его через влажную ткань.

Продолжая целовать ее податливые губы, я очень осторожно, гладил скрытый от меня тонким куском материи нежный бутон, как оказалось позже, девственного цветка. Вскоре, когда ее ножки, непроизвольно согнулись в коленях и разошлись немного в стороны, мои пальцы, как бы невзначай, скользнули под трусики, моментально оказавшись в истекающем любовным нектаром царстве нежность и желания.

Касаясь кончиком пальца ее сгустка страсти, я наслаждался, чувствуя, как она выгибается от удовольствия, как жадно хватает ртом воздух в перерывах между поцелуями, как ее стоны становятся все сильнее и сильнее, наполняя спальню своей мелодичностью. Иногда она спохватывалась и бросалась целовать меня, но я был уже одержим страстью.

Мои губы двинулись к ее сокровенному месту, оставляя за собой след от поцелуев, который протянулся от ее нежных губ, между вздымающихся холмиков груди к сдвинутым трусикам. Почувствовав легкое прикосновение ее стриженых волосиков, я припал к сочащемуся нектаром цветку, терзая своими губами нежную плоть. От дурманящего аромата, в моей голове что-то взорвалось, лишая меня последних мыслей.

Вдоволь наигравшись с ее нежным трепетным бутоном, заставив ее закричать и забиться в судорогах, я двинулся к ее губам, накрывая ее распластанное по кровати тело своим. Она лежала, широко раскинув руки, на ее лице играла счастливая улыбка, а ее распахнутые глаза смотрели в потолок. Коснувшись ее губ, я ощутил, как она очнулась, ее руки крепко обняли мою шею, а губы страстно ответили на мое прикосновение.

Неожиданно ко мне вернулась способность мыслить. Целуя ее губы, я понял, что она такая беззащитная, такая трепетная и нежная, что если я продолжу свои движения, то сомну эту чистоту, заставив ее потом жалеть об этом.

— Котёнок… — прошептал я, с трудом отрываясь от ее губ, — Только скажи… И ничего не будет…

Ее затуманенный взгляд и широкая улыбка ответили на мой вопрос быстрее, чем она сама.

— Я мечтала об этом… — прошептала она, целуя меня, — Мечтала о тебе…

От ее слов, мое сердце было готово выпрыгнуть из груди, поэтому, немного помедлив, любуясь ее красивым лицом, я взял ее руки в свои, закинул их ей за голову, и нежно целуя ее глаза, стал аккуратно двигать своими бедрами, пытаясь найти ее жаждущую плоть своим напряженным орудием.

Теперь только от меня зависело, какой женщиной станет эта безумно нежная, чистая девушка, как она будет любить жизнь, которая начнется после этого решающего момента.

Собравшись с мыслями, я стал потихоньку двигаться к своей цели. Уткнув своего «война» в раскрывшийся цветок, я надавил и, почувствовав, как напряглась Катя, остановился, внимательно глядя в ее глаза. Она напряженно улыбнулась, и сильнее прижала меня к себе. Я был уже на шаг от этой невидимой грани, после которой у нее начнется совершенно другая, взрослая жизнь.

Помедлив, ожидая, что она передумает, но, не встретив в ее взгляде, никакого намека на это, я двинулся дальше, упираясь в невидимую мне преграду. Катюша еще больше напряглась, уткнулась лицом в мою шею и, прошептав «Мамочка», приготовилась. Но я не спешил, дождавшись того момента, когда она расслабилась, я резко сломал невидимую преграду, проникая в самое сокровенное место, замерев, давая ей привыкнуть к новому для нее чувству.

Катюшка вскрикнула от неожиданности, но тут же успокоилась, в ее глазах застыл страх и удивление, а немного погодя, на ее лице засияла улыбка.

— Ты испугалась… — прошептал я, целуя ее в улыбающиеся губы, — Я сделал тебе больно… Прости…

— Я ожидала чего-то другого… — прошептала она мне в ответ, — Так необычно…

Ее губы ответили на мой поцелуй, теперь она полностью отдалась неожиданно новому и сладкому чувству, доводя меня до состояния восторга.

Минуты две мы целовались, и только потом, я стал медленно двигаться, ощущая как ее тесное, девственное лоно обнимает каждой своей складочкой мой напряженный член. Первые несколько движений не вызвали у нее никакой реакции, но затем, затем она прикусила губку и вздрогнула. Через мгновение, комнату наполнил протяжный долгий стон, я был на правильном пути. Хотя мне хотелось большего, хотелось терзать это молодое тело, заставляя его изгибаться под напором своей необузданной страсти. Все это обязательно случится потом, а сейчас я был очень нежен и осторожен, стараясь не спугнуть этот счастливый миг, стараясь довести ее до самой вершины наслаждения, зная, что оргазм в первый раз большая редкость.

Катюша трепетала, царапалась и кричала от наслаждения, ее губы постоянно пытались поймать мой поцелуй, поэтому она напомнила мне слепого котенка, который ищет сиську матери. Она была одновременно беззащитна и сильна в своих чувствах, с упоением отдаваясь моим ласкам.

Мне было очень трудно сдерживать нахлынувшие на меня чувства, особенно в тот момент, когда она забилась в объятиях первого своего настоящего оргазма, полностью открываясь мне и даже не думая о том, что моя, уже совсем скорая кульминация, может доставить ей много неприятностей в дальнейшем. Поэтому, ускорив свои движения, стараясь доставить ей, максимум удовольствия, я чуть было не наполнил ее трепетное, горячее лоно своим семенем, но, вовремя опомнившись, резко вышел из нее и громко охнув, повалился в ее объятия, изливая семя на смятое покрывало кровати.

Когда я открыл глаза и приподнял голову, Катенька смотрела на меня своими васильковыми глазами, в которых стояли слезы. У меня все оборвалось внутри, я ожидал всего, кроме слез.

— Катенька… — сглотнул я, комок застрял у меня в горле, — Ты плачешь? Тебе плохо?

— Дурачок… — закрыла она свои глаза, пуская слезу по своему лицу, — Мне хорошо… Мне еще никогда не было, так хорошо…

Она еще сильнее обняла меня и всхлипнула, уткнувшись лицом в мою шею. Еще никогда в жизни, я не оказывался в подобной ситуации, поэтому мои мысли роились как пчелы, которых потревожили неосторожным движением, постоянно рисуя мне какие-то кошмарные картинки.

Повернувшись на бок, я прижал ее к себе, запустив руку в ее мягкие волосы, от которых пахло чем-то до боли знакомым, чем-то родным. Где-то в глубине моего сознания, зарождалась твердая уверенность, что я больше не смогу отпустить от себя эту девушку…