На колени, сука!

1.

Это был не первый бабский отдел, которым мне пришлось руководить, и я предвкушал новые сексуальные приключения. Еще не было случая, чтобы понравившуюся мне подчиненную не удалось принудить к сексу, ведь немногие решаются противиться желаниям начальника, если место работы им дорого. Поскольку я молод, спортивен и вполне привлекателен, то с бабами у меня нет проблем и без этого.

…………………………..Но мне доставляет особое удовольствие элемент принуждения. Бесцеремонно потискать покорную сотрудницу, задрать ей юбку и залезть в трусы, заставить ее раздеться и встать на колени, грубо и унизительно выебать в рот, а потом, зареванную, заставить вылизывать хозяину жопу — да мало ли способов получить кайф!

В первую очередь, естественно, я выбирал для своих забав девок помоложе. Но в новом отделе мне больше всего приглянулась Ирина. Зрелая 25-летняя сучка была на мой вкус чертовски хороша. Округлое лицо с пухлыми губками, просто созданными для сочного ебания в рот, большие влажные глаза, прямые темные волосы чуть ниже плеч, прелестные ножки, упругая грудь и пухлая попка. Ирина сразу привлекла меня не только спелой красотой, но и томной чувственностью поведения. Удивительно, но при всей своей вызывающей сексуальности она была скромной тихоней. Ирина с младшей сестрой приехали из провинции и жили тихо и замкнуто. Ирина не ходила на гулянки, не была замечена ни в каких флиртах, и это при ее-то данных! Впрочем, я не собирался терять времени на разгадывание ее секретов — о любой бабе гораздо проще все узнать, после того как поставишь ее на колени. Ирину я сразу наметил себе в персональные секс-секретарши. Но сначала нужно было разобраться с остальными.

Мой отдел нуждался в серьезной встряске, сокращении сотрудников и усилении дисциплины. Все это делало зависящих от моего благоволения баб совершенно беспомощными перед шантажом и как нельзя лучше соответствовало моим желаниям. Для начала я уволил пару самых страшненьких, чтобы своим видом они не портили мне эрекцию. По отделу прошелестела легкая паника. Каждая заходившая ко мне на собеседование дрожала от страха лишиться работы и унизительно доказывала мне свою полезность и покорность воле начальника. Это был смотр бесправных рабынь, покорно отдающихся господину. Мне не была интересна их болтовня — деловые качества каждой я знал и без этого. А вот лояльность подчиненной я подвергал практической проверке. Обычно я не стремился сразу добиться согласия на секс — в качестве первого этапа мне достаточно было заставить каждую встать на колени и поцеловать мои ботинки. Пару заартачившихся дур я выбросил на улицу, остальные усердно выполняли мои приказания. Теперь я знал, что при желании любую из прогнувшихся передо мной шлюх я доведу до нужной степени послушания.

В первый день я выебал только одну, самую непокорную. Молодая привлекательная девка, Алина хоть и не была видной красавицей, но слыла умной и толковой работницей и считала, что этого достаточно. Поэтому она демонстративно приперлась на собеседование в брюках и свитере, скрывавшем ее и без того не слишком большую грудь. После чего наотрез отказалась становиться на колени и даже начала бурно высказать мне свое возмущение. Я лениво смотрел на ее потуги. — А ну заткнись, проблядь — прервал я ее тираду. Ошеломленная резкостью и безапеляционностью, Алина осеклась. — Пошла на хуй, ты уволена. Девка замерла на несколько секунд и отупело повернулась к выходу. Потом растерянно остановилась, пролепетала что-то несвязное, закрыла лицо руками и разрыдалась. Я не торопился, наслаждаясь происходящей передо мной сценой превращения подчиненной в рабыню. Я уже понял, что юная шлюха сломлена, но она-то еще не догадывалась, что за своенравность придется отвечать.

— Извините, Игорь Антонович. Пожалуйста: простите меня, я буду делать все, что Вы приказываете — наконец выдавила из себя Алина и попыталась встать на колени. — А ну стой — прервал я ее. Ты что думаешь, сука, можно безнаказанно перечить хозяину? Глупая девка затравленно смотрит на меня, не зная, что отвечать. — Придется тебя наказать. Снова пауза, напряженное дыхание растерянной подчиненной. — Ну-ка, блядь, раздевайся догола! — Н-не надо, ну пожалуйста! — Алина вновь разрыдалась. — Я Вас очень прошу, не надо, я буду всегда Вас слушаться. Она упала на колени, надеясь вымолить прощение и избежать полного унижения. — А ну быстро! — рявкнул я на нее, и для острастки ударил кулаком по столу. И вот своенравная рабыня уже окончательно сломлена. Как приятно наблюдать за ее безнадежными попытками уберечь остатки собственного достоинства, когда она униженно раздевается перед господином, смешно путаясь в нижнем белье. Наконец Алина стоит передо мной совершенно голенькая и беспомощная, прикрывая дрожащими руками свои девичьи прелести и потупив взгляд в пол. Я не тороплюсь, даю ей прочувствовать всю свою бесправность. Потом не спеша поднимаюсь с кресла и иду осматривать свою добычу.

Не самый выдающийся экземпляр, видали мы самок и получше, но ее униженность и покорность невольно вызывают желание ей овладеть. Умненькая, говоришь: Выдергиваю из выключенного компьютера провод. — Руки за спину, сука! Алина в трансе, только затравленно ревет и по-моему уже плохо соображает, что происходит. Я сам завожу ей руки за спину и связываю их проводом. Теперь она совершенно беззащитна и пора подумать о своем удовольствии. Снимаю брюки и трусы, вытаскиваю из брюк ремень. Поддрачивая восставший член, любуюсь на свою рабыню со всех сторон. Ощупываю пухленькую жопу, хватаю за пизду. Алина пытается отвернуться и получает за это звонкую пощечину. — А ну в стойку, проблядь! Снова отхожу, смеясь над ее беспомощностью. — На колени! И удар ремнем по спине. Алина вскрикивает и падает на колени как подкошенная. Наслаждаясь ее покорностью и своей властью, силой пригибаю ее к полу и наступаю ногой на спину. И сочно, с оттяжкой — три раза ремнем ей по жопе. Больше не требуется, такую науку она не забудет. Поднимаю шлюху за волосы, она уже в полуобморочном состоянии. Постукиваю ей хуем по зареванному лицу, потом пальцем открываю ей рот и вставляю туда свой истомившийся член. Алина не сопротивляется, и сладкие девичьи губки нежно смыкаются на моем хуе. Сочно насилую в рот свою новую рабыню, оттопыривая ей щеки, проникая глубоко в глотку, за волосы натягивая ее себе на член. Наигравшись, победно кончаю ей на зареванное лицо.

Поднимаю ее подбородок повыше, убираю с лица растрепавшиеся волосы. Достаю из стола фотоаппарат и делаю несколько кадров этой прелестной картины: изнасилованная голая девка, связанная, на коленях, вся в соплях и сперме, униженно просит господина о снисхождении. Я развязываю ей руки и вышвыриваю за дверь ее одежду. — Пошла вон, пизда с ушами. Алина с трудом поднимается на ноги, ее шатает как пьяную. — Ты все поняла, хуесоска? — Да: господин. Простите меня: я буду послушной. У нее уже нет сил рыдать, она лишь всхлипывает и утирается. Покровительственно треплю девку по щеке. — Ну что же, молодец, из тебя выйдет неплохая служанка. В зареванных глазах Алины появляется робкая благодарность за скупую похвалу хозяина, видно, что она быстро усваивает свое место. Не красавица, но для разнообразия сойдет. Мои руки по-хозяйски ощупывают стати новой рабыни. Сиськи хоть и маловаты, но форма заманчивая. Жопа сочная, надо будет попробовать в деле. Губки мягкие, податливые, в рот ебать приятно. Похоже, соображает действительно неплохо. — Назначаю тебя своим заместителем по производственным вопросам. Месяц испытательного срока. Все поняла? В основательно заебаной голове опущенной Алины явно не умещается внезапный переход от полного унижения к внезапному счастью. Она уже забыла, что стоит передо мной совершенно голая, что ее только что грубо изнасиловали, что попка горит от наказания, а на лице блестит размазанная по щекам сперма. Сраженная великодушием своего господина, окончательно сломленная рабыня падает мне в ноги и начинает их целовать. — Имей ввиду, на работе никаких брюк, лифчиков и колготок. Только чулки на резинках и юбки выше колен. По первому свисту — ко мне. Иди, работай! Пресыщенный, я лениво отпихиваю от себя покоренную девку.