Медсестра Таня. Часть 2

— Полежи так пять минут, — сказала она, полностью намазав меня кремом.

Таня вышла из палаты, забрав с собой мою одежду. К этому моменту я уже хорошо представлял, в какую игру она играет, но старался не показывать вида.

— Кто это тут лежит голышом? — улыбнулась Таня, вернувшись в палату, — Маленький Витюша? Медсестра взяла мокрую тряпочку и стала буквально соскребать с моего тела крем. Как я и предполагал, он был эпиляционным.

— Переворачивайся на живот, — скомандовала Таня.

Я лег на живот, удивляясь, зачем Тане понадобилось мазать меня кремом сзади, потому что там у меня почти не было волос. Медсестра точно так же дала мне полежать пять минут и потом старательно протерла все мокрой тряпочкой.

— Теперь можно мыть, — сказала Таня и я почувствовал, что она снова принялась тереть мне спину какой-то тряпочкой.

Тщательно помыв меня сзади, Таня скомандовала мне переворачиваться на спину.

— Вот так помоем Витюше ручки, — начала ласково приговаривать медсестра, — А теперь грудку.

Намыленная тряпочка в Таниной руке спустилась мне на живот.

— Какой у нас животик, — приговаривала Таня.

Чувствуя, как она спустилась пониже и принялась протирать мне лобок, я не знал, куда деться от смущения.

— После этого крема совсем другое дело, — довольно улыбнулась Таня, щекотно пощупав мне лобок, — Такая гладкая кожа. Как будто моешь грудного малыша.

Таня принялась щекотно протирать меня намыленной тряпочкой между ног.

— Ой, а что это такое? – неожиданно засмеялась девушка, — Витюшин маленький писюнчик?

Я подумал, что размер моего вертикально стоящего члена полностью исключал уменьшительно-ласкательные суффиксы, но Таня конечно имела право на собственное мнение и выбор слов.

— Маленьким мальчикам надо хорошенько мыть писюнчик, — ласково сказала мне Таня, — Вот так, со всех сторон.

Я понимал, что Таня специально меня дразнит.

— А теперь поднимем Витюше вверх ножки и хорошенько помоем между ними.

Задрав заученным движением мои ноги, Таня начала щекотно мыть мне мошонку. Не в силах терпеть щекотку, я начал ерзать на кровати.

— Что такое? – с улыбкой спросила медсестра, нестерпимо щекотно протирая мне тряпочкой за яичками, — Чего ты начал нервничать? Совсем как мой шестимесячный племянник, когда его подмывают между ножек. Кстати, его тоже зовут Витюшей. И почему все мальчики так боятся щекотки?

Медсестра начала тереть тряпочкой у меня между ягодиц и неожиданно запихнула ее мне в попу.

— Что испугался? – засмеялась она, — Должна же я как следует помыть тебе попу.

Следующие несколько минут Таня молча протирала меня другой мокрой тряпочкой, чтобы смыть мыло.

— Какое все гладкое и нежное! – улыбнулась она, потрогав мне мошонку, — Совсем как у малыша.

Вынужденный терпеть, как Таня бесцеремонно трогает меня, где хочет, я не знал, куда деться от смущения. Разумеется мне нравилась игра в ребенка, но Танино рвение было немножко шокирующим.

— Что ты так покраснел? – засмеялась медсестра, — Маленький ребенок не должны стесняться лежать голышом.

Таня взяла в руки и начала разглядывать белую майку с забавным рисунком: голубыми машинками и самолетами. Я удивился, где она такую достала, потому что мой размер был совсем не детским.

— Давай оденем вот эту маечку, — ласково сказала Таня, помогая мне сесть.

Медсестра одела мне майку и я снова лег на спину.

— Какая прелесть! – улыбнулась Таня, — Коротенькая, как распашонка.

Я посмотрел вниз. Майка действительно едва прикрывала мне пупок.

— Побудешь без трусиков, — сообщила мне Таня, — Они тебе сейчас ни к чему. Вот подгузник бы точно не помешал.

Полюбовавшись на меня еще полминуты, Таня наконец накрыла меня одеялом.

— Вот и помыли Витюшу, — улыбнулась она, — Ну что, нравится быть чистым?

— Угу, — кивнул я.

Медсестра быстро собрала все свои принадлежности и вышла из палаты.

Следующий Танин визит был аж после обеда. На этот раз она пришла не одна, а с уже знакомой мне практиканткой Ирой. Я немножко испугался, когда медсестры подкатили к моей кровати носилки.

— Перелезай! – скомандовала Таня, бесцеремонно откинув мое одеяло.

Заметив, как Ира уставилась мне между ног, я вспомнил, что лежу без трусов и густо покраснел.

— Сейчас я тебе помогу, — улыбнулась Таня.

С трудом ворочая ногой в гипсе, я неуклюже перелез с помощью медсестер на носилки. Таня накрыла меня простыней и медсестры покатили носилки к двери.

— Куда вы меня везете? – поинтересовался я, когда мы оказались в коридоре.

— На процедуры, — уклончиво ответила Таня.

Девушки завезли меня в процедурный кабинет и переложили с носилок на кушетку

— Откуда у Вити эта майка? – захихикала Ира, — Такая смешная.

— Ага, такая забавная маечка, — со смехом согласилась Таня.

— А почему он без трусов? – поинтересовалась Ира.

— Витюшины трусики грязные, — объяснила Таня, — Отдала стирать. Кстати, зачем ему вообще здесь в больнице, трусы? У него же постельный режим.

Лежа без трусов перед обсуждавшими меня девушками, я не знал, куда деться от смущения. Единственное, что оставалось — это прикрываться руками.

— Какой стеснительный, — засмеялась Таня, — Как будто мы не видели маленьких мальчиков голышом.

Мягко разняв мои руки, Таня положила их мне по бокам.

— Скажи, так похож на малыша, — повернулась она к Ире, — Видишь, как у него гладко между ножек?

Таня легонько провела пальцами по моему лобку, заставив меня еще больше смутиться.

— Смотри, как покраснел, — тихонько захихикала Ира.

— Сейчас сделаем тебе клизму, — объявила мне Таня, — Ты у нас уже два дня не ходил по-большому.

Таня начала легонько гладить мой живот.

— Сделаем нашему малышу клизму, он покакает и больше не будет болеть животик, — ласково сказала она.

— Чего ты с ним постоянно так сюсюкаешь? – со смехом спросила Ира, — Как будто с ясельным.

— Я почему-то Витю по другому не воспринимаю, — улыбнулась Таня, — Он сейчас так напоминает моего шестимесячного племянника.

— Твоего племянника кажется тоже Витей зовут, — вспомнила Ира, — Ну что, будешь ставить клизму?

— Сейчас, — улыбнулась Таня, — Я хотела сначала взять у него анализ мочи.

— Что, прямо здесь? – спросила Ира с ехидной улыбкой.

— А где? – улыбнулась Таня, — Пускай пописает в баночку.

— Давайте потом, — смущенно пролепетал я, чувствуя, как горят щеки.

— Никаких потом! – отрезала Таня.

— Ну может не надо? – попросил я.

— Что ты хнычешь, как маленький? — улыбнулась Таня, — Я между прочим еще позавчера оставила тебе баночку, в которую ты должен был пописать. Раз ты такой безответственный, мне придется проследить за всем лично. Сейчас прямо при мне наполнишь эту баночку.

Таня принесла маленькую баночку и эмалированный тазик.

— Задирай ему ноги, Ириша, — попросила она вторую медсестру.

Ира задрала мне вверх ноги.

— Еще выше! – попросила Таня, — Прижми коленки к животу. Ага, вот так. А я сейчас подставлю Вите под попу тазик.

Я поежился от прикосновения холодного металла.

— Совсем как его шестимесячный тёзка, — улыбнулась Таня, — Моя сестра теперь держит Витюшу над тазиком, чтобы он туда писал и какал. На горшок рано, потому что малыш пока плохо сидит.

«Она что теперь все время будет сравнивать меня со своим маленьким племяенником?» — немного обиженно подумал я.

— Чего ты ждешь, Витя? – повысила голос Таня, — Давай писай! Ты сейчас хуже ясельного. Даже мой шестимесячный племянник сразу понимает, чего от него хотят, когда держат голышом над тазиком.

Я почувствовал, как чужие пальцы приподняли мой «писюнчик».

— Пись-пись-пись, — начала ласково приговаривать Таня.

— Уговариваешь его как малыша, — засмеялась Ира.

— Малышей не так уговаривают, — улыбнулась Таня.

Таня хитро подмигнула Ире и снова начала разговаривать со мной, как с маленьким.

— Кто сейчас пописает в тазик? – ласково улыбнулась она, — Разве Витюша не хочет нам продемонстировать, как он умеет пускать струйку?

Услышав заливистый смех Иры, я густо покраснел.

— Покажи нам, как маленькие мальчики пускают фонтанчик, — продолжала ласково уговаривать меня Таня, — Пись-пись-пись… Не забыл, зачем мальчикам нужен писюнчик?

— Ну ты даешь! – засмеялась Ира, — Назвать вот это писюнчиком…

— Ш-ш-ш, — приложила палец к губам Таня, — Не мешай мне уговаривать малыша.

Таня слегка потеребила мой член.

— Будь хорошим мальчиком, — ласково сказала мне она, — Пописай для меня в тазик. Я же вижу, как ты хочешь. Мамы с медсестрами всегда знают, когда малышу пора на горшок. И по-маленькому, и по-большому.

— Что-то пока твои уговоры на Витю никак не действуют, — со смехом сказала Ира.

— Уговорами от него и вправду ничего не добьешься, — согласилась Таня, — Надо сделать специальный массаж.

Таня попросила Иру опустить мои ноги вниз и принялась массировать мне низ живота. Медсестра знала, куда нажимать, потому что мне сразу сильно захотелось по-маленькому. Через две минуты интенсивного массажа позыв стал таким сильным, как будто я терпел целый день.

— Ох, как кто-то сейчас пустит струйку, — улыбнулась Таня, продолжая массировать мне живот, — Не надо терпеть, Витюша. Пописаешь в тазик и все от тебя отстанут.

Таня прекратила меня массировать и рывком задрала мне вверх ноги.

— Можешь подержать вот так? – попросила она Иру.

— Снова прижать колени к груди? – спросила Ира, взяв у Тани мои ноги.

— Ага, — кивнула Таня.

Таня начала снова уговаривать меня как маленького. Несмотря на то, что мне очень сильно хотелось писать, я по-прежнему стеснялся это делать в присутствии двух девушек. Неожиданно Таня начала щекотать мне ступни.

— Крепче держи ему ноги, — сказала она Ире, — Смотри, как ерзает и вырываается.

Ира зажала мои ноги, лишив меня возможности двигаться.

— Витя так боится щекотки, — смеялась Таня, продолжая меня щекотать.

У меня действительно была повышенная чувствительность к щекотке. Сейчас же ее просто невозможно было терпеть.

— Я знаю, где у маленьких мальчиков самое щекотное место, — со смехом сказала Таня, скользнув пальцами мне за мошонку.

Мучительная щекотка мешала мне терпеть сильный позыв писать и я начал всерьез опасаться, что медсестра сейчас действительно добьется своего.

— Смотри, как он задрожал, — улыбнулась Таня, — Особенно когда перебираешь пальцами вот тут, за яичками.

Ира снова тихонько захихикала.

— Буду щекотать, пока не пописаешь, — сказала мне Таня, — Ну давай, Витя. Что тебе стоит пустить струйку? Все маленькие мальчики любят демонстрировать, как они умеют пускать фонтанчик, а ты почему-то стесняешься.

Не в силах больше терпеть, я сдался и начал писать.

— Ну вот, — улыбнулась Таня, — Наконец-то понял, чего от него хотят. Сейчас приподнимем малышу писюнчик, чтобы ничего себе не забрызгал. Надо направить струйку точно в центр тазика.

Я почувствовал, как чужие пальцы бесцеремонно взяли мой член. Продолжая вовсю писать, я не знал, куда деться от смущения.

— Действительно заставила писать, — захихикала Ира, — Только посмотрите на этот фонтан!

— Это ты для Иры так стараешься? – шутливо спросила меня Таня.

Девушки дружно засмеялись.

— Осталось только подставить под Витину струйку баночку, — улыбнулась Таня, — Вот так. Сейчас мы ее полностью наполним.

Услышав характерное журчание, я понял, что медсестра подставила под мою струю баночку для анализа.

— Ничем сейчас не отличается от грудного ребенка, — заметила Таня, — Малыши ох как любят пускать струйку, лёжа на спинке. Особенно мальчики.

— А что, у самых маленьких берут так анализ мочи? – поинтересовалась Ира, — Укладывают ребенка на спинку и щекочут между ножек, пока не начнет писать? Где ты, интересно, этому научилась?

— На практике в детской больнице, — ответила Таня, — Помнишь, я тебе рассказывала, что сначала специализировалась в педиатрии.

— Такой интересный прием, — улыбнулась Ира, — Теперь и я буду знать.

— На малышей всегда действует безотказно, — сказала Таня, — И на ребенка постарше, как видишь, тоже.

— Ты его называешь «ребенком постарше»? – расхохоталась Ира, — Я сейчас со смеху умру!

Таня взяла тазик и сходив к раковине, вылила туда его содержимое.

— Теперь, когда мы пописали, надо померить температуру, — сообщила она, вернувшись ко мне, — А ты, Ира, продолжай держать ему ноги. Нужно, чтобы попа была широко открыта.

— Ты что собираешься ставить термометр Вите в попу, как малышу? – засмеялась Ира.

— А куда еще? – улыбнулась Таня, — Там самая точная температура.

По-прежнему лежа с задранными вверх ногами, я с опаской наблюдал, как Таня мажет кончик термометра вазелином.

— Ой, а что это тут у Вити? – неожиданно спросила Таня, потянувшись рукой мне за голову.

Я удивленно оглянулся и тут же почувствовал, как что-то быстро скольнуло в попу.

— Малышей всегда нужно отвлекать, когда делаешь неприятную процедуру, — пояснила Таня Ире, запихнув термометр еще глубже.

Таня внезапно встала с кушетки и куда-то ушла, оставив меня лежать под присмотром Иры.

— Не знаю, что на Таню сегодня нашло, — виновато улыбнулась Ира, — Решила обращаться с тобой, как с малышом. Ты на нее не обижаешься?

— Неа, — ответил я.

— Своего ребенка ей завести надо, — вздохнула Ира, — Вместо того, чтобы завидовать сестре и играть с пациентами в эти игры.

Ира поправила термометр, засунув его поглубже. Заметив, как она внимательно рассматривает меня между ног, я густо покраснел. Через пару минут вернулась Таня.

— А вот и клизма, — сказала она, демонстрируя большую оранжевую спринцовку, — Вите хватит такой, детской. Не хочу его мучить большой взрослой клизмой

Таня вытащила у меня из попы термометр и посмотрела, что он показывает.

— Продолжай держать ему ноги, — сказала она Ире.

Я почувствовал, как чужой палец нащупывает мою чувствительную дырочку.

— Вообще-то по правилам полагается мазать вазелином только наконечник спринцовки, — сказала Таня, — Но я считаю, что попу тоже нужно мазать.

— Ты же только что ставила туда термометр, — заметила Ира.

— Ну и что, — улыбнулась Таня, — Лишний раз помазать никогда не помешает. Кстати, часто этого бывает достаточно, чтобы добиться нужного результата без всякой клизмы. Просто легонько подразнить малышу его маленькую дырочку.

Таня принялась щекотать мою чувствительную дырочку и мне действительно захотелось какать. Неожиданно я снова почувствовал у себя в попе посторонний предмет.

— Выжимать нужно очень медленно, — пояснила Таня, наполняя меня водой, — Вот так.

Полностью выжав клизму, Таня быстро вытащила ее наружу и сразу же сжала мне ягодицы.

— Можешь опускать Витины ноги вниз, — сказала она Ире.

— Я тебе еще нужна? – спросила Ира, осторожно опустив мне ноги, — Понаблюдала бы за твоими детскими процедурами, но извини, надо бежать.

— Спасибо, — поблагодарила Таня, — Даже не знаю, что бы я без тебя делала.

— Пока, — улыбнулась Ира, — А ты, Витюша, будь хорошим мальчиком и вовремя ходи на горшок.

Девушки дружно засмеялись.

— Кстати, Витя, у меня есть для тебя подарок, — сказала мне Таня, когда Ира покинула комнату.

Медсестра продемонстрировала мне ярко-желтую детскую соску. Облизав пустышку, Таня сунула ее мне в рот.

— Терпи, — сказала мне девушка, — Нужно полежать так как минимум две минуты.

Прошло несколько минут. Я из последних сил боролся с нестерпимым позывом по-большому.

— Где у них тут судно? – оглянулась по сторонам медсестра, — Хотя у меня есть другая идея. Покакаешь в марлечку, как маленький.

Таня куда-то сходила и вернулась с большим куском марли, из которого она тут же сложила толстый квадрат. Задрав мои ноги вверх, медсестра запихнула марлю мне под попу.

— Давай, какай! – приказала Таня.

Я покраснел, не представляя, как все делать в присутствии медсестры.

— Опять стесняешься и терпишь? – нахмурилась Таня, — Ничего, сейчас ты у меня покакаешь.

Медсестра взяла клизму и начала легонько тыкать ей в мою чувствительную дырочку.

— Ох, как один мальчик сейчас покакает, — улыбнулась она, пощекотав меня кончиком клизмы за мошонкой.

Задрыгав от нестерпимой щекотки ногами, я не выдержал и громко наложил кучу. Таня тут же прикрыла мне попу марлей.

— Какой молодец! – похвалила меня Таня, — Надо еще покакать.

Словно в подтверждение ее слов неожиданный спазм в животе заставил меня увеличить кучу под попой.

— Вот так, — улыбнулась Таня, — Как мы хорошо какаем.

Подождав еще минуту, Таня вытащила из-под меня грязную марлю и куда-то ее отнесла. Вернувшись, медсестра снова задрала мне ноги и принялась вытирать попу мокрой тряпочкой.

— Надо хорошенько вытереть Витюше грязную попу, — ласково приговаривала она.

Закончив наконец возиться с моей попой, Таня сообщила, что сейчас оденет мне одноразовый подгузник.

— Только перед тем, как одевать малышам подгузники, их обязательно мажут между ножек детским кремом, — добавила она, взяв в руки небольшой тюбик, — Чтобы была здоровая кожа без опрелостей.

Я вздрогнул, почувствовав, как чужие пальцы щекотно трогают мне низ живота.

— Помажем животик, — сказала Таня, скользя ладонью по моему животу, — Особенно вот тут, снизу.

Рука девушки спускалась все ниже и ниже. Задрожав от нестерпимой щекотки, я попытался увернуться от Таниных пальцев.

— Не ёрзай! – строго сказала медсестра, крепко прижав мне ноги к кушетке.

Выдавив на пальцы новую порцию крема, Таня занялась моим лобком.

— Ой, а что я тут нашла! – неожиданно засмеялась девушка, — Витюшин маленький писюнчик! Надо его тоже хорошенько помазать.

Таня легонько потеребила мой вертикально стоящий член.

— Какой у Вити писюнчик, — ласково приговаривала она, скользя пальцами по напрягшейся головке, — Кто недавно оттуда пустил струйку? Надеюсь, сейчас у нас обойдется без фонтана.

Медсестра хорошо знала, в каких местах меня трогать. Не прошло и полминуты, как я кончил.

— Ты что? – притворно удивилась Таня, — Грудные малыши пускают струйку во время подмывания, а ты мне вот что устроил!

Вынужденный слушать, как Таня обсудает мой конфуз, я не знал, куда деться от смущения.

— Все мальчишки одинаковы, — сказала медсестра, продолжая нестерпимо щекотно трогать мою чувствительную головку, — Постоянно чем-то брызгаются, когда их оставляют голышом.

Таня взяла в руки мокрую тряпочку.

— Так забрызгал себе все между ножек, — вздохнула она и начала вытирать мне лобок, — Придется снова мазать тебя кремом в тех же местах.

Тщательно вытерев меня мокрой тряпочкой, медсестра выдавила на пальцы щедрую порцию крема и принялась щекотно мазать мне лобок. После этого настала очередь моего «писюнчика».

— Надеюсь, сейчас Витюша ничем не будет отсюда брызгать? – улыбнулась она, легонько дотронувшись пальцем до кончика головки, — Или снова устроишь мне первомайский салют ?

Густо покраснев, я смущенно опустил взгляд.

— А теперь задираем ножки вверх, — объявила Таня, — Надо помазать Витюше попу. И конечно вот этот маленький мешочек у малыша между ножек.

Медсестра рывком задрала мне ноги вверх, прижав мои колени к груди.

— Хорошенечко помажем со всех сторон этот розовый мешочек, — улыбнулась Таня, — Мы же не хотим, чтобы у Витюши появились опрелости. А мошонка у мальчиков – самое уязвимое место.

Я задрыгал ногами от нестерпимой щекотки.

— Как один маленький мальчик боится щекотки, — засмеялась Таня, — Потерпи. Должна же я как следует помазать тебя между ножек. Каждый укромный уголок.

Мне ничего не оставалось, как терпеть мучительную щекотку.

— А теперь займемся Витиной попой, — сказала Таня, выдавливая новую порцию крема на кончики пальцев.

Чужая ладонь начала щекотно скользить ввер-вниз у меня между ягодиц. Неожиданно я почувствовал, как Танин палец уперся в мою чувствительную дырочку. Не удержавшись, я громко пукнул.

— Как не стыдно! – засмеялась Таня, быстро углубившись пальцем мне в попу, Пропихнем немножко крема вовнутрь. Чтобы лучше какал.

Вытащив палец у меня из попы, Таня опустила мои ноги вниз и я понял, что мучительная процедура наконец закончилась.

— Полежи пару минут, чтобы впитался крем, — сказала Таня, — А чтобы не скучал, я займусь с тобой массажем и гимнастикой.

Таня сняла с меня майку, оставив совсем голышом.

— Поднимем ручки вверх, — ласково улыбнулась она, — А теперь вниз. И в стороны. Вот так.

Медсестра начала сгибать и разгибать мне руки.

— Такой ты, Витя, сейчас смешной, — засмеялась она, — Лежишь голышом с соской во рту.

После рук Таня начала делать упражнения с моими ногами, насколько позволял гипс на одной из них. Я по-прежнему стеснялося медсестры, но было и другое, давно забытое чувство — что кто-то по-настоящему обо мне заботится.

— А теперь массаж, — объявила девушка, — Погладим Витюше грудку. Теперь животик…

Не удержавшись, я громко пукнул.

— У мальчика газики, — с ласковой улыбкой сказала Таня, — Надо помассировать животик, чтобы малыш попукал.

Медсестра принялась массировать меня вокруг пупка, заставив несколько раз пукнуть.

— Ну что, полегчало? – заботливо спросила она, — Больше не болит животик?

Весь красный от смущения, я мотнул головой. Так не хотелось выплевывать соску и что-то отвечать медсестре.

— Ножки массировать не буду, потому что они у малыша больные, — сказала Таня, — Витюша упал с…

Таня сделала паузу подыскивая нужное слово. Я с интересом ждал, как же она назовет мою аварию на гоночном треке.

— Упал с трехколесного велосипеда, — сказала Таня.

Я не выдержал и, выплюнув соску, громко захохотал.

— Ага, с трехколесного велосипеда класса суперспорт, — хмыкнул я, отсмеявшись.

— Ш-ш-ш, Витюша! – сказала Таня, всунув мне в рот соску, — Малыши так не разговаривают.

Таня пощупала мне лобок и удовлетворенно улыбнулась.

— Можно одевать, — сказала она.

Медсестра извлекла откуда-то снизу памперс и ловко его мне одела. Вслед за подгузником Таня натянула на меня майку.

— Извини, малыш, — сказала она мне, — Соску мне сейчас у тебя придется забрать.

Забрав у меня соску, Таня помогла мне перелезть на носилки и куда-то ушла. Я накрылся простыней, потому что было немножко холодно.

Вернувшись через пару минут в комнату, Таня привела с собой Иру. Медсестры молча покатили мои носилки назад в палату.

— А это что такое? – удивленно спросила Ира, когда они вместе с Таней перекладывали меня на кровать.

— Как что? – засмеялась Таня, — Подгузник. Скажи, так подходит к этой маечке?

— Ага, — язвительно улыбнулась Ира, — А я все думала, чего маленькому Витюше не хватает. Конечно подгузника!

Девушки дружно засмеялись.

— Витя в этом подгузнике такой хорошенький, — не унималась Таня, — Кстати, судно ему теперь не нужно.

Таня вытащила из-под кровати мое судно и взяв его с собой, вышла вслед за Ирой из палаты.

— Чего это ты начала с ним обращаться, как с маленьким? – услышал я из коридора Ирин голос.

— Тише, — засмеялась Таня, понизив голос, — Ты что не видела, как ему нравится?

— Нравится? – удивилась Ира.

— У мальчиков очень просто определить, нравится им что-то или нет, — продолжала тихонько смеяться Таня.

— Ах вот ты о чем! – засмеялась Ира.

Голоса девушек начали удаляться и вскоре я совсем перестал их слышать.

Стесняясь использовать подгузник по назначению, я несколько часов терпел. После ужина позыв писать стал особенно мучительным.

— А вот и мой маленький пациент, – улыбнулась Таня, войдя в палату, — Интересно, в каком состоянии Витин подгузник. Наверное такой мокрый, что надо менять.

Медсестра подошла к моей кровати и быстро откинув одеяло, бесцеремонно засунула руку в мой подгузник.

— Сухой, — удивилась Таня, — Ну что за упрямый мальчишка! Так и будешь терпеть?

Я смущенно промолчал.

— Что покраснел? – улыбнулась Таня, — Не знаешь, зачем малышам одевают подгузники? Ты уже давно должен был туда пописать.

Таня вытащила из кармана маленькую коробочку.

— Придется мне самой обо всем позаботиться, — решительно сказала она, — Сейчас ты у меня сходишь в подгузник и по-маленькому, и по-большому.

Медсестра расстегнула мой памперс и рывком задрала мне вверх ноги. В следующую секунду что-то быстро скользнуло мне в попу. Судя по характерному жжению это была слабительная свечка.

— Уж я то прослежу, чтобы у тебя был регулярный стул, — сказала Таня, застегивая мой подгузник.

Накрыв меня одеялом, медсестра направилась к выходу.

— Чтобы к моему приходу наполнил подгузник чем положено! – строго сказала мне Таня и вышла из палаты.

Несмотря на Танину заботу было немножко обидно, что медсестра всегда бесцеремонно добивалась своего. Чувствуя, как жжение в попе быстро переходит в острый позыв по-большому, я понял, что не смогу долго терпеть.

— Надо посмотреть, что Витюша мне в подгузнике приготовил, — улыбнулась Таня, вернувшись в палату минут через десять.

Таня отдернула мое одеяло и пощупала через памперс попу.

— Ты почему не покакал? – строго спросила медсестра, — Только не говори мне, что не хочешь.

Я смущенно молчал, вынужденный терпеть сразу два мучительно острых позыва..

— Не надо стесняться, — вздохнула Таня, — Подгузник для того и нужен, чтобы в него писать и какать. Знаешь, как малышам нравится мочить подгузники. Разве тебе не интересно попробовать?

Медсестра принялась массировать мне живот.

— Как Витюша сейчас покакает! – ласково приговаривала Таня, нажимая мне на живот все сильнее и сильнее.

Не в силах больше терпеть, я начал какать. Противная скользкая масса казалось не помещалась в тесном подгузнике.

— Какой молодец! – похвалила меня Таня, — Видишь, как все было просто. А в наказание за упрямство мы сейчас твою кучу немножко помесим.

Таня начала месить противную кучу у меня в подгузнке. Я окончательно сдался и, повинуясь второму нестерпимому позыву, пустил в подгузник горячую струю.

— Что, решил впридачу пописать? – улыбнулась Таня, потрогав мой памперс спереди, — Конечно, раз одели подгузник, надо все попробовать. Сходить туда и по-большому, и по-маленькому.

Весь красный от смущения, я продолжал мочить свой подгузник.

— Писай, писай, – усмехнулась Таня, по прежнему держа ладонь на моем памперсе, — Этот подгузник все впитает.

Продолжая вовсю мочить свой подгузник, мне хотелось провалиться под землю от смущения.

— Вы с моим шестимесячным племянником совершенно одинаковые, — засмеялась Таня, — Тот тоже всегда пускает струйку сразу же, как сходил по-большому.

Я ожидал, что Таня снимет с меня грязный подгузник и начнет подмывать, но девушка просто встала с кровати и направилась к выходу.

— Извини, Витюша, но придется тебе полчаса полежать мокрым, — виновато улыбнулась она, — Столько неотложных дел. Нет времени прямо сейчас тебя подмывать.

Таня ушла, пообещав вернуться в течение получаса. Лежать в мокром подгузнике было не так уж и плохо. Я быстро накрылся одеялом, чтобы никто не видел моего позора.

Неожиданно в палату зашли три совсем юные девушки в белых халатах. «Сюда на этой неделе послали весь второй курс мединститута» — подумал я, недовольный, как некстати зашли практикантки. К счастью, толстое одеяло полностью скрывало мой грязный подгузник. Принюхавшись и не почувствовав никакого подозрительного запаха, я облегченно вздохнул.

— Два перелома, ожог… – начала перечислять травмы одна из медсестре, читая мою карточку.

Все трое принялись расспрашивать меня как все произошло. Завязался разговор о моем хобби. В другой ситуации я был бы только рад интересу симпатичных девчонок к мотогонкам. Но сейчас мне хотелось, чтобы они побыстрее ушли.

— А вот и я, — неожиданно услышал я Танин голос.

Судя по Таниному лицу, она сама опешила от присутствия в палате трех практиканток. Девушки объяснили Тане, кто они такие. Как я и ожидал, все трое были второкурсницами.

— Давайте знакомиться, — улыбнулась моя медсестра, — Меня зовут Таня и я здесь работаю уже второй год. Кстати, давайте сразу на «ты».

— Лариса, — представилась первая практикантка.

Двух остальных звали Викой и Катей.

— А что это у тебя за принадлежности? – поинтересовалась Лариса, — Собралась мыть пациента?

— Не мыть, а подмывать, — со смехом поправила девушку Таня, — Сейчас увидите.

Услышав, что Таня собирается меня подмывать на виду у трех практиканток, у меня опустилось сердце. Прежде, чем я успел что-то возразить, Таня одним рывком отдернула мое одеяло.

— Ах, вот в чем дело! – засмеялась Вика, показывая пальцем на мой подгузник, — Теперь понятно, что ты собираешься делать.

— Судя по запаху, тебе сейчас предстоит много работы! – улыбнулась Катя.

— Пусть выйдут, — попросил я, чуть не плача от обиды.

— Может нам действительно выйти, — улыбнулась Лариса, — А то он так стесняется.

— Вот еще! – возмутилась Таня, — Никуда не надо выходить. Как-нибудь переживет. Это не гостиница, а больница. Пациенты не должны стесняться медсестер.

— Может тебе надо чем-то помочь? – предложила Вика.

— Пока не надо, — ответила Таня, — Сама с ним справлюсь.

Постелив под меня специальную клеенку, Таня расстегнула липучки моего подгузника.

— Какой мокрый! – улыбнулась Катя.

— Мокрый – это еще ничего! — засмеялась Таня, — Сейчас увидим, что Витя нам приготовил внутри.

Таня аккуратно развернула мой подгузник и практикантки тут же шутливо зажали носы.

— Ничего себе обкакался! – засмеялась Лариса.

Лежа перед хихикающими практикантками, я не знал куда деться от смущения.

— Бедная Таня, — вздохнула Катя, — Что ей сейчас предстоит.

— Ничего страшного, — сказала Таня, — У меня есть шестимесячный племянник, так что достаточно практики.

— Этот мне тоже сейчас напоминает шестимесячного, — засмеялась Лариса.

— И я как раз об этом подумала, — улыбнулась Вика, — Такими грязными между ножек бывают только малыши.

— А посмотри, какой мокрый спереди, — добавила Катя.

— Что, Витя? – ласково улыбнулась мне Таня, — Так понравилось все делать в подгузник, что сходил туда и по-маленькому, и по-большому?

Девушки тихонько захихикали.

— Скажи, намного удобнее, чем пользоваться туалетом, — продолжила Таня, — Можно писать и какать в подгузник, когда захочешь, а потом придет медсестра, подмоет между ножек и переоденет в сухое.

Задрав вверх мои ноги, Таня осторожно вытащила из-под меня грязный подгузник.

— Кто из вас хотел мне помочь? – спросила она, — Надо подержать Витюше ножки. Хочу, чтобы у меня обе руки были свободны.

Вика взяла у Тани мои ноги.

— Вот так держать? – спросила она.

— Задери еще выше, — попросила Таня, — Чтобы коленки были прижаты к груди.

Таня взяла в руки мой грязный подгузник.

— Сейчас вытру карапузу попу его же собственным подгузником, — сказала она и начала старательно вытирать меня между ягодиц.

— Карапузу? – засмеялась Лариса, — Хотя в Витином состоянии это самое подходящее слово.

— А сколько ты ему сейчас дашь? – улыбнулась Таня.

— Года полтора, не больше, — оценивающе прищурилась Лариса.

Все снова засмеялись.

— Самое грязное вытерла, — сообщила Таня, отложив подгузник в сторону.

Заметив, как практикантки уставились мне между ног, я густо покраснел от смущения.

— Смотрите, девчонки, как стесняется, — засмеялась Вика.

— Ага, так покраснел, — улыбнулась Катя.

— Малыши не должны стесняться взрослых, — с шутливой строгостью сказала мне Таня.

— Особенно те, кто какают в подгузник вместо того, чтобы ходить на горшок, — со смехом добавила Лариса.

Я удивился, как быстро практикантки втянулись в Танину игру.

— Слушай, а почему у него такая гладкая кожа? – неожиданно поинтересовалась Вика, — Действительно, как у малыша.

— Это я удалила Вите волосы, — объяснила Таня, — Чтобы было удобнее подмывать.

— И часто тебе приходится его подмывать? – поинтересовалась Лариса.

— Каждый раз, когда меняю подгузник, — ответила Таня, принявшись протирать мне попу мокрой тряпочкой.

— Да? – улыбнулась Лариса, — А интересно, сколько раз в день он мочит свой подгузник?

— Давай мы у Вити это спросим, — засмеялась Таня, — Скажи нам, как часто ты писаешь в подгузник?

— Как сразу покраснел! – засмеялась Вика и вслед за ней остальные девушки.

Глядя на смеющихся девушек мне хотелось провалиться под землю от смущения.

— Надо хорошенечко везде помыть, — сказала Таня, продолжая щекотно протирать мне между ног мокрой тряпочкой, — Особенно вот тут, за яичками. У обкакавшихся мальчиков там обычно самое грязное место.

— Чего это он так занервничал? – спросила Вика, которая по прежнему держала мне ноги.

— От щекотки, — засмеялась Таня, — Витя знаешь как ее боится. Смотри.

Таня начала легонько перебирать пальцами у меня за яичками, вынудив меня задрыгать ногами от нестерпимой щекотки.

— Вот тут, за мошонкой, у Вити самое щекотное место, — пояснила она девушкам, продолжая меня щекотать, — А еще он не любит, когда легонечко проводишь пальцами по яичкам. Вот так.

Практикантки снова начали хихикать.

— Все! — сказала Таня Вике, — Опускай ему ноги. Сейчас помою Витюшу спереди.

Таня взяла у Вики мои ноги и осторожно опустила их на кровать.

— Ничего себе! – засмеялась Лариса, показывая мне между ног.

— Это Витин писюнчик тебя так рассмешил? – улыбнулась Таня, принявшись щекотно протирать мне лобок, — Так удивляешься, как будто никогда не видела голеньких мальчиков. Кстати, даже у грудных малышей иногда бывает эрекция во время подмывания.

— Неужели? – недоверчиво спросила Вика.

— Сама видела у шестимесячного племянника, — засмеялась Таня.

Я почувствовал, как Таня завернула мой направленный вверх член в мокрую тряпочку.

— Самое время заняться Витиным писюнчиком, — сказала она, — Оботрем его малышу со всех сторон. И под кожицей надо помыть тоже. Хорошенечко помоем там с мылом.

Я с трудом терпел Танины манипуляции, чувствуя, что еще немного и я кончу.

— Вот так польем водичкой, чтобы смыть мыло, — улыбнулась Таня, плеснув мне на член теплой водой.

Медсестра снова начала трогать мне самый кончик головки.

— Такой забавный маленький писюнчик, — улыбнулась Таня.

Не выдержав, я начал бурно кончать.

— Ну вот, опять устроил первомайский салют! – засмеялась Таня, — Что, мало было прошлого раза? Решил и другим медсестрам показать, как ты умеешь из писюнчика брызгаться?

Все дружно засмеялись. Я подумал, что сейчас умру от смущения.

— Ты сама виновата! – сказала смеющаяся Вика.

— Ага, увлеклась, — добавила Лариса.

— Она его специально дразнила, — улыбнулась Катя, — Не отприайся, Таня. Я все видела.

— Ну и что, если чуть-чуть подразнила, — попыталась шутливо оправдаться Таня, — Ничего страшного. Сейчас я все вытру.

Таня быстро вытерла мне запачканный низ живота.

— Надо помазать малыша между ножек детским маслом, — улыбнулась она, демонстрируя практиканткам небольшую пластиковую бутылочку, — Чтобы все было по правилам.

— Боишься, что у мальчика появятся опрелости? – засмеялась Вика и вслед за ней все остальные.

Таня начала щекотно мазать мне лобок.

— Теперь писюнчик, — объявила медсестра, — Надеюсь, Витюша сейчас не будет оттуда брызгаться.

— Если ты не прекратишь водить ему там большим пальцем, нас сейчас ждет еще один салют, — засмеялась Лариса.

— Вот так? – притворно удивилась Таня, продолжая нестерпимо щекотно дразнить мне кончик головки.

Я поежился от мучительно острого ощущения.

— Что моего зайчика беспокоит? – ласково спросила меня Таня, — Не нравится, как медсестра мажет детским маслицем? Должна же я тебе как следует помазать писюнчик.

— А покраснел-то как, — улыбнулась Вика.

— Раздвинь ножки, зайчонок, — ласково попросила Таня, — Надо хорошенько помазать маслицем вот этот маленький мешочек.

Таня принялась нестерпимо щекотно трогать мне мошонку.

— Ой, а что случилось с нашим писюнчиком? – улыбнулась медсестра, потрогав мой напрягшийся член.

— Смотри, там маленькая капелька появилась, — показала Тане Лариса.

— Вот тут? – улыбнулась Таня, потрогав мою головку.

Второй рукой медсестра продолжала щекотать мне яички. Я почувствовал, что больше не могу и в следующую секунду действительно кончил.

— Ну что за несносный мальчишка! – принялась шутливо меня отчитывать Таня, — Ты что из вредности это делаешь? Хорошо, что успела направить тебе писюнчик куда надо. Иначе пришлось бы повторять все по новой: вытирать и мазать тебя детским маслом. Таня накрыла меня одеялом.

— Побудешь пока без трусиков, — сказала она мне и начала быстро собирать все принадлежности.

Я понял, что медсестра сейчас уйдет и в следующий раз я ее увижу только через день – во вторник. Меня так и подмывало спросить Таню про свой недописанный рассказ, но в присутствии посторонних я, понятно, не мог задавать ей таких вопросов. Впрочем теперь мои детские «воспоминания» не имели никакого значения.

Подобные игры начали повторяться регулярно – в дни Таниного дежурства. Она постоянно придумывала что-то новое: пеленание, кормление с ложечки, даже импровизированное купание сидя в тазике с торчащей наружу ногой в гипсе.

Но любой сказке рано или поздно приходит конец. Как я и ожидал, в этот раз меня продержали в больнице две недели. Выписываясь, я в шутку спросил Таню, как вызвать на дом медсестру по уходу за ребенком.

— Я кажется знаю одну, — игриво сказала мне Таня и, вытащив из кармана бумажку, что-то быстро на ней написала, — Позвони по этому телефону.

Взяв у Тани бумажку с номером, я заметил странный выжидающий взгляд. Только сейчас до меня дошло, что мы стояли в коридоре одни. Откинув в стороны костыли, я крепко обнял Таню и наши губы слились в поцелуе.

— И что этот ясельный карапуз себе позволяет, — шутливо хмыкнула Таня, — Давай, иди. Это наверно тебе с улицы сигналят.

— Подождут, — сказал я и снова поцеловал Таню.

Несмотря на костыли и ногу в гипсе, я довольно быстро освоился дома. Ходить в продуктовые и другие магазины я пока еще не мог, но родители решили эту проблему, забив мой холодильник едой на целую неделю.

С одной стороны я был доволен, что снова обрел самостоятельность, но с другой так тянуло назад, в больницу. Я прикинул график Таниного дежурства и сегодня, в субботу, у нее должен был быть выходной. Руки сами потянулись к телефону. Я быстро набрал написанный на бумажке номер и после первого же гудка услышал в трубке Танин голос.

— Это Витюша, — сказал я, изо всех сил стараясь скрыть волнение.

— Как будто я не узнала, — засмеялась Таня, — Небось сидишь в мокром подгузнике и ждешь когда его тебе поменяют. А ну быстро признавайся, ты описался или обкакался. Я немножко опешил от Таниного вопроса.

— Можешь потерпеть еще полчаса, малыш? — ласково спросила Таня, — Сейчас я приеду.

КараПуз