Молочная Карина (4 часть — конец)

Мы добежали до вагона, сели, закрыли дверь и начали раскладываться.

— Карин, ты не стесняйся! Я сейчас договорюсь с проводником выделить мне какое-нибудь свободное место.

— Саша! Я боюсь одна ехать! Пожалуйста, не уходи никуда! Места-то и тут много… — начала слёзно умолять меня Карина.

Только сама мысль о том, что я буду с ней наедине в закрытом СВ меня уже возбуждала.

Поезд тронулся.

— Ну хорошо! — «сдался» я. — Вы тогда с дочкой ложитесь, а я спать я всё равно не буду! Я уж привык к ночным сменам на работе.

Карина начала располагаться, я присел с противоположной стороны и стал смотреть в окно, чтоб не смущать лишний раз, и так огорчённую, жену брата. Всё было нечего, но за окном уже было достаточно темно, и на стекле отсвечивало то, что происходило внутри вагона.

Я не мог оторвать глаз от молодой женщины … Господи, даже такая заплаканная и слегка растрёпанная, — она была прекрасна! Карина что-то раскладывала, что-то доставала, переставляла, готовила место для малышки, чтобы ей удобнее было спать, и каждое её движение заставляло мой член трепетать.

В какой-то момент она попросила присмотреть за ребёнком, и дала мне малышку на руки. В этот момент я опять неосторожно коснулся её пышной груди, и вдруг понял, — что-то должно в эту ночь с нами двоими произойти!…

— Саша, я пойду переоденусь у проводницы или в туалете, а ты тут присмотри за ней — сказала Карина.

— Конечно! Не волнуйся! — ответил я.

Не успела она выйти, как малышка расплакалась. Я никак не мог её успокоить, и вдруг вспомнил, как брат ринулся в тот день на кухню за соской. Я начал её искать, и в детской сумке вместо сосочки увидел полную бутылку молока с надетой соской сверху. Не долго думая, я дал её малышке, и она аппетитно зачмокала губами. Вскоре она опустошила всю бутылочку и мирно заснула. Наконец дверь открылась и вернулась Карина, начав с порога извиняться, что так долго остутствовала.

Я не слышал её, потому что смотрел на её красоту и таял. На ней были шелковые пижамные брюки, а сверху белая хлопковая футболка с бретельками. Было явно видно, что под футболкой нечего нет. Я ничего не понимал из её слов, а лишь смотрел на её налитую грудь, которая от каждого её движения бесстыдно колыхалась. Так колыхалась, что приковывала мой взгляд, и смотреть на что-либо другое было просто невозможно!

Наконец я стал что-то понимать из её речи:

— Саша, ты что… молоко ей дал из бутылочки??? Это же я ей это на ночь взяла! Она просыпается ночью, а грудь ночью плохо берёт… Я же хотела её сейчас грудью покормить, а бутылку на ночь оставить!..

Я понимал, что я что-то сделал не так!

— Я не знал… Извини! Что же теперь будет, Карин?

— Да тебе-то нечего! А вот мне придётся полностью налитой всю ночь ехать… Я ведь с утра ещё не кормила, как узнала, что случилось! Впопыхах собралась… Так что считай, что я ещё со вчерашней ночи полная!

Я обомлел! Карина сейчас полная!!! Она налитая!

— Давай я выйду сейчас, Карин, а ты покормишь дочку или сцедишь молоко! Я же врач и всё понимаю!

— Ну ты придумал… — будить ребенка! А сцеживать просто смысла нет… — огорченно ответила она.

— Почему нет смысла?

— Ты хоть представляешь себе столько нужно сцедить молока? — спросила она.

— Ну и сколько? — покосился я на её полные сиськи.

— Последний раз, когда доча у меня грудь не брала целый день, ближе к ночи я не вытерпела и аппаратом сцедила ровно 3 литра…

Я просто оглох в этот момент! 3 литра?????!!!!! Как? Как такое вообще возможно? Я это не понимал, как врач.

Вдруг раздался звонок на мой телефон. Звонил мой брат! Этот придурок, который до ужаса нас напугал, уже вовсю шутил и просил передать сотовый жене. Они начали говорить, а я тупо смотрел на неё и думал только об одном: «3 литра!!!!!»

Карина поговорила с мужем, сказав мне:

— Ну слава Богу! Ничего страшного нет, только переломы.

Мы обрадовались и начали уже что-то весело говорить. И тут я начал замечать, как на шее и на лбу у Карины выступили капельки пота.

Конечно в купе было тепло, но уж не настолько, чтоб вспотеть!

— Карина, может немного окно открыть или дверь? — озабоченно спросил я её.

— Да ты что-о-о! Малышку же махом продует! Не нуужно! — ответила невестка.

Мы сидели и болтали. Но с каждой минутой весёлое настроение Карины сменялось какой-то серьёзностью и беспокойством, а спустя какое-то время я вообще заметил, что она начала трудно дышать. Как врач, я очень быстро заметил все эти изменения.

— Карина, с тобой всё в порядке? — обеспокоился я.

— Да все нормально! Не волнуйся! У меня обычно температура поднимается от большого количества молока…

Но Карине было реально очень плохо! Я протянул руку и потрогал её лоб. На ощупь явно было понятно, что у неё высокая температура, не меньше 38-39 точно! И, как врач, я не мог не знать, что это крайне опасно для человека….

Она была уже вся потная, капли текли по её красивой шейке прямо в ложбинку между полных грудей, а футболка практически насквозь промокла и прилипла к телу. Я только сейчас заметил, что сквозь мокрую футболку видны её, просто до неприличия, огромные соски.

Но что бросилось мне в глаза, так это то, что мокрая футболка у сосков была немного желтовата. Я не сразу даже понял почему она такая…

На часах уже было где-то 12 ночи, и я видел, что этой девочке реально плохо! Она будто задыхалась!.. Поезд мчался, и помочь ей ничем было нельзя — ведь под рукой не было вообще нечего!!!

Я подбежал к проводницам и попросил лёд, но, по их словам, нечего похожего и холодного у них нет. Но 1000 рублей решили этот вопрос! Уже через 5 минут я мчался в сторону нашего СВ, где меня ждала Карина. Открыв дверь, я увидел лежащую, на полу без сознания, Карину.

Я чуть не умер от увиденного и бросился к ней на колени!

— Кариночка, девочка… Очнись! — почти умолял я её, но она не открывала глаза.

Я приподнял и уложил Карину на кровать. Затем приложил ей ко лбу и на шею полотенце со льдом. Пошептал, уже почти умирая от страха за неё:

— Кариночка, милая, дорогая моя, очнись!..

Губы Карины наконец зашевелились, и она так же прошептала мне в ответ:

— Да, мой мальчик, я тут… я тут любимый… я тут Витя…

Она, находясь в бреду, шептала имя брата и сжимала мои руки… Ногтями впивалась в мою руку так, что я чувствовал, как она сдирает кожу с моей ладони. Она шептала что-то в бреду, смешивая русскую речь с армянской…

Я не понимал, что делать и как вообще ей помочь! Вдруг она взяла меня за руку и так же в бреду прошептала:

— Горит, горит… тут горит! — и положила руку себе на грудь.

Моя ладонь была на её груди, на её мягкой, нежной груди, которая отзывалась на мои прикосновения. Сосок набух и стал выпирать так явно, что я уже еле сдерживал себя.

А она продолжала:

— Жирное, жирное… потому не выходит…

Я спросил ее:

— Что жирное? Что не выходит?

А Карина:

— Молоко…жирное…соси…соси…у мамы…соси….

От этих слов мой член встал, как Останкинская башня, а я все еще не понимал, что же мне делать. Видимо в этот момент она говорила в бреду с мужем. Я не знаю, как я решился, но я просто тупо стянул с неё бретельку, когда она лежала на спине, и впился в её, просто кипящую, грудь. Я обхватил горячими, пересохшими губами её торчащий сосок и жадно втянул в себя… Не успел я сделать и одного всасывания, как мне в рот пошло очень густое и, в то же время, сладкое молоко. Я не могу передать его вкус, но могу точно сказать, что он было жирное, и очень вкусное… Если честно, я с утра вообще нечего ещё не ел!

Мне было уже плевать, что будет дальше! Я просто кушал её молоко, как еду. Сосал молодую мамочку, которую втайне мечтал трахнуть. Я задрал её футболку повыше, освободив её, налившиеся молоком, груди и стал попеременно сосать её вытянувшиеся соски. В какой-то момент она начала постанывать и снова шептать, чтобы я сосал, кушал её молоко. Что ОНА моя мама и больше нет другой! Она говорила такие вещи, от которых я просто сходил с ума.

Молоко было жирное, поэтому и маечка её была желтоватая в области сосков.

Я возбудился до предела и уже совсем стянул с неё ненужную футболку…

Боже! Передо мной лежала, по пояс голая, Карина… Её полные, тугие груди были, словно спелые дыни бесстыдно раскинуты в разные стороны.

Я снова кинулся к ней, как сумашедший!

Сжимая ладонями и сводя вместе её полные сиськи, я просто выдаивал их своим жадным ртом. Соски были набухшими и очень большими. В какой-то момент мне уже самому стало казаться, что она моя мамочка, и что я сосу сейчас её материнские сиськи… Её теплое молоко имело вкус разбавленной сгущенки вперемешку с топлёным маслом.

Сосал я груди Карины долго! А под конец она уже очнулась, и сама отлично стала понимать всё происходящее. Она жарко прошептала мне:

— Сашенька, спасибо тебе, мой мальчик! Как хорошо, что ты оказался рядом со мной… Идии сюда!

Затем она потянула меня на себя, и я оказался на ней, а буквально сантиметрах в 20 от нас спал маленький ребёнок. Возбужденная Карина, часто дыша, начала расстёгивать мне ширинку, а я, как бешеный, снимал с неё пижамные брюки.

Увидев её голой, — я совсем ошалел! Её тело было просто идеальным! Кудрявый треугольник реденьких волос у основания широких бёдер интимно обрамлял красивые лепестки её щелки. Хуй торчал так, что казалось, что он сломается от натуги! Такое у меня было возбуждение…

Карина сама раздвинула полненькие бедра и я, зависнув над ней и приставив тугую головку к её женскому сокровищу, скользнул в её нежную писю. Её стеночки радостно обхватила мой залупившийся болт, и он довольно заскользил внутри… Она согнула ножки в коленях, раздвинув и приподняв бёдра, и я, потянув ладонью её сисю вверх, снова припал к её торчащему соску!

Невестка обхватила сосок между указательным и средним пальцем, и каждое моё проникновение хуем в её девочку сопровождалось высасыванием молока.

Я загонял до упора в неё член и делал всос, а она второй рукой слегка похлопывала по моей голой попе, словно ребенка… Похлопывала и шептала:

— Кушай сына мамочку… кушай! Я твоя настоящая мама… Теперь я! Кушай, кушай!..

Она хлопала меня по ягодице, как бы поддерживая мои действия по высасыванию молока, и в знак благодарности убаюкивала меня. А я в тот момент её мирно отсасывал и потрахивал, с наслаждением ныряя в её, все ещё, тесную норку. Я скользил хуем в её нежных, горячих глубинах, попеременно сосал и покусывал её соски, и мне было до одури приятно!

Карина тоже начала кайфовать, чуть постанывая и пытаясь небольшими встречными движениями таза ловить движения, ныряющего в её норке, члена. Она полностью расслабилась, закатила глазки от наслаждения и продолжала похлопывать меня по попе. Я пил её молоко и понимал, что ещё немного, и в её глубины в ответ хлынет моя спущенка…

Наш дуэт был просто идеален! Ничего подобного в своей жизни я не испытывал!!!

Карина это видимо тоже почувствовала потому, что начала шептать:

— Спусти в меня, сыночка! Залей, родненький, свою маму! Затопи её своим желанием…

От таких её слов мой хуй, как будто взорвался! Я кончил в неё настолько глубоко и настолько много, что закричал от страсти! Следом получив оргазм, сладко застонала и Карина…

Я почувствовал, как мышцы её вагины хаотично задергались, словно пытаясь выдоить из агонизирующего члена последние капли бесценной спермы. Я чувствовал, как на каждое её интимное сдавливание, хуй в такт послушно делал выстрел в глубинах её пизды.

Мы настолько ослабели с ней от такой изумительной разрядки, что в этой же позе, не вынимаясь, стали засыпать… Уже проваливаясь в сон, я почувствовал, как член начал медленно съёживаться, пытаясь выбраться из сладких объятий её девочки…

***

Утром, когда я проснулся, Карины рядом уже не было. Она прогуливалась по коридору вагона с дочкой, что-то напевая ей на армянском языке, и я зашел в купе обратно.

Затем мы поехали в больницу на такси. Ни в дороге и ни в больнице она так и не посмотрела на меня, будто хотел забыть обо всём, или делала вид, что между нами ничего не было. Она осталась рядом с братом, мы попрощались, и в тот же вечер ночным рейсом я улетел обратно в Москву.

Когда брат оклемался, они улетели в Краснодар и больше не возвращались.

Мы с братом поздравляем друг друга на Новый год и другие праздники. От него я узнал, что Карина родила мальчика. И у меня теперь до сих пор неспокойно на душе!

Когда я увидел фото ребенка в одноклассниках, — я просто сошел сума! Да это же моя копия в детстве!!!

Произведя болезненные расчёты, я как врач, могу сказать уверенно, что этот ребёнок может быть моим, так как по срокам и возрасту всё подходит.

А совсем недавно раздался звонок от брата на счёт переезда всей его семьи в Москву…

Я и рад и не рад этому событию… Ведь я до сих пор не могу забыть мою молочную Карину, мою девочку… мою мамочку!…