Секс с женой друга

Вчера хорошо посидели, собралась, как и всегда, та же компания и веселье текло рекой.

Был мой друг Саня со своей Леной, был Колян, в этот раз один без своей второй половинки, и ещё один друг, закадычный друг Лёха, он пришёл, конечно же, с Инной — любимой и любящей женой, боевым товарищем и «спонсором» — так он представлял свою Инку новым знакомым, этим вступлением имея ввиду их с Инной увлечение лыжами и биатлоном, где они вместе выступали за одну местную команд и где Инна была штатным методистом, ну и я, Серёга со своей супругой Ольгой.

Весь вечер мы выпивали, веселились, танцевали, играли в игры — Инка напридумывала разных конкурсов, и мы, отозвавшись на ее инициативу, орали и кричали лишь бы первым ответить на, казалось бы, глупый вопрос, заданный единственным в компании на тот момент трезвым человеком. Инна вообще не пила ни вчера, ни когда мы собирались ранее.

— У неё очень сложная и ответственная должность! Плюс она спортсмен!!! — шутя отвечал за свою жену Лёха на все наши нападки по этому поводу, — она же у меня умница! — он целовал жену в губы, вернее, пытался поцеловать, так как та сразу же краснела и уходила от откровенного поцелуя на людях, но он добивался своего и все оправдывал и оправдывал её.

— А еще у нее завтра первое дежурство после долгого перерыва!!! Дочь выросла, хочу, говорит, работать! — и поцелуй вновь накрыл губы раскрасневшейся Инны.

А Инне и не нужен был алкоголь, она веселилась вместе со всеми, плясала, говорила тосты, пела под гитару песни. И вообще из всей нашей группировки она была самая… !??? Душа компании она была, вот и весь ответ!!! Красивая, добрая, душевная, искренняя, с ней было легко и удобно, она всегда готова была помогать и не раз заставляла Лёху мчаться к кому-либо из нас на помощь, когда у кого-нибудь из нас случались какие-то сложности, её все любили и держали за неё пальцы.

Дааа, веселие вчера удалось на славу!!!

Голова до сих пор где-то витала, хорошо хоть на работу сегодня не нужно было идти и можно было спокойно повалятся на диване в своей новой, ещё не обмытой нашей компашкой, квартире одному (бедолаге-жене все же пришлось себя раскачать и уйти на работу) и без каких-либо хозяйственных поручений.

В такие вот похмельные дни мой организм выдавал странные кульбиты… мне было тяжело, уныло, а он хотел секса. И не просто хотел, а хотел с дикой силой. Подумалось о жене: как она там сейчас, что интересно на ней надето, какое белье у нее под юбочкой и блузкой!? На телефонный звонок жена ответила нервно и с не охотой, все, что я понял, это то, что попытка вызвонить жену домой на пару часиков окончилась полнейшим крахом.

— У меня сегодня отчёты! Дел по горло, какое приехать, о чем ты говоришь!???…

Вспомнилось почему-то как вчера жена зажигала с Саней, а я с его Леной… Член заныл тягучим воспоминанием, Ленины формы сейчас ох как бы пригодились: упругая попка, грудь троечка… Дааа!!! Хороша у Сани Лена!!!…

О чем это я??? Сгинь нечистая!!! Что за мысли??? Но не будь Леночка невестой Сани, я бы хотел ее трахнуть! Тьфу! Тьфу! Тьфу! Уйди Мефистофель…

По телевизору шла какая-то хрень с Малышевой… Хрень хренью, а девушки вон какие ногастые сидят в первом ряду! Ф-ф-ф-ф, бабу хочу…

— Алло, а девушки у вас реально элитные???

На столе лежала газета «Все» с открытой страницей эскортных агентств, в рамочке одного из которых красовалась надпись «Самые дорогие девушки города «N» «, а под ней: «Ухоженные, обворожительные, опытные, элитные дамы, знающие свою цену…», — в общем не обычные шлюхи, а дорогие проститутки из серьезного агентства с гарантиями чистоплотности и здоровья…

— Выбор имеется? — Вызывать, конечно же, не собирался! Так! Для успокоения позвонил!..

Но блин, какой дружелюбный голос у девочки! И все обещает по высшему разряду: «Вы будете довольны и не пожалеете, что решились (чувствует, что мнусь, психолог чёртова… не… чертовка…). Девушки реально единичные экземпляры в нашем городе, такие в агентствах еще не работали, Вы же видите, какие цены, это явно не спроста (голос, хоть и свойский, но ведь понятно, работает девочка лишь бы не упустить клиента, но я тут не за этим, разве что ради интереса)…»

— Хорошо! Везите! — член поднял холку, в душе перевалился ком истомы, тяжело перевалившись, укладываясь на другой бок, всколыхнул и омыл стенки грудины щемящим чувством начала приключения (на свою ж… Как бы не спалиться!). И все оставшиеся двадцать минут — время доставки девочек — это чувство не отпускало, оно томило, ныло, угрызало, маяло.

Если не ответить на звонок домофона, все останется на своих местах: я высплюсь, дождусь жену, похмелюсь, и, главное, останусь чистым перед своей супругой… Не буду я нахрен отвечать…

— Проходите!

Сердце зашлось канонадой. Они поднимались! Они несли свои тела для моего удовлетворения! Я их будущий господин, я их купил и буду делать, что захочу!

Какие они? Что на них? Какую выберу?

Шум лифта, по лестничной площадке зацокали каблучки. Тишина. Шорох. Какие они???

Звонок еще набирал силу, а дверь была уже нараспашку.

— Входите!..

Бля!!!!! Как так???

Шок!

Словно кто-то выключив музыку, что долгое время играла на полную мощь, окунул пространство в тишину, то же происходило сейчас и со мной. Я ничего не слышал и не видел, кроме нее! Что это? Как такое могло быть? Почему она тут стоит???

Она поздоровалась как и все, но я видел, чего это ей стоило… Видимо, у нее в голове сейчас также не было места для музыки…

— Выбирайте! — старшая стаи львиц (это, действительно, был прайд благородных кровей, женщины выглядели потрясающе), дабы не мешать выбору, чуть отошла в сторону, — все девушки — высший класс!!! Все красавицы и умелицы! Ухоженные тела, воспитанные, чистые! Немногие могут позволить себе такую роскошь, поэтому некоторые девочки подолгу не работают и хранятся в лучшем виде!!! — Она любезничала, шутила, но я не обращал на нее внимание.

Как она могла оказаться здесь???… Как она скрывает это от Лёхи?.. Как она вообще могла заниматься этим???

Я не верил!!! Инна для меня всегда была показателем чистоты, праведности, ума, я думал что хорошо знаю её, в каком то смысле мы были близки с ней, она доверяла мне свои обиды на Лёху, подсказывала, как мне заполучить в свои сети еще тогда не являющуюся мне женой, Ольгу, мы с ней были, как два заговорщика в наших семьях, были друг для друга словно брат и сестра, и я никогда бы не подумал, что Инна сможет пойти на такое…

— Завтра у нее первое дежурство! — вспомнились вчерашние слова Лёхи.

— Серёж, у тебя не найдется денег? Я отдам, как только смогу. Срочно. Только Лёшке не говори, у него и у самого проблем по горло…

Вспомнился разговор с Инной, до и после, когда я ей ссудил сотню тысяч рублей.

Что же у нее случилось, раз она пошла на такое???

— Так что выбор у Вас трудный, но делать вам его придется, — «Мамка» закончила свою рекламу товара.

Какой нафиг, все красавицы!!! Кто тут, к черту, красавицы??? Кто они, а кто она!!!? Какой может быть выбор? Среди кого выбирать??? Инка и эти шлюхи!?…

Я сжал в ладони тонкое запястье Инны. Она благодарно посмотрела на меня — нам было, о чем поговорить, — это понимала она и я!

— Хороший выбор, сразу видно ценителя!!! Девушка у нас ещё только начала работать и вы ее первый клиент… — тетка тут же испугавшись, что сказала лишнего, и клиент может решить, что ему подсовывают не опытную «игрушку», внесла коррективы, преподнеся их в виде, очередной шутки, — проэкзаменуете её, поставите оценку мужу в её обучении!

Да, ужжж… Оценка мужу… Лёха что, совсем? Не видит, что под носом происходит!?…

Я не знал, что говорить и как себя вести, когда остальные девушки вышли и дверь щелкнула замком. Я вызываю девушек по вызову, что на это скажет Инна? Что она подумает про меня???

— Вот значит, какая у вас теперь квартира!?

Сказала это Инна ради того, чтобы только что-то сказать, сейчас ни одному из нас до нашей новой квартиры не было дела.

— Пойдем, — я кивнул головой в сторону кухни, — чаю попьем.

Пока я доставал чашки, ставил чайник, в рассеянных чувствах искал какой-либо десерт, Инна рассказывала, почему и как так случилось, почему она здесь.

Она встряла на деньги. На большие деньги. И они были ей нужны, как можно быстрее. Она нашла объявление и долго думала (она думала два дня), ей посулили заработок, с помощью которого она сможет рассчитаться с кредитором в течение полугода, и при том не обязательно случится так, что ей придется с кем-нибудь делать это. Услуги дорогие, девушек много, доход делят на всех. Как она на это согласилась, она не понимает… но бумаги подписала, и на месяц она полностью в их распоряжении. В случае отказа — большой штраф. Все юридически грамотно оформлено. Никто девушек не неволит и потому каждый месяц заключают новый контракт. МОЖЕТ, ЕЙ НЕ ПРИДЕТСЯ ДЕЛАТЬ ЭТОГО!!!

То, что на месте меня мог оказаться кто-то другой, заставило мои мысли работать уже не в том направлении… Инна склоняется над вздыбленным членом какого-то пузатого мужчины, раскрывает губки и это милое всегда для меня личико видит перед собою лишь волосатый пах, который то приближается, то удаляется на то расстояние, которое задает раздувшаяся в возбуждении головка. Инна лежит на спине, ее, поддерживая за крепкие бедра, крепкую спортивную попку (я бывал несколько раз на соревнованиях, где принимали участие мои друзья, и видел эту попку, обтянутую латексом бриджей), болтая растянутой мошонкой в такт своих движений, сношает волосатый азер, а до этого тот и другой, раздевая её, лапали её красивые, стройные груди руками, изучали их на ощупь, сминали в ладонях, сминая, разливали по телу, приподнимая, ощущали их тяжесть.

Я посмотрел на Инну уже по-другому.

Не так, как всегда смотрел, Инна-подруга, а по-другому — Инна-женщина….

Почему они могли бы лапать и ласкать ее тело, а я нет, они могли насладиться ее тайнами, а я — нет? Почему бы им она, отдавшись, изменила Лёхе, а я не могу с ней так поступить? Я так же заплатил за неё! Я купил её! Я, можно сказать, спас ее от тех двух, что трахнули ее в моей голове, спас от чужих, немытых, грязных мужиков, один из которых кавказец, а другой жирный урод, которые не известно, с кем до этого крутили и что носили на своих концах… А я знаю, что чист! Знаю, что она не принесет от меня Лёхе подарка! На меня можно было положиться…

Мы пили чай молча, о чем думала Инна, я не знаю, а я думал о том, как ей сказать о своём желании. То, что я задумал, для себя я уже оправдал: она шла на это осознанно, так почему я не могу исполнить ту роль, какая предназначалась для другого, от нее уже не убудет, а если посмотреть со стороны, то ей еще и повезло, что этим человеком буду я. К тому же она должна понимать, для чего были вызваны ко мне на квартиру она и ее подруги! Да! Я, просто тупо ее хотел!!!

— Что делать будем? — я отставил чашку, посмотрел на Инну, — дурная ситуация, согласись!?

Инна согласилась, вернее, она отвернулась, а согласие её мне передало отражение ее лица в оконном стекле, оно без эмоций смотрело в даль, и навряд ли в тот момент Инна любовалась красотами осенней природы.

Но все же она была тут со мной, она думала о том, что случилось, определилась и вылила это в словах: «Деньги я тебе верну!.. Только Лёшке ничего не говори, пожалуйста!!! — она вышла из сумрака и теперь смотрела на меня извиняющимся взглядом, — Не нужно, чтобы он знал об этом.»

Сидящий передо мной ангел помолчал (Как же она хороша!!!):

— Я уйду оттуда, расскажу ему, что мне нужны деньги, и мы решим эту проблему вместе, — ангел искал поддержки, и ища её, взял меня за руки, — правда, Серёж? Ведь все можно решить! Только нужно верить друг другу и не скрывать ничего друг от друга… — ангел плакал, и слезы бриллиантовыми нитями сверкали на его улыбающемся в отчаяние лице, на его розовых и таких милых щечках, нежность которым придавали аккуратные ямочки в нижней четвертинке лица. Мое возбуждение улетучивалось… То, что произошло со мной до этого, то, что еще было во мне, когда она коснулась меня! Когда пришло осознание, что эти руки куплены мною, они мои и я вправе был бы направить их туда, куда захотел, уходило туда, откуда неожиданно вырвалось… Я готов был отказаться от желания ради этого ангела, ради своей жены, ради дружбы с Лёхой, ради себя в конце концов, я не был подонком и не хотел становиться им.

Но те слова, что она произнесла позже, это ее ко мне предосуждение!!!… Почему она решила, что она жертва, а я…

— А Ольге я ничего не скажу… Вы, мужики, вас не поймешь, что вам нужно… Ольга красивая женщина, ведь ты добивался её!! А сейчас… Что напало-то на тебя!??? — она всхлипнула носиком, дружески улыбнулась, но я видел в ее глазах осуждение и что-то ещё. Это что-то говорило мне о том, что больше таких отношений, какие у нас с ней были ранее, уже не будет, что она разочарована мною, разочарована поступком, который я совершил. И передо мной сидел уже далеко не ангел, ангелы не умеют осуждать…

Обида навалилась, затуманивая сознание. Что она о себе возомнила, почему считает себя чистой и неиспачканной, а меня запнула в мусор. Да она такая же, как и я!!! Она такой же человек, как и я, с таким же слабостями и нравственными увечьями! Ведь она не пошла к Лёхе, не призналась ему в том, что случилось, а решила свою проблему древнейшим способом — лечь под мужика и отработать долг!!! На ум снова пришла картинка кавказец и она… Он долбит ее на всю свою кавказскую длину, не жалея а наслаждаясь… Она получает деньги, убегает их в карман.., Какой к черту ангел!???…

Я чуть сильнее сжал ее ладони в своих руках.

— Серёж, мне больно! — она выдернула руки, — Я пойду…

— Алло! Я бы хотел продлить! Да! Да! Само собою! — Телефон был поставлен на громкую связь и весь разговор о продлении услуги прозвучал на всю кухню. По другому я ей не мог об этом сказать.

— Ванна там!.. — Из кухни я выходил не смотря на неё…

Когда шум воды стих и щелкнула щеколда двери, когда разгоняя покой воздуха, глухо открылась дверь ванной, я почувствовал весь ужас создавшейся ситуации. Заставив Инну, жену друга, идти в ванную комнату для того, чтобы она навела свежесть для меня, просив (желание клиента — закон) ничего не менять в своём внешнем виде, я переступил черту невозврата. Поняла ли она, что она сама виновата в том, что случилось??? Что если бы не ее слова, этот взгляд, рождающий презрение (вот и определение тому, что я увидел), все было бы по-другому…

Я сидел на диване, а она стояла в двух шагах от меня. Она была моя! Полностью моя!!!

Такая же, как и вошла ко мне, ничего не поменяв, не лишив себя ни малейшей детали туалета.

— Подойди! — Голос оказался хриплым и высушенным. Она подошла. Какое-то время я сидел, боясь дотронуться до неё. Она стояла передо мной на расстоянии вытянутой руки, а я боялся посмотреть, поднять глаза. Я видел её красного отлива платье красиво облегающее стройные ноги, такие же, как и ноги, стройные бедра, уходящие в такую же нежных линий талию, всё было безупречно красиво и строго по формам. Я положил руки на ее бедра и, притянув к себе, все же поднял взгляд. И захотелось встряхнуть её, заставить понять, что я не могу уже по другому, не смогу пересилить себя и отпустить её… Так почему она мучает меня? Почему она делает это со мной? Почему она не понимает, что сама виновата во всем этом?.. Она завела меня, разозлила меня, предала меня, уничтожила меня. Я хотел её!!! А она… она, закусив губы, закрывала глаза…

Пальцы переходили от одной пуговицы к другой, от верхней к той, что была ниже, и так до самого низа её глухого облачения, переходившего в подол юбки. Платье расходилось, распускалось под моими руками, открывая бархат её кожи.

Плечи. Ключицы. Ложбинка груди под тесьмой бежевого бюстгальтера. Животик. Всё это было так бесхитростно правильно!!! Неужели от этого можно было отказаться???…

Губы не останавливались ни на секунду. Я целовал это чудо. Безудержно. Бесконтрольно. Я прижал ее к себе и утонул в ней… Инна. Инна. Инна!!! Что же ты натворила? Зачем ты пришла сюда? Как же теперь будет? Что будет??? Я целовал и думал об этом, думал, думал, думал, как же она хороша… Задавал вопросы, но не ждал ответа — мне было плевать, я хотел её!

Грудь была небольшая — всё-таки она была спортсменка, но такая свежая и упругая, что губы с трудом справлялись с ее внутренней пружинкой, язык, проходя по твердому сосочку, уступал место губам и они, с трудом сминая витки желёз, выпускали зубы. Я кусал её. Кусал за её сексуальность, за её бабское очарование! Это тело вскружило мне голову, наполнило меня вожделением, безобразием, скотством. Уже не было Инны, была баба, которую я хотел запомнить на долго. Баба с шикарными формами, с шикарным, чистым, ухоженным телом.

Рука коснулась промежности, я хотел лишь одного. Уже хотел лишь одного… Сминая ладонью ту нежность, что дарят нам женщины, я позабыл о том, кто передо мною, и просто делал с ней это. Трусики не мешали. Бежевая ткань наоборот награждала ладонь тайной, придавала ситуации пикантность. И ладонь, сходя с ума, смешивая ласки с животной грубостью, то нежно текла, будоража желание, то, желая выплеснуть эмоции, сжималась в кулак.

Мешало платье!

И оно, чуть задержавшись на бедрах, опав опустевшими рукавами к полу, медленно стекло к низу, оставляя свою обладательницу беззащитной и доступной.

И был лиф.

В безумстве желания, торопясь, он был расстегнут, скинут с плеч блуждающей по спине рукой и отброшен в сторону.

Женщина была полностью в моем распоряжении. И я не мог больше держаться.

Инна потеряла последнюю деталь своего туалета — бежевый листок был сорван рывком, теперь он мешал, и был не нужен.

Теперь я не боялся смотреть на неё, неужели она ко мне ничего не испытывала!? Такого не могло быть. Она должна была хотеть меня…

— Инночка! Милая! — и снова хрип. Но теперь хрип не страха, а возбуждения. Я хотел, чтобы она понимала, что она прекрасна, и хрипел ей об этом. Я шептал ей признания и целовал, целовал это безумие. Коленки. Бедра. Живот. Всполох огонька-языка по бабочке. Раз. Другой. Третий. И он раскрыт. Она раскрыта. От каждого прикосновения она становилась податливее, шире расправляла крылья. Я пил её. Наслаждался ею. Я доставал все глубже и глубже. И она вздрогнула!?…

Я не помню, как разделся, как стянул штаны, плавки, не помнил, что говорил ей, помнил только ее горячее тело, её запах и вкус кожи, волос, губ. Целуя, притянул, посадил на себя и стал тем путником, что блуждая в пустыне находит воду. Я обрел эту воду. Она остудила меня. Я захлебнулся в её студености. Первый глоток был самый вкусный. Я узнал её. И не был разочарован…

Затем был второй. Третий. Четвертый. Глоток сменялся глотком, но не становился безвкуснее, она была полноценной рекой, в ней текли прекрасные воды. Она была Эвринома, а я её Офион… Она родила всхлип… Тихий. Еле слышный. Но он был, и я не мог ослышаться! И пока не пришёл Кронус и не низринул нас в глубины реалий, я хотел его услышать вновь…

Это могло быть моим прощением. Моим оправданием. Моей правдой…

Инна держалась из последних сил, я видел и чувствовал это. Её голова давно уже лежала на моем плече, и чем дольше продолжалась скачка, тем чаще я чувствовал легкие уколы в плечо. Ее зубки были остры и сладки. Каждый укол приносил уверенность, разливался по телу усладой гордого блаженства. Все же я наказал её. Наказал, заставив её опуститься до моего падения. Моя мощь усилилась, нужно было закрепить результат!

— Инна, прости меня! Прости, милая, но я не мог иначе! — я шептал это, распирая ее изнутри своим органом, погружая ее в мир иллюзий. И сучка текла… А кто же она, как не сучка? Распалила. Унизила. А сама совсем не спешила бороться с удовольствием, которое накатывало на неё. Я принял ее тихие, не смелые, и, как она думала, незаметные для меня толчки с удовольствием, я веселился и играл с ней, работал над ней. Нет, нет, я не вижу, что ты плывешь…

Не понимаю, что милая Инночка становится ватная и податливая как воск. Толчок! Мощный. Насыщенный. Вспарывающий. И Инна подлетает к верху, а пальчики, обхватившие меня ниже локтя, сжимаются чуть сильнее, и ротик, выпуская влагу переживаний, вновь слюнявит плечо. Толчок! И моя плоть до предела вскрывает консерв её влагалища, а рука, что собирает в ком локон волос чужого затылка, давит на плечи, выполняя мое желание: смять, уничтожить, подчинить полностью. Но-но!… Больно ведь! Может, хватит меня кусать и спасать себя этим?! Толчок! Хватит! Толчок! Хватит!

Хватит, хватит, хватит!!! Инна споткнулась — бедра чуть сильнее скользнули навстречу. Как же так, Инночка забылась!??? Ну, так давай. Давай! Давай! Я с хрипом насилую шлюшку, а она кусает, кусает, кусает мое плечо…

Достала! Хорош, а!? Рука оттягивает сладкую хищницу от плеча, её рот приоткрыт, губы распухшие и жадные, они всё еще поедают жертву. А ещё эти губы хватают воздух словно её оторвали от титьки… Лехе — двойка за обучение, не может так улететь та, которая сыта сексом, которая получает порцию за порцией хорошей встряски… Эх вы, спортсмены! Такое тело не для спорта, эти плечи не для ружья… Ты, Инка, создана для секса!!!

Она все еще кусает воздух. А вот пальцы рвут кожу. Дитем тут и не пахнет…

Ну, нет. Хватит!

Теперь моя очередь…

Я толкаю её себе навстречу, вминаю ее губы в свои, она приходит в себя и снова становиться в позу. А мне и не нужно твое желание, я хочу не ласковых слюней, я хочу большего, хочу сам грызть тебя, ломать твою волю, я здесь вожак, я делаю тебя своей стельной и сделаю, можешь не сомневаться… Теперь все силы брошены туда, где лязгают пасти, клацают зубы… Она огрызается, уводит морду, но я настойчив. Рука сжимает волосы еще сильнее. Я ломаю её. Она — моя. Она ответила. Укусила раз, другой. Рука ложится на мой затылок. Бедра, не скрываясь, атакуют… Кровь наших губ ржавым вкусом наполняет оттиск нашего безумства…

Инка непростая девчонка. Инка еще та шлюшка. Инка. Инка. Инка.

Я рад, что все так закончилось, и я уже просто трахаюсь, трахаюсь в свое удовольствие, трахаюсь, потому что хотел этого, и делаю это с той, о которой даже не мог и мечтать… А ещё, Инночка, я люблю минет! Это то, без чего я не вижу секс. Хороший секс. А ведь он у нас хороший??!

Инка сопротивляется, это уже выше её падения, но я все-таки укладываю член в ее ротик… Мы поменялись местами: теперь сидит она, а я, стоя перед ней, придерживая ладонями голову, люблю ее между опухших губ. А ведь Леха потом будет целовать её!!!? Я улыбнулся своим мыслям, представив как Леха целует Инку в губы, они уже не такие распухшие, но всё же… а он целует и целует ее туда, где работал мой член, где слюна смешиваясь с соками моей головки, наполняла губы влагой, где сквозь складки губ стекала моя сперма… Стекала сперма!!!… Да! Да… Даа…

Я не сдержался и выстрелил, Инка, не ожидая такого подвоха, округлила глаза, щечки с ямочками раздулись, справляясь то ли с тошнотой, то ли с объёмом. Обычно после веселой пьянки я был богат своим желанием и не мог не наградить её полностью.

Рывок! И разбухший до предела член на свободе, предела член на свободе, он словно лопнувший баллон с пеной заливает все вокруг, оставляет свою пену на Инкином лице, глазах, шее, груди. Рывок! И Инка сползает по спинке дивана. Она все еще в шоке, её губы отплевывают излишки, язычок, безуспешно борясь с мужским семенем, лишь размазывает его еще больше по алым губам. Рывок! И Инка забывает о своей проблеме, а я выкачиваю себя между ее раскинутых по сторонам красивых, крепких спортивных ножек. Я напускаю в неё себя сполна. Она чавкает там внизу, в районе моего паха, и я словно миксер взбиваю в ней свои сливки, наши с ней сливки. Я и Инка — мы, как всегда, вместе, мы вновь уединились от всех в своих особых отношениях друг с другом…