Выходной в общежитии

Настала пятница, а это значит, что соседки по комнате Натали и Таня уехали домой к родителям. Лина училась на первом курсе медицинского института. Первокурсникам всегда задавали очень много, и девушка не поехала в деревню к родным на эти выходные, а осталась готовиться к зачету по неорганической химии в опустевшей читалке.

«Пятница-развратница!» — заорал развеселый, возможно немного пьяный старшекурсник, заглядывая в читалку: «А ты разве не знала, что в пятницу никто не учит! Разве, не видишь, ты одна тут! Иди отдохни! Завтра будешь учить! После отдыха все лучше запомнишь!»

Первокурсница потёрла отяжелевшие веки, и решила, что незваный гость прав. Стоит поумерить свои страхи насчёт предстоящих зачетов и пожалеть себя. После насыщенной учебной недели голова соображала туго, хотелось съесть что-нибудь калорийное и как следует выспаться. Довольная купленным пакетом любимых орешков со сгущенкой Лина сонно и умиротворенно листала новостную ленту. Будучи не очень общительной девушкой, в пятницу она всегда стремилась побыть в одиночестве, умастить свою пугливую натуру вкусными угощениями и заняться чем-нибудь, не обременяющим мозги. Смотрела фильмы или сидела в социальных сетях. Неожиданно радостное и мечтательное настроение посетило девушку после сладостей в тёплой постельке, потому-что ничегошеньки не надо было учить к завтрашнему дню.

Необычная праздность и беззаботность выместила обыденные думы об учебе перед сном редко посещаемыми мечтами. Причиной их появления было то, что в соседней комнате жил одногруппник Лины, которого она давно отметила благодаря его выдающейся красоте. Четко очерченный овал лица и выразительная линия скул, юная нежная кожа, приобретающая вид кожи молодого мужчины, выступающий кадык, мускусный запах со смесью мужского парфюма, венки на руках, длинные пальцы, сильные запястья будущего молодого врача, стройный подкачанный торс, очертания которого можно было различить под белым халатом — все это заставляло заметить Лину, что в ней начинает просыпаться женская натура. Девушка считала себя невзрачной и запуганной серой мышью, недостойной внимания такого красивого парня. Но тот факт, что одногруппник жил за стенкой не давал ей покоя, порождая мечты о нем перед сном. Мальчик в свою очередь тоже был очень скромным и так же считал, что не имеет ни одного шанса провести ночь с Линой, а начать с ней общаться близко и по душам боялся.

Девушка в своей голове создавала такую реальность, где она заходила в комнату к Саше, чтобы распечатать доклад или методичку. В своих мечтах она была красивой и желанной и проигрывала сценарий, где парень начинал полунасильно ласкать ее — не осмеливалась даже в мыслях брать на себя ответственность в том, что считала таким страшным и неизведанным. А наяву точно знала, что не может быть Саше интересна. Незаметно для себя, пребывая в другой реальности, девушка стала дышать более шумно, тонкая рука легла между ножек, накормленное тельце охотно отозвалось на ласки. Более охотно, чем могла ожидать Лина. Она не удержалась и издала довольно громкий стон, утопая в удовольствии.

Девушка услышала непонятный шум за стенкой, но уже ничто не могло ее остановить теперь. Нега разлилась в груди и между колен, в тот момент убедив Лину в присутствии собственной женственности и красоты, бесстыдно. Упругие к грудки тоже потребовали ласки, и девочка вынуждена была продолжать свои движения, несмотря на звуки за стеной, потому что находилась на пиках ощущения собственной неотразимости в волне дофаминового рая, и ощущала что очень скоро это чувство усилится ещё. Лана прикусила одеяло, прогнула спину назад, не отдавая себе отчёта, и затем повернулась на бок, нечаянно стукнувшись обеими коленками об стену, за которой через минуту, отойдя от экстаза, услышала тихий стон парня и не поверила своим ушам… Девушка затихла и прислушалась. «Неужели Саша тоже остался в общежитии…» — подумала она и замерла.

В соседней комнате стало тоже тихо. Девушка вся покраснела от стыда, закуталась с головой в одеяло, зажмурила глаза, и стала пытаться уснуть, давая себе обещание больше никогда не ласкать себя в общежитии, когда за стеночкой он. «Никогда, никогда, никогда!» — повторяла она мысленно, не способная сколько-нибудь уменьшить невыносимый стыд юного, девственного создания. Вдруг в дверь неуверенно постучали. Девушка свернулась калачиком и притворилась спящей.

«Лина!» — тихо и хрипло позвал Александр, стоящий за дверью, голос которого нельзя было не узнать, и девушка покрылась крупными каплями холодного пота, пришедшего на смену жару, и перестала чувствовать своё тело. Саша постучал ещё. У Лины от волнения закружилась голова и сперло дыхание. Она даже не думала открывать. Но комната девушки к ее забывчивости оказалась не запертой. Саша тихо подошёл и осторожно сел на край кровати. Когда девочка увидела притягательно-красивые скулы и руки своего объекта мечтаний в темноте рядом с собой, ее чувства неуверенно потекли в обратном направлении, примагничиваясь к источнику возникновения. Темнота имела свойство поглощать стыд молодых людей и сближать их, оставляя только влечение и мечты. Темнота подстерла грань между реальностью и вымыслом, желаемым.

«Ты спишь, Лина?» — тихо спросил он так, что девушка точно тогда узнала, что на свете нет ничего сексуальнее этого голоса. Саша положил большую ладонь на ее бедро, укрытое одеялом, и девочка издала слабый вздох, замирая от первого, интимного прикосновения мужчины в ее девственной жизни. Это было необыкновенно! Ее сознание прямо таки искрило, воспринимая. Саша потёр ее бедро ладонью, прилагая небольшое усилие, выдавая заметное возбуждение и желание откинуть одеяло. Ее тоненькую ножку он уже осязал мысленно в своих больших тёплых руках и продолжал гладить нетерпеливо через ткань. Девочка замерла. Саша не знал, что делать дальше, полностью обезумев и опьянев от невозможности ситуации, где он находится в чужой комнате ночью у постели девушки, которая не прогнала.

«Я не думала, что дверь открыта, Саш… я не одета» — сказала Лина. Звуки девичьего голоса родили в голове юноши образы ее нежного тела под одеялом, и процесс приобрёл уверенный вектор, потому что Саша ощутил полную невозможность бороться с небывалым возбуждением. Парень просунул ладонь под одеяло и коснулся горячей кожи ниже колен девушки, начал гладить, поднимаясь выше и выше, тяжело дыша от представления того, чего он коснётся дальше. Бёдра горячие, бархатистые… Лина стала ощущать сильный жар, тяжесть и негу в низу живота, потому что ее тело было ещё полно ощущениями от собственных ласк и не остыло. Она не смогла сопротивляться чувствам, тёкшим от колен к животу большими, горячими потоками, расставила ножки по сторонам, им навстречу. Девушку как приковало к кровати тяжелыми ударами сердца. Она слегка вздрогнула, ощутив едва-едва прикосновение его руки к нежной, влажной чувствительной серединке собственного жара и издала тихий стон.

Лину словно ударило током. Киска была мокрой от первой разрядки, случившейся ещё до прихода парня. Девочка очень захотела чтобы он продолжал касаться ее там, а Саша опьянел от неиспытанного ранее ощущения влажной девушки, запах ее кожи и смазки стали нестерпимо притягательными и неожиданно, он слегка животным, резким движением залез под одеяло и забрал жадно и требовательно часть влаги Лины горячими губами. Девочке показалось, что прикосновение тёплых губ заставило вылить из тела всю нежность до конца и все соки. Саша продолжал целовать ее, Лина ощущала легкое онемение там от нежности до изнеможения и слабости. Он все продолжал. Девушка думала, что сильнее чувствовать уже не сможет и начала громко, несдержанно стонать и просить прекратить. Утопала в своих соках, руки и ноги слабели. Юноша впивался горячим языком.

«Все хватит, я больше не могу!» — кричала она, впервые чувствуя так ярко, и думала, что умрет от нежности, если парень продолжит дальше и даже боялась своих чувств. Ее тело пробила дрожь. На пике наслаждения девушки Саша горячим, напряженным языком проник чуть внутрь, и Лина растаяла в волне тепла и сладкой истомы, потеряла последние силы и растворилась, обмякла, перестала воспринимать окружающее, пропав в облаке из легчайших лепестков собственных грёз. Едва касаясь губами, Саша поцеловал ее приоткрытый ротик, привёл этим в чувства. В девушке проснулось очень большое желание с нежностью и благодарностью целовать юношу.

«Как я люблю тебя! Как я тебя люблю…» — шептала она, испытывая потребность дарить ему как можно больше тепла! Нет, все своё тепло и всю любовь! Покрыла самыми трепетными первыми в такой интимной обстановке в своей жизни поцелуями, его глаза, носик, губы, щеки, двумя руками держа лицо юноши.

«Я так тебя люблю… Ты такой хороший! Хороший мой… любимый, сладкий!» — она шептала и испытывала несравнимое удовольствие отдавать свои чувства мужчине! Это был очень яркий опыт. Действительно, сравнить было не с чем. Все эмоции на максимальных величинах! Девочке казалось, что никогда никого так не любила она и не хотела благодарить и любить, как сейчас. Лана ощущала, что это какие-то очень правильные чувства. И она бы все отдала сейчас, если бы не ощутила вдруг резкую боль от попытки Саши в неё войти. Поцелуи только разожгли страсть парня, находившегося в таком возрасте, когда эти чувства мало поддаются контролю. Девушка глубоко вдохнула, вцепившись в щеки парня обеими руками, и смотря ему в глаза, и замотала головой, выражая страх и несогласие. На Сашином лице и в глазах она прочла что-то неизвестное и даже немного пугающее.

Взгляд юноши был пристальным и полным мольбы, затем немного злости, он вопреки ей продолжал движения, очень крепко схватив Лану за бёдра жестко притянул к своему члену. На лбу юноши вздулась венка, щеки раскраснелись, хватка мужских рук стала ещё сильнее, а движения резче. Девушка стала пытаться вырваться, парень, совершенно неспособный контролировать в тот момент сильнейшие чувства, сжал руками ее ягодицы, одновременно притянув к себе и резко вошёл на полную глубину, издав стон, жестко и часто продолжил двигаться внутри. Лана закричала пронзительностью и сильно, от резкой боли неаккуратно порванной живой плоти, вцепившись руками, ногами в спину парня и от шока не заметила, что Саша крепко кусал от удовольствия ей ухо. Его дальнейшие движения отозвались в девушке сильной болью. Причём болью смешанной с ещё более сильным обожанием. Сильная боль была источником большего обожания. Лина вдруг неожиданно для себя буквально почувствовала каждой клеткой, как она принадлежит Александру. И будет принадлежать всегда. Болью и кровью принадлежность была скреплена. Девушка начала задыхаться от неё и тонуть в ней. Слёзы от боли текли вниз — горячие слёзы обожания. Лина задыхалась, от того что сильная боль стала слишком продолжительной. Капли крови испачкали простынь.

Саша не замечал ничего из-за охватившего удовольствия, не сравнимого по силе с ощущаемым ранее, без девушки. Обладая ей, он хватал за волосы с силой, ведомый открывшимся инстинктом, кусал от нестерпимого удовольствия мокрые от слез губы Лины, стонал, жестко брал ее всю, на полную глубину, обхватив сильными руками дрожащее тельце, сходил с ума в своих чувствах. Он, вероятно, мог понять, что ей больно и не мог двигаться тише. Наслаждение от обладания ослепило совершенно.

«Моя девочка…» — повторял он больно сжимая груди Лины. «Это теперь моя…» — шептал, насаживая ее тугую плоть до самого дна. Снова, снова, глубже, не зная где край чувств, хотел поглотить ее всю в своё Эго и свою власть. С отстраненных глаз Лины беззвучно стекали слёзы, когда горячая струя вместе с Сашиным стоном излилась ей на живот. Девушка больше ничего не могла чувствовать, потому что отдала все эмоции на максимальных величинах, и теперь осталась только пустота. И боль и удовольствие выжгли ее душу полностью.

Саша лёг, уставшим котёнком в колени девушки как бы безмолвно извиняясь, и обнял их. Молодые не знали, что сказать друг-другу. Завтрак был неловким, полным молчания. В последующие два дня они не общались, по этому девушка уже начала думать, что Саша считает неловкой ошибкой все что произошло, а ее недостаточно красивой или умной, чтобы назвать своей девушкой.

В первый учебный день новой недели скромный юноша, ошарашенный собственными впечатлениями, принёс огромный букет цветов и попросил быть его. Захотел отвечать за неё, защищать ее, во всем помогать. Это был самый счастливый момент для Ланы за много лет, даже незданный зачёт по химии не испортил его. Так любовь и осмысленные чувства начались с проявлений первой страсти и первого зова взрослеющих тел.