Первое обладание

С Татьяной я познакомился практически сразу, и можно сказать заочно. Ну, то есть не успел человек прийти на работу, и как следует осмотреться вокруг, а ему уже рассказали, что секретарём в данной компании, работает очень миловидного (если не сказать «блядского», в хорошем смысле, если так можно выразится, этого слова) вида девушка. Высокая, стройная, с фигурой как у «Плейбоевской» модели.

Да… Ещё глаза…

Ах, эти карие глаза. Такие зовущие, такие манящие, не оставляющие тебе не одного шанса. С такой сексуальной энергией, что, в туалете оставаясь один на один с самим собой, ты еле сдерживаешься.

Она прекрасно знала обо всём этом. То есть знала себе цену, и наслаждалась этим. Вокруг её рабочего стола, как осы вокруг варенья, постоянно вились мужики, по делу, а чаще всего безо всякого дела, имеющие перед собой только одну цель — заглянуть тайком в глубокий вырез декольте её платья. Её «походы» за водой, собирали практически весь мужской коллектив фирмы. Это было шоу достойное французского кабаре «Le Moline rouge», или как оно там называться.

Вы только представьте… Кареглазая, стройная, с короткими каштановыми волосами, в длинном чёрном облегающем платье, с разрезом, который заканчивался, сантиметра два не доходя до нижнего белья, причём что сверху, что снизу, и грудью, которой можно выколоть глаза, если не аккуратно с ней обращаться.

И вот это создание подходит к аппарату с «Чистой Питьевой Водой». Чуть нагибаясь в талии из-за своего высокого роста, и отставив правую ногу на полшага вперёд, при этом разрез платья открывает такие формы этой самой ноги, что пробегающие мимо менеджеры из мужского сословия, просто цепенели, а самые умные знали расписание её водозабора и выходили в коридор аккурат загодя, что бы занять лучшие места.

Вы видели кролика перед удавом? Так вот это всё ерунда по сравнению с тем эффектом, который производила она. Всё в лучших традициях американских мультиков. С падающей нижней челюстью, выпадающими глазами и обильным слюноотделением.

Не когда бы ни поверил, если бы не увидел сам. Если у тебя есть чему вставать, оно встанет, уж будь уверен. Без вариантов, и без комментариев.

И вот с ней я познакомился очень, очень близко. Практически в плотную. Ну не сразу конечно. Месяца три мы просто строили друг другу глазки, и обменивались разными шуточками. Но… Чему быть, того не миновать.

Однако обо всём по порядку.

Это была суббота середины января. Наша фирма меняла офис. Переезжала, попросту говоря. Старый офис был двух этажным, а новый растянулся аж на четыре этажа, причём без лифта. По причине этого безответственного факта выбора здания, мужики были все в «мыле» и носились вверх-вниз с высунутыми языками, не исключая и меня. Вещей, коробок, мебели, и всякой другой чепухи оказалось так много, что, начав в десять часов утра, мы с трудом успевали к семи вечера. Наконец последний стул, последняя коробка, и последний кактус в цветочном горшке был торжественно внесён в новое помещение. Ну и как водится, в наших российских компаниях, это дело надо было обмыть. Девчонки сбегали за водкой, шампанским, и какой-то закуской, а мужчины сдвинули столы и началось…

Татьяна, я, и ещё одна девчонка устроились вмести на одном столе. Я пил исключительно водку, а Таня сначала тоже водку, а затем, когда она закончилась перешла на шампанское. По мере воздействия алкоголя на ослабшие от беготни по лестнице мужские организмы, застолье становилось всё более шумным и веселым. Начались танцы, «шманцы», «зажиманцы». Кто-то, с кем-то танцуя, уже упал куда-то за столы, к тем самым кактусам в цветочных горшках. В общем, было очень весело, но пить на халяву было больше нечего, и мы втроём, коротко посовещавшись, решили продолжить вечер в одном из московских клубов.

Время было уже около полуночи. Девчонкам нужно было переодеться, а поскольку я в таких тонкостях не нуждался, то вызвался проводить Татьяну до дому, с тем, чтобы оттуда вместе рвануть в клуб.

Выпив по дороге ещё энное количество бутылок пива, мы уже довольно окосевшие добрались до её дома. Поднявшись в лифте на десятый этаж, мы вышли на площадку, и я больше не в силах бороться с охватившем меня желанием, без слов и всякого вступления, начал страстно целовать её. Она как будто только этого ждала, и ответила мне с ещё большей страстью. Наши языки выделывали во рту змеиный танец, мой член мгновенно напрягся и она сразу почувствовала это. Поэтому одной рукой расстегнула мне джинсы и крепко зажала ствол моего члена в своём кулаке, а другой распахнула свою шубу и, подняв вверх свитер, прижалась сосками своей груди к моей куртке.

Находится на лестничной площадке, с расстегнутыми штанами и торчавшим из них половым членом, да ещё к тому же, если этот член сжимала в руке голая по пояс девица, было не то что бы неудобно, скорее как-то не ловко. Первой очнулась она.

— Пойдём, там есть пожарная лестница, по ней редко кто ходит, — едва переведя дух, произнесла Татьяна.

Молча кивнув, и плохо что, соображая я, последовал за ней в полумрак пожарной лестницы, совершенно не отдавая себе отчета о том, что я собственно делаю. В голове у меня уже во всю полыхал костёр животной страсти обладания, которому абсолютно по барабану все разумные мысли и доводы, а уж тем более, где и с кем будет происходить это самое обладание, лишь бы оно было.

— Главное, что бы папа покурить не вышел, — пошутила она.

Затем повернулась ко мне спиной и со словами: — Прощай шубка, — разложила её на ступеньках лестницы, после чего легла сама и, подняв юбку, развела ноги широко в стороны.

Трусиков на ней не было, и я увидел бритый, практически лысый лобок с розовой щелью её половых губ. Они были маленькие, нежно розового цвета, как лепестки цветка и очень влажные.

Я склонился над ней и сначала начал водить головкой своего члена по её горячему, влажному входу во влагалище, сверху до низу особое внимание, уделяя клитору, который, выделялся ярко красной бусинкой. Закусив нижнюю губу, Таня слабо застонала. Её бёдра начали двигаться ритмично. Она как бы хотела поймать влагалищем мой член, но я не торопился, и продолжал водить им вверх-вниз по её половым губам. Руками она начала ласкать свои соски, которые мгновенно набухли.

На конец я остановил эту сладострастную пытку и раздвинул своей набухшей до предела, готовой вот-вот лопнуть, багрово-красной головкой члена, её маленькую, скользкую мякоть. Я погрузил в её влагалище свой член сначала только на глубину головки. Она потянулась вперёд, стремясь завладеть моим членом целиком, но я сразу же подался назад, и стал, как бы макать головку члена в её влажном влагалище. Стоны её стали громче, и она ещё яростней стала теребить свои соски. Её влагалище было очень приятное, тугое и горячее. С каждым следующим движением, я всё глубже и глубже входил в него, и, наконец, резко двинулся вперёд, упершись лобком в её лобок.

Она вскрикнула, замерла, запрокинув голову и закатив глаза, а через мгновение судорожно обняла меня руками, стараясь ещё сильнее прижаться ко мне, и начала с придыханием сокращать влагалище, получая оргазм, за оргазмом.

Я начал трахать её на полную катушку, энергично двигая ягодицами, так что мошонка довольно ощутимо билась об её анус. Она в ответ очень умело подмахивала мне бёдрами, и буквально истекала влагалищной жидкостью, которая как смазка покрывала не только мой член и мошонку, но и внутреннюю поверхность бёдер. Я не мог больше сдерживаться, и меня начало забирать перед извержением семени. Быстро выйдя из неё, я поднёс член к её лицу, она немедленно схватила его одной рукой и взяла в рот головку, плотно охватив её губами. Другой рукой она начала мастурбировать своим клитором, продолжая получать оргазм, за оргазмом.

Через мгновение я судорожно вздохнул, и горячая, тягучая, обильная струя спермы, начала толчками извергаться из меня, в её широко открытый рот и на лицо. Каждый толчок, сопровождался дикой волной оргазма, пронзавшей меня насквозь. Она глотала сперму, слизывала и снова глотала, высасывая из меня всё до последней капли, облизывая член и мошонку с животной страстью…

В последствии я ещё несколько раз спал с ней, но такого кайфа как тогда, я уже не получал. Именно первое обладание ей, было для меня самое яркое и фантастичное. Страстное и короткое, как вспышка молнии, и именно этим неповторимое и прекрасное.