Алекс Мерсер возвращается

На улице творился какой-то ад, ничего не было понятно. До 37 этажа долетал лишь неясный гул и – изредка – пугающий рык. Ни один из внутренних телефонов не отвечал, а вся связь с внешним миром была отрезана. Сидеть за запертой дверью, ожидая спасения, было очень плохим вариантом. А вдруг «Гентек» решат уничтожить одним авиаударом?

Офисная одежда – узкая светлая юбка чуть выше колена, бежевая блузка с рюшами и черные лодочки на высоком каблуке – не давали свободы перемещений. Чтобы немного облегчить себе задачу, я скинула туфельки и осталась в тонких чулках. Сквозь них стопа чувствовала шершавый ковролин. Потом он сменился на холодный скользковатый линолеум.

Дверь в коридор я постаралась открыть без лишнего шума. В общем-то, я не рассчитывала никого увидеть там. И ошиблась.

В полумраке слабо освещенного коридора он стоял спиной ко мне, но я его сразу узнала. Алекс Мерсер. Телу потребовалось пару секунд, чтобы вернуться в кабинет и прижаться к стене. Глаза встретили в зеркале напротив собственное испуганное отражение. Растрепанные светлые волосы, длинные светлые пряди, выбившиеся из заколки. Тушь слегка потекла. Бюстгальтер сковал ребра словно железный обруч, не давая вздохнуть.

Я переваривала случившееся. Алекс? Он же мертв, его убили на моих глазах, я заполняла документы о его смерти. Его же отвезли в морг, а теперь он здесь и явно не чувствует себя плохо. Мой взгляд упал на дверь – я ее не закрыла!!! Возвращаться назад, даже во имя спасения себя, было страшно, я стала просто отступать вглубь комнаты, надеясь, что он меня не заметил. Но в коридоре раздались глухие шаги…

Когда он шагнул в кабинет, я онемела от ужаса, а ноги мои подкосились. Упав, я неловко отползала от этого чудовища, пока не уперлась спиной в стену. Там же я подобрала колени в изорванных чулках к груди и закрыла лицо руками.

Алекс стоял напротив, страшный, землисто-бледный, с ледяным взглядом голубых глаз. Его кофта и белая рубашка были изрыты ожогами пуль, пропитаны кровью – подсохшей и, почему-то, свежей. Но самое страшное было даже не в этом. Из его рук торчали огромные и, кажется, стальные когти, покрытые омерзительными пятнами и обрывками.

Я услышала, как они звякнули, когда Алекс наклонился ко мне и заистерила:

— Алекс, нет, боже мой, Алекс… Нет, пожалуйста!!! Нет, нет!!! — мой голос сорвался, а тело затряслось в мелкой дрожи. От него пахнула паленым, кровью и легким почти неуловимым ароматом тления.

— Мне нужны документы по «Гентеку». Все, — его голос звучал глухо и властно, но мне показалось, что он пытался его смягчить.

— Все в компьютере, если ты подождешь, я запишу информацию для тебя, — я решилась открыть глаза и даже поднять их на него. Он убрал страшные когти и теперь просто нависал надо мной. Но вот он распрямился и помог мне встать.

Я двинулась к компьютеру, неловко одергивая трясущимися руками юбку и ругая себя за несвоевременную женскую стыдливость. Я наклонилась к клавиатуре и в несколько щелчков отправила документы копироваться. Внезапно я ощутила, как он прижался ко мне сзади и замерла.

Алекс развернул меня к себе, ловко подхватил и усадил на стол. Его злые глаза ничего не выражали, но дыхание участилось. Руки скользнули под юбку. Я вздрогнула, когда они с чулок добрались до полоски голой кожи. Какие ледяные…

— Алекс, не надо, — шепнула я, не смея сопротивляться человеку(?), который мог превратить меня в фарш одним движение. Он не ответил и уже стягивал с меня трусики. Я вздохнула. Это изнасилование, но почему внизу назревает сладкое предвкушение, дикое в этих страшных условиях?

Алекс понравился с первого дня моей работы в «Гентек», мы даже перебрасывались парой слов иногда. Я никогда не пыталась понравиться ему, но часто представляла себе что было бы если бы… И вот теперь самые тайные мои фантазии сбывались каким-то уродливым, пугающим образом.

«Расслабься и получай удовольствие», — горько усмехнулась я внутри себя и начала расстегивать блузку. На мгновение мне пришлось остановиться, когда он вошел и невольная дрожь сотрясла меня от макушки до кончиков заледеневших от стресса и страха пальчиков ног.

Каждое его движение приносило легкую боль, Алекс явно не рассчитывал свои силы, но мое тело с удовольствием отзывалось ему. Я не выдержала и в полузабытьи потянулась к нему. Руки мои обвили его шею, а губы искали ответного поцелуя. С таким же успехом я могла целовать каменную статую – его губы оставались неподвижными, а мой маленький язычок натолкнулся на преграду сжатых зубов.

Тогда я начала ласкать его шею, прикусывая и проводя по ней влажным язычком, согревая дыханием. Алекс задышал и задвигался чаще, видимо, эти ласки ему понравились, я же от блаженства почти растаяла:

— Алекс… Алекс… — дико шептала я в момент жуткого соития смертного существа и неубиваемого жестокого монстра. Я гладила его по лицу, целовала глаза и с каждым движением утопала в блаженстве все больше. Но за несколько минут до финала напор Алекса стал сильнее. Я вскрикивала от боли и страха – мне казалось, что он сейчас сломает стол, переломав прежде мне все кости. Но вот он прижался ко мне и протяжно, со стоном выдохнул. Мы замерли, слушая пульсацию внутри меня…

Юбка испорчена, решила я, неловко слезая со стола. Увидеть свое отражение в зеркале сейчас, пожалуй, было бы страшнее, чем если бы Алекс снова показал свое жуткое смертоносное оружие.

— Копирование закончено, — зачем-то сообщила я, отдавая Алексу флешку с информацией. Он молча принял носители из моих рук, развернулся и пошел к выходу. Я сделала несколько робких шагов и решилась окликнуть его.

— Алекс, — он остановился. Вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, я прижалась всем телом к нему и шепнула.

— Береги себя…

Он зло глянул на меня из-за плеча и двинулся дальше, вглубь коридора. Я же сползла по стене, сотрясаясь в беззвучных рыданиях. Что же ты наделал, милый, милый Алекс…