Пьяная красавица на продажу

(Текст содержит сцену с «золотым дождем». Если не отпугивает, желаю приятного чтения!)

— Лошадка, сегодня мы сходим на вечеринку, где познакомим тебя с продюссорами, — сказал Кирилл, поглаживая меня по спинке и размеренно двигая анальную пробку в виде лошадиного хвоста.

— Игого, — я надула губки и завиляла попкой.

Мужчина нехотя вынул пробку, вздохнул, и поощрительно шлепнул.

— Драть тебя сейчас не буду. Ну, милая, пошли на завтрак.

Ну и хорошо, не надо меня драть. Протрезвевший мозг с утра посылал сигналы «Беги!» и только неожиданное приглашение — познакомить с продюссорами городского конкурса красоты, остановило меня от постыдного побега.

«Папик», он же Кирилл Борисович Сохновец, вчера перехвативший меня по эстафете от друзей сына, никак не мог наиграться со своей лошадкой.

Его приводило в умиление все: длинные золотистые от загара ноги. нежное детское лицо и особенно — стыдливая склонность к подчинению и боли, которая проявилась, стоило мне напиться и почувствовать сильную мужскую руку.

В итоге мужчина выгнал на выходные из пригородного дома в дополнительную городскую квартиру свою сестру и слуг. Оставил только личного помощника и сына Федора, которого вытурить из родного дома видно рука не поднялась.

Сейчас он пытался затащить мою обнаженную тушку в столовую, на завтрак, уговаривая и убеждая. Там был Федя, я была голой, и меня это ужасно стесняло.

— Не хочу. Пусть он уйдет!

По результату кратких, но насыщенных эпитетами переговоров, ременую уздечку на голове мужчина оставил, а вот пробку-хвост вытащил. Я заявила, что хочу сидеть на стуле, как человек. Мне налили стаканчик водочки для храбрости, поцеловали в макушку и повели.

Помощник хозяина, здоровый амбал без малейшего намека на интеллект на жестком, гранитном как могильная плита лице, даже бровью не повел, когда хозяин вывел меня в столовую в чем мать родила, но в туфлях и с уздечкой.

Федя подавился яичницей и полыхнул лицом.

Помощник меня нисколько не смущал. Слуга есть слуга. А вот то, что меня видел Федька… ужасно, пипец какой-то. Еще подумает чего. Пришлось гордо задрать подбородок и процокать мимо.

Парень жадно осматривал все мои достопримечательности. Хоть и успел на вечеринке присунуть мне в подсобке, но в темноте и по дикой пьяни, поэтому сейчас просто поедом ел. Смотри и восхищайся, у твоих девок очкастых такого и близко нет. Эксклюзив, гены и домашние тренеры.

Выпятив круглые груди, с чуть вытянутыми вперед ореолами и подрагивающими от шагов яркими сосками, я элегантно приземлилась на стульчик и из вредности нежно улыбнулась севшему рядом Кириллу.

— Приятного аппетита, хозяин.

— И тебе, лошадка, и тебе, — Кирилл удовлетворенно выдохнул и расплылся в улыбке.

Завтрак проходил в прекрасной семейной атмосфере, с молчаливым обслуживанием амбала, пусканием слюней Федькой и нежнейшим сибасом под белое вино.

Кирилл внимательно следил за уровнем в моем бокале и активно подливал. Я красиво пила бокал за бокалом, отогнув мизинчик и решила не переживать как по-дурацки сейчас выгляжу.

В голове зашумело, щеки раскраснелись. Да пошел этот Федя. Нечего мне стесняться!

Освоив с треть тарелки, хозяин наклонился к моему ушку и шепнул:

— Иди-ка под стол, лошадка.

Замерла, стрельнула глазами в сторону его сына и подняла удивленно бровку.

— Скатерть длинная, все прикроет, не бзди. Продюссорыыыы, напоминаю — грубо сшантажировал Кирилл и развалился на стуле.

Как говорится, когда гордость страдает, самоуважение поддерживает. Я отложила вилку с ножом, элегантно глотнула из бокала на дорожку, и, мило улыбнувшись напоследок, нырнула под стол. Ну, гад, как только договорюсь о конкурсе и все, брошу тебя. Погрозила кулаком, пока никто не видит.

Было светло, чисто, как в детских домиках. Развернулась и изучила карту боевых действий.

Метров в двух базировался, тьфу, сидел, растопырив ноги, Федя. У него бодро стояло, топыря легкие пижамные брюки.

Справа от меня расслабленно сидел, еле прикрывшись халатом, мой генерал. Я подползла, задумчиво поморгала, что-то туманится начало, и погладила его по коленям.

— Как твой институт, сын? — раздалось у меня над головой.

Тю, я его сосать буду, а он беседы собрался вести.

Кирилл сидел чуть откинувшись, позволяя мне вынырнуть головой. Халат был шелковый, явно дорогой, уж качественный тайский шелк я могу определить.

— Нормально, учусь, — откашлявшись и чуть наклоняясь для улучшения обзора, сказал Федя.

— До сих пор не могу понять зачем тебе было в мед.

Отодвинул полу халата, я погладила пальчиками спокойно лежащие мужские красивости. Надо же, да ты, Кирюш, не столько меня сейчас захотел, сколько сыну что-то доказать.

Я пожала плечами, да мне-то все-равно. Хозяин — барин. Главное, чтобы слово держал.

Нежно лизнула, поддерживая пальцами, от основания к навершию. Приятный хуй, а запах вообще конфетный.

Вобрала теплую плоть в шелковый рот и засосала, подняв глаза. Как любит «хозяин».

Но Кирилл смотрел не на меня.

— Что тебе даст твой белый халат? Деньги? Возможности?

— Зато коллеги и пациенты любить будут, а не свечки за упокой ставить. Такие как ты, вымирающий вид.

— Да, — горько скривился Кирилл, и сжал мне волосы, — Когда ящеры вымрут, ящерицы останутся.

Спор, видно, был старым, препирались без огня, но с сильным раздражением.

Член Кирилла, неплохо потрудившийся вчера, никак не поднимал головку. Пытался выскользнуть из губ и хлопнуться на бедра хозяина, притворившись спящим.

В отпуске я, вот больничный.

Кирилл, смекнув, что может опростоволоситься, вдруг отодвинул меня, и резко поднявшись, запахнул халат.

— Ладно, жрите мою еду. А я пойду работать.

У самой двери он затормозил, обернулся и более мягко сказал, мазнув по мне взглядом:

— Дарья, у тебя после завтрака тату-салон. Кольцо в сосок и тогда возьму на вечеринку.

Все, ушел.

Я обескураженно вылезла из под стола и села, хлопая ресницами. Качнулась, устраиваясь. Мда. Впервые у мэна на меня не встало.

Еще пару минут мы поели в тишине и задумчивости, размышляя каждый о своем, пока угрямо тыкающий вилкой Федя вдруг не взорвался, отбросив приборы.

— Козел! Институт ему мой не нравится! Шалавой перед носом крутит, жизнью сладкой заманить решил.

Парень решитель подскочил, задев стол и вызвав опасный раскатистый звон хрусталя. Сейчас раскурочит все к черту, мама дорогая.

Почти вбивая в пол каждый шаг, Федор подошел ко мне и схватился за сбрую на голове.

— Что, не стоит у папика на сладкий рот? Счастливый бизнес, лошадка, почему-то портит мужское здоровье, айяйяй, грустно-то как.

Легким движением, он спустил резинку домашних штанов и спокойно задвинул в мой изумленный рот свой член, в полной боевой эрекции.

Качнулось бедро, смех.

— Ты ж сейчас по камерам смотришь, да, батянь. Ну смотри, как девки сосут не за деньги, а за то, что я просто так хочу, смотри как твоя лошадка сосет хуй молодой и стоячий.

Рывком ебанул в мой рот, крепко вцепившись в ремни с запутавшимися волосами, чуть не выдирая клоки.

Нервы его подвели, и он спустил в один тычок, постанывая и вжимаясь тазом, потираясь от лицо.

«Оба они козлы» — думала я, пытаясь вырваться и невольно глотая, чтобы не захлебнуться.

Дверь хлопнула во второй раз, и мы остались наедине с помощником.

Он молча протянул мне бокал, запить внезапный слив, я прополаскала, аккуратно промокнула рот салфеткой, стараясь держать лицо. Постучала пальчиком, командуя налить еще.

Как говорит папа, грех предаваться унынию, когда есть другие грехи.

— В салон меня ты повезешь?

— Я.

Вот и позавтракали.

Над тату-салоном призывно сверкали и переливались цветные буквы. У входа курили практически полностью раскрашенные персонажи.

С холодным лицом «покерфэйс» я процокала мимо, притормозила у двери, пока мой амбал открывал и впорхнула внутрь. Раздалась тоненькая колокольная трель.

На ресепшене стояла такая же раскрашенная под трэш-хохлому матрешка лет 25.

— Мне на 10, пирсинг.

— А, Вам к Олегу, — приветливо кивнула матрешка, махнув рукой на дальнюю дверь.

К Олегу. Хоть не к Вою Бездны и не к Демоническому Псу. К Олегу нормально, можно.

По стенам висели на кнопках листочки с чьими-то безумными фантазиями, некоторые цветные, некоторые просто черные.

Как же люди стесняются своего тела, что приходится его так декорировать и скрывать. Я грустно показала головой. Бедные люди.

В жизни бы сюда не пришла, если бы не требование Кирилла. Видите ли прокол кольцом — давняя мечта. Себе бы мечту на члене и проколол. Я вредно прищурилась, представляя.

— Привет. Вы Даша? Я Олег.

Кхм. Все-таки Демонический Пес.

В маленьком, завешанном цветными тряпками, кабинете стояло нечто, с огромными дырками в ушах и железкой в носу.

— Ну-с, не затягиваем процедуру, времени немного, — Олег — Пес кивнул на топчан, — Раздевайтесь и расслабьтесь. Я сейчас обезболю.

Его движения были почти невесомые, сначала очень нежные. Потом он ласково тер сосочки, зачем-то потягивал их к верху. Амбал заглянул на мои стоны, сплюнул и опять ушел.

Хотя сначала было все неплохо, потом стало странно. Меня прокололи. Притушенная остренькая боль стрельнула и растеклась по груди, нырнула в промежность.

Я закусила губу и задергалась от удовольствия. Хорошоо.

Олег удивился и осторожно коснулся пальцем проколотого соска с капелькой крови. kkiss18.me Меня дернуло, и я пьяно засмеялась.

— Ух, как вставило!

Весело комментируя, парень деловито мазал лекарством сосок под мои стоны. Затем уже задумчиво приклеил пластырем колечко, чтобы не моталось.

— Да ладно. Тебе по приколу? Ты чего стонешь?

От любопытства закусив губу, парень коснулся соска и нагло дал шелбан, извращенец. И я чуть не получила оргазм. Ничего себе штука теперь на мне.

Изучающие пальцы парня опять коснулись соска, огладили и помацали груди, сдавливая сбоков, вызывая уже почти непрерывные стоны. Он шально выматерился, вытер выступивший пот со лба и целенаправленно потер по самому кончику, еле-еле задевая.

— Слышь, девка, кончи, а? — азартно зашептал, наклонившись и блестя глазами, — Мужикам потом похвастаюсь. Кончишь? Я те помогу. Сиськи подергаю.

Я застонала, схватила за майку и потянула к себе.

— Ты чего? Дура, вот шалава, — выдохнул он возбуждено — Ээкх. Да гори оно огнем, ща мы быстро..

Схтватив его за брюки, я почти с силой тянула ремень, пытаясь добраться до нужного.

— Тише, тише., — зашептал он, дыша табаком в лицо, подергивая железкой в носу, — сиськи у тя охуенные, увидел, чуть сразу не накончал.

Буквально выдернула его член из штанов. Оу. Над головкой был вживлен железный кругляш. Интересно. Вот этот мaльчик, в отличии от Кирилла, вполне вопротил мечту детства. Помяла жадно пальцами. И под головкой — тоже кругляш. Значит даже две мечты.

Робокоп погладил меня по вершинками сосков и чуть поддавил. Чем вызвал подвывание и беспорядочное запихивание его члена в себя.

Бренча, его хозяйство наконец разместилось в моей мокрой как океан щелке. О. Никогда меня еще с такими звуками не ебали.

Между ног что-то тихо скрежетало, металлические шарики драли мою маленькую пизденку. Длинный язык с еще одним шариком вылизывал мой раскрытый в молчаливом вопле рот.

Все это терло, царапалось, трещало. Как будто у парня внутри не все детали были закреплены, да и те проржавели изрядно.

— Сиськи, шалава, порву тебе сиськи — хрипел он, сдавив обе груди.

«Что я творю. Он же урод» — мысли перекатывались медлено, я схватила его за патлатую щевелюру и вовсю снизу насаживала, поддавая бедрами.

Не ожидавший такого нападения Олег, впился мне в рот засасывающим поцелуем и вдруг резко скатился с меня, расплескиваясь и подпрыгивая.

Опять?!

Да сколько же можно? Скорострелы, ненавижууу.

На мне оправили платье и буквально вытолкнули за дверь.

— Хорошего дня, девушка. Эээ. Не купайтесь пару дней. Ээ. Пока.

Хлоп.

Только что ебали, и оп — стою теку за дверью, это как?

Вот мудак. Третий динамист за утро. Между ног болело и просило до звездочек в глазах.

На дрожащих ногах я вышла из салона и хмуро пошкандыбала к машине. Господи, как мне плохо. Где тут коньяк?

Пока мы ехали, я злилась, и в холл клуба вошла расстроеная. Неужели я старею, становлюсь некрасивой?

Меня или не хотят вообще или стараются сразу выдворить, ласковых слов не говорят, что хочу не спрашивают. Может и прав папенька, когда говорит, что пока красота не отвисла, надо девке замуж быстро.

Клуб был… необычный. Вокруг шастали или одетые в вечерние наряды, или почти голые люди. Оо.

У входа меня перехватил Кирилл, который зло (посмотрел наверно видео с завтрака), почти грубо коснулся рукой груди. Несмотря на обезболивание, заныло. Я взвизгнула, он жестко улыбнулся.

— Больно?

— Даа.

— Снимешь платье? Смотри, тут многие без одежды.

— Вот еще.

Мужчина вдруг успокоился, и даже нежно погладил по голове.

— Ну, не хочешь так не хочешь. Посидим Федьку подождем. Хочу ему, лошадка, клуб показать, пусть посмотрит что теряет, бросая семейный бизнес.

Посидели. Меня обхватили за плечи, вторая рука легла на колено, демонстрируя право владения.

Мимо ходили весьма колоритные пары. Но вот, как ни фабрились местные красотки, до меня им было как до небес.

Подбодрившись, приняла бокал вина с подноса пробегавшего официанта и поерзала на сиденье. Дырочка продолжала ныть. Убить пса мало…

Поглаживания колена становились все менее пристойны, я для приличия отпихивалась, но рука продолжала ползти вверх.

— Привет, я пришел.

Под голос Феди рука отца нырнула под подол, и я ойкнула. По мокрым складочкам заскользили опытные пальцы, перебирая, поглаживая, нежно касаясь кнопочки клитора.

Задышала как пойманный кролик.

— А моя лошадка-то мокрая и неудовлетворенная, — сказал Кирилл, — кто-то ее раззадорил и бросил, не смог нормально удовлетворить девушку.

Ох, бросил-бросил…

— Ну это мы исправим, — Федя с вызовом наклонился к моему лицу и грубо, глубоко поцеловал. Впился в рот.

Я бессильно застонала. У них конкуренция, а я между молотом и наковальней.

Внутрь проникли. Хорошооо. Мои пальцы бессильно скребли рукав двигающейся руки Кирилла. Даа. Даа. Пожалуйста, еще немножко. Я дрожала и постанывала Феде в рот.

— Влей ей еще вина. Надо расслабить девку и раздеть.

Вместо теплых губ парня почувствовала холод стекла, в рот полилось вино, частично сливаясь с уголков губ на подбородок. Как у вампира. Я захихикала.

— Воот, вот и в кондиции лошадка.

В четыре руки с меня сняли платье и трусики, шлепнули по попке. Эстетствующий Кирилл опять напялил мне сбрую на голову. Аккуратно снял наклейку вокруг колечка. И передал пробку-хвост.

— На, учись, пока дают.

Федя еще раз отчаянно поцеловал меня в губы, даже покусал немного. Сел на кушетку и перекинул через колени. Я весело завизжала «Иии» и была оценена звонким шпепком по ягодице от старшего.

— Черт. Это круто., — Федя нервно откашлялся, раздвинул края булочек и приставил пробку.

— Не так сразу., — мужчина хмыкнул, — намочи в соке сначала. И порадуешь, и пробку приготовишь.

Заостренный край пробки нырнул во влагалище и набрав смазки уже успешно полез в попку.

Меня поставили на ноги, мужчины надели небольшие черные маски.

Кирилл взял за узду и повел в зал. Я подпрыгивала, виляла пышным хвостом, просила еще погладить. Мне ласково обещали и тащили дальше.

Вокруг люди вели себя оочень странно. Щупали друг друга. На диванах вдоль стен

одетые люди раскладывали голых. Вокруг вспыхивал смех, раздавались ритмичные мокрые звуки. Я пыталась отвернуться и не смотреть. Но куда не смотреть-то. Между ног ныло, попка приятно растянута, колечко в соске покачивалось.

— Девка хочет на конкурс красоты, и с такими данными может быть выиграет. Если подниму кое-какие связи и пробашляю ей всякие тряпки на шоу.

Федя внимательно слушал.

— Пока поищу одного знакомца из организаторов, а ты присмотри за ней. Только не попорть товар, мне ее показывать — мужчина хохотнул и ткнул сына в плечо.

Парень скромно сел и посадил меня на пол рядом, искоса посматривая на пустую пока сцену и по сторонам. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Темпераментный утренний протест поутих, и внутренний ботаник нашептывал ему всякие страхи и неудобности. Я сморщила носик. Все-таки папаня алмаз, а сын, так, грифелек.

— О, хороша. Дам триста за час.

Рядом с нами остановился молодой человек в кожаных штанах и наколках на мускулистом торсе.

«Интересно, а у него там железки есть?» — залюбопытствовал мой пьяненький неудовлетворенный мозг.

— Триста рублей или долларов? — удивленно спросил зачем-то Федя. Видно отец не давал полного доступа к кошельку, и тема денег была животрепещуща.

— Долларов, долларов. Хорошие деньги, парень. И верну рабыньку без повреждений.

— Не, — расстроенно протянул Федя, — папа будет против.

Ответ покупателя удивил, но не обескуражил.

— Триста за полчаса и папе не скажем.

Федя сглотнул.

— Почем продает? — нарисовался рядом полный лысоватый мужчина с черным старотипным кейсом. С удовольствием осмотрел мою красивую мордашку и крупные, упруго торчащие груди., — Дам вдвое больше, парень. И табу обсудим.

Федя испуганно заозирался и дернул уздечку на себя. Я протестующе замычала, упав ему на ногу.

— Стоять, лошадка, — перенервничавший «владелец» шлепнул меня по запрокинутому лицу и вызвал низкий стон. Я тут же потерлась по штанине щекой как кошка, выпрашивая еще пощечину.

— Лошадка и рабыня боли, хочу — алчно ахнул полный, — Две тысячи долларов час. И может буду брать регулярно.

Парень в татухах явственно покраснел лицом и попытался отодвинуть толстяка.

— Три.

Полный аккуратнентко и вежливо так обошел конкурента, посмотрел внимательно в мои хлопающие длинные ресницы, взъерошил шелк волос и предложил здоровяку:

— Давай пять на двоих. По две с половиной на брата и больше цену не поднимаем.

Мускулистый набычился и нехотя кивнул. Оба посмотрели на съежившегося Федю.

— Пять тысяч долларов, парень. И тебе ничего делать не надо, просто подождать.

— Час ваш, — вдруг решился молодой начинающий бизнесмен с большим будущим, вытащил и храбро отключил на всякий случай телефон, — Только деньги вперед.

Да, этот далеко пойдет. Пока полиция не остановит.

Мужчины сбросились, почти вырвали у парня уздечку и поволокли меня куда-то в тылы. Перебирала ногами и гадала: динамо — не динамо, динамо-не динамо. Подумала — ДВОЕ! Может и повезет.

Череда комнаток в конце зала была отделена стеклянными стенами, но моих спутников это не смутило. Они втащили меня в первую же свободную, осмотрели брошенные на пол мягкие мешки, подушки, какие-то деревянные кубы-тумбочки, стол посередине комнаты.

— Ох, что же это мы… О стоп-слове и табу не спросили, — толстячок расстроено покачал головой, отщелкивая замки кейса.

— Стоп-слово какое у тебя, Лошадь? — встряхнул меня татуированный, — я непонятливо захлопала ресницами, — Ладно, будем аккуратны, — хохотнул он и огладил меня по сисечкам.

Под мои стоны, оба внимательно осмотрели соски.

— Смотри-ка. Только сегодня кололи. Левую грудь надо осторожно.

Татуированный здоровяк нежно обвел здоровый правый сосок и потянул за него, вызвав тягучие постанывания. Коснулся кончика проколотой левой, и я развратно взвыла.

— Хорошаа, — радостно сказал он, надевая презерватив и укладываясь на матрас. Положив меня на себя, спиной, растащил ноги, вытащил пробку и погладил обе дырочки, — Чистенькая и влажная. Чую, денег не жалко будет.

И растянул за колени, открывая второму полный доступ.

Толстячок в это время, напевая под нос, разложил на полу какие — то предметы из кейса.

Полюбовался мной между ног, прицелился и вдруг осторожно шлепнул туда кожаной лопаточкой, как мухобойкой.

По коже пробежал огонь, и я благодарно застонала. Даа.

— Оно, — довольно сказал мужчина. И начал охаживать меня этой мухобойкой по внутренним сторонам бедер.

— Аа. Ыы, — тихонечно выпевала я.

Толстячок играл на мне как на музыкальном инструменте, вызывая нужные звуки, и довольно пофыркивая.

Бил то по ножкам, то по дырочкам. Сладко. По клитору — до боли сладко.

Они слушали мое наслаждение, и как будто знали чего я хочу, о чем сейчас стучит мое сердечко.

Мускулистый провел членом туда-сюда по мокрой складке, и, приподняв за ягодицы, начал медленно задвигать в попку. Я выгнула голову и ловила воздух. Аах.

Честно подождавший толстячок довольно поцокал, заглянул на сцепку и деловито спросил:

— По яйцам не хочешь?

— Не любитель, — загудело со спины, — Лошадь лучше готовь.

«Да почему Лошадь и Лошадь?» — вяло ворочалось в моем возбужденном мозгу.

Я выгибалась, рапахнув ноги и сладостно принимая долбежку в зад.

Тостячок разошелся, шлепал по животу, охаживал груди, даже пару раз рискнул легонько по проколотому соску.

Комнату наполнили визги и стоны. Насаживаясь, прыгала попой, мешая себя спокойно ебать, и вызывая ругань мускулистого.

Мне все было мало. Мужчина снизу поддавал на полный вход и кусал за шею и плечи, оставляя красные полукружья от зубов.

Экзекутор уже поменял несколько видов плеточек, разрумянив все от колен до щек.

Я визжала и просила еще.

— Сучка сладкая, приручить бы тебя, купить — застонал толстяк и отвесил пощечину так, что мотанулось лицо.

Он пристроился сверху и почти с удара вошел в мокрую пизденку.

— Навафлю тебе в пизду, в рот, в задок твой беленький, — шлепая животом, шипел толстяк.

Меня ебали и били по щекам, кусали. Я почти хрипела от кайфа.

Толстый вынул хуй и, ругаясь, начал втискивать его в растраханный зад, вторым номером.

— По моему хую скользи, — советубт из нижнего ряда.

— Не учи дедушку кашлять, — хрипит толстяк, совершая чудо.

Я перешла на ультразвук, в глазах замельками искры.

— Кончай, шалава, — выдохнул, задвигался толстяк, обдавая слюнями и хватая оба соска толстыми пальцами, дернул на себя. Я задрожала… и послушно кончила.

Сладостно. Больно. Вытягивая и подергая ногами, стуча ладонями по полу. Раскидывая руки-ноги. Подвывая.

Кончала и кончала на двух двигающихся хуях в моей заднице.

Внезапно кто-то навис надо мной, и в разинутый от крика рот смачно харкнули.

Я подавилась, и открыла затуманенные от оргазма глаза.

Белый от бешенства Кирилл расстегивал брюки. У двери тулился явно испуганный Федька.

— Что лошадка, захотела поменять наездников, — прошипел Кирилл, вдвигаясь мне в рот.

И он вдавился глубоко, раздирая горло, и, скорее всего, раня себя.

— Забыла кто хозяин, кто ссыт тебе в рот, блядь конченная.

В мою повернутую голову полилась знакомая хозяская жидкость. С матами отскочил толстяк и медлено отодвинул меня мускулистый.

Под насевшим с искаженным от злости и удовольствия Кириллом, я моргала мокрыми глазами, улыбалась и блаженно глотала. Струи лились по лицу, брызгали на сиськи.

— Федя, — жестко проговорил Кирилл, — иди давай.

Дрожащий Федя подошел и изделека пустил струю на грудь, потом более прицельно в лицо. Я отвернулась. Не хочу.

Тостяк и мускулистый отряхиваясь, зло щерились. Не успели кончить. Оба. Продинамила я их. Есть, есть вселенский баланс.

— Хотела попасть на конкурс? Кто тебя теперь такую возьмет? — с ненавистью сказал Кирилл, поднимаясь, и поддрачивая уже окрепший хуй.

— А знаешь, я возьму, — раскатисто почти пропел благообразный мужчина, заходя в комнату и судовольствием изучая картину в целом, — По-моему, она — то, что я искал. Звезда, настоящая звезда! Будущая признанная первая красавица города!

Раскинув руки и ноги, с мокрым лицом, я хлопала глазами. Я — звезда? Даа.

Я — звезда!

Кирилла наверно потеряла, вошедший мужчина явно тот, с которым меня хотели познакомить.

Как гласит правильная китайская поговорка — Даже маленткая муха лучше, чем ничего.

Я приподнялась и медленно улыбнулась.

— — —

(поддержите автора комментариями, если вам не сложно.

Особенно буду благодарна за обратную связь — что так, а что, по вашему мнению, не очень.

Регистрация здесь совсем простая, а пользы от комментариев масса)

Продолжение про «Пьяную красавицу и конкурс красоты» последует, если звезды сойдутся, а автор захочет)))

До встреч!