Бомжиха. Часть 5

До города я доехал за полчаса, так как дорога всё время шла под бугор, и мне не пришлось сильно напрягаться, крутя педали. А на некоторых участках даже приходилось тормозить, чтобы снизить скорость. Но вот в обратном направлении, к деревне. Мне придётся попотеть. Так как дорога туда будет наоборот. На бугор.

Поставив велосипед у подъезда, я открыл квартиру и зашёл внутрь. И едва войдя, сразу понял, что вчера тут были гости. Потому как на кухонном столе стояла пепельница, полная окурков, а под ним несколько пустых бутылок из под водки, пива и вина.

В мое отсутствие мама Света весело проводила время, приводя в квартиру мужиков, с которыми знакомилась у себя в магазине.

Дверь в спальню матери была открыта, и я, не снимая куртки и ботинок, прошёл туда в желании поскорее взять спиртное и отправится в обратный путь, в деревню, где в доме возле пруда меня ждали две зрелых самки, красивые и развратные. И главное, они являлись родными сестрами, а я для них был сын и племянник.

Постель в комнате мамы была разобрана и не заправлена. Одеяло скомкано, и его край свисал с кровати на пол. Судя по всему, мамаша встала поздно и, спеша на автобус, не стала замарачивать голову заправкой кровати, а, поднявшись с нее, оставила все как есть.

Да и раньше мама Света особо не заморачивалась уборкой в своей спальне, а тем более заправкой постели. У нее там был вечный бардак, и вещи зачастую не лежали, как положено, в шкафу, а валялись, где придётся: на стульях, на гладильной доске, стоящей у окна, и на самой кровати.

Вот и сейчас поверх одеяла лежала шелковая ночная сорочка, а из под нее выглядывал край белых трусов. Очевидно, мать переодевалась и бросила свое грязное нижнее белье на кровать, вместо того, чтобы отнести в ванную.

Увидев интимные вещи своей матери, у меня тут же встал колом член и я, погладив рукой нежную ткань ночной рубашки. Вытащил из под неё трусы и, вывернув их наизнанку, с интересом стал рассматривать пожелтевшую от ссак промежность.

К слову сказать, я впервые держал в руках ношеные трусы своей матери. Она их не ложила в корзину с грязным бельем, а всегда стирала отдельно. И вот сейчас я не только их держал в руках, но и нюхал.

Сами трусы были не сильно ношенные. Следов гомна, какие бывают от долгой носки, на их промежности не было. А вот духан, шедший от промежности маминых трусов, был до того возбуждающим, что мне стоило больших усилий, чтобы сдержать себя и не начать дрочить.

А когда я набрал водки и вина в ящиках, стоящих в изголовье кровати, мой взгляд упал на трюмо у окна, и я увидел на нем, помимо различных флаконов с духами и баночек с кремом, пачку дорогих импортных презервативов » Дюрекс». Упаковка была вскрыта, и, скорее всего, мать их использовала по назначению вчера вечером, или в ближайшее время.

И меня тут же обуял охотничий азарт. Я стал искать и нашел использованный кондом в самом необычном месте — под подушкой. Он лежал там, налитый мужской спермой, но ее в гандоне было совсем немного. Мизер по сравнению с тем, что спускал я во время ебли с Галиной Николаевной в первые дни, когда она ещё пользовалась средствами контрацепции.

Точняк. Мамаша привела к себе домой на ночь мужика, бухала с ним на кухне, а потом еблась на кровати в спальне. И, естественно, предохранялась, не желая подхватить триппер, а так же забеременеть.

Но у них был всего один половой акт. Я открыл пачку и там не хватало лишь одного гандона. Судя по количеству, написанному на упаковке. Ёбарь, которого привела мать, был никудышный. Засадил ей всего один раз и спермы из него вышло кот наплакал. Если, конечно не учитывать тот вариант, что мама Света могла дать ему анально. Её сестра Галя свободно ебется в жопу. И моя мать возможно этим занимается. И сегодня вечером, по приезду в деревню, я это узнаю.

Набрав водки и вина, я положил их в сумку. Правда, взял из ящика не две бутылки водки, как мне приказывала мать. А три. На всякий случай. На троих две бутылки будет мало. А три в самый раз. По пол литра на человека. И ещё вином. Догонимся.

Мама Света должна на радостях встречи с сестрой хорошо напиться. А закадрить её и уломать на секс пьяную легче всего. Да и тётя Галя, по идее, должна мне помочь. В таком случае её младшая сестра будет у нас на крючке и снабжение продуктами и куревом пойдет в деревню по полной программе.

Набрав в холодильнике различных закусок, которые принесла мать с работы, начиная от колбасы разных сортов и кончая копчёной скумбрией, я сложил все это добро в пакет и положил в сумку поверх бутылок с водкой и вином. Закрыл квартиру на ключ, вышел в подъезд, выкурил сигарету и, повесив сумку на руль велосипеда, помчался на нём в деревню.

Как и предполагалось, обратный путь из города в село был намного труднее, так как всё время дорога шла на подъем. И к месту назначения я уже подъехал в сумерках. Поздней осенью темнеет рано, и уже в пять вечера начинает смеркаться.

На подъезде к деревне мне пришлось спешится и идти пешком из боязни наехать в темноте на какую-нибудь кочку и упасть, тем самым разбив бутылки с водкой. А этого я допустить не мог. Без бухла на трезвую мать мне не даст. Да и отметить воссоединение двух родных сестёр необходимо было как следует.

Пройдя в темноте по плотине и едва не свалившись в пруд, я вышел к бабкиному дому, в окне которого в зале горел свет. А это означало, что сестры сидели в комнате и ждали, когда я привезу им выпить и закусить.

— Что так долго, Костя? Мы с Галей тебя обождались. Выпить охота. И холодно в доме. Затапливай печь скорее. А мы с сестрой стол накроем. — строгим голосом спросила мать и вмиг подобрела, увидев у меня в руках большую хозяйственную сумку, в которой звякнули бутылки.

Когда я вошёл в зал, сестры сидели за столом и о чем-то оживлённо беседовали. Бутылка вина стояла пустая, а пепельница была полна окурков. От переживаний, что встретили друг друга спустя много лет. Тётя Галя и моя мать курили сигареты одну за одной. И многое успели друг о друге узнать, пока я ездил в город за водкой.

А ещё, судя по взгляду моей матери, направленному на меня. Я понял, что она в курсе всего, что произошло между её старшей сестрой и мной. И беря у меня из рук сумку, мама Света похотливо зыркнула на мой стояк в штанах, и её глаза приятно округлились.

Зрелая самка, любившая секс и мужчин, знала из рассказа сестры, какой большой член у ее сына. И не скрывала своей похоти. А я, в свою очередь, смотря на пухлую жопу матери в обтянутых джинсах. Понял, что я ей сегодня стопроцентно засажу. И от этого хуй у меня встал сильнее и на ширинке выпирал бугор от стояка. А я его и не пытался скрыть. Пусть эта блядь Света смотрит.

— Сейчас, мам. Не успеете стол накрыть. Как в доме будет тепло. — ответил я матери, с трудом отводя взгляд от её жопы в синих джинсах и идя в сарай за дровами.

— Я с тобой, Костя. В туалет хочу. А на улице темно. Одна боюсь. — сказала мне тётя Галя, идя следом за мной на террасу, оставив сестру одну накрывать стол.

Мама Света стояла у стола, отклячив жопу в джинсах, выкладывая из сумки закуски и бутылки с водкой и вином.

— Только не задерживайся, Галя. Я же не знаю, где у вас тут посуда и ножи с вилками! — крикнула вслед стоящей у двери сестре моя мать, но та уже вышла во двор.

— Я в шоке, Костя. До сих пор не могу поверить, что твоя мама — моя младшая сестра. Я ведь и не знала об ее существовании. — говорила мне тётя Галя, сидя на корточках прямо во дворе, недалеко от террасы, поливая ссаками землю.

Моя родная тётка ссала при мне, не особо этого стесняясь.

— Я сразу просек, Галя. Как тебя увидел. Что тут что-то неладное. Ты похожа на нее здорово. А про меня она у тебя спрашивала? Твоя сестра знает, что мы с тобой любовники. — спросил я у сидящей на корточках тётки, набирая на ощупь поленья в охапку в дровнике.

— Знает. Я ей все про нас рассказала. Да и она сама догадалась. И я больше чем уверена. Что сегодня вечером и ночью тебе придется нас двоих ублажать, племяш. Твоя мама сначала была шокирована тем, что я с тобой спала в общей постели целую неделю. А потом приняла все это как должное. — ответила Галина Николаевна, вставая с корточек и подходя ко мне.

Женщина решила помочь. И взяла часть поленьев в руки.

— В таком случае, надежда на тебя, тётушка. Очень хочу твоей младшей сестре засадить. А ты мне в этом поможешь. Да и нам же с тобой лучше будет, если я ее сегодня выебу. Моя мать станет нам бесплатно продукты и сигареты давать. Пруд то скоро замёрзнет. И я не смогу возить рыбу на продажу. — сказал я тёте Гале, перекладывая часть поленьев ей в руки и беря ещё побольше себе, чтобы не выходить за ними ночью на двор.

— Она и так мне будет давать продукты. Я ведь её сестра. Да и ты не чужой. А уговаривать твою маму не придется, сынок. Я боюсь, как бы она сама тебя пьяная не изнасиловала. Ведь я ей в подробностях все про нас с тобой рассказала. И у Светы аж рот открылся от изумления. Она сидела за столом и слушала меня с открытым ртом. Так что ты не за свою мать переживай, племяш. А за то, как тебе с нами с двоими справиться. Света злоебучая. И у нее давно не было мужика с хорошим концом. А у тебя, сынок, он большой. И как раз твоей маме в пору придётся. — успокоила тётя Галя, и у меня отлегло на душе.

После разговора с тёткой я был уверен на все сто процентов, что лягу сегодня в постель с двумя сестрами. С двумя очень красивыми и развратными зрелыми блондинками.

— Ну и где вы были так долго, Костя? Я смотрю, тебя и твою тётку нельзя никуда вдвоём отпускать. — спросила мать, подозрительно окидывая взглядом меня и свою старшую сестру.

Она выложила закуски из сумки на стол. И стояла, ждала нас.

— А ты что, ревнуешь своего сына ко мне, сестрёнка? У нас ничего не было. Я в туалет ходила. А Костя дрова набирал в сарае. Пошли на кухню, я тебе тарелки дам. — ответила за меня моей матери тётя Галя, ложа поленья возле печки. И мама Света, окинув ширинку моих брюк проницательным взглядом торгашки, пошла за своей старшей сестрой на кухню.

— Галка. У тебя нет случайно лишней юбки и блузы. А то в джинсах и кофте жарко. — спросила у сестры моя мать, после того, как они вдвоем накрыли стол в зале, а я затопил печь, и в комнате действительно стало не просто тепло, а жарко от натопленной докрасна печки лежанки.

— Есть ещё комплект. Мне твой сын по паре юбок и блузок из твоего гардероба привез. И халаты тоже есть. Пошли, они в шкафу лежат. — тётя Галя позвала сестру за занавеску, и та пошла за ней, слегка наклонив туловище вперёд и отклячив назад жопу, в точности копируя походку Галины Николаевны.

И этим объяснялось то, что моя мать такая же сиповка с пиздой на жопе, как и тётя Галя.

— Никогда бы не подумала, что мне придётся когда-то свои старые вещи носить. — сказала мама Света, выходя из за занавески, одетая в чёрную приталенную юбку и сиреневую блузку с блёстками.

Это была её давнишняя одежда, которую она давно не носила. И юбка ей явно мала, так как сидела на полной жопе моей матери впритык. А из под блузки двумя холмами выпирали её большие сисяры.

— Сыну спасибо скажи. Он у тебя умный парень. И заботливый. — похвалила меня тётка и, сев за стол на правах хозяйки дома а за неделю бывшая бездомная ей полноправно стала, взяла в руки бутылку с водкой и разлила крепкий алкоголь всем по рюмкам.

— Давайте выпьем за нашу с тобой встречу, сестра. За то, что всё хорошо закончилось. И за любовь! — толкнула тост Галина Николаевна, ставя ударение на последнем слове, с нескрываемой нежностью смотря на меня.

Моя мать это просекла. Но, ничего не сказав, лишь скривив губы, чокнулась с нами рюмкой и выпила водку одним махом, как пьют продавщицы в магазине.

Мы с тётей Галей выпили вслед за ней и стали закусывать всем тем, что было на столе. Сыр, колбаса копчёная и вареная, буженина и рыбные консервы. А также отварная картошка и жареные караси. Для голодных девяностых стол у нас был нормальный.

— А знаешь, Костя. Не в обиду, сынок. Но я бы тебя хорошенько ремешком по жопе отходила за то, что ты целую неделю жил в деревне с моей сестрой, которую я искала всю жизнь. А мне об этом ничего не говорил. — сказала мне мать, закуривая сигарету и выпуская дым из накрашенных помадой губ.

Она, в отличии от меня и тёти Гали, не стала закусывать, а лишь, поковыряв вилкой консервы в банке, потянулась к сигаретам. Мамаша сидела на стуле напротив меня, рядом с сестрой и, куря, широко расставила ноги. Да так, что мне были видны её широкие ляжки и даже край белых трусов под юбкой.

— Я уже лупила твоего сына ремнём, сестра. Он хорошо от меня им по спине получил. — неожиданно сказала Галина Николаевна и, наклонившись к сестре, зашептала ей на ухо. А та вытаращила глаза на меня, а после презрительно скривила губы.

Хотя я не слышал, о чём говорила тётка моей маме Свете на ухо. Но не трудно было догадаться по выражению лица мамаши. Галя рассказала ей, как мы с ней играли в игру, и она заставила меня лизать у нее влагалище, предварительно отшлепав ремнём.

Я видел, как моя мать, слушая сестру, презрительно кривила губы, смотря на меня. Ведь для провинции парни пиздолизы были сродни извращенцев. А я мысленно ругал тётю Галю последними словами. Разве можно было такое говорить. Хотя полизать у мамаши я бы не отказался. С условием, что и она возьмёт у меня за щеку.

— Разбаловала ты его, Галка. А был тихоня. Слова из него не вытянешь. А такое вытворяет. — смеясь, сказала мама Света, выслушав все то, что нашептала ей на ухо старшая сестра.

Она потянулась к бутылке и разлила водку по рюмкам. Мать хотела выпить. И, скорее всего, поскорее напиться. И она больше не смотрела на меня презрительно. Наоборот, в глазах мамы Светы появился любопытный огонёк, смешанный с откровенной похотью. Ещё бы! Её сын лизал пизду у ее старшей сестры, и она от этого возбудилась не на шутку.

— А вы неплохо тут устроились. Рыбу ловите. Как на курорте отдыхаете. А я в магазине за прилавком целыми днями пашу, как проклятая. Отдохнуть некогда. Но ничего, Галка. Я тебя завтра с собой в город заберу. У меня в квартире будешь жить. Там и туалет, и ванная с душем в доме. И печку топить не нужно. Центральное отопление. — мама Света встала из-за стола и, усевшись на диван, пьяно раздвинула ноги, да так, что стали видны почти полностью её трусы. Но мою мать это обстоятельство не смущало.

— А как же Костя. Он что, один тут в деревне останется жить? — спросила у сестры тётя Галя, вставая со стула и, подмигнув мне глазом, взяла меня за руку и усадила на диван рядом с матерью, а сама села обок.

— А зачем он мне нужен. Пусть живёт тут один в бабкином доме. А я тебя, сестра, у себя в квартире пропишу. На работу устрою. И мужа хорошего найду. — не унималась мамаша, кося на меня пьяным глазом.

Мать не закусывала и быстро опьянела от двух рюмок водки. Но до кондиции, когда ее можно было бы раскручивать на секс, ещё не дошла. Просто была поддатой и плела, что у нее вертелось на языке.

— Ну уж нет, сестра. Или Костя едет с нами. Или я никуда без него не поеду и останусь жить с ним тут, в деревне. Да и потом, мне мужики не нужны. Я твоего сына, Света, люблю. А он любит меня. — ответила своей младшей сестре тётя Галя и прямо у нее на глазах наклонилась ко мне и поцеловала в губы взасос.

— Что ты творишь, Галка? Он же тебе племянником доводится. Вы родная кровь. И ты на пять лет старше меня. Как только не стыдно! — одёрнула свою старшую сестру мама Света, но как сидела на диване возле меня, прижавшись ко мне боком, так и осталась сидеть, с любопытством смотря, как сестра заигрывает с её сыном.

— Какая разница, Света, что Костя мой племянник. Никто же не узнает, кроме нас троих, об наших отношениях. Да и потом, такой хуино, как у твоего сына. Я ещё ни у одного мужика не встречала. А у меня их было много, поверь. — ответила сестре тётя Галя и, наклонившись к ней через меня, взяла ее за руку и положила мне на ширинку брюк, где выпирал бугор от вставшего колом члена.

А он у меня стоял. От того, что рядом сидела пьяная мать, а её старшая сестра при ней сосалась со мной в губы взасос.

— Ой, да ну тебя, Галка. Если ты совесть потеряла. То она у меня ещё есть. Как только не стыдно такими вещами с молодым парнем заниматься! — осадила благие намерения своей старшей сестры моя мать. Но к удивлению, руку с моей ширинки не только не убрала, а наоборот, сначала просто её держала сверху, не шевеля пальцами, а потом стала мять.

А честно офигел. Родная мать в присутствии своей сестры сидит рядом с сыном на диване и пьяно сопя, носом мнет ему член. Но мать не просто мне его мяла через штаны. А смотря мне в глаза осоловелым от похоти взглядом, щупала мой хуй пальцами, словно стараясь узнать его размер.

И от хватки материнских пальцев я едва не кончил прямо в трусы. До того приятно было ощущать их прикосновение к своему члену даже через штаны. И смотреть при этом маме в глаза.

— Нечего его у него щупать, Светка. Большой он у твоего сына. Мне он им до матки достает. И тебе тоже достанет. И лучше его голенький в руку возьми. — сказала моей матери Галина Николаевна и было стала расстёгивать молнию у меня на ширинке для того, чтобы достать из трусов член и вложить его в руку сидящей со мной своей младшей сестры.

— Подожди, Галя. Я же тебе сказала, что я не такая наглая, как ты. Не могу я так сразу. Мне стыдно. Я выпить ещё хочу. — моя мать не дала сестре расстегнуть молнию у меня на ширинке, прижав её руку к моему члену, а затем встала с дивана и, пьяно шатаясь, подошла к столу, где прямо из горлышка выпила остатки водки в бутылке.

— Не теряйся. Иди к ней. — шепнула мне на ухо тётка и подтолкнула под бок с дивана.

Я встал и, шагнув к матери, зашёл к ней со спины. Обнял, поцеловал в шею, одновременно прижимаясь стояком в штанах к её жопе под юбкой и беря в руки крупные груди женщины, которая меня родила. Срывающимся от возбуждения голосом сказал.

— Света. Светочка. Любимая. Дай мне, мама. Я хочу тебя. — почти заикаясь от охватившего меня волнения, произнёс я матери, целуя ее в шею.

И, упираясь стоящим колом членом ей в жопу, не выпуская из ладоней её сиськи, стал их с наслаждением мять, сгорая от желания засадить женщине, с которой прожил всю жизнь в одной квартире.

Мать как стояла возле стола, держа пустую бутылку из под водки в руке. Так и замерла с ней, безвольно позволяя сыну лапать себя за груди. И лишь через пару минут супер приятных для меня ласк, повернула ко мне голову и тихо произнесла.

— Костя. Не надо так. Я не могу. Выйди, пожалуйста, на пять минут за дверь. И не заходи, пока я тебя не позову. Хорошо, сынок. — сказала мне мать, освобождаясь из моих объятий.

Она стояла возле стола, тяжело дыша, и умоляюще смотрела на меня.

— Хорошо, мама. Как тебе будет удобно. Я выйду. — ответил я матери, выходя из зала на кухню с бешеным стояком в штанах и закрывая за собой дверь.

И я трясся, как в лихорадке. От сознания того, что через пять минут родная мать позовёт меня, чтобы я ее выебал в присутствии своей сестры.

Стоя на кухне за закрытой дверью, я услышал, как стукнула спинка раздвигаемого дивана. Это Галина Николаевна готовила траходром для группового порева. Ведь утром диван был сложен. Я сам его собирал, чтобы было удобно сидеть на нем и смотреть телевизор. И теперь сестры его разложили для ебли с парнем, который одной из них доводился сыном, а другой племянником.

Стоя за дверью, я так же слышал стук посуды. Вероятно, моя мать ещё выпивала для того, чтобы было не так стыдно с сыном. А потом послышались шаги и щёлкнул выключатель. Кто-то из сестёр погасил в комнате свет, и мне придётся ебать их в темноте. Конечно, лучше бы при свете. Мне хотелось лежать сверху на матери, держать ее ноги у себя на плечах. Ебать её и смотреть родной женщине в глаза.

— Костя. Проверь, хорошо ли закрыта дверь на террасе и иди к нам. — раздался голос тёти Гали из зала и смолк.

Я пулей выскочил из кухни на терассу проверять дверь, хотя точно знал, что сам ее закрыл на щеколду, заходя с дровами домой. Но для успокоения души ещё раз проверил и заодно накинул крючок на дверь, ведущую с террасы в дом на кухню.

В небольшом домике возле пруда. Сейчас должно произойти великое таинство инцеста. И никто не должен этому помешать.

— Закрыл, сынок. Иди к нам. Мы тебя ждём. В темноте раздался голос тёти Гали, и через секунду зажёгся свет за перегородкой, где стояла кровать с периной.

Там был выключатель, а на потолке висела лампочка. И можно было включать свет отдельно от люстры. в зале.

Вслед за голосом тёти занавеска, отделяющая зал от кровати за печкой, отодвинулась, и из нее вышли сестры — моя мать и тётя Галя. Обе были голые и они, держась за руки, подошли к дивану и сели на него, выставив на показа свои лобки. У тёти Гали был черный, а у моей мамы светлый с рыжинкой. И хотя в комнате не горела люстра. Свет от лампочки за перегородкой падал на диван и частично его освещал. И мне было видно все.

В следующее мгновение я моментально стянул с себя одежду, рубашку и штаны вместе с трусами на пол и встал перед сидящими на диване женщинами, родной матерью и тёткой. Со стоящим колом членом, с залупы которого капала смазка от дикого возбуждения.

Я впервые в жизни видел перед собой голую мать и стоял перед ней, чуть ли не касаясь членом её лица.

— Вот видишь, Света. Я тебе говорила, что он у него большой. И стоит хорошо. — сказала моей матери тётя Галя и потянулась рукой к моему члену, как моя мать ее остановила.

— Пусти, Галка. Я сама хочу. Он мой. — мама Света отвела руку сестры в сторону, сама взялась одной рукой за мой член, а другой рукой притянула к себе.

Несколько секунд мать просто держала мой конец в руке и поглаживала его дрожащими от возбуждения пальцами, все это время смотря мне в глаза.

И хотя свет, исходивший из-за перегородки, был не таким ярким, но я отчётливо видел выражение глаз своей матери. Они горели откровенной похотью.

Зрелая самка Света видела во мне не своего сына. А парня с большим хуем, способного ее проебать и подарить, наконец, долгожданную разрядку.

— Хорошенький какой. Костя. Ну что же ты со мной делаешь, сынок. — какими-то грудным голосом произнесла мать и, ошалело глянув на меня накрашенными тушью глазами, наклонила голову и в следующее мгновение обхватила головку моего члена губами и стала ее сосать.

Причём сосала мама Света не так, как её старшая сестра Галя. Она не водила языком по залупе, как тётка. Не щекотала её и не обхватывала сам ствол губами. Нет, моя мать просто взяла в рот мою залупу и с наслаждением ее сосала, усиленно сопя при этом носом.

Брала в рот мать не очень умело. Как-то по крестьянски грубо. Больше слюнявя, но остервенением заглатывая в рот крупную залупу своего взрослого ребёнка и с явным удовольствием её посасывая, словно это был не член, а большой леденец.

— Света. Мама. Как хорошо ты мне делаешь. — говорил я матери, обхватив ее голову руками и смотря на то, как она сосет у меня член.

Тётя Галя сидела рядом на диване и с завистью смотрела на то, как её младшая сестра не очень умело делает минет родному сыну. Но к чести тёти, она не вмешивалась в процесс, а просто наблюдала, терпеливо ожидая своей очереди. Взять в рот член у молодого племянника.

И хотя сосала моя провинциалка мама не столь умело, как ее сестра москвичка. Мне грубое прикосновение маминых губ к моему члену больше пришлось по кайфу, чем щекотание языком тёти Гали. И вскоре, удерживая руками мать за голову, я стал кончать прямо ей в рот.

Мама слегка закашлялась, но мой член изо рта не выплюнула. Продолжала его сосать, как и ее старшая сестра до этого, стараясь высосать из него всю сперму.

— Спасибо, мама. Светочка. Любимая. Я тебе тоже сейчас хорошо сделаю. — едва моя мать выпустила из своих губ мой обмякший конец.

Как я тут же встал перед ней на колени и припал губами к ее лобку.

— Ой. Нет. Не нужно. Костя. Мне стыдно. — мать было упёрлась руками мне в голову, как бы отталкивая ее от своего лобка.

Но это длилось недолго. Вскоре хватка её рук ослабла, и она не только не стала меня отталкивать от себя. А наоборот, притянула за волосы к своему лобку и легла на спину, подняв ноги кверху, ложа их на мои плечи.

— Так приятно, Светка. Попробуй. Твой сын хорошо лижет. Я его уже обучила. — сказала моей матери тётя Галя, сидя рядом с ней на диване.

А та ей не ответила. Мама Света стонала от наслаждения, прижимая мою голову к своей промежности. А я, в свою очередь, стоя на коленях, старательно вылизывал у родной матери влагалище. Сосал нежные половые губы, похожие на перезрелые сливы. Высунув язык, старался ввести его в дырочку влагалища и, засунув его туда, водил им в разные стороны. А потом, нащупав языком горошину клитора, стал его щекотать и давить вниз и вверх. Чем сразу же довел мать до оргазма.

Мама Света глухо застонала. По ее животу прошли судороги. И она непроизвольно сжала ноги, вместе тем самым зажав между ног мою голову. Что было удивительно. Тётя Галя, когда я у нее лизал, никогда так не делала.

— Светка. Ты сына так придушишь. Расслабься. Сестра. — сидящая рядом Галина Николаевна, хлопнула ладошкой мою мать по животу, и та разжала свои ляжки, выпуская мою голову из плена.

— Ой, я не могу больше. До того приятно. Слов нет. У меня ведь ее никто никогда не лизал. — хриплым голосом говорила моя мать, поднимаясь с дивана.

Она вновь села на край. А я все стоял на коленях и целовал маме ноги и руки, которыми она меня ласкала. Мать прижала мою голову к своему животу, необычайно нежному и сексуальному. Запустила пальцы мне в волосы и гладила ими по голове, лаская, благодарила сына за полученное удовольствие.

— Скажи мне спасибо, сестра. Я твоего сына этому приучила. Но тебе ещё вагинальный оргазм до полного счастья не помешает. Света. Дай Косте. Пусть он тебя хорошенько продерёт. — сидевшая рядом на диване Галина Николаевна поднялась, сходила за занавеску к кровати и взяла из шкафа презервативы.

Я встал с колен и стоял перед сидящей на диване матерью со стоящим колом членом. Он у меня встал, как только я начал лизать у нее пизду. Это действие моментально стимулирует эрекцию.

— Позволь, я сама ему надену. Сестра. Я боюсь залететь. И по этому лично этим занимаюсь. — мама Света, увидев, что ее старшая сестра держит в руках пакетик с презервативом и собирается его открыть зубами.

Взяла у неё его из рук, поднесла ко рту и ловко распечатала кондом зубками, блеснув при этом золотыми коронками.

— Вот так, счастье моё. Ты же не хочешь, чтобы мамка аборт от тебя делала. Знаешь, как это неприятно. По этому мы с тобой будем предохраняться, сынок. Так надёжнее. — говорила мать, умело надевая презерватив мне на член и аккуратно растягивая его по стволу.

Мама Света проверила натяжение резинки ещё раз пройдя по моему члену пальцами с накрашенными красным лаком ноготками и быстрым движением помассировав мне яйца, легла на диван, на спину, широко раздвинув ноги и согнув их в коленях для удобства.

Её старшая сестра Галя легла рядом с ней с другого бока и с любопытством смотрела на меня и на мою мать, лежавшую с ней рядом враскорячку. Тёте Гале было интересно посмотреть, как сын сношает мать. И она ждала, когда я начну.

А я на несколько секунд застыл, стоя на полу возле дивана с бешеным стояком. Меня зацепил вид лежащих на диване блондинок. У одной из них, моей тёти, лобок был покрыт чёрными волосянками, а у другой блондинки, моей матери, пизда заросла светлыми, с лёгкой рыжинкой волосками и очень обильно, почти что до пупка.

— Иди ко мне, сынок. Потом на меня насмотришься. Я теперь твоя буду. И смотри, сколько твоей душе угодно. — позвала меня мать, и ее голос дрожал от возбуждения.

Зрелая самка с распущенными по подушке белокурыми волосами лежала на спине, нахально раздвинув ноги, выставив на показ свои прелести. Звала своего сына к себе на диван для порева с ним. И она текла от желания. Я видел, как у матери из пизды, прикрытой розовыми половыми губами, капал сок, и он сочился на простынь, оставляя под жопой лежавшей на спине женщины тёмное пятно.

— Вы такие красивые. Аж дух захватывает. Мама. Галя. Я люблю вас! — произнёс я срывающимся голосом, навалившись на мать сверху.

Привычным движением я просунул руки ей под коленки и в одно мгновение мамины ножки очутились на моих плечах, а её писька у меня перед глазами. Держа ноги мамы Светы у себя на плечах, я смотрел ей в глаза и попытался без рук одним лишь членом попасть ей в влагалище. Я так делал с ее сестрой Галей. Но на этот раз у меня не получилось. И после двух попыток тканья членом маме в промежность, она сама, просунув руку, взялась за мой конец и направила его по назначению. А именно в свою истекающую любовным соком шелку. Но перед этим пальцами обхватила ствол и ещё раз натянула на нём презерватив.

Мамаша боялась залететь от меня. По этому и страховалась.

— Ой, сынок. Ой, Ой! — застонала подо мной мама, когда я, держа ее ноги на своих плечах, вогнал ей член в пиздень до яиц и стал её ебать, как до этого порол её старшую сестру Галю, стараясь достать до матки и не спеша, двигаясь размеренно.

Свет из закутка за печкой падал на диван. И мне достаточно хорошо было видно выражение лица своей матери. Она только в первые секунды, когда я ей вставил, застонала. А в дальнейшем лишь сильно сопела носом и таращила на меня глаза, когда я ей доставал до матки.

А я, ебя мать, чувствовал, как мой член внутри ее влагалища упирается в какой-то шарик и скользил с него, уходя вбок. В эти моменты зрачки наглых голубых глаз моей матери становились шире, и она, сильно сопя носом, упиралась руками мне в пах, как бы не давая глубоко ей засаживать.

Но в процессе эти попытки стали слабыми, а потом и вовсе прекратились. Лежавшая на спине мать безвольно опустила руки, позволяя сыну ебать её, как он хочет. Глубоко и с протяжкой.

А вскоре мама начала стонать. Сначала тихо, едва слышно. И ее стоны становились все громче, по нарастающей. И в тот момент, когда я уже был на подходе, чувствуя, что скоро кончу. Мама Света издала протяжный стон и закатила глаза кверху.

— Ааааа. Ааааа. Ооооо. Аааа. Все, милый. Все. Костя. Я больше не могу. — голос у мамы был хриплый, надрывный.

Она впервые в жизни испытала оргазм от секса с сыном и лёжа подо мной, дрожала всем телом. Как и я на ней. Кончая, я чуть не потерял сознание от сладости порева с матерью. И я поймал себя на мысли, что с мамой Светой мне гораздо приятнее, чем с тётей Галей.

Несмотря на то, что пизда у продавщицы Светланы Николаевны была шире, и мой член ходил в ней свободно, временами похлюпывая. Лежать на родной матери сверху, ебать её и смотреть при этом ей в глаза. Было для меня намного приятнее, чем секс с её старшей сестрой. С тётей Галей я не получал такого удовольствия, как с мамой Светой.

Да и от мамы шел такой запах, который сводил меня с ума и кружил голову. Это был запах моего детства. Мама пахла уютом, домом и пирожками с капустой. И лишь водочный перегар, шедший у матери изо рта, немного обламывал удовольствие.

А вот её сестра так вкусно не пахла. От тёти Гали шел какой-то резкий запах зрелой женщины. Он возбуждал и был приятен. Но тётка не пахла запахом моего детства. Им пахла только моя мать, красивая и развратная продавщица. И я, всё ещё лёжа на матери сверху, удерживая ее ноги на своих плечах, смотря любимой женщине в глаза. Отчётливо понял. Что самый лучший кайф от полового сношения я получу только с ней. Со своей мамой Светой. И ни с кем больше. Даже с её старшей сестрой.

— Ну как, Света. Хорошо. Костя ебёт? С тебя бутылка, сестра. Я его обучила. — спросила у моей мамы лежавшая рядом Галина Николаевна, все это время с интересом наблюдавшая, как сын сношает родную мать.

— Да хоть ящик, Галя. Мне и ящика водки не жалко. Он меня продрал, так продрал. Я давно хотела такой хуй, как у Кости попробовать. Но разве его найдешь. Все средние попадались. И ебут как кролики. Только засунут. И тут же кончают. — отвечала старшей сестре мама Света, внимательно рассматривая налитый спермой презерватив, снятый с моего члена на предмет разрыва.

И, убедившись в его целостности, было хотела отнести к печке, но тётя Галя её остановила.

— Дай его сюда, Светка. Кто же такое добро выбрасывает. Я спермой твоего сына морщины под глазами мажу. Очень хорошо помогает. Получше любого крема. — старшая сестра забрала презерватив из рук младшей сестры и отнесла его на телевизор, положив сверху на газету.

— Серьёзно, Галя? Я слышала об этом. Но не верила. В таком случае нужно и мне попробовать. А то морщинки стали появляться. А крем не помогает. — мою мать заинтересовало предложение старшей сестры, и она с явным сожалением смотрела на презерватив, который забрала её сестра.

Ведь по праву он принадлежал ей. Как и вся сперма, что была в моих яйцах. Она родила меня и имела больше прав на обладание моим членом, чем её старшая сестра.

— У меня спермы много и хватит на всех. Мама. Галя. Я люблю вас обеих. И берите из моего члена сперму, сколько хотите. — смеясь, сказал я сестрам, подставляя свой вялый конец под заботливые руки матери.

Она взяла, подняла с дивана свои трусы и вытерла ими мне член от слизи.

— Они чистые, сынок. Только сегодня их надела. Как к вам в деревню ехать. — пояснила мне мать. А я и без нее знал, что она переоделась.

Так как несколько часов назад держал в руках ее грязные трусы, которые она с себя сняла. И нюхал, прижимая их к носу.

— Делать тебе нечего, Светка. Свое нижнее белье для этого использовать. В шкафу тряпок полно. Хотя я виновата. Забыла достать. — сказала моей матери тётя Галя и, шагнув за занавеску к стоявшему там гардеробу, принесла из него несколько чистых полотенцев.

Тётя Галя повесила их на спинку стула и, двинувшись ко мне, заключила меня в свои объятия и повела к дивану.

— Дай отдохнуть парню, Галка. Зачем его насиловать. — недовольным голосом произнесла моя мать, разгадав намерения своей старшей сестры.

Мама Света подошла к столу, взяла из пачки сигарету и, прикурив, села на стул, заложив ногу за ногу, жадно затягиваясь, отходя от полученного оргазма.

— Никто твоего сына не насилует, Света. У него член работал, а язык нет. Я же его не заставляю кирпичи таскать. Всего лишь сделать мне приятно языком. — ответила моей матери тётя Галя, ложась на диване на спину и увлекая меня к себе.

Прежде чем лечь между ног у тёти, я посмотрел на сидевшую на стуле мать и не увидел в её глазах былого презрения ко мне. Наоборот, в голубых глазах моей мамы сквозила откровенная похоть. Ей было по кайфу наблюдать, как сын лежит между ног у ее старшей сестры и сосет у нее влагалище.

— Да мне то что. Если ему нравится. Пусть себе лижет. Только я на очереди, сестрёнка. — засмеялась мама Света, пересаживаясь со стула на диван.

Мать сидела сбоку, курила и, положив руку мне на голову, гладила мои волосы, смотря, как я вылизываю пизду у своей тётки, и одновременно давила рукой мою голову к промежности сестры, заставляя лучше у нее лизать.

— Света. Помоги, сестра. Раздвинь пальцами мне губки. Твоему сыну будет удобнее. — попросила мою мать Галина Николаевна, лёжа на спине и постанывая от удовольствия.

Ведь я, удобно устроившись между её ног, старательно сосал у нее пизду, принося женщине наслаждение.

— Сейчас, Галя. Только сигарету погашу. — ответила согласием мама Света и, затушив окурок в пепельнице на столе, вернулась к дивану.

Мать села с краю, положив руку на лобок к сестре, и пальцами раздвинула у нее половые губы, которые мне мешали и их приходилось раздвигать языком. А после помощи мамаши пизда у тёти Гали была открыта, и я видел перед собой дырочку влагалища и горошину клитора вверху.

— Ну что, сынок. Давай, делай своей тёте приятно. Ты же любишь сосать у женщин письки. — смеясь, сказала мне мать, смотря на меня ставшими бесцветными от похоти глазами.

Её дико завел то факт, что она помогает сыну делать развратные вещи со своей старшей сестрой. А я, подняв голову, посмотрел маме в глаза и, расцеловав её пальцы, лежащие у тёти Гали в промежности, засунул язык прямиком в дырку влагалища и стал им в нём шерудить. А тётка взвизгнула.

— Ой, Светка. У твоего сына язык как у змеи. Я сейчас умру. — проговорила тётя Галя и пустила мне в рот приличную порцию любовного сока, которым я едва не захлебнулся и с трудом его проглотил, до того он обильно потек из тёткиной дырки.

Дальше я действовал как заведённый. Мне самому стало дико приятно лизать пизду у старшей сестры своей матери, тем более в её присутствии. Да ещё мамаша силком заставляла меня сосать влагалище у тёти Гали, пальцами одной руки раздвигая у нее половые губы, а другой рукой, больно схватив за волосы, давила вниз, прижимая мое лицо к промежности сестры.

Хуй у меня стоял колом. Ещё бы ему не встать, когда родная мать заставляла меня лизать влагалище у тёти и сама лично руководит процессом. И вот, доведённая моим языком и губами тётя Галя кончила. Сильно застонав, а по телу женщины прошли судороги.

Я подождал, лёжа на животе, несколько секунд, когда она закончит кончать, и рывком запрокинул ноги тёти к себе на плечи. Вогнал ей член в пизду до упора и стал ебать. Смотря на сидящую рядом мать.

— Галь. А ты залететь от него не боишься? Без презерватива ему дала. — с удивлением спросила у сестры мама Света, во все глаза смотря, как я ей засаживаю.

— Нет, не боюсь, Света. Твой сын умный парень и мне в неё не кончает. Я его обучила от и до. И он знает, как доставить женщине удовольствие, не навредив ей. А вообще я гандоны не люблю. С ним кайф не тот. Лучше, когда он голенький во мне. Как сейчас. Аааа. Ааааа. Так. Так, сынок. — ответила сестре тётя Галя и отключилась от разговора с ней, полностью погрузившись в процесс ебли с молодым племянником.

Я старательно порол тётку на диване с задранными кверху ногами, а моя мать сидела рядом и смотрела. Чем придавала мне, да и тёте Гале дополнительные приятные ощущения от секса. И когда я почувствовал, что вот — вот кончу. Привычным движением вытащил член из влагалища тёти и сунул его ей в очко. Разрядившись в задний проход маминой сестры порциями молодой спермы.

— Я тоже так хочу. Сделаешь подобное со мной, сынок? — спросила у меня мать, своими глазами увидев весь процесс ебли без презерватива.

— Сделает. Куда он от нас теперь денется, сестрёнка. У меня из смазка есть для этого. Ну, если ты захочешь сыну полностью в попу дать. Я ему давала. И мне понравилось. Кость. Пошли на кухню, я тебе головку обмою. — ответила моей матери тётя Галя и, взяв меня за руку, повела на кухню мыть мне залупу, на конце которой виднелась желто-белая смазка.

— Галя. Стой. Глазам своим не верю. У тебя на пояснице точно такое же родимое пятно, как и у меня! — воскликнула мама Света, стоя позади нас и увидев свою сестру со спины.

— Смотри, Костя. У нас с ней одинаковые родимые пятна. — сказала мне мать, вставая рядом с тётей Галей, и я увидел их голые жопы и спины внизу. На поясницах у обеих сестер были одинаковые родимые пятна.

— Я давно у нее это пятно заметил, мам. Но думал, просто совпадение. А выходит, что это лишний раз доказывает о том, что вы родные сестры. И экспертиз никаких не надо. — сказал матери, стоя позади неё и тётки, любуясь их жопами.

У моей мамы попа была побольше, чем у сестры. Но не намного.

— Какая экспертиза? Ты что, сынок? Я как только вошла к вам в дом и увидела ее, сидящую с тобой на диване. Сразу поняла, что она моя родная сестра. У нас все общее. И даже родинки. — Мама Света обняла Галину Николаевну, и они вдвоём пошли на кухню, где обмыли мне член теплой водой из чайника.

Мать поливала, а тётка мыла. И это у сестёр хорошо получалось. Ведь они ухаживали за членом общего ёбаря. И он должен содержаться в чистоте.

Прислано: Костя