Бомжиха. Часть 6

— Я сегодня словно счастливый лотерейный билет выиграла. И сестру нашла. И мужа себе приобрела. — говорила мама Света, сидя у меня на коленях с сигаретой в руке.

Мы выпили по рюмке водки и, закусив, сидели за столом, разговаривали. Тётя Галя сидела напротив, а мамаша, не долго думая, уселась мне на колени и давила своей пухлой попой мой член. Ягодицы у мамы были очень нежные, и едва она села ко мне на колени, как мой вялый конец стал тут же оживать. Под давлением материнской попки.

Я придерживал поддатую мать рукой за талию, чтобы она не свалилась на пол, и прижался носом к её белокурым локонам на голове, вдыхая аромат духов, шедший от них, и смотрел маме в глаза, которые светились благодарностью. Ко мне. Ведя её сын так хорошо продрал на диване с поднятыми кверху ногами. До сладостных стонов с её стороны. И мать была мне за это благодарна.

— Какого мужа? Ты что, сестра. — удивлённо переспросила у моей мамы сидящая рядом на стуле тётя Галя, смотря на неё, как на сумасшедшую.

— Как какого, Галя. Костя будет моим и твоим мужем. Я ещё молодая. Мне тридцать шесть лет всего. И хочу, чтобы меня любил молодой парень. А другие мужчины мне не нужны после него. Пока поживём так втроём. А потом что-нибудь придумаем. Ты согласен, сынок? — спросила у меня мама, ласково обнимая рукой за шею и смотря в мои глаза любящим взглядом.

А у меня даже дар речи по началу пропал. Конечно, я был согласен быть неофициальным мужем своей сексуальной и молодой матери и ее не менее блядовитой сестры. Обе женщины ебутся так, словно в последний раз. И позволяют делать с собой многие запретные вещи.

— Света. Галя. Я люблю вас. И согласен быть вашим мужем. — ответил я прежде всего матери, но и посмотрел на тётку.

— В таком случае давайте это дело обмоем. Не каждый же день замуж выходишь. — засмеялась тётя Галя, вставая со стула, и, открыв бутылку вина, налила его всем по рюмке.

Мы выпили, слегка закусили и переместились на диван. Я лег посередине, а сестры пообок от меня. Мать тут же принялась мять мне член, пытаясь придать ему твёрдость. Но тётя Галя её разогнала.

— Остынь, сестра. Не нужно его насиловать. Он сам у него прекрасно встаёт в свое время. — сказала моей матери тётка, и та недовольно сняла руку с моего члена.

— Тебе хорошо говорить, Галя. Ты целую неделю с моим сыном еблась. А я только сегодня это счастье попробовала. И что в этом плохого, если мне хочется ещё. — мать навалилась на меня, поцеловала в губы, прошлась с поцелуями по груди и, опустив голову вниз, расцеловала мне член от головки до яиц благодарными поцелуями.

Я думал, что она возьмёт его в рот и начнёт сосать. Но этого не случилось. Мама Света вновь легла на подушки и стала гладить ладошкой мне грудь. Как и её старшая сестра. Обе женщины лежали со мной рядом и ласкали меня своими тёплыми материнскими ладонями. А я сосался в губы. С ними по очереди.

И мне были по кайфу ласки двух зрелых блондинок с заросшими до пупка пиздами. Правда, у мамы Светы лобок был покрыт светлыми, с лёгкой рыжинкой волосками, что мне не очень нравилось. Он совершенно не смотрелся по сравнению с чёрным заросшим лобком её старшей сестры.

— Мам. А у вас есть ещё сестры? Может, ваша мать ещё кого-то родила. И где сейчас моя бабка? — спросил я у мамы Светы, целуя прекрасную блондинку с голубыми глазами в губы.

Мать мне не ответила словами, а поцеловала. И наш с ней совместный поцелуй взасос затянулся. И лежавшая с другого бока тётка не выдержала.

— Хватит тебе сосаться, Света. Правда. Родила эта блядь Зоя ещё кого-то, кроме нас с тобой. И где она живёт? — Тётя Галя приревновала меня к своей младшей сестре и не дала ей насладиться поцелуем с родным сыном.

— Она меня, как и тебя, в детский дом сдала, когда мне было семь лет. А где она сейчас. И есть ли у нее ещё дети, мне не ведомо. Я слышала, что нашу с тобой мать, сестра посадили в тюрьму за наркотики. И она где-то на Севере срок отбывала. А где она по сей день и что с ней стало. Мне лично без разницы. Но если где-то встречу. Я ей морду набью. За все хорошее. — ответила своей старшей сестре моя мать, и ее лицо пылало праведным гневом.

— Аналогично, Света. Если и мне Зоя попадется. Я не сдержусь и врежу ей от души. — произнесла тётя Галя и вновь отогнала мою мать от моего члена. Она снова начала его мять пальцами, поднимая. Да и он у меня и так почти стоял.

— Давай нашему » мужу» приятное сделаем, сестра. Я знаю, что он любит. И это мы с тобой сейчас ему предоставим. Только придётся нам на кухню отлучится на пять минут. А Костя пусть немного отдохнёт. Ему ведь на всю ночь » работа » предстоит. — сказала тётя Галя и встала с дивана, а за ней поднялась и ее младшая сестра, с сожалением выпустив из руки мой член.

Тётка зашептала что-то ей на ухо, и мамаша, озорно глянув на меня, засмеявшись, ответила ей согласием. кивнув головой.

Виляя пухлыми жопами. Сестры ушли на кухню. А я перевернулся на живот, прижимая вставший колом член к дивану. Застыл в предвкушении необычайно сладкого анального секса с мамой и тётей. Ведь они пошли на кухню ставить друг другу клизмы в попы. А потом сбегают в туалет на улице. Подмоются. И придут ко мне.

Интересно, какое у матери очко? У ее старшей сестры анус был растянут. Его ей разработали ещё в Москве. А вот у моей мамы, провинциалки, в жопе должна быть, по идее стоять целка. Хотя кто знает. Может, Света познакомилась в магазине с армянами. Они бывают, заезжают к нам в город. И волосатые южане сорвали ей пломбу в попе.

И это было бы здорово. Я не хотел, чтобы мать испытывала боль или дискомфорт от порева со мной в жопу. Да и в узкое, не разработанное очко долго не поебешься. Сразу кончишь. А мне хотелось сношать маму Свету в задний проход максимально долго. Ведь это приятно. И правильно подметила Галина Николаевна. Анальный секс мне нравился больше, чем обычный вагинальный.

Да и в жопу ебать не только приятно, но и безопасно в плане нежелательной беременности. Но был один нюанс. Если мне приятен был анальный секс, то моя тётка Галина Николаевна от анала не кончала и ей необходим обычный секс во влагалище. И вполне возможно, что и мама Света не кончает от анала. И мне придётся чередовать анальный секс с вагинальным.

Но сам факт того, что я буду вставлять член родной матери в то место, из которого она срёт. Меня дико возбудил. И я ждал. Не дождался, когда сёстры почистят свои жопы и придут ко мне.

И они пришли, зайдя в зал, весело переговариваясь между собой. Но проскользнули мимо дивана, на котором я лежал, за занавеску. И оттуда послышался шорох надеваемой одежды и стук дверок шкафа. Моя мать и тётя Галя надевали на себя сексуальное белье, чтобы ещё больше выглядеть передо мной привлекательно. И, скорее всего, сами возбуждались от этого.

— Ну что, двоечник. Соскучился по нам? — раздался голос тёти Гали, и из-за занавески, отделяющей зал от комнаты, где стоял гардероб и кровать, вышла сама тётка и ее младшая сестра .

Обе женщины были ярко накрашены, как шлюхи. А на животе у моей мамы красовался широкий белый нейлоновый пояс, от которого шли резинки, и они крепились к белым нейлоновым чулкам у нее на ногах. Только сапог с квадратными каблуками у моей мамы не было. Их надела её старшая сестра, у которой из сексуального белья были лишь чёрные капроновые чулки на резинках.

Но надо было отдать должное их прикиду. Обе женщины смотрелись дико сексуально. Особенно моя мать. Продавщица Светлана Николаевна, надев сексуальное белье сталинских времён, превратилась в заграничную шлюху, которых я видел на игральных картах у старших ребят во дворе. Ей только туфель на высоком каблуке не хватало. Или сапог до полной картины.

Две рослых зрелых блонди стояли в обнимку, выставив напоказ свои заросшие лобки и груди с тёмно-коричневыми сосками. И с усмешкой смотрели на меня.

— Света. Галя. Вы такие красивые в этом белье. Жаль, что у меня только один член. А то бы я вас обеих трахнул. — ответил я женщинам, мигом вскочив с дивана, и встал перед ними. И с залупы у меня закапала смазка от возбуждения, до того сексуально они смотрелись. Особенно шлюха продавщица Светлана Николаевна.

— А я и не знала, что у моей свекрови такие вещи в шкафу хранятся. Спасибо, Галя, идею подала мне их надеть. Ты тётку в этом белье имел, сынок. А я чем хуже? — сказала мать и, повернувшись ко мне спиной, потёрлась молочного цвета ягодицам об мой член.

А я от такого трения чуть не кончил. До того у моей мамы жопа была приятная. Пухлая, белая и как бы выпуклая. И прижиматься к ней членом — одно сплошное удовольствие. Что я и сделал. Обхватив мать рукой за животик, встал позади неё и вдавил истекающий смазкой член ей промеж ягодиц.

— Ты её сейчас стоя трахнешь, племяш. Идите на диван. И ебитесь, как положено. — засмеялась тётя Галя, и в руке у нее показалась баночка с вазелином.

Та самая, которую она нашла у бабки в шкафу и которую мы не раз использовали не по назначению, а именно для анального порева.

Вазелина в банке оставалось всего чуть — чуть, но для нас с мамой хватило.

Тётя Галя густо намазала мне залупу остатками вазелина, а пустую банку положила на телевизор. Бывшая бездомная была бережливой женщиной и никогда ничего не выбрасывала просто так. А банка могла пригодиться в хозяйстве. Собирать в нее мою сперму, к примеру, и использовать ее для борьбы с морщинами.

— Только ты потихоньку его мне вставляй, сынок. Он у тебя большой, и я боюсь, будет больно. — попросила меня мать, становясь на диване на четвереньки.

Мать нагнула голову вниз, в подушки, прогнув спину и подняв жопу вверх, чтобы сыну было удобно её ебать. И умоляюще смотрела на меня.

— Не будет больно, Света. Я без вазелина ему в попу даю. А тут гляди, сколько смазки. Твой сын мной обучен. И он делает женщинам только приятно, — без всякой боли. — успокоила свою младшую сестру Галина Николаевна и подтолкнула меня к дивану, шлёпнув ладошкой по жопе.

— Иди, сынок, к маме. И покажи ей все, чему я тебя научила. — засмеялась тётя Галя, подходя к столу и взяв с него сигарету из пачки, закурила и стала с интересом смотреть, как сын ебёт в жопу родную мать.

А я, встав на колени позади мамы Светы, положил руку ей на жоп и, раздвинув ягодицы, прижался к тёмно-коричневой дырочке материнского ануса залупой, густо смазанной вазелином. И плавно надавил, стараясь как можно тихонько ввести член в задний проход мамаше.

И был приятно удивлен. Очко у мамы Светы было просторным и, судя по ощущениям, в нем хуев до меня побывало немеряно. Эту блядь Свету ебли не только в пизду, но и в жопу. И она нарочно строила из себя в ней целку, выделываясь передо мной и своей старшей сестрой.

— Ой, сынок. Ой, сынок. Потише. Потише. Прошу тебя. Мне больно. — сквозь стон проговорила мама и, стоя на четвереньках, повернув голову в бок, умоляюще посмотрела на меня, как бы прося сына, чтобы он не сильно её ебал. В задний проход.

.

Но сама, в противоположность своих слов, заводила задом, как бы натирая стенки заднего прохода об мой член. Моей маме однозначно было приятно чувствовать член сына у себя в попке, и она даже ей тёрлась об него в попытке получить дополнительные ощущения.

— Света. Светочка. Как хорошо с тобой! Вот так, мама. — произнёс я матери, стоя на коленях позади неё и старательно засаживая ей в очко, держа в ладонях пухлые ягодицы её попки.

Да вот так. Ебать мать в жопу, слушать её стоны и мольбы. Мять ей руками ягодицы, смотря, как мой член входит и выходит из её натруженного очка. А оно у мамы Светы было рабочим и даже более растянуто членами, чем анус у тёти Гали.

И уже на подходе, ебя мать в жопу, до меня вдруг дошло, кто мог ей сорвать там пломбу. Несколько лет назад, ещё когда отец был жив. Заведующим райпо был мужик, армянин по национальности, Армен Ашотович. Солидный такой хачик в годах. Он ездил на белой Волге и слыл у нас в городке жутким бабником. И с большей долей вероятности он и разработал задний проход моей маме.

Мимо такой жопы, как у продавщицы Светланы Николаевны, ни один уважающий себя южанин не пройдёт.

И засаживая матери в очко, я явственно представил себе по памяти тесную подсобку магазина, где она работала. Мешки с сахаром, наваленные друг на друга. На этих мешках на животе лежит моя мать и ее ебёт в жопу волосатый Армен Ашотович. И с этими мыслями я кончил. Спустил родной матери в задний проход порции жирной и полезной для женского здоровья спермы.

— Ну вот. А ты боялась, сестра. Я же тебе говорю, что твой сын мной обучен от и до. — засмеялась тётя Галя, когда все закончилось, и я слез с матери, вытащив из ее очка вялый член.

Вернее, он сам из него выпал. Задний проход у женщин любит твердые стоячие хуи, а вялые концы он из себя выталкивает за ненадобностью.

— Спасибо сынок. Мне только по началу было немного больно. А потом приятно. И тебе сестрёнка спасибо. За то, что ты парня моего обучила. Но я не кончила. От анала не могу кончить. — Пошли Костя, я тебе член обмою. А то он немного испачкался… — встав с дивана, мать ласково глянула на меня и, взяв за руку, повела на кухню мыть мне залупу, на конце которой виднелась желто-белая смазка.

И хотя она чистила попку, ставя в неё клизму. Смазка на залупе все равно появилась. Это были небольшие минусы анального секса. Но плюсы были очевидны.

— Я нарочно сказала, что мне было больно. И что я не испытываю оргазм. На самом деле я кончила. И очень хорошо кончила. Только пришлось терпеть, чтобы не стонать от сладости. Не хочу, чтобы Галя знала. А то будет ревновать тебя ко мне. — призналась мне мать, стоя со мной в закутке за печкой и обмывая мой член теплой водой из чайника над корытом.

— А мне с тобой было приятнее, чем с твоей сестрой. Только это тоже между нами, мама. А то Галя обидится. — искренне признался я матери, целуя ее в губы.

Мне действительно было приятнее ебать её в жопу, чем тётю Галю. Но я не хотел, чтобы между нами возникла ревность.

— Спасибо, милый. Я буду молчать. А теперь пошли в зал. Я выпить хочу. Мне так хорошо. — мама взяла меня за руку и пошла со мной в комнату, где нас ждала её сестра, у которой попка была тоже хорошо разработана членами мужчин, и мне предстояло и ее в неё сношать.

Но только без смазки. Весь вазелин был израсходован на жопу моей матери. И, как оказалось, зря. Можно было немного оставить и для тёти Гали. Очко то у мамаши оказалось просторным и в него мой член и так бы свободно вошёл.

Выпив по рюмке водки, закусив и отдохнув на диване в обществе двух зрелых женщин — родной матери и тёти. Я приступил к удовлетворению другой сестры, которая была не менее злоебучей, чем мама Света. Правда, перед эти сёстры вдвоём подняли у меня член. Мать сосала яйца, а тетя Галя водила языком по залупе. И он у меня поднялся и затвердел.

— Сунь его сначала мне в письку, племяш. А потом можешь в попку вставить. Он смажется и войдёт как по маслу. — учила меня тётя Галя, стоя на четвереньках на диване.

Я сделал в точности, как она просила, и мой член, смазанный со всех сторон влагалищными соками, вошёл в очко старшей сестры моей матери. Действительно, как по маслу.

— Ой. До чего приятно, Светка, когда твой сын меня в неё ебёт. Но не могу кончить, хоть ты тресни… — Приятно, да, а вот оргазм не наступает. — жаловалась моей матери тётя Галя, принимая в свою потертую сраку мой конец.

Я засаживал тёте и между делом мял рукой жопу своей матери. Она встала на четвереньках рядом с сестрой, и я видел перед собой две женские попы. Белые, пухлые и самые сладкие на свете. Ебать в которые для меня было одним сплошным удовольствием.

— Сестра. Ложись с сыном на кровать. Мы втроём там не поместится. А тебе необходимо на перине попробовать поспать… — Завтра уедем в город и неизвестно, когда сюда приедем. — тётя Галя справедливо уступила место на кровати своей младшей сестре, ведь она сама спала со мной на перине целую неделю, а моя мама нет.

К чести сестер, они не стали меня насиловать и заставлять лизать у них пизды. После анального сношения с тёткой. Больше сексом мы не занимались и легли спать. Тётя Галя на диване, а мы с мамой на кровати.

Укрывшись теплым ватным одеялом, мы лежали в обнимку с мамой и целовались. Нам и без секса было хорошо друг с другом. Словами не передать, какой кайф лежать на кровати с голой матерью. Ощущать тепло ее горячего тела. И целовать любимую женщину в губы.

Лёжа в обнимку друг с другом, мы и заснули. Утомленные половым сношением и выпитой водкой.

Проснулся я ещё по темноте рано утром от того, что мой член упирался в мягкую мамину попу. И он не просто в нее упирался, а головка вошла на половину в горячее очко мамы Светы. Она во сне перевернулась на другой бок и легла передом к стенке, а ко мне задом.

И я было хотел начать толчки, как мать, засопев носом, упёрлась рукой мне в пах, не давая ей засаживать. А потом и вовсе повернулась лицом.

Не нужно тут, сынок. Неудобно. Перина проваливается. И я писать хочу… — Пошли на кухню. — тихим голосом, чтобы не разбудить спящую на диване сестру, сказала мне мать, и я ее послушал.

Тихонько, на цыпочках, стараясь не споткнуться об стулья в темноте, я провел идущую за мной мать к двери, держа ее за руку. И когда мы очутились на кухне, закрыв за собой дверь, я включил свет.

— В туалет схожу и дам тебе, сынок. Не могу. Попа чешется. В неё давно уже никто не вставлял. А ты меня испортил, Костя. Теперь я хочу только в попу. — говорила мне мать, накидывая себе на плечи свою болоньевую куртку и надевая на ноги галоши.

Признание матери сделало мой член ещё твёрже. Я и сам хотел ей засадить именно в очко. Лишь бы только тётка не проснулась. Мне почему-то больше было по кайфу ебать мать один на один, без участия тёти Гали.

— А холодно. Бррр. бррр. Представляю, как зимой тут люди живут и ходят в туалет на мороз. — сказала мама Света, выйдя во двор и присаживаясь ссать на корточки, не отходя далеко от террасы.

Меня мама не стеснялась. Я видел её голую. Да вдобавок лизал у нее влагалище. Чего уж там стесняться. И я ссал рядом с матерью, поливая ссаками куст сирени. У меня в кармане куртки лежала пачка сигарет и зажигалка. Я прикурил две сигареты, одну отдал матери, а другой затянулся сам.

— Да, зимой тут не сладко. Одни печки, замучаешься топить. Да и в толчок ходить жопу морозить. Лучше нет у нас в городе в квартире. Все удобства в доме. — ответил я матери, поеживаясь от холода.

Утро выдалось на редкость холодным, и кое-где на траве виднелись следы первых заморозков. Скоро в эти края придет зима. И она давала о себе знать.

— Поставь воды на газ, Костя. Мне подмыться потом нужно будет. Да и Галя встанет. Ей тоже тёплая вода потребуется. — попросила меня мать, когда мы с ней зашли с улицы в дом на кухню.

Я налил из крана в ведро холодной воды и поставил его на газовую плиту и зажёг под ним конфорку. Оглянулся, а мама Света, не теряя времени, легла на кухонный стол животом и, отклячив жопу, ждала меня.

— Смазки нет. Ты со мной как с тёткой. Давай, сынок. Сначала его в писю мне засунь. А потом в попу. — попросила меня мать, лёжа на животе и истекая соком от желания.

Я видел, как по ляжке у мамы Светы пробежала тоненькая струйка любовного сока из пизды. В предвкушении сладкого порева в задний проход с родным сыном мамаша текла, как сука и нетерпеливо водила жопой, лёжа животом на столе.

— Хорошо, мама. Не беспокойся. Сделаю все как надо. — успокоил я мать, про себя думая, что после Армена Ашотовича эту блядь Свету можно без всякой смазки в жопу ебать.

До того он у моей мамы очко разработал. На радость мне, ее сыну.

— Ой. Только не спеши. Я не люблю, когда быстро. Вот так. Так хорошо. — приговаривала мне лежавшая на столе животом мать, постанывая от удовольствия.

.

Как она и просила. Сделав несколько качков ей во влагалище, вытащил смазанный соками член и сходу вогнал ей его в очко. И начал ебать мать в жопу, но видно быстро и она меня одёрнула. Я сбавил темп и, держа в ладонях половинки её мягкой жопы, стал с протяжкой пороть родную мать в очко. А она благодарила меня тихим постаныванием. И даже слегка мне подмахивая, водя жопой в разные стороны, натирая стенки заднего прохода об мой член.

— Я дура, презервативы дорогие покупала. По блату их доставала. Деньги тратила. А теперь они мне не нужны. Ты мой спаситель, Костя… — Я такую разрядку сейчас с тобой получила. Словами не передать. — говорила мать, стоя со мной в закутке за печкой и обмывая из ведра мне член.

Причём руки у мамы тряслись от возбуждения.

Ебя её в жопу, я старался как можно дольше продержаться и сделать матери приятно. О себе я думал во вторую очередь. И вот когда я, не выдержав необычайно сладких ощущений, схватил мать руками за бёдра, впрыскивая ей порции спущенки в задний проход. Мама Света почуяла удары спермы сына у себя внутри и, глухо завыв, кончила сама вместе со мной.

— Представляешь, Костя. Мужики, которые у меня были. Отказывались меня в попу иметь. Да у них и не стояли члены как надо. Не то, что твой сынок. Теперь я тебя от себя никуда не отпущу. Сам виноват. Не нужно было меня трогать… — Я раньше и не хотела в попу сильно. А после тебя хочу. — с лёгким укором выговаривала мне мама, стоя в корыте, подмывая промежность.

Меня мать не стеснялась. Мы с ней были свои. Я ей поливал из корчика, а она мыла письку и попу.

— Я и не собираюсь от тебя никуда уходить, мама. И мне очень нравится твоя попка. А тётю Галю я буду, как положено, во влагалище иметь. — ответил я матери до ушей довольный сложившимся положением.

В одну дырку тоже со временем надоест ебать. А так у меня будет разнообразие. Одну сестру в очко, а другую в пизду. Только придется ещё и языком работать. Они обе злоебучие, и одним лишь членом я с ними не справлюсь.

— Галя. Вставай, сестра. Привыкла спать до обеда. Мне на работу нужно к девяти успеть. А твоему племяннику в школу. — будила свою старшую сестру мама Света.

Мы с ней по тихому поеблись на кухне. Оделись. И стояли в зале возле дивана, как ни в чём не бывало. А тётка дрыхла без задних ног и ничего не слышала. Она действительно привыкла в деревне спать, сколько захочет. Я утром уходил на автобус, а тётя Галя закрывала за мной дверь на крючок и ложилась спать. И могла проспать до обеда.

— Ой. Света. Извини. Утро уже. А я все сплю, — спохватилась тётка, открывая глаза и вставая с дивана.

— Иди подмывайся, сестра. Я тебе тёплой воды оставила. Пьем кофе и вперёд, на остановку. Нам там нужно будет к семи часам быть. А время шесть. — поторопила тётю Галю моя мать, и та, протирая глаза спросонья, пошлепала босыми ногами на кухню подмываться.

А я, глядя на голую тётю, залюбовался ее статью и красотой. Она была повыше моей матери и солиднее выглядела. Хотя мама Света тоже была конфетка, но все портил её белесый лобок. Он совершенно не смотрелся. По сравнению с чёрным лобком у ее старшей сестры.

— Продукты здесь не оставляй, Костя. Ложи все в сумку. Нам дома пригодятся. Нас ведь теперь трое. И, следовательно, больше еды нужно. — говорила мне мать, сидя на кухне за столом с чашкой кофе в руке.

Похмеляться сестры не стали. А я тем более. У меня голова хоть побаливала после вчерашнего. Но я решил потерпеть до города. У матери в холодильнике стояло несколько бутылок пива. Она им угощала своих ебарей. А теперь все будет мое.

— Зимой здесь делать нечего. А летом мы сюда приедем. На природе поебемься! — хохотнула мама Света и толкнула меня коленкой под столом, незаметно для сестры.

Мать плотно подсела на мой член. И заигрывала со мной.

Собрав все нужные продукты в сумки. И обесточив дом, выкрутив пробки в счётчике. Я закрыл дом на замок, а ключ на этот раз положил к себе в карман. И втроём мы пошли на остановку. Я чуть впереди, а сестры позади меня, о чём то между собой весело переговариваясь.

Я нес сумку с продуктами закинув ее на плечо курил сигарету на ходу и думал о превратности судьбы. Ведь ещё совсем недавно я был обычным дрочером и не видевшим вживую голой женщины. А теперь я считай » муж » двух зрелых блондинок идущих позади меня одна из них моя мать а другая тётя. И я буду жить с ними в одной квартире и ебать сколько смогу и куда захочу.

На остановку мы пришли вовремя и сестры успели сходить поссать за павильон. Я за ними не подсматривал. Было неинтересно. Потому что видел их пизды и знал каждую складку у них в промежности.

— Вот Галя наша квартира. Теперь это и твой дом. — сказала своей сестре моя мать когда мы приехали в город и зашли в квартиру.

У нас была трехкомнатная квартира в старой панельной хрущевке на третьем этаже. У матери была своя комната а у меня своя. Но теперь мое место она отдала сестре.

— Твоя комната Галя. Хочу чтобы у тебя был свой уголок где ты могла переодеться и отдохнуть. Кровать я другую двуспальную сюда поставлю и гардероб хороший. — говорила своей сестре мать заводя ее в мою комнату.

— И не смотри так на меня Костя. Тебе отдельная комната не нужна. Уроки можешь в зале за столом сделать. А спать будешь с нами по очереди. — мудро решила за меня мама Света и я с ней согласился.

На кой ляд мне сдалась комната когда придется каждую ночь кочевать из кровати одной сестры к другой.

— Пока можешь моими вещами и косметикой пользоваться сестра. И бери новые вещи а не старьё как тебе мой сын дал. А потом пойдешь работать и сама себе купишь… — Я сегодня же зайду к подруге она в паспортном столе в милиции работает. И сделаем запрос в Москву по месту твоего жительства. Должны сведения в архиве в ЗАГСе хранится… — Так что не переживай насчёт паспорта. Он у тебя будет. — успокоила сестру мама Света и та даже прослезилась от счастья.

— Родные мои. Я так рада что вас нашла. — плача произнесла Галина Николаевна обнимая меня и сестру.

Несколько минут мы стояли обнявшись а потом мать пошла к себе в спальню переодеваться на работу а я оставив тётку в своей комнате поспешил на кухню.

— Мам. Я пиво возьму в холодильнике. — крикнул по привычке матери, забыв о том что я ее ебу и мне не нужно ничего у нее спрашивать как раньше.

— Одну бутылку. А то пьяный в школу пойдешь. И давай тоже собирайся. Вместе пойдём. — сказала мне мать не горя особым желанием оставлять меня наедине со своей старшей сестрой в квартире.

— Ты со школы домой не иди сынок. А зайдешь ко мне в магазин. Продукты кой какие поможешь донести. — отдавала указание мама Света во время завтрака на кухне.

Мы сидели втроём за столом и пили чай с бутербродами. Мать опять пнула меня коленкой под столом давая понять чтобы я не спешил со школы к тётке, а зашёл к ней в магазин.

— Вечером как следует твоё новоселье Галя отметим. А сейчас отдыхай. Можешь телевизор посмотреть. Или книжки почитать… — А нам с Костей пора. — мамаша встала из-за стола и потянула меня за собой.

— Да я наверное посплю ещё немного Света. Не выспалась в деревне. — ответила моей матери тётя Галя зевая.

Бывшая бомжиха была безумно рада сложившимся положением и во всём слушалась свою младшую сестру так как была зависима от нее в плане жилья и документов.

— Тебя с ней нельзя оставлять в квартире. Вы еблей начнете заниматься пока я на работе. А вечером твой член на меня и не встанет. — говорила мне мать выйдя на улицу и закрыв дверь квартиры на ключ оставив запасной сестре на всякий случай.

Мама Света ревновала меня к тётке и не безосновательно.

— Тогда давай договоримся мам. Заниматься сексом только вместе. А не так как ты втихаря в деревне. — едва слышно сказал я матери боясь чтобы наш разговор не услышали прохожие.

— Я на тебя больше прав имею чем она. Так что иди помалкивай. Тоже мне защитник нашелся. — одернула меня мать и было сердито надув губы, через несколько секунд подобрела ко мне и посмотрела на меня с нескрываемой нежностью.

Вечером после работы я буду снова ей вставлять в попу принося удовольствие и разрядку. А что ещё больше нужно женщине для счастья.

******************************************

Прошло два месяца с того дня как мы с Галиной Николаевной переехали из деревни в город в квартиру моей матери и стали жить все вместе. Как и обещала сестре мама Света поставить в её комнате новую двуспальную кровать так и сделала буквально на следующий день. Ведь мне по уговору необходимо было спать с двумя сестрами по очереди а на своей старой односпальной я с тёткой не мог уместиться.

Кстати сцен ревности в нашей дружной семье не было. Мать ревновала первое время меня к своей сестре но потом перестала. Потому что я старался как мог и ублажал обеих женщин выполняя все их прихоти. Лизал у них пизды и имел в те дырки в которые они желали.

Мама Света плотно подсела на анал и ее попка стала основным моим » рабочим » местом кроме рта естественно. Мне по прежнему больше нравился минет в исполнении матери чем от её старшей сестры тёти Гали.

Каждую ночь я менялся с сестрами спал в постели то с матерью то с Галиной Николаевной. Но и днём мог засадить любой из них без оглядки на очередность. Иногда устраивали оргии. Сестры играли в «проверку дневника » и лупили меня ремнем за двойки а я лизал у них влагалища. В целом в плане секса у нас все было отлично.

Если раньше я после школы играл с друзьями. То теперь стремился побыстрее попасть домой. Где меня ждали две зрелые самки очень развратные и красивые.

Буквально в первые дни мамаша сходила к подруге в паспортный стол и вскоре у Галины Николаевны появился паспорт и вместе с ним остальные документы включая диплом врача. Как оказалось тётя Галя была не простым врачом а врачом гинекологом и ее тут же взяли на работу в больницу.

Кстати Галина Николаевна сделала себе стрижку и из блондинки превратилась в брюнетку покрасив волосы в свой естественный цвет. А вот мать красить волосы на лобке наотрез отказалась мотивируя это тем что от краски будет раздражение. И она решила проблему по другому взяла и сбрила с лобка белесые волоски которые мне не нравились.

Очень скоро тётя Галя стала уважаемым человеком у нас в городе и обросла связями с нужными людьми. Так как умела держать язык за зубами. И делала богатым женщинам нелегальные аборты в тайне от их мужей естественно. За это тёте хорошо платили а деньги она приносила домой в общий котёл.

Её младшая сестра Света обсчитывала и обвешивала покупателей у себя в магазине и воровала продукты. А тётка делала аборты за деньги и мы стали жить неплохо.

В общем наша совместная жизнь втроём постепенно устаканилось и мы жили в своё удовольствие. Собираясь все вместе вечером в квартире я после школы а сестры приходили с работы. Женщины готовили ужин. Мы выпивали закусывали и занимались сексом. Так шли дни недели и месяцы. Но в один прекрасный день все изменилось. И наша привычная жизнь была нарушена.

В тот день я был дома нас распустили на каникулы. Мать с тётей Галей ушли с утра на работу а я читал книгу лёжа в зале на диване. Как вдруг в дверь позвонили. Я было подумал что пришёл кто-то из моих друзей и пошёл открывать. Но был удивлён когда на пороге увидел пожилую женщину. И у меня моментально встал колом член на неё.

По той причине что мне не только нравились зрелые самки типа моей матери и ее сестры Гали. Но и сексуальные бабульки. Бабки которые днями сидели у подъезда нашего дома и вязали носки. Мне совершенно были безразличны. Моя страсть это сексуальные пожилые дамы красившие у себя губы и ногти на пальцах. И сейчас одна из них стояла у дверей моей квартиры.

На вид незнакомке было за пятьдесят лет. Но она была одета в одежду больше подходящую для молодых девушек чем для пожилых женщин. А именно в «вареные» джинсы которые были заправлены в белые импортные полусапожки с меховым ободком. Сверху на женщине была надета джинсовая куртка на меху и на голове белая вязаная шапочка под которой скрывались окрашенные в красный цвет волосы. Ногти на пальцах рук у нее были накрашены красным лаком а губы подведены помадой. И глаза синими тенями. Да и на лицо бабулька была симпатичной..

— Это квартира Тихомировых? — спросила у меня бабка приятным, вызывающим доверие голосом.

— Она самая… — А кто вам нужен, тётя. — ответил я женщине, не решившись назвать ее бабкой, потому что она была одета и выглядела не как привычные для провинции старухи.

— Мне Светлана Николаевна нужна. Она дома? А вы, как я полагаю, молодой человек… — Её сын Костя. — вновь спросила женщина в джинсовой куртке приятным бархатистым голосом, смотря на меня в упор проницательным взглядом.

— Матери сейчас нет дома. Она на работе. А я действительно её сын. Но откуда вы нас знаете, тётя? — было спросил я у женщины и тут же осексся, смотря на неё и узнавая в ней схожее черты лица с моей мамой Светой и тётей Галей.

Пиздец, Да это же сиделая мать обеих сестер, баба Зоя. Но как она узнала наш адрес. И вообще про нас? И она точно сидела в тюрьме, раз держит в руке вещь, которую делают в тюрьмах. — подумал я, смотря на стоящую передо мной пожилую женщину и заметив в её руке эбонитовые чётки, которые она перебирала пальцами с накрашенными красным лаком ноготками.

Точно такие же чётки крутил в руках Толик «Фиксатый». Парень уголовник из нашего дома. И вот я их видел у женщины, похожей на мою мать.

— Ну какая я тебе тётя, милок. Я твоя бабушка. Зоя Владимировна. Может, домой меня пустишь? Что мы на пороге стоим, словно чужие. — сказала мне пожилая женщина, перебирая чётки пальцами с накрашенными красным лаком ногтями.

И не сводя с меня проницательных глаз, своими словами подтвердив мою догадку о том, что она является общей матерью обеих сестёр. А мне бабкой.

— Да. Да. Конечно, тётя… — Заходите. — заговорил я скороговоркой, от волнения снова назвав женщину тётей, хотя она, судя по всему, действительно являлась мне родной бабкой по матери.

Я открыл дверь пошире, пропуская женщину внутрь, и, как оказалось, вовремя. Снизу в подъезде раздался собачий лай. Это возвращалась с прогулки заядлая собачница Матвеевна, жившая этажом выше. И ей было совсем ни к чему видеть, что к нам пришла незнакомая женщина, похожая чертами лица на продавщицу Свету.

Эта Матвеевна была известной у нас в доме сплетницей. И от её внимательных глаз и чутких ушей не ускользало ничего интересного. И тут же становилось достоянием всего нашего дома и города.

— Раздевайтесь. Давайте я вам помогу… — Зоя Владимировна. — я назвал свою бабку по имени и отчеству, стоя с ней в прихожей.

И когда помогал ей снять с себя куртку, увидел, что у нее через плечо висит небольшая черная кожаная сумка на ремне. Бабка уцепилась за нее двумя руками и не дала мне ее снять. Она сама разделась, повесив свою куртку на вешалку, заткнув в карман шапку. А сумку держала в руках и не отпускала, словно у нее там лежало что-то ценное.

— Вот тапки, баба Зоя. Снимайте сапоги. Надевайте тапки и приходите в квартиру… — Туалет. Ванная направо по коридору. А я пойду чайник на газ поставлю… — Я ещё не обедал. Так мы вместе с вами пообедаем. — я назвал пожилую женщину бабкой и было хотел нагнуться, помочь ей снять сапоги, но передумал.

Неизвестно, с какими целями она к нам приехала. И что лежит у нее в сумке? Может, там пистолет. И она огреет меня им по голове, пока я, нагнувшись, буду стоять перед ней.

— Спасибо, Костя. В туалет мне точно не помешало бы сходить. Всю дорогу терпела в автобусе, пока к вам ехала. — Зоя Владимировна сняла сапоги и, не выпуская сумки из рук, надела тапки и пошла по направлению к туалету, дверь которого виднелась из прихожей.

А я когда она повернулась ко мне спиной. Наметанным глазом я сразу засек, какой у нее аппетитный попец. Не жопа, как у моей мамы и у тёти Гали. А именно попка. Небольшая, но чрезвычайно пухленькая. И обтянутая джинсами варёнками. Выглядела сексуально.

К слову сказать, баба Зоя в корне отличалась внешне от своих лосих дочерей. Света и Галя были рослыми женщинами с объемными жопами и крупными грудями. А вот их мать, Зоя Владимировна, была, можно сказать, стройной, нормального телосложения, и было непонятно, как она смогла родить двух таких кобыл, как моя мать и тётя Галя?

— Баба Зоя. Может, за обедом вместо чая что-нибудь покрепче. В честь вашего приезда к нам. И знакомства… — Я вас никогда не видел. — спросил я у женщины, когда она вернулась из туалета.

Я слышал, как сработал сливной бачок в туалете и потом полилась вода из крана в ванной. Бабка была чистоплотной и после туалета мыла руки. Что мне нравилась в людях. Нерях и откровенных грязнуль я не любил.

— А у меня для этого случая коньяк имеется. Настоящий, армянский. Двадцатилетней выдержки. — баба Зоя полезла в сумку, которую держала в руках, и вытащила из нее бутылку марочного коньяка.

Она подержала бутылку в руке, показывая мне этикетку и количество звёзд на ней, и поставила ее на стол.

— Оставим пока ваш коньяк до вечера. Мать с работы вернётся. Тогда его откроем. А сейчас за обедом лучше всего водки выпить. Под селёдку с огурчиками водка за милую душу пойдёт. — предложил я бабке, доставая из холодильника ледяную бутылку «Пшеничной «.

Говоря ей про мать, я чуть было не проговорился про тётю Галю. Хотел сказать: мать с Галей с работы придут. Но вовремя спохватился. Их пожилой матери не нужно было раньше времени знать, что сестры живут вместе. По крайней мере, бабка про старшую дочь ничего у меня не спрашивала. Она спросила только про младшую.

Я усадил женщину за стол, поставил на него закуски, которые нашел в холодильнике, и разлил водку по рюмкам.

— А вы неплохо живёте по нашему времени. У вас на столе и колбаска с бужениной имеется. И сырок с копчёной рыбкой… — А в Москве, я видела, люди в очередях за продуктами стоят. — произнесла баба Зоя после того, как, выпив водки и закусив ее закусками, которые стояли на столе.

— Мать в магазине продавщицей работает. Вот и приносит немного на стол. А так у нас в городе тоже особо нет ничего из продуктов. — пояснил родственнице наличие на столе дефицитных закусок.

— Ну, тогда понятно. Молодец, дочка. Хорошо устроилась. А у вас можно дома курить, внучек? Я смотрю, пепельница на подоконнике стоит… — Отец, наверное, курит? Или ты сам уже балуешься. — спросила у меня Зоя Владимировна, доставая из своей сумки, которая лежала у нее на коленях, пачку американских сигарет » Мальборо » и зажигалку.

— Отец умер от водки несколько лет назад. Я с мамой вдвоём живу. А курить я курю. И мама тоже иногда по настроению закуривает. — ответил я бабке, ставя на стол пепельницу с подоконника.

Узнав от меня, что я курю. Баба Зоя достала из пачки две сигареты и одну из них протянула мне. И когда я взял ее в руку, чиркнула зажигалкой, давая прикурить. И я, затянувшись, сидя на стуле, с интересом рассматривал свалившуюся как снег на голову родственницу.

Бабка была не жадной, раз дала мне дорогую сигарету. Да и не похожа эта эффектная женщина на бабку. Разве что по годам. Если ее старшей дочери Гале был сорок один год. То самой бабе Зое должно быть шестьдесят лет или около того. Но выглядела она моложе. И одета была не как бабки в ее возрасте.

Такие фирменные вареные джинсы у нас в городе только молодые девушки и парни носят. А ещё покрашенные красной краской волосы по молодежной моде и импортная черная водолазка, надетая на бабе Зое сверху. Сквозь которую проступали заманчивые холмики её не сильно обвислых и среднего размера грудей.

Одним словом, мать моей матери была модной и не хотела стареть. Она курила дорогие американские «Мальборо » и пахла французскими духами. И была симпатичная на лицо. Во всяком случае, она мне очень и очень нравилась. И чем больше я с ней общался. Тем больше хотел засадить своей родной бабке по матери.

Да и мне хотелось новых ощущений с женщиной. Мама Света и тётя Галя мне уже приелись, как и их ядреные прелести. А баба Зоя была совсем другой. И телом, и манерой поведения.

— Так, значит, вы вдвоём тут живёте? Думаю, и для меня место у вас найдется. Квартира, я смотрю, трёхкомнатная. Как раз по комнате на человека. Мне негде жить. Я бездомная. И, пожалуй, поживу с вами. Может, зиму. Или насовсем останусь. — не прося, а в приказном порядке сообщила мне бабка, вальяжно развалившись на стуле, положив ногу за ногу, по хозяйски осматриваясь вокруг.

— Я только вчера освободилась из женской исправительной колонии в Подмосковье. И прямиком поехала к вам. Вы мои единственные родственники. У меня была ещё старшая дочь в Москве. Но она куда-то пропала. — сообщила мне баба Зоя, чем подтвердила мои догадки о том, что она сиделая.

Такие эбонитовые чётки, как у нее, бывают только у зеков, вышедших из тюрьмы. И не у простых зеков, а у блатных воров. А баба Зоя, похоже, была воровкой. Блатной зечкой. И это было видно по ее наглости и манере поведения.

Но мне честно было наплевать на ее наглость. Я бы с удовольствием оставил свою смазливую бабку — уголовницу у себя в квартире, чтобы её ебать. Тем более, что ей некуда было идти. Да и она сама была, похоже, не прочь развлечься с молодым внуком. Судя по её косякам на мой стояк в трико. Но решать было не мне. Сестры наверняка выгонят свою блудную мать, сдавшую их в детский дом, на улицу, на мороз.

И тут меня осенило. Если моя мать и тётя Галя накинутся на бабку Зою. Я уеду вместе с ней в деревню, и мы станем жить в моём доме, доставшимся мне в наследство. Я думаю, что Зоя Владимировна согласится. А мать с тёткой пусть тогда одни в квартире живут.

— Да я не против, баб Зой. Оставайся у нас. Нам веселее с мамой будет. Не жить же тебе на улице. Но давайте ещё по одной выпьем, Зоя Владимировна. За встречу и знакомство. — предложил я блатной бабке, нарочно с ней согласившись, наперед зная, какой будет скандал, когда её увидят сестры.

Я специально тянул время, посматривая на часы, висевшие на стене на кухне. И на них было половина пятого вечера. А это означало, что моя мать с тётей Галей вот — вот придут с работы и накинутся на бабку с кулаками. Они всегда приходили домой вдвоём. И ещё вспомнил обещание сестер отмудохать мать, если она когда-нибудь им попадётся. По этому торопился с выпивкой.

— Я рада, что у меня такой заботливый внук. Жаль, что мы с тобой так поздно увиделись. Но ничего, лучше, как говорится, позже, чем никогда. — похвалила меня бабка Зоя, беря в руку налитую рюмку с водкой.

Она выпила, запрокинув голову и закусив ломтиком буженины, потянулась опять к сигаретам и вновь вытащила из пачки две штуки, отдав одну мне.

— Пойду открою баб Зой. Звонит кто-то. Может, друзья ко мне пришли. Мать, по идее, ещё не должна с работы прийти. — сказал я бабке, услышав в прихожей трель дверного звонка.

Стрелки на часах ещё не подошли к пяти, а мать с тёткой всегда приходили с работы в полшестого. Но каково было мое удивление, когда я открыл дверь и увидел за ней сестёр.

— Ключ от квартиры, наверное, в подсобке потеряла. Завтра поищу. А мы пораньше сегодня пришли. У нас в магазине света нет, и его закрыли. — сказала мне мать, заходя в квартиру. И следом за ней вошла тётя Галя, отряхивая снег с пальто.

— А у нас что, гости в доме? Ты девушку привёл, сынок? — удивлённо воскликнула мать, увидев женские сапоги в прихожей и курточку.

С недавнего времени она и ее старшая сестра сами советовали мне познакомится с какой-нибудь девушкой. Но только с такой, которая была бы не против инцеста. Потому что я не мог все время жить с ними в одной квартире. И в городе рано или поздно начались бы пересуды.

— Да, девушка, мам. И очень покладистая. Идите сами с ней познакомитесь. Она на кухне сидит за столом. — ответил я матери, решив подшутить над ней и тётей Галей. Чтобы сделать им сюрприз.

— Очень хорошо, сынок. А она выпивает? — мама Света щелкнула пальцем себя по горлу и подмигнула мне глазом.

В планах моей матери было хорошенько напоить свою будущую невестку и затащить ее, пьяную, в общую постель. А потом ей уже некуда будет деваться. Чтобы принять совместное порево матери с сыном как должное.

— Добрый вечер, милая. Давай знакомиться. Я мама Кости. — сказала моя мать, зайдя из прихожей на кухню и увидев, как ей показалась молодую девушку.

Потому как баба Зоя сидела спиной к двери и была со спины похожа на девчонку модницу, одетую в фирменные джинсы и с окрашенной красной краской волосами. По моде.

— Добрый вечер, дочка. Не ожидала меня увидеть. Но я здесь, у тебя дома. И уже со своим внуком познакомилась. — Зоя Владимировна встала со стула и повернулась передом к двери, а у моей мамы и у стоящей за ней тёти Гали отвисли челюсти.

Бабка тоже удивилась, увидев сразу обеих дочерей. И лишь один я сохранял спокойствие. Приготовившись на всякий случай отбивать пожилую женщину от её взрослых детей.

Прислано: Костя