Мечты прекрасные порывы

Сей ироничный рассказ-стёб посвящается моим любимым читателям, навеян их же представлениями о процессе творчества Автора.

Вместо предисловия.

Хотя Автор и любит всех своих читателей, но, на всякий случай, особенно для тех, кто в танке, официально заявляет:

1. Все герои рассказа вымышленные.

2. События, описанные в рассказе, никогда не происходили на самом деле… ну или еще не происходили… ; о)

… Фея порхала в воздухе, ее четыре крыла, как у большой стрекозы, трепетались за спиной. Большая бабочка, цвета утреннего неба, пыталась удержаться на ее левом обнаженном плече. Из одежды на Фее была легкая полупрозрачная накидка, которая, ничего не скрывая, делала ее еще более сексуальной и желанной. Живые бутоны роз, украшавшие ее красивые груди, только подчеркивали форму возбужденных сосков. Русичка, с пронзительными голубыми глазами, в одной меховой накидке, замерла в ударе мечом, заколдованная волшебной палочкой Феи. Перстень на левой руке воительницы, сжимавшей орудие убийства, искрился в лучах полуденного солнца. «Красавица!!! Писаная красавица!!!» — подумала Фея и, любя, поцеловала ее в щечку…

… От увиденного во сне Марка резко проснулась. «Ну что за бред мне снится в последнее время!!! Нет, что бы мужик толковый приснился, все какие-то феи с лесбиянками сняться!!!». Диспут самой с собой на такую животрепещую тему, бывают ли феи-лесбиянки, и возможны ли сексуальные связи между ними и воительницами Севера, Марка решила отложить на потом… на когда-нибудь… если вопрос не потеряет для нее актуальность. Часы на стене показывали 18 лет пятьдесят шесть, до звонка будильника оставалось еще целых четыре минуты… Решив с пользой использовать оставшиеся мгновенья, Марка начала закрывать глаза… Но тут завибрировал телефон — на время сна она отрубала звонок, хотя и так всех своих подруг и друзей она уже успела «застроить» — с десяти утра и до шести вечера она спит, спит и только спит. Причем одна, и в прямом понимании этого слова. Но телефон упорно продолжал вибрировать. Вздохнув, Марка взяла трубку:

— Привет, засоня!!! — раздался какой-то уж слишком жизнерадостный голос Оксаны. — Я уже битый час сижу в машине возле твоего подъезда, продирай глаза и топай открывать мне дверь, я через минутку уже буду у тебя…

Ничего не понимая, еще не до конца проснувшись, Марка накинула легкий, короткий шелковый халатик на голове тело и пошла впускать подругу. Оксанка, вся из себя такая загадочная, уже в образе, суетилась на кухне, часть продуктов распихивая по полкам холодильника, часть выставляя на стол.

— Чё тормозишь!!! Чайник я поставила, приступай к своему процессу кофепотребления! — раскомандовалась она.

Марка не успела ответить ей что-нибудь язвительное — дверной звонок подал свой мелодичный голос. В дверях стояла Вика-Цунами, тоже, как ни странно, в образе: в левой руке она держала пакет из супермаркета, правая оттягивалась под тяжестью фоточемоданчика.

— Привет, скромница!!! — она быстро чмокнула Марку в щечку. — Вот, придешь в себя, поешь — фотосессию тебе сделаю — пальчики оближешь!!! Принимай гостей! — и, бесцеремонно отодвинув хозяйку, вошла в квартиру.

«Даааа… Не зря Артём от нее бегает, как чёрт от ладана!» — подумалось Марке.

… В течение получаса в гости пришли еще две подруги. И, все, как одна, в образе, и все, как одна, как-то загадочно — восхищенно на нее посматривая. Каждая принесла чего-нибудь из съестного, а Оленька притарабанила даже целый блок ментолового Кисса.

После третьей чашки кофе и парочки сигарет до Марки начала доходить мысль, что, пока она спала, в мире что-то случилось, и, похоже, она таки единственная, кто не в курсе происшедших событий. Но что именно произошло — было пока закрыто непроглядным занавесом тайны… Обсудив дожди в Париже и моду в деревне Гадюкино, подруги выжидательно уставились на нее…

— Нуууу!!! — первой не выдержала Вика, — Не томи девчат!!! Давай, быренько в душ и порадуй нас своим новым образом!!!

— … Чем порадовать? — не сразу въехала Марка.

— Как чем! Ну одеждой, париком и всем таким… зеленой папкой то же!

— Какой такой папкой?!

— Из образа! Из образа писательницы! Ну, которая сегодняшней ночью творила… А еще скромницей прикидывалась!!! — и Вика-Цунами еще раз чмокнула ее в щечку.

Ощущение фантастичности происходящего с головой накрыло Марку. Начав подозревать самое худшее, она упавшим голосом спросила:

— А… а ты вот откуда про зеленую папку знаешь?…

— Ну ты даешь, подруга! — сделав глаза по пять копеек, уставилась на нее Цунами. — Весь инет уже зачитывается твоим творческим подходом к написанию рассказов, а ты тут комедию перед нами разыгрываешь!

— А что… рассказ «Творчества зазеркалье» уже опубликовали?… Я же его только утром отправила… рано же еще…

— Опубликовали, опубликовали!!! В три часа дня вышел… Ну не томи, не томи!… Ну по тебе уже видно, что хочешь с нами посекретничать о том, что не вошло в рассказ… Смотри, как он сейчас встал от твоих воспоминаний о прошедшей ночи! — и Вика бесцеремонно, в свой обычной манере, показала пальцем на ее член.

Марка непроизвольно взглянула… Ее член, подвижность которого ограничивала только пола ее легкого халатика, стоял стойким оловянным солдатиком, и недвусмысленно покачивался в сторону девушек. Нда… Но не воспоминания о не случившихся ночных приключениях его так волновали… Попка Вики, ножки Оленьки, пухлые губки Оксаны… Но Марка четко в своей личной жизни провела границу между подругами и любовниками, и ни при каких обстоятельствах ее не переступала.

Мгновенно вспухнув как вечерний закат, от смущения Марка вскочила, схватила свой нетбук и умчалась в ванну. Там, включив кран с водой, чтобы показать видимость процесса, немного отдышавшись, она села на белого друга и вошла в инет. Все ее лички на сайтах были заполненными восхищенными отзывами о ее новом рассказе. Только три человека восхищались ее стёбом, а остальные… А остальные ПОВЕРИЛИ в реальность описываемых событий!!!

Вест мир перевернулся тормашками с ног на голову! Она не могла поверить в то, что они поверили! Вернее, каждый по своему, понимал, что в рассказе есть какая-то выдумка, но в саму фабулу верили практически все! Так вот, откуда, и пакеты с едой, и блок сигарет… Выходит, подруги тоже поверили в красочность описываемых событий, и решили ее поддержать — и морально, и материально!

Ну положим… ну положим, пельмени она действительно описывала с натуры. Но в морозилке была еще одна пачка, целая. И сигарет на момент написания было две пачки, просто за ночь, в творческом экстазе, она выкурила почти пачку и выпила полбанки кофе… И да, одежду для образа она-то же с натуры писала — купила вчера, полдня по магазинам шастала, пытаясь воплотить пришедшую в голову картинку. А вот все остальное… Эх… Вот уж действительно никогда не знаешь, как слово наше нам аукнется. Но делать теперь что-либо было поздно. Она сделала утренние гигиенические процедуры, приняла душ и воплотилась в образ — в образ скромной писательницы порно рассказов. Единственно, колготки она не любила, поэтому одела чулки — но тоже чопорно-строгие, одно загляденье, а не чулочки. И еще она повязала на шею узкий шарфик-ленту, черного цвета.

Представ перед подругами, единственно, с белым нетбуком вместо зеленой папки, она, крутанувшись на месте, поинтересовалась:

— Ну как я вам?! — и эротично облизала язычком свои ярко-красные губы.

Восхищенный блеск в глазах ее подруг был ей ответом — образ состоялся!

— Супер!!! — Оксана подскочила к ней и еще раз крутанула ее вокруг своей оси. — Ну, рассказывай… рассказывай!

На всякий случай, содрогаясь от беззвучного смеха, Марка уточнила, чтобы расставить все точки над ё:

— Ну рассказ хоть понравился?… или так… ну только честно — ведь мы же подруги!

Девчонки начали наперебой, взахлеб, нахваливать сей скорбных труд, плод ночных ее фантазий…

— Ну а как мое посвящение вам… ну, про читателей…

— Здорово ты им врезала, этим, кто в танке! — выпалила Оленька. — Так им, Фомам-неверующим, так им!

Остальные «танкистки» ее дружно поддержали. Уже умирая от хохота внутри себя, Марка уселась в глубокое кресло, закинула ногу на ногу, закурила сигарету, и начала самозабвенно врать, придумывая на ходу несуществующие подробности вчерашней ночи, не вошедшие в рассказ…

… От захода на второй круг вранья ее спас звонок входной двери. Разгоряченная, вошедшая в роль, вся возбужденная от излитых на подруг своих эротических фантазий, она пошла открывать. На лестничной площадке, неловко переминаясь с ноги на ногу, смущенно опустив вниз глаза, в строгом сером костюме, в галстуке (В ГАЛСТУКЕ!!! Мама мия, держите меня четверо!!!) стоял… АРТЁМ! Самоуверенный болван и хам, всегда смотрящий на других с высоты девятого этажа. Так когда-то и несостоявшийся ее любовник, с которым они расстались, скажем так, практически врагами… В правой руке он держал большой, шикарный букет красных роз с изюминкой — внутри букета восхитительно смотрелись три белых лилии. В левой руке были два пакета, похоже, тоже из супермаркета.

«Интересно, сегодня Луна упала на Землю, или Сфинкс вдруг рассмеялся?» — подумалось Марке. Президент США, ну или там марсианин, в крайнем случае, динозавр, смотрелись бы перед ее дверью правдоподобнее.

— ЧТО… ТЫ… ТУТ… ЗАБЫЛ?! — злым колючим голосом, разделяя каждое слово, спросила Марка.

— Я извиниться пришел… и помириться… вот… — Артем сумел-таки поднять на нее глаза. Увидя Марку, сейчас такую всю из себя, он на глазах осмелел и продолжил: — Я продуктов тебе закупил… И рома — три разных сорта… сигарет блок… надеюсь… вот… эта… угадал с ромом… наверное… самые лучшие марки, что продавщица посоветовала…

Артем, угадывающий ее желания!!! Вся концепция окружающего мира на глазах разлеталась в пух и прах!!! Чтобы хоть что-то ответить, Марка, где-то там, далеко-далеко, в глубине свой необъятной души, будучи доброй по натуре, только и смогла сказать:

— Во-первых, прочь отсюда!!! И дорогу сюда забудь!!! И не попадайся мне больше никогда на глаза!!! Это — раз!… — она перевела дух. — Два — у меня в гостях Цунами… Замечу хоть один твой взгляд в ее сторону — придушу на месте!

— Да я уж догадываюсь, что вся теплая компания у тебя в сборе… после такого-то фурора не грех и обмыть успех… — помолчав пару секунд, Артем скороговоркой вдруг выдал: — Прости меня дурака! Ну прости, пожалуйста! Хочешь, на колени встану?!

Если бы она ко всем событиям дня удостоилась вида Артема, на коленях вымаливающего у нее прощения, ее точно увезли бы в Кащенко!

Еще по инерции, злым голосом, но уже не разбивая фразы на отдельные слова, она прорычала:

— Я подумаю, прощать тебя или нет! Ром в морозилку, продукты в холодильник, для цветов найдешь вазу и поставишь на стол. Не забудь налить в нее воды! Сорок пять секунд на все, время пошло!

Захлопывая дверь, Марка остановилась как вкопанная: «Ёлки-палки, лес густой — вышел парень молодой… Это что получается, и он припёрся ко мне после рассказа?!»… Становилось все чудастее и чудастее…

С появлением Артема в комнате наступила неловкая тишина… Девчонки удивились приходу Артема не меньше, чем сама Марка… А может даже и больше… Марка никогда ни кому не рассказывала, почему и как они расстались, или молчала, или отшучивалась, но по косвенным признакам было ясно, что не очень хорошо… рассказы эротические Попытки Марки как-то оживить разговор не увенчались ни чем. Первой среагировала Вика:

— Ой, Марка, звиняй, что-то засиделась я тут, совсем забыла, мне надо фотки еще к утру отфотошопить по работе! Фотосессию давай в другой раз сделаем, конфеткой будешь!

У девчонок то же вдруг появились срочные дела, и через пару минут Марка с Артемом остались в квартире одни. На настенных часах было без двадцати десять вечера. Марка достала из морозилки бутылку рома, принципиально плеснула только в свой бокал грамм сто живительной влаги, отпила глоток. Закурив сигарету, она уселась в кресло напротив Артема и выжидательно посмотрела в его глаза. Артем смутился, глаза отвел, и стал искать зажигалку с сигаретой. Видно было, что он это делал, что бы хоть чем-то занять свои руки… Первой не выдержала Марка:

— Нуууу?… Рассказывай, что ищешь тут, в краю далеком? Может, что потерял в краю родном? — и ехидно ему усмехнулась.

— Ну вот опять ты за свое… Опять подкалываешь… Ну хочешь — все-таки встану на колени? Только скажи! Ну, тетенька, прости засранца!!! — вернул шар обратно Артем.

— … Ладно, джин сегодня почти добрый: еды много, ром налит, сигарета дымится — что еще надо человеку, чтобы достойно встретить старость! — шар был подан заново. — «Ми есть милостиво разрешать простолюдин припасть к наша ноги и лобызать твой просьб!» — тщательно копируя фашиста из кинофильма про войну, выразила все нарастающее свое любопытство Марка.

Артем вспыхнул, зло на нее зыркнул, хотел что-то сказать, смолчал, только сломал еще не зажженную сигарету. Видно было, решается что-то такое сказать… ТАКОЕ что-то такое, что его язык отказывается в этом принимать участие.

Марка демонстративно посмотрела на настенные часы. Артем перехватил ее взгляд, набрал побольше воздуха в легкие, и без страховки прыгнул с вершины купола цирка:

— Я приехал помириться, подружиться и полюбиться… Хочу сегодня ночью создавать тебе творческое настроение… для твоей работы… только я круче могу, чем этот… дядька из твоего рассказа!!! …

… Марка в два больших глотка выпила из своего бокала ром, в три затяжки докурила сигарету. Потом мееедленно наполнила бокал снова, закурила новую сигарету. Выпустив дым кольцами, она ледяным голосом поинтересовалась:

— Я же для тебя громила мужик в женском белье — руки крюки, морда ящиком… И тебе хочется сразу бежать блевать в туалет от моего внешнего вида…

Артем все-таки бухнулся перед ней на колени, покаянно наклонил голову, и начал свой длинный спич:

— Пьян немного был… тогда… злой… по работе проблемы, машину мне разбили в аварии… все одно на другое наложилось… а тут ты, со своими, как всегда, подколками… ну не знаю, что на меня нашло!!! А когда остыл, побоялся к тебе подойти извиниться… Ведь прибила бы меня на месте, с одного удара, как пить бы прибила!!! … И слова не успел бы вякнуть… Ну, где тут у тебя пепел — давай, посыплю себе на голову! — и вдруг быстро поцеловал ее левую руку, в которой был бокал с ромом.

От такого поступка Артема Марка аж поперхнулась дымом. Прокашлялась. Тут ей по башке как кто-то бэээмц! От пришедшей в голову идеи продолжения вечера ей стало стыдно… и жарко, одновременно…

Решительно поставив на столик ром и загасив сигарету, Марка достала из шкафа банное полотенце, сняла со своей шеи шарфик-ленточку и подала их Артему, который к тому моменту уже поднялся с колен:

— Ладно, практика — критерий истины! Проверим, стоит ли пепел на тебя тратить. Бери полотенце и ленточку и иди в ванную комнату. На все про все у тебя пять минут — время пошло! — И она опять демонстративно посмотрела на настенные часы. — Из ванны у тебя есть два выхода. Первый — выходишь, поворачиваешь направо, входной дверью громко не хлопай. Увижу еще раз — пеняй на себя! Проблемы, как ты будешь избегать меня — это твои проблемы, — и Марка немного решила перевести дыхание…

— А второй… выход?

— Одетый только в эту черную ленту, плотно завязанную на глазах, ты возвращаешься ко мне в комнату помогать мне… кхм… создавать творческий настрой, до утра помогать… как я посчитаю нужным, и ни как не иначе… предупреждаю сразу — станешь грязно приставать — зашибу на месте, ты же меня знаешь!

Артем

опять вспыхнул, опять зло на нее зыркнул, опять хотел что-то сказать, но опять смолчал. Взяв из ее рук и полотенце, и шарфик, он походкой обреченного, идущего на казнь, побрел в ванную комнату. «А телефончик он все-таки взял!» — самодовольно подумала Марка. Брызнув себе в рот ледокаина, она, сняв с себя только стринги, улеглась на постель, и стала с интересом ожидать результат. «Уйдет — ну и фик с ним, скатертью дорожка! Не больно то и надо! А останется — ладно, так и быть, если станет сильно приставать уж, соглашусь я на эту чертову «мельницу», раз он без нее жить не может…»

… Артем, голый, с повязанной лентой на глазах, спотыкаясь, смешно растопырив руки, искал путь в комнату. «Мяу!» — игриво подав голос, Марка с интересом смотрела на это представление. Кое-как, пару раз чуть не упав, Артем дошел до кровати. Марка взяла его за руки, помогла ему лечь на спину:

— Так-с! Лежать, молчать, бояться, руки по швам! И никаких грязных мыслей!!!

Марка взяла член Артема в рот, насаживаясь, протолкнула себе в горло, что оказалось не так страшно, как ей представлялось, пусть и при помощи ледокаина. Сумев-таки дотянуться своим носиком, она потерлась им о пах, и, не вынимая член изо рта, стала с интересом смотреть на реакцию. Реакция была! И еще какая! Видно, накрутив самого себя кошмариками, Артем был совершенно сбит с толку. Лицо его то краснело, то бледнело, выражая крайнюю степень удивления. Воздуха ему сейчас явно не хватало, и он пытался жадно его глотать. «И это только начало!» — самодовольно подумала Марка. — «Ты у меня еще попляшешь, как пить дать, попляшешь».

На практике, «пятиминутка» оказалась семиминуткой — она специально засекала время по настенным часам. Высосав всю сперму до капли, не давая прийти Артему в себя от мощнейшего, судя по его стонам, оргазму, Марка продолжила свою сладкую месть.

Усевшись «по-турецки» перед лежащим Артемом, как перед клавишами пианино, она одними подушечками пальцев начала на нем играть пьесу собственного сочинения. Вот в чем, в чем, а в такой «игре» она чувствовала себя ну если не гением, то талантливым самородком уж точно. Минут через десять Артем весь извивался под ее руками, стонал, а его член опять встал Ванькой-встанькой. Презерватив на его она надела один ртом, без помощи рук, и опять игриво потерлась носиком о его пах. Артем издал протяжный стон нетерпения. «Клиент созрел. Пора и о себе подумать». Наконец-то у нее есть возможность осуществить свою давнюю мечту — попрыгать на мужском члене в позе наездницы! Смазав презерватив анестезирующей смазкой, она, подняв полы платья, села на Артема, и стала насаживаться на его член. Контролируя весь процесс вхождения его члена в ее анус, небольшими толчками, она уселась на всю его длину. Покрутив бедрами, немного поднимаясь и опускаясь, она подготовила свою дырочку к дальнейшему:

— Так! Слушать сюда! Как поймешь, что скоро кончишь — начинаешь мне мастурбировать мой член. До этого — руки прочь от комиссарского тела!

Сняв с себя платье, Марка начала отдаваться. Постепенно она увеличивала темп. Мышцы ног быстро заболели от непривычных физических нагрузок, но она, в экстазе, перестала на это обращать внимание. Теплые волны одна за другой накатывались в ее паху, от возбуждения весь мир куда-то ушел, уплыл, она осталась наедине с Артемом и его членом… Артем вовремя начал дрочить ее член, и они кончили почти одновременно, он слегка раньше. Чтобы усилить ему оргазм, она сжимала свой анус при своих движениях. Ее сперма залила грудь и живот Артема…

Немного отдышавшись и придя в себя от собственного мощнейшего оргазма, Марка приступила к следующей части марлезонского балета. Для начала, сняв презерватив, она как леденец вылизала член Артема. Затем руками растерла свою сперму по его груди и животу и принялась тщательно, миллиметр за миллиметром, слизывать ее своим язычком. К тому моменту, как она долизывала последние квадратные сантиметры, Артем опять был в возбужденном состоянии, а его член бился о живот, пытаясь привлечь к себе внимание Марки. «А ведь не соврала Цунами — Артем действительно любовник о-го-го!»…

— А теперь мы отработаем следующий элемент… — начала инструктировать Артема Марка. Я буду убегать от тебя по комнате, а ты меня пытаться догнать. Догонишь — трахнешь! Нет — так хоть согреешься! — и она заливисто рассмеялась. — Для дела нужно, прежде чем описывать в рассказах, хочу прочувствовать, как оно бывает на самом деле.

— Так нечестно! Ты все видишь, а я нет! Вот выключи свет — а тогда посмотрим… А то у тебя натурный эксперимент недостоверным окажется… — вставил свои пять копеек в творческий процесс Артем.

«Хммм… А ведь он прав! Для чистоты эксперимента действительно свет надо вырубить, за окном уже темно, а шторы плотные, практически ничего не видно будет, ну как сейчас для Артема»…

— Презерватив наденешь сам, он у тебя на тумбочке, слева от тебя. Я выключаю свет. Мебель сейчас отодвину к стенке, чтобы не мешала. Готовность сорок пять секунд, время пошло!…

Долго побегать Марке не удалось. Совсем не ориентируясь в темноте, она наткнулась на стол, с него что-то громко упало на пол. Вот тут-то ее Артем и поймал. Расчистив стол методом сбрасывания всего лишнего на пол, он положил ее спиной на поверхность и стал брать, долго и жестко. Марка, подложив себе руки за голову, ноги свои опустила на плечи Артема и блаженно потянулась. «Сам поймал, сам трахает. Можно теперь расслабиться и получать удовольствие. Теперь он уже никуда не убежит…»

Утром, выпроваживая Артема на работу, она давала ему последние ЦУ:

— Хорошего — понемногу! Много будешь сладкого есть — попа у тебя слипнется! Чтобы неделю и духу твоего здесь не было! А там созвонимся… или спишемся… может быть…

Полюбовавшись на свои труды — сразу поникшего и поскучневшего Артема, она, как бы между прочим, плеснула керосинчику в еще тлевшую искорку надежды в его глазах:

— И да, сегодня ночью — только одна твоя «мельница», и больше — ни-ни! Мне потом всю ночь творить, пару рассказов дописать срочно надо… Так что на работе долго не задерживайся! А то так никогда и не узнаешь, как это — вставать утром не по будильнику, а от минета…

Совсем сбитый с толку, Артем с недоверчивым восхищением во все глаза смотрел на Марку… А Марка, вдоволь насладившись произведенным эффектом, громко захлопнула дверь перед его носом… «Ну все! За «мельницу» он душу дьяволу продаст! Теперь он мой и только мой!»…

Беззаботно мурлыкая себе под нос, Марка устроилась полулежа в кровати, положила под голову себе две подушки, и приступила к написанию рассказа. Перед глазами вдруг мелькнули две красивые картинки, виденные ранее на форуме. По голове как будто кто-то ей кааак бэээмц! И текст сам стал появляться на экране ноута, ей оставалось только усиленно шевелить пальчиками, чтобы успеть за потоком сознания:

«… Фея порхала в воздухе, ее четыре крыла, как у большой стрекозы, трепетались за спиной. Большая бабочка, цвета утреннего неба, пыталась удержаться на ее левом обнаженном плече. Из одежды на Фее была легкая полупрозрачная накидка, которая, ничего не скрывая, делала ее еще более сексуальной и желанной. Живые бутоны роз, украшавшие ее красивые груди, только подчеркивали форму возбужденных сосков. Русичка, с пронзительными голубыми глазами, в одной меховой накидке, замерла в ударе мечом, заколдованная волшебной палочкой Феи. Перстень на левой руке воительницы, сжимавшей орудие убийства, искрился в лучах полуденного солнца. «Красавица!!! Писаная красавица!!!» — подумала Фея и, любя, поцеловала ее в щечку…»