Скромная мама

Мою маму зовут Марина, ей 43 года. А меня Миша, мне 19 и я полный кретин и подонок, т. к. переспал со своей мамой. А началось все год назад.

Мне всегда нравились женщины гораздо старше меня, особенно те, которые очень за собой следят. Моя мама в этом плане является эталоном. Она среднего роста, стройненькая, крашеная блондиночка. Всегда носит распущенные волосы, каскадом спадающие на ее хрупкие плечи. Очень ухоженная. С нежными чертами лица и огромными зелеными глазами. Безумно вкусно пахнет. Одним словом — эдакий оплот женственности и, самое главное, — очень, очень скромная, чуть что — краснеет. Иногда она мне напоминает стеснительную девочку. Все мои друзья мне завидовали. Я гордился своей мамой.

Заглядываться я на неё начал, когда в очередной раз, хваля мoю мaмy, мой друг меня откровенно спросил:

— Миха, ну скажи честно, ты подрачиваешь на свою мaмку? А?

Я тогда сильно возмутился и послал его, придурка, подальше — объяснив, что он идиот.

Но эта идиотская мысль, как-то осталась и не выходила у меня из башки. Я гнал её прочь! Но через несколько минут снова ловил себя на том, что думаю о своей маме! Член постыдно… Блин! Но она же реально смазливая тетка!! Так я и ходил весь день с этой пошлятиной в голове.

Вечером решил провести эксперимент и присмотреться к мaмe другими глазами: не как сын, а глазами мужчины, выбирающего себе проститутку.

Придя домой я крутился в зале там, где всё время была мама. Она ходила туда-сюда, что-то носила, так грациозно, так плавно. Я наслаждался. Вдруг она остановилась и, повернув ко мне голову, спросила:

— Что?

Я оторопел, т. к. не ожидал, что привлеку внимание.

— Ничего, просто любуюсь, ты красивая.

— Хм, — слегка улыбнувшись, удивилась она и немного покраснев, развернулась и пошла на кухню. Я тоже почувствовал какую-то неловкость. Тут меня позвали на кухню.

На этот раз я сел рядом с ней, чтобы лучше рассмотреть ее. Ел очень медленно и все косился сбоку на разрез ее рубашки. Две пуговицы были расстегнуты и, когда она наклонялась к тарелке, — рубашка немного раскрывалась и мне была видна красивейшая линия ее груди. Надо сказать, что грудь у моей мaмки была та еще — третий размер! Я все глаза скосил, пялясь в этот разрез, всё очень надеялся, что она наклонится так низко, что мне будет виден ее сосочек… От этой мысли у меня пошло поднялся пенис и я придвинулся вплотную к столу, чтобы не спалиться.

— Ты чего не ешь? Не вкусно? — заволновалась мама.

— Не-не, очень даже вкусно, — я быстро засуетил ложкой.

Поужинав, пока мама стояла у раковины, я возбуждённый слинял к себе. Так и не увидев желаемого. Я ждал ночи… с нетерпением ждал! Т. к. мне навязчиво захотелось разузнать, а как такая женщина, как мoя мaмa, проводит ночь с папой? И правда, как? Она, такая классная! И мой папа… Кстати, о папе: его зовут Дима, ему 51 год, он коммерсант. Приходит очень поздно, уходит очень рано, среднего телосложения и достаточно энергичен, по-мужски красив. Я лежал на кровати и представлял, как мой папа заводит мoю мaмy, как она ползёт к нему по кровати и, раскрывая рот, берёт его член и на всю длину засасывает его. Мне было очень стыдно, но эта мысль меня дико возбуждала! Как она своим небольшим ротиком сосёт, а потом залезает на влажный член мокренькой щёлочкой и, краснея, закрывает глаза… Мммм, боже мой… Я взял уже во всю распалённый член в руку и сделал пару нежных движений и бурная волна оргазма пульсирующее скрючила меня, обильная струя семени взметнулась вверх и руку обдало жаркой липкой жидкостью.

Я услышал звонок — это был папа. Через некоторое время он поднялся ко мне в комнату (мы живём за городом в небольшом двухэтажном домике). Я поздоровался, сделал болезненный голос, сказав, что очень устал и, что у меня разболелась голова. Папа сказал: «Ок», и удалился. Я же стал прислушиваться, когда они пойдут спать.

Наконец-то!!! Папа, выйдя из душа, окликнул маму и они пошли. Я уже крался к их спальне. Пристроившись около двери, я почти лёг на пол, т. к. единственной возможностью что-то увидеть был небольшой просвет между дверью и полом. Саму дверь, естественно, я приоткрыть не решился. Спальня была большой, родительская кровать находилась у дальней стены, поэтому и так хорошо просматривалась из моего укрытия. Мне было жарко, я был в предвкушении!

То, что было далее, меня, к моему разочарованию, не впечатлило. Всё действо происходило под одеялом, причём, по инициативе самой мамы… Папа пытался его скинуть, но мама тут же его снова накрывала обратно. рассказы эротические Скромность, понимаете ли! Были, конечно, пару моментов, когда я бурно кончил в трусы, зажимая рукой вырывающийся член. Это когда в очередной раз папа откинул в сторону одеяло, и я увидел мамины раздвинутые изящные ноги и её ухоженные ступни с широко расставленными пальчиками — это, видимо, от удовольствия. Но она, тут же спохватилась и свободной рукой, схватив угол одеяла широким жестом накинула его на них. Второй момент был, когда я отчетливо услышал нарастающее сопение и лёгкий женский сдерживаемый стон, исходящий из под двигающейся горки одеяла. Я, слыша эти звуки, схватил свой хер и несколько раз резко дёрнув, испытал очередной мощнейший прилив теплоты, раскатывающийся по всему телу и тяжелые струи снова снизошли в мои и так промокшие трусы.

Я шёл в свою комнату счастливым, но с досадой… Как же так? Моя мама такая красивая, такая привлекательная, а так серо ведёт свою сексуальную жизнь.

С того дня я её просто возжелал!! Я её захотел!! Я не мог найти себе места, Боже! Моя 42-х летняя стеснительная мaмка!!

Я решился на безумнейший план: совратить свою мать!!! Я извращенец!!! Я хотел её поучать, показать, как можно трахать женщину, и даже — удивить! Восхитить! К тому моменту у меня была девушка старше меня на пять лет. Ух, и задавала она мне жару, такая ебливая. Она-то меня всему и обучила. Но моей маме не 23, а 42! Это будоражило сознание.

На следующий день. Я никуда не пошёл, сказав, что мне хреново (поддерживая вчерашнюю легенду). Мама не работала, т. к. папа всем обеспечивал, а она обеспечивала в доме чистоту и порядок, вкусные завтраки и ужины, в общем, всё необходимое по дому. Вначале, я маячил с какой-то книжкой, затем с ноутбуком. Ждал, пока мама будет немного свободнее, чтобы хоть как-то о чём-то заговорить.

Теперь я смотрел на эту женщину по-другому! Оценивающе! Я её хотел! Хотел сильно, жадно!! Она, как и обычно ходила туда-сюда, то со шваброй, то с посудой, которую вечно куда-то перекладывала, протирала и снова перекладывала. Я же судорожно перебирал в голове разные сценарии! У меня кружилась голова от этих мыслей. Член не давал покоя, оттягивая на себя все мои суждения. Мне было страшно так, что я даже хотел оставить эту затею, как бредовую. Но вот мама снова заходит в зал, и я снова хочу её!!

Мама ходила в женской футболке и легких бриджах, на ногах были открытые тапочки на небольшом каблучке.

Как завязать разговор я так и не придумал, поэтому решил продолжить разыгрывать карту «недомогающего». Я лег на диван, зажимая ногами по-прежнему возбужденный член.

— Что со мной такое? Что меня так колбасит? — начал я.

— Что-нибудь болит? — насторожилась мать.

Тут я понял, что это тот самый момент! Пульс застучал. Я начал очень волноваться.

— Да, вот здесь, — я сделал неопределенное движение рукой.

Мама тут же оторвалась от цветов, поставила распылитель на стол и подошла ко мне:

— Где именно? — наклонилась она надо мной с очень серьезным лицом.

Какое это было красивое лицо! Длинные ресницы, большие глаза, аккуратный носик, розовые губки, а волосы, которые теперь свисали, — придавали всей этой сцене некую интимность… Я схватил свою мaмy за руки и страстно поцеловал ее прямо в губы! Мой язык скользнул в ее теплый рот, и я почувствовал ее горячий влажный язык! Это

было что-то, и так порядком… я возбудился как конь! В эту секунду, мать попыталась вырваться:

— Миша, ты что? В своем уме?

Вытирая губы рукой она, вся пунцовая, попыталась отойти от меня. Я держал её за вторую руку, снова с силой потянул её на себя. Повалил на диван и стал целовать в шею. Сунул руку под футболку, с треском сдернул лифчик — вот она, вот она ее мягкая грудь!! Начал сдавливать, мять. Мать вцепилась в мои плечи, пытаясь вырваться:

— Отпусти меня!! Я твоя… м… мать!! Миша!! Я… Я скажу отцу! — отрывисто выкрикивала она.

Вырвавшись, задыхаясь, она отпрыгнула на другой конец дивана, быстро дыша всей грудью и выставив руку вперед. Вся лохматая, злая, в мятой футболке, лифчика уже не было, футболка облегала ее груди, такие упругие, круглые. Соски набухли — выпирали. Но, то, что я увидел, послужило для меня сигналом к дальнейшему наступлению: между ног у мамы, на бриджах, проступало влажное пятно!

— Все! Хватит! Это уже слишком! — продолжала она.

Но мне было уже все равно, я знал, что теперь я её уломаю на всё. Я пододвинулся к ней поближе и как можно спокойней (насколько это было возможно в моей обстановке) сказал:

— Мам, ты же хочешь. Это видно.

— Прекрати! Этого с матерью делать нельзя! Это ненормально, Миша! — в краске продолжала лепетать она.

— Послушай, мам, я больше не могу! Я хочу тебя! — настаивал я, тем самым потихоньку придвигаясь к ней.

— Нет! Я мать! — категорично заявила она.

Пятно увеличилось. Я осторожно приблизился. Она легонько уперла свою руку в мою грудь, как бы не доверяя мне, и выдерживая небольшое «безопасное» для себя расстояние. Я взял её за руку и неожиданно опустил на свой стоячий член. Мама попыталась одёрнуть её, но я силой удержал.

— Не надо, — почти шёпотом сказала она. — Это грех. Я твоя мать… — она посмотрела на меня с видом загнанной жертвы.

— Пожалуйста… тебе понравится, — тоже шёпотом ответил я.

Я потянул её на себя, затем перевернул и положил на спину. Медленно стянул бриджи, затем трусики. Она молча лежала и смотрела отрешённым взглядом в потолок. Она понимала, что её сейчас будут трахать! Меня это не остановило. Поставив её ноги на диван, я развел колени в стороны. Из её щёлки потекла жидкость прямо на покрывало. Я облизал палец. В висках стучало так, что аж темнело в глазах. Я коснулся её пиздёнки. Такая подстриженная, аккуратная. Мама слегка задрожала и инстинктивно попыталась свести колени. Я этому воспрепятствовал.

— Я твоя мать… я твоя мать… — шептала она.

Я провёл пальцем по её щёлочки, нащупав небольшой бугорок, нежно поиграл с ним. Пизда стала наливаться, сок обильно потёк и половые губы чуть приоткрылись. Мама сделала глубокий вдох, и еле слышно, только губами сказала:

— Я же твоя мать… мать…

И подняв ногу, медленно положила её на верхнюю часть спинки дивана… Я понял, что её можно ебать!

Я поднёс уже «горевший» член к маминой пизде. Одной рукой задрал футболку, не церемонясь, крепко взял её упругую грудь, сжал. Второй, — ещё шире отодвинул ногу, лежащую на диване, мама закрыла руками лицо, и… я засадил ей на всю длину своего ствола! Вытащил и снова засадил! Потом взял свою мaмy за обе груди и интенсивно, как шлюху стал трахать её. Она подняла ноги и крепко обхватила меня ими. Я был на пределе! Через несколько минут она пошло застонала:

— На! Еби! Не останавливайся! Еби свою мать!

Затем она опёрлась на руки, выгнув спину как кошка, согнула ноги в коленях и развела их так широко, что я от перевозбуждения бурно кончил прямо в неё! Член стоял колом!

— Урод! Я твоя… — задыхалась она. — Твоя… а-ах… м… мать!

Я схватил её за щиколотки и развёл ноги на всю ширину своих рук, не останавливаясь, долбил её, уже порядком красную, пизду. Взяв маму за бёдра, съехав на пол, я стащил, увлекая её за собой. Таким образом, она оказалась сверху на мне.

— Ты пожалеешь, что совратил свою мать! — захлёбывающимся голосом упрекнула она меня. И тотчас, энергичными движениями своих бёдер начала трахать уже меня! Затем, она развратно привстала на корточки с широко расставленными ногами, и с силой стала насаживаться на мой жёсткий хуй! Приподниматься и снова насаживаться — вбивая его себе во влагалище!

— Тварь! Ты этого хотел?! — зло бросила она. Мне стало больно, член трещал, но стоял как никогда!

— Мам, всё остановись! Хватит! — выкрикнул я и попытался её с себя сбросить. Но она, обеими руками ударив меня в грудь, навалившись всем телом, прижала меня к полу.

— Подонок! Ненавижу! — с ненавистью сквозь зубы проговорила она. — Собственную мать!

Сидя на мне с новой энергией она стала долбить по мне своим тазом, вгоняя мой хуй себе в пизду. Горячие капли хлынули мне на лицо — она заливалась слезами.

— Мама, хватит! — умолял я.

— Нет, тварь! Смотри! Смотри! Как ебётся твоя мать! Ты же этого хотел! — её ногти до невыносимой боли впивались мне в грудь. — Вот так! Вот! Смотри, как может сорокадвухлетняя мaмка! Извращенец! Ненавижу!

— Остановись, мне больно! — испугался я. Она сделала ещё пару амплитудных движений, её всю затрясло. Мама тяжело застонала, как стонут шлюхи, сильно прикусив губу, но не выдержала, стон сорвался на крик, тело законвульсировало, она выгнулась и застыла, запрокинув голову назад, её груди шарами взмыли вверх и вернулись обратно покачиваясь. Мой член стал бурно опорожняться, выплёскивая семя в маму. Изливая в неё столько, сколько, наверное, у меня не было за всю жизнь. Внизу всё горело, я был без чувств. Мама упала на меня:

— Не прощу! Никогда не прощу! Тварь! — заплакала она.

Она стала медленно с меня слезать. Член, обмякший, но ещё набухший, чавкнув, словно удерживаемый, нехотя выскользнул из её плотной вагины, отдав приятной судорогой в паху.

Мама устало поднялась и пошла к окну.

— Доволен?! Убирайся! Видеть тебя не хочу! — громко и строго бросила она. Я виновато вскочил и побежал к двери.

— Прости, — сказал я, закрывая дверь.

Так закончилась моя история. Я потерял друга в лице мамы. Теперь между нами есть страшная тайна, которая стоит огромной стеной. Мы, конечно, общаемся, но это выглядит сухо, типа «да-да, нет-нет» и всё. Мы как будто боимся друг друга. Выиграл от всего этого только папа. Я один раз услышал женские во весь голос стоны и побежал посмотреть что там. В щель я увидел, как мать в макияже шлюхи, сидя сверху затрахивает папу, как тогда меня — также ненасытно и энергично.