Хватит голышом бегать!

Действующие лица:

Маша. 35 лет. Рост 171, вес 65, волосы светло-русые, прямые, немного ниже плеч. Глаза серо-зеленые. Очень красивая, яркая. Грудь — 4. Одежда — белая полупрозрачная расстегнутая блузка без рукавов, белые трусы. Замужем более 18 лет. 1 ребенок. Работает воспитателем в детском саду.

Таня. 20 лет. Рост 167, вес 49, волосы прямые, темно-каштановые до плеч, распушены, глаза карие, стройная, очень обаятельная, хотя и не красавица. Грудь — 1. Одежда: простой тонкий розовый халат из хлопка до середины бедер; белые трусики. Не замужем. Встречается с молодым человеком 1 год. Детей нет. Студентка медицинского института.

Середина жаркого дня. Однокомнатный гостиничный номер на курорте.

— Машка, хватит голышом бегать! — неожиданно вырвалось у Тани, стоявшей вполоборота к подруге, уставившись в пол.

— Ну блин… чего не так? — женщина, не обратив внимание на окрик, летала по номеру, торопясь поскорее вновь оказаться на пляже. 8 из 11 дней в Таиланде уже позади, но жажда солнца и моря ничуть не ослабевала.

— Маш, я серьезно. Оденься! Сложно что-ли?

— Эй, подруга. Ты чего это? — Маша, поняла, что Таня не шутит. За много лет знакомства она знала, что бывали моменты, когда Таня могла устроить истерику даже на ровном месте. И тогда мало не покажется. Но в чем была причина раздраженности, понять было невозможно.

Маша, заметно более старшая из двух девушек, подошла к ведерку со льдом, в котором еще оставалась едва начатая бутылка шампанского. Налив бокал, она протянула его Татьяне.

— Давай выпьем, ты чего-то нерв… — договорить ей не удалось. Таня оттолкнула ее руку так, что полбокала оказалось на не застёгнутой блузке.

— Да я блин уже не могу, мне нужен кто-то… я… блин… я на людей скоро бросаться буду… ты тут еще со своими сиськами… хоть на стенку лезь! — из глаз девушки брызнули слезы. Она схватила полотенце с кровати и посеменила в ванную.

— Эй-эй-эй! — Маша ухватила ее за запястье — Танюш… ну стой… блин, я… подожди! фффуууу — она выдохнула. Никак не могла сообразить, что следуют сказать в такой ситуации.

Поставив бокал на тумбочку, она держала подругу за ладони, уставившись куда-то в угол номера.

— Танюш, блин… не реви давай. Шампанское разлила… Причем на мою блузку! — прием удался, на губах Тани промелькнул легкий смешок. Маша отпустила ладони подруги и направилась к тумбочке с бокалом, по пути застегнув промокшую блузку. Взяла бокал и сделала три глотка. — ммм, холодненькое…

— Не успокаивай, я нервная все равно.

— Ну я тоже нервная. Без парня тут туго… Такие мaльчики на пляже! Думаешь мне не хочется?)

— Ты не такая — Таня взяла второй бокал и тоже налила себе. Пара глотков и правда оказались вкуснее, чем она ожидала. — Не знаю. Тебе не хочется, ты привыкла без этого что-ли..

— Чего… привыкла?… Ну спасибо. Намекаешь на возраст? Знаешь, на 4-м десятке все не так плохо, как кажется — Маша обиделась не на шутку.

— Маш, я не это хотела сказать. Блин… — девушка поняла, что сказала глупость. — Ну прости, какой четвертый десяток?!

— Да все так. Не заморачивайся. В 20 мне тоже 30-летние старухами казались.

— Дура ты. Посмотри на себя то. Ты красота, на тебя мужики вон пялятся, меня и не замечают. Чего? Не веришь? Чего ты руками машешь? Да ты посмотри, Маш, от твоих сисек все млеют.

— Чего ты к сиськам моим привязалась? Все равно..

— Да потому что я сама с них млею… Я ж чего просто так думаешь на стенку лезу? Старухой я ее называю… — девушка опять заревела — Тут блин и так бабочки в животе. Не знаешь, как отвлечься… А ты как специально, светишь ими по полдня — последние слова Таня произносила навзрыд. — Старухой..

Слушая это, Маша сидела уставившись в стену. Глуповато-растерянная, саркастическая улыбка застыла на ее очаровательном ухоженном лице. Таня, тремя большими глотками допив шампанское, вновь потянулась за бутылкой. .оrg Скорее не от того, что хотелось пить, а чтоб хоть как-то отвлечь и себя и подругу от стыда, который она сама же тут спровоцировала.

— Ну не обижайся. Разве я могла хоть подумать, что ты стар… Да мне даже это слово в голову то не лезет..

— Дааа подруга… Тебе мужик нужен. Это точно. И побыстрее. А то точно крыша уедет.

— Ты же знаешь я не хочу Славке изменять.

— Ну хоть сама с собой разрядись. Не мне ж тебя учить.

— У-у, не спасает. — она помотала головой и снова отхлебнула из бокала. — А дай мне на них посмотреть. — она попросила, не поднимая головы.

— Чего? Ты шампанского то не перебрала?

— У-у, нет — Таня помотала головкой. Она подошла к креслу, где сидела Маша, и села на подлокотник, развернувшись голыми коленками к середине кресла. — Машуль, мне только взглянуть! Я никогда их вблизи не видела. Мне завидно просто. Почему у кого-то такие, а у меня… без слез не взглянешь.

— Да ну ты…

— Ну пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста — девушка сложила ладошки, словно молилась, а затем вдруг сама протянула руку и отогнула край блузки. Верхняя из двух пуговиц расстегнулась сама, обнажив полную, сочную достаточно упругую грудь почти до самого соска. То ли от вида вожделенной плоти, то ли от ударившего в голову шампанского Маша немного осмелела.

— Ну ты и зараза! К тому же пьяная. — Маша поставила бокал и собиралась встать.

— Стой — Таня шустро соскочила с подлокотника на правую коленку Маши. Нога старшей из девушек уперлась в половые губы Тани, отделенная от них лишь слоем простеньких светлых хлопчатых трусиков. — Ты не подумай чего. Я на самом деле никогда ничьи так близко не видела.

— Так уж и ничьи. Свои то видела. У всех одно и тоже.

— Ну свои, у сестры видела и мамины еще… Но так вот никогда. — Таня невольно поерзала промежностью по коленке подруги. — А тут че-то переклинило на твои. — Она потянулась рукой к последней пуговице.

— Тань, ты чудо, блин) — Маша усмехнулась — иди ка в душ охладись, пальчиками поработай. Шампанское из головы выгони.

— Ну пойду, пойду. Дай взглянуть только. Ну одним глазком, Машуль. Я ведь даже не притронусь. Ну солнце! А я иначе все равно не смогу. Я нервная буду, себя изведу. И тебя тоже. Ну одним глазком. — Она уже дотянулась до пуговицы. Небольшое усилие — заветный плод оказался на свободе.

Пухлая, сочная грудь подруги оказалась прямо перед носиком возбужденной девушки. С волнением и нескрываемым вожделением она рассматривала сферу четвертого размера. Широкий светлый сосок смотрел вниз и наружу, вбок. Быть может не идеальная слегка отвисшая форма, но, безумно сочная, она вблизи оказалась еще более желанной.

— Ну что, интересно? — Маша не очень понимала, как вести себя в этой странной ситуации.

— Ты такая красавица! — Таня потянулась чтобы освободить и вторую грудь подруги.

— Тань, давай хватит. Не нравится мне это.

— Я хочу тебя увидеть. Я правда пойду в душ и буду ласкаться там, думая о тебе. Но мне не будет легче, если я не увижу тебя сейчас.

— Танюх, ты чего ж сегодня говоришь то? Я 18 лет тебя знаю. Все же хорошо было. — Маша видела, что подруга вот-вот снова расплачется.

— Я не знаю. Машуль. Ну ты видишь, мне и так плохо. Не знаю. Раньше да, а тут что-то случилось, не могу. Я дура. Знаю. Дай, я только посмотрю. Ты меня не трогай. Я тоже не прикоснусь. Хочешь, я отойду? Я тут встану и себя поласкаю, только не закрывайся. Ну родненькая. Пожалуйста. — она слезла с коленки Маши и встала в полуметре от нее. По щекам катились две слезинки.

— Танюш, Танюш… я не знаю… блин. Ты чего творишь то? Блин…

Таня подошла и спустила правую часть блузки с плеча. Теперь обе груди были открыты для обзора. Маша не могла разобраться в чувствах. Среди них был стыд, но не сильный. Ее ведь рассматривал не мужчина. Ее подруга, перед которой она и так все дни бегала голышом. Она

и сама не раз видела Таню голой. Но и в мыслях не было, что та может испытывать подобное влечение.

— Спасибо! Спасибо, миленькая. — Таня попятилась назад взяла стул и уселась все так же в полуметре от подруги. Она сдвигала-раздвигала бедра, наконец прикоснулась пальчиками к трусикам в районе половых губ и провела несколько раз вверх-вниз.

— Тань, как-то нехорошо..

— Знаю… Знаю! Дура я! Потом от стыда сгорю, но не могу. Да и что теперь уж..

— Ты давно на девушек посматриваешь?

— Да нет. И не было никогда и ни с кем. Нравилось конечно посмотреть иной раз. — она не сводила глаз с груди Маши. — А ты? У тебя случайно не было?

— Никогда. Даже в мыслях. Я сейчас в шоке вообще. Я конечно слышала об этом. Но никого из моих знакомых таких нет. От тебя тем более никак не ожидала. Я реально в шоке сейчас!

— А если подумать… Тебе бы не хотелось? Ты в кино такое видела? — она запустила руки под ткань трусиков и смелее теребила себя там.

— Видела то видела. Но не хочу. Точно нет.

— Знаешь, сколько раз за последнее время я смотрела на тебя голенькую. Даже не на тебя. Именно на твои груди. Как они вздрагивают, трясутся, когда ты носишься взад-вперед по номеру. Соски… ммм… То твердые, упругие, а иной раз нежные, как мягкие сочные ягодки. Кажется, едва надавишь зубками, они брызнут. Как мне хотелось уткнуться носом, вжаться, вдохнуть твой запах. Твою мякоть, сок… Сколько раз за эти дни я кончала под струями воды, представляя как кто-то мнет тебя, сдавливает, сжимает и кусает, твои прелести… ммммммммм — приближая себя к пику, девушка оторвала ножки от пола и, не вставая со стула, стянула трусики и положила на столик к недопитому бокалу. — Извини за откровенность. Ты знаешь, я скромная. Наверное, я зациклилась. Я озабоченная. Крыша уехала, как ты сама сказала) А знаешь, как это тяжело? Когда знаешь, что шансов нет. Если бы на парне зациклиться. Так его соблазнить можно. Хоть в перспективе, хоть слабая надежда. А тут и ждать нечего, даже самообман не работает. — она всхлипнула, хотя слезы потихоньку высыхали, и лицо девушки приобретало какое-то своеобразное обаяние.

— Ну не реви уж. Чего теперь то. Чудо ты мое) — Маша наконец улыбнулась. Что случилось, то случилось. Ситуация уже сложилась такой, какая она есть. Как ни банально, но с этим как-то придется жить) — Я то еще нужна? Уж увидела ведь все, что можно)

— Неет! Подожди! Они такие сладкие… Посиди! Видишь, я тебя не кусаю.

Маша в ответ лишь улыбнулась. Сцена получалась странная, противоестественная и совершенно необъяснимая. Ее лучшая подруга, скромная, застенчивая недотрога, которую она еще на руках носила, сидит напротив нее, ласкает свой клитор, а она, замужняя женщина серьезного возраста, мать уже взрослого сына вынуждена демонстрировать ей свои груди, чтобы ублажить ее разыгравшуюся похоть — сидеть и вдохновлять ее на самоудовлетворения.

Таня между тем не прекращала теребить свою промежность. Сквозь темные волосики было видно, какое большое количество влаги выделилось из нее. То и дело она постанывала, сжимала бедра, но при этом не спешила заканчивать. Происходящее явно доставляло ей огромное удовольствие.

— Ты нисколько не возбуждена? — спросила Таня у старшей подруги.

— Нет, честно. Нисколько. Но мне хочется, чтобы тебе было хорошо. Правда, я стесняюсь. Хотелось бы все же одеться) — она улыбнулась мягкой нежной заботливой улыбкой подруги. За столько лет, проведенных вместе, они стали близки. Близки на столько, на сколько это вообще было возможно. Тем удивительнее и непостижимее было происходящее. Большая разница в возрасте позволяла избегать проявлений женской зависти, стервозности. Взрослой и совсем молодой женщинам нечего делить, не на что обижаться, сравнивать, соперничать. Так внезапно открывшийся уголок внутреннего мира девушки конечно оставит свой след, но ни за что не перечеркнет их дружбу, все то светлое, сокровенное, что связывал их эти годы. «Раз уж так случилось, пусть девочка получит удовольствие» — Скажи честно, тебе правда так понравились моя грудь? Или тебе просто хочется девушку?

— Только твоя. Меня возбуждали девушки и раньше. Но не сильно. Наверное, все же кроме тела человека возбуждает и душа. А у тебя и то и другое удивительное. Удивительно светлое, томное, желанное.

— Красиво говоришь. Мне приятно знать это.

— Ах… ха… Уже почти. Ты удивительная, смотри, до чего ты довела меня. Машенька…

— Ну давай, еще немножечко, посмотри на меня… — то ли из-за желания помочь подруге, то ли чтобы поскорее закончить это действо, Маша схватила ладонью свою левую грудь и начала мять ее. Одной рукой придерживая, второй она делала круговые движения округ соска.

Таня с бешеной скоростью теребила свой клитор, второй ладонью придерживая подол халата. Стон уже не прекращался ни на миг, на лбу выступила капелька пота, пальцы хлюпали в потоках выделений. Вдруг Маша поднялась, но вместо того чтобы уйти, подошла к столику. Неожиданная мысль пришла ей в голову. Взяв все еще лежащие на столе трусики подруги она опустила их в бокал, наполовину наполненный шампанским. Промокнув нежную ткань в переливающемся пузырями напитке, она достала ее обратно. Встав вплотную к подружке, Маша подняла ладонь с трусиками на высоту глаз, слегка запрокинула голову и отжала пропитанную шампанским ткань. Струи сладкого прохладного напитка заскользили по коже, губам, плечам девушек. Без ума от вожделения Таня пожирала глазами, пожалуй, самое красивое зрелище, которое она когда-либо видела, о котором ей даже не хватало фантазии мечтать — заветные груди, соски столь желанной женщины, усыпанные каплями волшебного, искрящегося прохладного напитка.

Струйки светло-желтого лакомства стекали, то и дело повисая капельками на затвердевших сосках подруги. Ртом… Языком… ресницами Таня старалась ловить и вкушать кисло-сладкий вкус вожделения, страсти, нежности. Сильный, яркий оргазм заставил несколько раз содрогнуться ее тело. Сжав бедра, она лбом, носом уткнулась в живот стоящей напротив нее подруги. Одной рукой она обняла и прижалась к ней еще сильнее. Маша гладила ее по волосам, по плечу, помогая прийти в себя после бурной развязки. Кроме того, этими движениями она выражала свою нежность и понимание. Они по-прежнему подруги. Ничто не сможет их разлучить. Она принимает ее желания. Отвечает ли она на них взаимностью? Нет. Но сегодня она помогла ей испить чашу запретных ласк. Да и, черт возьми, кажется все это сумасшествие всколыхнуло юркую бабочку и в ее животике.

— Ну все, все… давай собирай сумку и бегом на пляж. Скоро уж темнеть нечнет.

Таня почему-то чмокнула ее в ладонь и не поднимая глаз побежала в ванную:

— Я мигом, только купальник одену!