Когда любить нельзя

Пятница… 2 курс… Лекции закончены, и твои друзья уговаривают тебя сходить с ними в клуб. Сходить повеселиться. Ты соглашаешься, но разговоры о твоем несуществующем парне быстро надоедают, и ты уходишь.

Ты идешь по аллее и думаешь о том, почему всех так волнует твоя личная жизнь. Точнее ее отсутствие… Да, тебе двадцать лет. Да, до сих пор у тебя не было парня, но последнее не означает, что ты должна улыбаться людям, которые, по мнению твоих подружек, могут тебе понравиться.

От размышлений тебя отвлекает женщина с коляской, просящая о помощи. Ты соглашаешься и склоняешься над ребенком, не ожидая подвоха, и через минуту чувствуешь ткань, вымоченную в эфире на твоем лице. А затем пустота.

Ты не знаешь, сколько времени ты провела без сознания, но пробуждение тебя пугает. Ты обнажена, на твоих глазах повязка, во рту — кляп, руки закованы в наручники, а широко разведенные ноги тоже к чему-то прикованы, но больше всего тебя пугает наличие ошейника на шее. Ты вспоминаешь рассказы знакомых детективов о новом виде криминального бизнеса — продаже и подготовке рабынь — и тебе становится по-настоящему страшно. Страх еще больше усиливается, когда ты слышишь голос той самой женщины:

— Очнулась, рабынька? — ошейник затягивается еще туже, и ты начинаешь задыхаться.

— Ничего, дальше будет еще хуже. Я продам тебя, но сперва я буду… , — однако ее прерывают.

Раздаются выстрелы, крики…

«Папа», — проносится в твоей голове, и ты снова проваливаешься в небытие.

Второе пробуждение оказывается еще более странным. Ты с завязанными глазами и с кляпом во рту лежишь по-прежнему голая и распятая, но лежишь на шелковых простынях, а руки и ноги обвивают более мягкие веревки.

— Очнулась? — приятный мужсккой баритон с нотками сочувствия раздается совсем близко, но ты продолжаешь свое небольшое представление, в надежде, что он уйдет.

— Прекрати, я же знаю, что ты пришла в себя.

Он нежно проводит рукой по твоей щеке. Ты вздрагиваешь, и понимаешь, что этим жестом выдала себя.

— Я с радостью развяжу тебя, но ты должна пообещать, что будешь хорошо себя вести. Ведь слову дочери копа можно верить? — ехидно добавляет он.

Ты неуверенно киваешь, ощущая прилив новой волны ненависти к этому странному объекту, и чувствуешь, как кляп покидает твой рот.

— Так лучше? — продолжает он, развязывая руки и ноги, но оставляя повязку на глазах.

Ты облизываешь губы.

— Можно попить? — как-то жалко просишь ты, недоумевая куда подевалась сильная и уверенная в себе Натали Гэл.

Ты жадно глотаешь воду, чувствуя, как пролитые капельки попадают на твою грудь и плоский животик.

— Зачем я тебе? — уже увереннее спрашиваешь ты, проигрывая в голове события, произошедшие за последний день. — Решил из киллера податься в насильники?

Мужчина хмыкает.

— Как много может сделать обычный стакан воды… Ну не знаю, в конце концов не каждый день в твои руки попадает девственница.

Ты вздрагиваешь, и это не ускользает от его цепкого взгляда.

— Кстати почему ты еще ею являешься? Если не встретила любовь, то можно было притвориться, — добавляет он.

Вспыхнув, ты пылко произносишь:

— Притворись, что любишь… Что за издевка!! Ведь притвориться любимым и любящим не возможно, любовью можно только жить, — горячо произносишь ты.

Незнакомец молчит, а через секунду:

— У тебя синяк, — доносится до тебя мужской голос.

Его обладатель начинает нежно размазывать крем по твоему животику, попутно слизывая его кое-где языком. Ты вздрагиваешь.

— Нравится ощущение? — чуть отрываясь, произносит он и переходит к твоей груди.

Ты молчишь, не зная, что сказать. Незнакомец широко раздвигает твои длинные ножки и спускается к твоей промежности, не прекращая ласки своим язычком. Ты выгибаешься дугой и начинаешь стонать от наслаждения, в душе проклиная себя за слабость: дочь копа и ее первый мужчина — киллер. Что за бред!

— Нет, не надо… — ты находишь в себе силы, чтобы произнести это.

— Расслабься, — он целует тебя. — Ты такая красивая, такая открытая, такая страстная. Я не причиню тебе боли и отпущу тебя. Завтра. Просто я хочу быть первым у тебя. Просто я так хочу.

Ты прерывисто дышишь. Он снова обхватывает губами твою крохотную «бусинку» и начинает посасывать ее, крепко удерживая тебя за бедра. Он скользит вдоль твоей промежности и, убедившись, что достаточно возбудил тебя, приставляет свой уже вздыбленный орган к девственному отверстию. Он целует тебя и начинает медленно входить. Ты, тяжело дыша, разводишь ноги шире, а в момент сильной боли прикусываешь губу и царапаешь спину мужчины. Он останавливается, оставаясь внутри, и ждет, пока ты придешь в себя, а затем медленно продолжает движения. Ты полностью расслабилась и стала податливой в его руках. Ты находишь его губы и начинаешь жадно целовать их, гладишь спину, прижимаешь к себе. Мужчина начинает ускоряться, рукой стимулируя твой клитор. (Специально для .оrg — ) Ты млеешь от этих новых ощущений, но вскоре они прекращаются, и ты на своем животике ощущаешь сперму.

Твой «первый» ложится рядом с тобой, тяжело дыша. Ты поступаешь странно: находишь и обнимаешь его, кусая ушко.

— Ты был прав. Боли не было, — произносишь ты, с трудом найдя для этого силы.

Он еще сильнее обнимает тебя и говорит, целуя макушку:

— Спи! У тебя был трудный день. Завтра поговорим.