Типичный извращенец

Это произошло давно, когда я только окончила шкoлу и поступила в университет. В свои 18 я достаточно критично оценивала свою фигуру, подаренную природой и родителями, отношения с парнями-ровесниками складывались с переменным успехом, возможно, из-за моей скромности и отсутствия сексуального опыта.

В сентябре начались занятия в универе. Еще не все преподаватели вернулись из отпусков, потому занятия было немного и расписание менялось каждый день. Домой я приходила после обеда и радовалась, что можно побыть одной, пока не вернулись родители. Я пила кофе, слушала на полную громкость музыку, валялась на диване — короче говоря, придавалась безделью. Баловалась тем, что рассматривала журналы, лазила по порносайтам и зачитывалась эротическими рассказами. Непременно следовала волна возбуждения, и приятно ныло внизу животика. Трусики стягивались, ножки раздвигались и ручки поглаживали мягкую молодую промежность, терли ее, аккуратно залезая пальчиками чуть вглубь, сжимали набухающие половые губки и жадно мяли клитор. Мастурбация доставляла удовольствие. Сосочки твердели, и голова шла кругом о мысли, что меня кто-то может увидеть в таком состоянии. Воображаемые сцены с подглядыванием особенно ярко будоражили мое сознание, выливаясь в многосерийные эротические фантазии. Я освобождалась от одежды, брала плед и выходила на балкон, где удобно располагалась на полу с раздвинутыми ножками. Я это делала не впервые и поэтому улыбалась и уже рисовала масляными красками, как мне будет хорошо.

Продолжая себя ласкать, я думала о случайных зрителях, мужчинах, вышедших покурить на балконы своих квартир, и от этого желание быть увиденной ими и, как следствие, затраханной до потери сознания росло с невероятной быстротой. То, что они могли не только видеть голую девушку, открыто ласкающую свои прелести, но и доставать свои члены с конкретной, понятной целью, приводило меня в восторг, в голову приходили слишком пошлые мысли для милой девственницы. Иногда в состоянии сильного возбуждения я подходила к окну, приоткрывала шторы и получала удовольствие от ласк, которыми я покрывала свое тело в возможном присутствии кого-то. Мне хотелось, чтоб видели, что я делаю. Третий этаж и соседство домов в тесном дворике позволяло думать юной прелестнице о непозволительной пошлости и невероятно развратных картинах, возникающих в помутненном баловством сознании.

Меня, естественно, вполне устраивало то, что в нашу квартиру, не выстраиваются толпы поклонников, жаждущих знакомства. Собственно говоря, я получала нужные порции удовлетворения, и все было отлично. Но в один из дней в почтовом ящике меня ждал маленький сюрприз. Да, именно в ящике, висящем на лестничной площадке. В нем, заваленном надоевшими рекламными газетами, стали появляться записки сексуального содержания. Причем, первое такое послание попало в руки маме, чем ее, мягко говоря, удивило и встревожило. Мне тут же была прочитана на всякий случай очередная лекция об осторожности, о психах и маньяках, расхаживающих по большому городу в поисках жертвы. Я, для видимости напугавшись до смерти, стала анализировать ситуацию. Да, легкий холодок по спине все же пробежал. Меня кто-то без сомнения застукал за моим неприличным занятием. Но кто?! Кто, кто… да кто угодно, но, скорее всего, живущие напротив, или в соседнем корпусе нашего же дома, выходившего торцом на окна квартиры, вычислить номер которой не составит труда.

Записки были слишком откровенного содержания, в стиле любимых мною эротических рассказов, что добавляло остроты во всю историю в целом. Чтоб не нервировать родителей, я сама старалась проверять почтовый ящик. Моему «воздыхателю» ничего другого не оставалось делать, как пользоваться только этим средством доставки сообщений. Он подробно расписывал то, что испытывает, наблюдая за мной. Мое лицо заливала краска от пошлых слов-иголок, что были в его «письмах». Я испытывала сильнейшее возбуждение, причем в какой-то степени и от имеющейся опасности происходящего. В университете я только и думала о том, как бы скорее вернуться домой и остаться наедине со своей похотью и его словами. Старательно разглядывая балконы квартир, я пыталась найти этого чудака. Мои игры с обнажением стали регулярными и более изощренными, как мне казалось. Я понимала, что теперь зрительный зал точно не пуст. Не имея возможности ответить, я следовала пожеланиям незнакомца, которые он оставлял в своих письмах. Мне хотелось делать то, о чем он просил. Голая, я в назначенное время вертелась у окна, забывая обо всем, облизывала, сосала пальцы, вынутые из своей влажной, горячей нетронутой пещерки и снова их засовывала внутрь, поворачивалась спиной и выгибала ее, поглаживала и шлепала себя по бедрам, раздвигала булочки и засовывала трусики в попку и тп. Я устраивала для него стриптиз и танец живота. Я чувствовала себя распущенной, смелой, раскованной, опытной женщиной, готовой на многое ради секса, и мне было приятно это чувство. По ночам я, продолжая фантазировать, мысленно была в его объятиях, и он жестко брал меня, не церемонясь, щедро осыпал меня грязными словечками, прелесть которых я стала понимать уже тогда, пользовался мною, как своей собственностью и делал то, о чем писал. И уже не важно, было это фантазией, сном или явью — я достигала пика наслаждения от собственных ощущений. Именно он, этот странный человек, стал тогда моим порнофильмом, моим рассказом, который я читала и перечитывала.

Я была его девочкой, его лакомым кусочком. Да уж, эти женские глупости и мужские прихоти! Моя горячая дырочка реально реагировала на его язык ароматным соком (я обильно теку, если есть на то причины), когда он (будто бы) устраивался между моих ног и высасывал меня жадно. Я садилась на его лицо, на его рот и долго терлась своей раскаленной прелестью о губы, язык, вращающийся в моей юной киске, отвечающей на ласки взрослого мужчины (отчего-то воображение настаивало на образе мужчины старше меня, а не ровесника). Выпивая меня, он яростно сжимал мои ягодки-ягодички, и я понимала, как сильно он хочет проникнуть внутрь. В моих снах он оставлял нетронутым главное девичье сокровище и потому как зверь терзал мою девственную попку своим стволом, периодически целуя, вылизывая ее вход, и потом по увлажненной дорожке стремительно проникая членом в ее глубину. Я не оставалась в долгу. Инстинкты подсказывали, что и как надо делать. И мой рот с радостью принимал крепкий мужской орган (с явным желанием понравится), изучая бугры и повороты, пробуя еще неопознанный мною объект на вкус. Я представляла, как старательно я высасываю то, что проникает в мой рот, горло, давлюсь, задыхаюсь, но глотаю извергающееся из члена. И вот уже я чувствую себя наполненной его спермой, она опускается в мой желудок… Я во сне или наяву? Пальцы отчаянно работают в промежности…

Постель смята, подушки сброшены на пол… Мы лежим вдвоем, он не выпускает меня из своих объятий, и я чувствую, как в бедро снова упирается твердый «предмет», предназначенный для меня, и знаю, что на очереди новая атака моей плоти. Где же я этого насмотрелась!!? Я вспоминаю возбуждавшие меня сцены из видео, встаю на колени, располагаюсь между его ног и закидываю их вверх и наклоняюсь… Перед моими глазами чуть пугающая и манящая картина: я захватываю ртом сначала одно яйцо, обсасываю, покрываю слюной, перекрываю его щекой, потом другое, и так вылизываю, исследую «шары» со всех сторон… Он тихо стонет, а мое желание усиливается и побуждает меня изучать его дальше. (Специально для .оrg — ) Облизав палец, я проникаю в мужское анальное отверстие и делаю несколько робких движений. Он немного напрягается, но просит продолжать. Я теряюсь, но он ласково направляет меня руками к своей дырке: «Вылижи меня, моя сладкая, там… « Боже мой!… Я начинаю касаться языком его попы… Несмело и неумело вхожу в нее… Ему нравится! Он шепчет мне об этом и надвигает всем своим телом на мой ротик…

Осеннее солнце сквозь шторы и мобильный будят меня. Я просыпаюсь и лениво потягиваюсь в кроватке. Не хочется вставать…

Исчез он из моей жизни также внезапно, как и появился, подарив мне в ту неделю букет ярких эмоций. Моим первым реальным мужчиной стал человек, старше меня на 18 лет, который научил девочку многочисленным премудростям сексуальной жизни. В моей настоящей жизни, конечно же, нет места пресности и серости. Ну а подобные милые детские шалости всегда приятно вспомнить.