Шёлковый плен

Вечер начинался как обычно: лёгкий ужин, бокал вина, тихая музыка. Но в воздухе витало что-то особенное — томный взгляд мужа, его пальцы, лениво обводя край бокала, задерживались чуть дольше, чем нужно.

Я надела свои любимые чёрные чулки с ажурной резинкой — те самые, от которых его взгляд темнел. Знала, что это его слабость. Когда я прошла мимо, он ловко поймал меня за талию и притянул к себе.

— Ты сегодня особенно неотразима… — его голос был низким, густым, как мёд.

Я улыбнулась, чувствуя, как его ладонь скользит вверх по чулку, к обнажённому бедру. Но вместо привычных ласк его пальцы обвили мою шею — нежно, но твёрдо. Лёгкое давление, едва перекрывающее дыхание, заставило сердце бешено застучать.

— Так лучше? — прошептал он, наблюдая, как мои зрачки расширяются.

Я кивнула, не в силах вымолвить слово. Его губы коснулись моей шеи, а свободной рукой он продолжал исследовать шёлк чулок на моих ногах, то затягивая петлю чуть сильнее, то отпуская, играя с границей удовольствия и лёгкой дурманящей нехватки воздуха.

И в этом танце шёлка и дыхания я растворилась полностью…

Его пальцы всё ещё сжимали мою шею, но теперь их движение стало осознанно-медленным — то усиливая хватку, то ослабляя, заставляя меня ловить воздух короткими, прерывистыми глотками. Каждый раз, когда темнота по краям зрения начинала сгущаться, он отпускал меня, позволяя вдохнуть полной грудью, и тогда мир вспыхивал ярче, а каждое прикосновение его губ к коже отзывалось мурашками.

— Ты так красива, когда твои губы слегка синеют… — прошептал он, проводя большим пальцем по моей нижней губе.

Я не ответила — только прикусила её, чувствуя, как дрожь пробегает по спине. Его другая рука скользила вверх по внутренней стороне бедра, цепляясь за тонкую резинку чулка, заставляя кружево слегка впиваться в кожу.

— А эти чулки… — он наклонился, чтобы провести языком по чувствительной коже над ажурным краем, — сводят меня с ума.

Я выгнулась в ответ, и в тот же миг его пальцы снова сомкнулись на моей горле, но теперь сильнее. Воздух перекрылся полностью, в висках застучало, а внизу живота зажглось горячее, пульсирующее желание. Я схватилась за его запястье, но не чтобы остановить — лишь чтобы чувствовать каждый мускул его руки, каждый её напряжённый жест.

— Хочешь, чтобы я отпустил? — его голос звучал хрипло, но в глазах читалось возбуждение от моего состояния.

Я покачала головой, и он усмехнулся — он знал, что я люблю эту игру. Вместо ответа его свободная рука резко дёрнула вверх, окончательно спуская чулок с ноги, и я почувствовала, как тонкий шёлк рвётся под его напором.

— Жаль… — проворчал он, — но теперь ты вся моя.

И прежде чем я успела перевести дыхание, его губы снова захватили мои, а пальцы впились в бедра, прижимая меня к себе так плотно, что между нами не осталось и намёка на расстояние.

Его губы оторвались от моих, оставляя кожу обожжённой, а в груди — тяжёлое, прерывистое дыхание. Он откинулся назад, оценивающе скользнув взглядом по моему телу: растрёпанные волосы, покрасневшая шея, чулки, сползшие до колен… В его глазах вспыхнула та опасная искра, которая всегда предвещала что-то *больше*.

— **А если попробуем… подвесить тебя?** — его голос звучал спокойно, но в нём явно дрожал отзвук азарта.

Моё сердце пропустило удар. Я знала, что он иногда смотрит тематические видео, что у нас в шкафу лежит прочный шёлковый шарф, который он однажды в шутку обернул вокруг спинки кровати, приговаривая: *«Когда-нибудь…»*

— **За шею?** — прошептала я, и даже сама удивилась, как дрожит голос — не от страха, а от предвкушения.

Он кивнул, медленно проводя пальцами по моей гортани, будто примеряясь.

— **Не полностью, конечно. Ты же доверяешь мне?**

Я ответила не сразу. Внутри всё сжалось от странной смеси возбуждения и лёгкого трепета. Но когда его ладонь легла мне на грудь, ощущая бешеный стук сердца, я наконец кивнула.

***

Шарф оказался прохладным и неожиданно плотным. Он провёл им вокруг моей шеи, оставив достаточно места, чтобы не давить, но достаточно плотно, чтобы я чувствовала каждый его движение. Потом перекинул другой конец через перекладину турника в дверном проёме (мы давно купили его «для спорта», но использовали иначе).

— **Попробуй.**

Он не стал резко поднимать меня — просто мягко потянул за свободный край, и моё тело приподнялось, будто в невесомости. Шарф натянулся, и я почувствовала, как вес тела переносится на шею — лёгкое, почти эфемерное давление, но от этого сознание сразу стало *острее*.

— **Нравится?** — он придержал меня за бедра, страхуя.

Я попыталась ответить, но получился только хриплый звук. Губы сами растянулись в улыбке.

***

Он позволил мне повисеть так несколько секунд, прежде чем медленно опустил на колени. Кровь прилила к лицу, дыхание сбилось, а между ног пульсировало так, что я едва могла думать.

— **В следующий раз оставим тебя подольше…** — он прижал меня к себе, и я почувствовала, насколько он возбуждён.

И я уже знала — *следующий раз* будет ещё лучше.

Его пальцы впиваются в мои бёдра, оставляя на коже алые отпечатки, когда он снова поднимает меня. Шёлковый шарф плотно обвивает шею, и я чувствую, как тело становится легче, а голова — тяжелее. Кровь гудит в висках, пульс бьётся в пережатых сосудах, но это только подстёгивает.

— **Ты так красива, когда висишь на грани…** — его голос звучит хрипло, почти зверино.

Он тянет за свободный конец шарфа сильнее, и моё тело приподнимается выше, уже почти без опоры. Ноги рефлекторно дёргаются, но он ловит мою лодыжку, грубо стаскивает порванный чулок и прижимает ладонь между моих дрожащих бёдер.

— **О, ты уже вся мокрая…**

Его пальцы входят в меня резко, без предисловий, и я кричу — но звук обрывается, зажатый шарфом. Глаза закатываются, тело выгибается в дугу, но бежать некуда — только висеть, задыхаться и принимать каждый его толчок, каждый жгучий прилив удовольствия.

И тогда он делает это — *нажимает пальцами точно туда*, где пульсирует вся моя суть.

Мир взрывается.

Тело бьётся в конвульсиях, из меня вырывается мощная струя, бьющая на него, на пол, на собственное дрожащее тело. Я не кричу — не могу. Только хриплю, вися на шарфе, пока волны экстаза смывают всё.

Он ловит меня, едва не давая потерять сознание, и шарф ослабляет хватку. Воздух врывается в лёгкие, и я падаю на него, вся в судорогах незатухающего удовольствия.

— **Вот чёрт…** — он целует мою влажную шею, — **теперь ты вся в себе. И на мне.**

Прислано: Hypnotist