Долгожданный оргазм

Все неприятности происходят всегда невовремя. Я не имею ввиду сломанный каблук или порванный чулок. Это само собой разумеется. Я говорю о крупных и важных вещах, которые не должны были случиться и которые предвидеть невозможно. В абсолютно расслабленном состоянии оно на тебя сваливается, и бац! — все, нет прежнего покоя и комфорта. Просто ужас.

Авария была полной неожиданностью для меня, для семьи Вадика и, конечно, для него самого. И совсем уже плохо всем стало, когда мы узнали, насколько тяжелые травмы он получил. И вел он свой мотоцикл не так уж быстро, и света было достаточно, и дождем даже не пахло — но каким образом от въехал в этот добланный столб, наверное не расскажет даже он.

— Как это у меня получилось?!... — Это были первые слова, которые мы услышали от него в больнице.

Настала очередь представить нас. Итак: мама Вадика, для которой я всегда была шалавой, папа его, который нередко пытался со мной заигрывать, даже пару раз ущипнул за попу, и я, собственной персоной. Его девушка. Собственно говоря, его ли?... Дело в том, что мы как раз за неделю до аварии мирно договорились расстаться. Решение это, правда, пока еще не было обнародованно, но количество наших встреч мы резко уменьшили до одного перепихона в два дня, да и охи-вздохи в постели были уже, скорее всего, по инерции. Последние несколько дней мы вообще не виделись, только перезванивались, да и я больше чем уверена, что на своем мотоцикле в день аварии он рулил с одной поебки на другую. Так что девушкой его фактически я уже не была. Но вот официально...

Официально все еще была. А это означало, что вместо спокойного тихого расставания, мне на голову свалились хлопоты и обязанности, в какой-то мере обременительные. Но если бы я поступила иначе, то меня бы не поняли ни мои родители, естественно родители Вадика, и наши многочисленные друзья и бывшие одноклассники. Да еще во мне проснулось чувство сострадания к раненным. И, в конце концов, может быть я и шалава, но уж точно не сука. Не могла я его, забинтованного и загипсованного, вот так вот спокойно бросить. Не могла.

Несмотря на заверения врача, что катастрофического ничего не произошло, вид нам открылся страшный. Разбитое лицо, обе руки сломаны и в гипсе, и, как нам сказал доктор, он получил множественные глубокие ушибы живота и нижней части туловища, когда его от удара швырнуло на руль и на столб. Наркоз начал отходить и было заметно, что Вадику больно. Но держался он молодцом, всячески стараясь показать, что ему все нипочем. Я пыталась зайти с правой стороны от его мамы. С другого бока стоял папа Вадика и я не хотела снова быть ущипнутой за попку. Я смотрела в глаза Вадика, и видела, что его, кроме боли, вся эта ситуация напрягает, хотя мое присутствие для него было явно приятным.

Деньги отца Вадика на тот момент уже сделали свое дело. Его поместили в отдельную палату, лекарствами и вниманием персонала он тоже был обеспечен. Мы посидели еще час и решили идти. Он и сам нас прогонял — хотел спать. Договорились, что придем назавтра. Его родители — с утра, а я — после обеда. На том и расстались. Я погладила его по шершавому гипсу руки и улыбнулась. В ответ улыбки ожидать не приходилось...

Ехать с его родителями мне не хотелось. Они меня настоятельно уговаривали, но я настойчиво отказывалась. И в итоге мэрс вадикиного папы, описав большой круг, выбрался с больничной стоянки без меня, чуть притормозил у светофора, дождался зеленого, и исчез за поворотом. Я немного прошлась пешком — апрельский вечер был теплым и приятным — и села в маршрутку...

Следующий день я из моего рассказа опущу. Ничего знаменательного не произошло. Вадик принимал большое количество лекарств, все еще чувствовал боли и говорил с трудом. Новая немецкая инвалидная коляска сверкала никелем в углу палаты, но сидеть ему было еще тяжело и больно. Я начала развлекать его рассказками. Через два часа я устала, и мне стало скучно.

— Слушай, Вадик. Лучше бы ты меня вдовой оставил бы.

Его кровать несильно затряслась от грудного смеха.

— Давай, топай домой. Только завтра приходи. Может мне легче уже будет.

— Ладно, Вадик. Раз уж ты меня прогоняешь...

— Иди уже. Не хочу тебя утруждать. Завтра. Завтра...

На следующий день я не смогла придти в условленное время — была занята. Когда я освободилась, то со всех ног понеслась в больницу и успела таки просочится в отделение минут за пятнадцать до того, как вход уже закрывают.

— Ну где ты ходила?! — Вадик говорил уже заметно лучше.

— Дела были.

— Я, понимаешь ли, тут с тоски помираю, а у нее дела какие-то.

— Вадя. Будешь скулить — я попрошу, чтобы вместо губ твоих разбитых тебе инплантировали женские половые губы.

— Это зачем еще?

— Когда будешь на себя в зеркало смотреть, вставать у тебя будет.

— А как ты попросишь? Ты ведь не знаешь никого тут.

— Оденусь врачом, и попрошу.

Мы поржали над идеей переодевания и трансплантации всевозможных органов на всевозмоные места, хотя мое предложение нарастить ему член на лбу большого энтузиазма у Вадика не вызвала.

— Собираемся все! — Вдруг раздался негромкий, но требовательный голос из корридора.

— Ну вот, сейчас тебя выгонят.

— Не выгонят. Позвони папику.

— Папик ничего сделать не сможет. Тут свои правила.

Дверь в палату начала открываться. Я еле успела спрятаться в небольшой нише. В палату зашла медсестра телосложения более чем крупного, оглядела все вокруг, убедилась, что лишних нет и вышла, оставив дверь незакрытой.

— Эта мымра всегда всех выгоняет и двери в палаты оставляет открытыми.

— Почему?

— Е$@нутая мозгами. Сейчас тебя увидит — скандал будет.

Тут у меня в голове мелькнула мысль.

— Я щас вернусь! — оглядев коридор, по которому все еще ползали больные и выпроваживались последние упрямые посетители, я проскользнула в комнату медсестер.

Начав наугад открывать ящики я наткнулась на чистый белоснежный халат. «Опа! То что надо!» — подумалось мне. Я быстренько надела халатик и посмотрела в зеркало. Джинсы меня явно выдавали. Я мгновенно растегнула пояс, молнию и сняла джинсы. Халатик заканчивался в верхней трети бедра. «Трусики прикрыты — и хорошо», — я запихала джинсы в ящик, из которого взяла халат и вышла снова в коридор. Не вызвав подозрения ни у кого я проскользнула в палату Вадика. Буквально через минуту я увидела, как навязчивая медсестра возвращается и опять заглядывает в палаты. Обойдя кровать я поковырялась в кульке, который стоял на тубмочке Вадика, достала оттуда шприц.

Когда злые глаза медсестры уставились на меня, я выудила из коробки прозрачную ампулу, обломила колпачок и уверенно набрала пару кубиков какого-то лекарства. Медсестра одобряюще кивнула и удалилась. Оставшись с Вадиком одни, мы вдоволь негромко насмеялись. Моя авантюра удалась — я не вызвала подозрений. По мобилке Вадика я позвонила домой и предупредила, что останусь на ночь в больнице.

Положив ножку на ножку сидела я в низком кресле напротив кровати, и мы болтали. Настроение было хорошее.

— Дианка! А ну-ка встань! — вдруг сказал Вадик.

Я выполнила его просьбу.

— Покрутись!

Я повернулась вокруг.

— А ну-ка, подними халатик!

Я опустила руки вниз, нащупала краешек халата и чуть-чуть приподняла его.

— Зачем тебе?

— На красоту посмотреть хочу, кисуля, — игриво заявил мой приятель.

— Вот еще! Я смотрю, ты уже совсем отошел от травмы.

— Но почему нет.

— Нет, Вадик, нет. Наши отношения уже в прошлом. Всё. Если ты потрахаться вдруг захочешь, и у тебя не будет подходящей дырки — то подходи, я твое предложение рассмотрю. А все вот эти «покажи красоту!», «кисуля-мисуля», «тютили-путили» — забудь. Надоело. Вадик выглядел обиженным. И я сжалилась.

— А зачем тебе? А? У тебя х%й ушиблен?

— Ну...

— Руки переломаны?

— Сама видишь.

— Морда вся замотана?

— Замотана.

— Губы зашиты?

— Зашиты, — соглашался со мной во всем Вадик.

— Ты даже язык высунуть не можешь! Короче! Ни лизнуть, ни трахнуть у тебя не получится. Облом тебе получается.

— А потрогать?

— Чем? Гипсом?

— Ну а посмотреть просто?

— Заче-ем?! У тебя ведь наверняка даже не встает.

— А давай попробуем! Плиз! — Честно говоря, своей настойчивостью он меня обезоружил.

Я молча задрала подол. Полупрозрачные стринги совершенно не скрывали то, что было под ними. Черный треугольник волос на фоне бледного, пока еще незагорелого тела, наверняка выглядел соблазнительно. Я постояла так немного.

— А можешь снять это?

— Чего вдруг?!

— Ну сними! Пожалуйста! Для меня! Пожалуйста!

Я вздохнула, наклонилась, и, чуть виляя бедрами, освободилась от этой части своего туалета.

— Ну же! Подними!

Я снова задрала халатик. Вадик уставился на мою киску. В коридоре послышалось какое-то шаркание. Я опустила подол.

— А ты можешь себя погладить?

— Вадик, перестань!

— Что перестань?!

— Перестань приставать!

— Тебе же самой это всегда нравилось.

— Что нравилось?

— Ну помнишь, как ты мне и Пашке стриптиз устроила? Мы тогда от одного твоего вида обкончались.

Действительно, было что вспомнить. Как только Паша тогда меня раскрутил раздеться? Это было у него дома, в огромной гостинной. Мы были в доме вчетвером, кроме Паши, Вадика и меня в комнату периодически заглядывала пашкина старшая сестра Тоня. Уже не помню, по какому поводу мы собирались. Выпили чуть-чуть, у пашкиного папы бар был просто потрясающий. Расслабились, естественно. Обстановка была приятная и непринужденная. Решив немного развлечь мальчиков, я принялась танцевать под медленную музыку. Как бы шутя растегнула пуговку кофточки, потом другую.

Парни меня подбадривали и склоняли к легкому стриптизу. Эта мысль мне неожиданно понравилась. Под музыку пластично я сняла кофточку. Под ней была тоненькая маечка, заменявшая мне лифчик. Я повернулась спиной и виляя бедрами стащила майку. Развернулась, прикрылась майкой и дотанцевала. Когда кончилась музыка я хотела одеться, но неожиданно от двери раздались аплодисменты. Тоня, стоя в дверном проеме, улыбалась, и негромно хлопала мне в ладошки. Я засмущалась, заулыбалась, совсем сбилась. Но когда началась следующая мелодия именно она попросила продолжать. Она подошла поближе и стала за креслами мальчишек. Я снова начала двигаться. Когда в танце я чуть приблизилась к креслам, Пашка легким движением отобрал у меня маечку, и тут моему смущению пришел конец.

Я всегда стеснялась своей груди. И всегда хотела иметь полный лифчик упругого добра. Да бог обделил. Но Пашка от моих маленьких сисек просто тащился. Он первый заставил меня начать бороться со своими комплексами. И вот сейчас я абсолютно свободно вытанцовывала топлес перед своими друзьями. Я снова развернулась к ним спиной, залезла руками под юбку и начала скатывать трусики с бедер. Когда мне удалось и трусики снять, и на каблуках устоять, я подняла их высоко над головой, покрутила несколько раз на пальце и кинула, целясь в Пашку. И не попала. Мои черные стринги упали на голову, на лицо Вадика, зацепились там за нос, что-ли, и что еще более меня удивило — он не стал их снимать и следил за моим танцем прямо так, благо трусики были миниатюрные.

Под восторженные возгласы и аплодисменты я подбрасывала складки свободной юбки. Танец был длинным, благодарные зрители успели вдоволь насладиться видами моей упругой попки и покрытой черными волосиками киски. Следующая композиция была довольно медленная. Парни полулежали в креслах, пошерудив в штанах расположили поудобнее возбужденные члены и хотели продолжения, естественно. Моя рука скользнула под юбку, и я, разгоряченная танцем и теплым приемом немногочисленной, но активной аудитории, сама того не ожидая от себя, нащупала нежную плоть клитора. Раздвинув складочки половых губ я погрузила палец в сочное лоно и от нахлынувшего возбуждения вскрикнула. Я на секунду земерла, посмотрела в широко раскрытые глаза сидевших в шаге от меня мальчишек — это была точка возврата. Еще пару движений — и все, я уже остановится не могла.

Я начала гладить пальцем вход во влагалище, половые губы и клитор. Приятная нежная истома начала пронизывать тело, глаза напротив, пожирающие меня, только подогревали мое возбуждение. Я кайфовала стоя, прикрыв глаза. Тут вдруг Тоня оторвалась от спинки кресла, как кошка, неспешно и неслышно, подошла ко мне сзади и положила руки мне на груди. Она сложила ладони чашечками, прикрыла мои грудки, немного прижала их и начала ласкать соски. Мои стоны стали громче, я открыла глаза и убедилась, что ребята тоже почти готовы. В этот момент Тоня развернула меня к себе лицом, я инстинктивно отняла руку от киски.

Она наклонила голову и поцеловала меня в губы, сильно прижав мою голову к ее. Затем она чуть отстранилась, руки ее остались на моем затылке и она начала нагибать мою голову вниз. Под напором ее ладоней я начала сгибаться, как бы приседая. «Не так!» — сказала она. И я поняла, что она хотела. Почти с прямыми ногами, широко расставив их, я низко прогнулась, тонина ладонь погладила меня по спинке, опустилась на попку и задрала юбку. Я предстала перед мальчишками во всей своей красе. Моя рука снова нашла киску, нащупала чувствитеьные точки. И тут я почувствовала еще чей-то палец рядом с моими.

Это Тоня, намочив пальчик в моей смазке, размазала ее по дырочке ануса. Затем еще добавила скользкой влаги, потом еще. Она ласкала мне вход в попку, не заслоняя, впрочем, мальчишкам этот чудесный вид; а я быстро-быстро водила пальчиком по клитору. Она чуть усилила нажим, сделала движения более направленными. «У?» — спросила она. «Угу...» — только и смогла промычать я. Приняв мое «угу» за согласие она начала протискивать пальчик за тугой барьер моего ануса, погружая его по чуть-чуть, еще глубже, и, наконец, до самого конца. Первым не выдержал Вадик. Абсолютно неожиданно от застонал. Я посмотрела на него промеж своих ног. Перевернуто, но хорошо мне было видно, как его лицо исказилось, он начал корчиться и издавать стонущие звуки, потом дернулся и мощно выдохнул. Меня же оргазм накрыл одновременно с Пашкой. Он всегда умел подстроиться под меня...

После такого волнующего воспоминания была ли у меня возможность сдержаться? Я подошла к Вадику поближе, растегнула нижние пуговицы халата, провела рукой по животику, раздвинула пальцем волосики и дотронулась до клитора. Мое естество тут же отреагировало на движение пальца. Я чуть добавила нажима ладонью и сразу же стало мокро. Было очень приятно гладить себя, я это уже делала всей ладонью. Просунув другую руку под халатик я нащупала сосок. Отсутствие секса в последние дни сказалось. Я моментально оказалась на пике блаженства. Оргазм был совсем рядом. И вдруг...

Вдруг в коридоре раздались шаги. Как только я успела застегнуть халатик, в палату вошла командирская медсестра с грубым голосом.

— Что ты тут все время торчишь, а?! Делать больше нечего, да?!

— Да вот... я...

— Иди в седьмую палату, там надо больному поменять капельницу. Давай. И не задерживайся там.

В ужасе я покинула палату Вадика. Командирская медсестра хоть и удалялась, но через плечо поглядывала на меня. У меня не было другого выхода, как только зайти в палату номер семь, которая была как раз напротив вадикиной. Для уверенности я не стала закрывать за собой дверь. Мне казалось, что если Вадик хотя бы будет на меня смотреть, то менять капельницу мне будет легче. Передавив колесико на шланге капельницы я выполнила необходимые манипуляции с мешочком с жидкостью, снова открыла колесико, отрегулировала поток и наклонилась над больным поправить что-то, как заправская медсестра. В этот момент я почувствовала нежное прикосновение между ножек. Чья-то рука, протиснувшись между ног, гладила меня по внутренней поверхности бедра. Мне неожиданно было приятно. Я на секунду замерла и посмотрела на палату Вадика. Он на меня тоже явно смотрел! Видел ли он чью-то руку у меня в интимном месте? Наверняка видел. Я уже хотела повернуться и выдернуться от этого дерзкого прикосновения, как палец моего «обидчика» коснулся киски.

Меня охватил просто озноб какой-то. Мне было жутко приятно, волны наслаждения разливались по телу, парализовали меня. А Вадик смотрел, снова смотрел, смотрел как я стою можно сказать раком, и мне гладит киску совершенно незнакомый человек, которого я даже не вижу. И даже не знаю возраст его, и как он выглядит. В звенящей тишине я услышала за спиной слабый скрип кровати и вторая рука присоединилась к первой. Моя киска текла, это уже становилось невыносимо. Пальцами одной руки мне гладили клитор, а пальцами второй руки мой «обидчик» пытался нащупать вход во влагалище. Стоп! Девственность надо было спасать. Я просунула свою руку между ног, чуть отдалила пытающиеся проникнуть в мою девочку пальцы, увлажнила коричневую дырочку ануса, сама неглубоко засунула туда палец, затем снова взяла его руку и дала его пальцам нужное направление.

Мужчина понял все и нежные его пальчики, зачерпнув еще смазки, еще чуть расширив вход в попку, начали анальную атаку. Второй же рукой он не прекращал массировать мне клитор. Я двигала попкой навстречу его движениям, виляла бедрами, я была на седьмом небе блаженства. Чтобы не крикнуть, я укусила себя за мясистую часть ладони над большим пальцем и подняла глаза. О, ужас!!! Больше половины палаты не спало. Больные, приподнявшись на локтях, пристально смотрели, как меня трахают рукой! Мужик сзади ускорил и усилил движения. Я переводила взгляд с глаз Вадика на возбужденные глаза мужчин палаты номер семь. Сдерживаться больше не было смысла.

Я распахнула халатик на груди и захватила соски между большим и указательным пальцами. Покрутив горошины я тихо запищала. А вот и предвестник первой судороги наслаждения — мое тело внизу начало сжиматься, я не могла дышать, какие звуки из меня выходили непонятно... о, эти пальцы во мне!... , трахающие мой зад!... как хорошо, боже!... только не останавливайся... ну же... и Вадик подглядывающий, и все эти лица... давай же, продолжай... и пальцы мои на сосочках. и эти пальцы сзади... только не останавливайся. какое чудо. давай же... еще чуть-чуть!!!.

Сквозь звон в ушах я еле расслышала шаги в коридоре, прямо у двери. То ли мужик сзади меня вытащил пальцы, то ли я сама соскочила, но я успела расрямиться как раз в тот момент, когда командирская медсестра появилась в дверях. Я стояла с незастегнутым верхом халата, пошатывалась, дышала неровно, перед глазами все плыло.

— Что с тобой, дорогуша?! Ты в норме?! — Зашипела медсестра.

Я не могла отвечать и просто закивала.

— Иди сюда... — сказала медсестра и я послушно вышла в коридор. Бросить взгляд на моего «обидчика» я так и не успела.

— Что с тобой?! — Продолжала она. — Возьми себя в руки! Сколько времени нужно капельницу поменять, скажи!... Иди в десятку, быстро. Там больному утром грыжу вырезают, ему надо хуй побрить. Давай!

Она сунула мне в руки кривую эмалированную ванночку с бритвенным станком.

— И приведи себя в порядок, — она поправила мне халатик.

Ее рука задержалась на моей груди чуть дольше, чем это было нужно для подправления одежды, но я на это внимание не обратила. Прижав ваночку к ребрам я пошла дальше по коридору, высматривая десятую палату. Обнаружив ее и подойдя к двери я поняла, что не спросила, какому больному мне надо брить пах. Оглянувшись я увидела, как злая медсестра смотрит на меня. Ничего не оставалось делать, я вошла внутрь...

На мое счастье в палате был только один больной. В больничном полумраке на высокой больничной ортопедической койке, как у Вадика, мирно посапывал мужчина лет тридцати пяти. Я сделала шаг вперед.

— Эй... — я сама не узнала свой голос. — Проснитесь...

Потолкав немного спящего я повторила свою просьбу. Мужчина встрепенулся, шумно перевернулся на спину и открыл глаза. В молчании прошло пару секунд.

— Приятно, когда по ночам меня будит такая милая девушка, — мягким баритоном сказал мужчина. — Чем обязан?

— Я должна вам побрить, — выпалила я и попыталась улыбнуться. — Там. Ну...

— Вы всегда приходите брить «там» в таком халатике?

Я застегнула одну пуговицу.

— Не всегда.

— Только не обижайтесь, ладно? Ну, начинайте...

Мужчина с готовностью отбросил одеяло, лежа согнулся, снял пижамные штаны, а потом и трусы. Я поставила ванночку на тумбочку, взяла в руку бритву и посмотрела туда, где мне предстояло брить. Все уже было выбрито до меня. Я подняла член и оглядела его внимательно со всех сторон. Он был тщательно выбрит, яички тоже, лобок блестел в тусклом ночном освещении. Я должна была побрить пах перед операцией, а вместо этого, полураздетая, стояла в темноте и держала незнакомого мужчину за член, а второй рукой станок. Положение было дурацкое, собственно говоря как и всё, что я делала сегодня.

— Только положите бритву, — шепотом попросил мужчина.

И я положила. Не выпуская из рук члена. Теперь мое положение стало еще более дурацким. Мужчина обхватил мои пальцы на стволе. И я провела рукой вверх-вниз. Сама не знаю почему.

Былое возбуждение быстро вернулось. Было приятно смотреть, как обладатель баритона корчился под движением моей руки. Эрекция была потрясающая. Нехватало чуть влаги. Я прекратила движения рукой, наклонилась, задрала шкурку, взяла в рот головку члена и облизала ее, как чупа-чупс, только солоноватый. Поработав немного головой вверх-вниз я достаточно увлажнила ствол.

Присев, я чуть отстранила голову и продолжила движение рукой. Вторая же моя рука опустилась вниз, к моей киске. В этот раз я была решительно настроена кончить. Как работать рукой я знала хорошо, опыт, все-таки. Буквально через несколько минут мужчина начал ерзать, постанывать, сжимать мне плечо. Потом он взял меня за голову и насадил мой рот ему на член, но неглубоко. Другую руку он положит поверх моих пальцев и быстро-бытро начал надрачивать. Еще через несколько мгновений потом спермы ударил мне в небо, растекся по языку. Он отпустил руку, схватил меня за затылок и попытался засунуть член глубже в рот. У него не получилось, но и сглотнуть он этим мне не дал, сперма вытекала из моего рта и капнула на бритый лобок. Я сделала еще несколько движений рукой, выдоила остатки вязкой жидкости, встала, проглотила то, что осталось у меня во рту, потянулась за полотенцем, стащила его с тумбочки и положила на пах мужчине.

Он хотел что-то сказать еще, но я быстро схватила ваночку и станок и пошла к направлению к двери. Я вышла спиной вперед, стараясь не скрипеть. Тихо-тихо закрыла дверь, обернулась, сделала шаг, подняла глаза и обомлела. В полуметре от меня стояла командирская медсестра. Лицо ее было сурово.

— Иди за мной.

Я молча поплелась за ней. Проходя мимо палаты Вадика, успела заметить, что на одеяле лежат мои трусики. А чем бы он их мог спрятать?... Мы медлено проходили к ординаторской. Перед самым входом медсестра пропустила меня вперед, стала за мной и отрыла дверь, протянув руку через мое плечо. Мне в лицо ударил яркий-яркий свет, как в операционной. Меня несильно втолкнули внутрь. Ослепительную белизну комнаты нарушала только зеленая клеенка на одной из кушеток. Я услышала, как в замочной скважине повернулся ключ.

— Заходи, заходи, — голос медсестры изменился. Он был гораздо ласковее теперь. — Дай я на тебя посмотрю... Ты что, новенькая тут?

Я что-то промычала.

— Сними халатик. Вот умница... Какая же ты красивая.

Она сидела передо мной на низкой кушетке и в ярком освещении рассматривала меня. Я же стояла в шаге перед ней, совершенно без одежды. Она провела ласковой уверенной рукой по шее, по сосочкам, животику. Вернулась к сосочкам и начала гладить их.

— Ух ты. Ах... Подними ножку. Поставь не меня.

Я подняла одну ногу и поставила ей на бедро. Доступ к моим прелестям для нее был теперь свободным. Уверенными движениями она массировала мне клитор. Очень быстро я потекла.

— Меня зовут тетя Таня. Иди же ко мне.

Я опустила ногу, она притянула меня к себе и сильные и уверенные губы охватили мой сосок, потом она начала целовать, лизать и засасывать мою вторую грудь. Чуть отстранив меня, она сбросила халат, все, что было под ним, колготки, и осталась в лифчике, который не мог скрыть ее большую грудь и трусах. Затем она стянула и их.

— Я хочу, чтобы ты полизала мне попу.

С этими словами она встала на колени на кушетку и нагнулась. Она переставила чуть колени, приняла удобную позицию, обхватила ягодцы руками и расдвинула их. Как зачарованная я смотрела на ее анус, сильно-сильно заросший черными волосами. Под черной порослью чуть ниже просматривались огромные половые губы. Было заметно, что она ножницами выстригала интимную прическу. На бедрах волосы были выбриты, над киской был сформирован черный густой ровный треугольник. Но до попки ножницы явно не доставали.

— Лижи, ну...

Не знаю, когда тетя Таня была в душе, но явно не в последние пол часа. Она чуть подалась назад, навстречу моему лицу, и мой рот оказался в мохнатой, пахучей, толстой заднице. Я высунула язычек и сквозь волосы лизнула анус.

— А! — заныла тетя Таня. — А!!!

Кончиком языка я лизала ей анус, каждое мое движение тетя Таня сопровождала мощным криком. Ее руки с силой мяли большие груди, лифчик разъехался под ее напором, и груди свободно свисали вниз.

— Лижи! Лижи!! Лижи!!!

И я лизала, а она орала и дергала себя за сиськи. Оргазм ее был бурным, она кричала, дергалась, выла, и мяла груди так, что я боялась, она оторвет их. Какое же было мое удивление, когда после этого она захотела еще.

— Ложись на кушетку на спинку. Ложись, милая.

Я молча улеглась и увидела, как тетя Таня взгромоздилась на меня ко мне спиной и мое лицо накрыла огромная текущая соками промежность. «Только бы не раздавила!» — мелькнула мысль в голове. Но тетя Таня знала, как соразмерять напор с ритмом. В меру придавливая меня, она елозила по моему лицу, то подставляя для ласк клитор, но насаживаясь на носик попкой, но поймав влагалищем подбородок.

Мое все лицо было мокрое от ее выделений. Она елозила и кричала, елозила и кричала. И второй ее оргазм был еще сильнее первого. В судорогах она прижала мой рот ее влагалищем, я чувствовала сильнейшие сокращения ее мышц, в такт ее стонам. Успокоившись, тетя Таня поинтересовалась:

— Как тут моя девочка поживает?

Когда я догадалась, что это означает, ее язык уже проникал мне в киску. Она влажно врывалась туда языком, губами захватывала складочку клитора, лизала половые губы, а потом все это чавкала и сосала. Когда меня пронзила томительная судорога, я поняла, что единственный сегодня оргазм, такой желаный и долгожданный, я получу лежа на спине на кушетке в ярко освещенной ординаторской, живот придавлен неимоверной грудью, под волосатой киской большой и грубоватой женщины, которая вылизывает меня шершавым сильным языком. Но как мне нужен был этот оргазм... Как же нужен...

Когда успокоившись, я безвучно вышла в коридор, больница уже спала. Спал и Вадик. Я схватила свои трусики с его одеяла и побежала переодеваться в комнату медсестер. Еще через 15 минут, узнав у тети Тани где находится служебный вход, я покинула больницу.

Такси не заставило себя долго ждать. Назвав адрес, я уселась на заднем сидении. Буквально через несколько минут весельчак-водитель начал делать недвусмысленные намеки. Но мне на сегодня было хватит.

— Домой. Домо-ой...

Продолжение моих приключений в больнице — в ближайшее время...)

Спасибо всем, кто поделился со мной мнениями в впечатлениями о моих предыдущих рассказах на мэйл bianabiana@rambler.ru.